На первом курсе студенческая жизнь на факультете иностранных языков самая сложная – во-первых, испытание поездкой в колхоз на уборку картошки. Тут каждый может вспомнить свои поездки, но одно дело, когда в группе или на курсе есть и парни, и девушки, тогда многие бытовые проблемы и трудовые трудности, связанные с физическими нагрузками приобретают оттенок некоего обоюдного флирта. А у нас исключительно девичий состав, где есть девчата привычные к сельскому труду, потому что выросли примерно в тех же условиях, в которых оказались.
А были и городские, которые, хоть и бывали в деревне, но в гостях, где их укладывали в пушистые перины, кормили вкусными шаньгами, да пирогами. А тут чужая деревня, глухие места, сельмаг с пряниками-сухарями, которые пропахли всеми запахами бытовой химии, что стоит на продажу тут же на полках, да слипшиеся карамельки. Немного повезло тем, кто заселился в дом на полати, печки, лавки-припечки, где и теплее, и хозяева от своих щедрот за стол вечерять усадят, похлёбкой из русской печи накормят.
Мне повезло не очень, нас втроём поселили в отдельную половину дома, которая была не обжита, запущена, не топилась и кормились мы тем, что бог пошлёт. Нам привозили прямо на поле флягу молока, несколько буханок белого и серого хлеба, тем и питались, да с собой на вечер брали. Тут тоже сложности были – вкус молока для горожан, привыкших к молоку пастеризованному, магазинному был непривычен, да и желудки не хотели его принимать.
Выручал немного тот же сельмаг, где всё-таки были какие-никакие, а рыбные и овощные консервы. К тому же не сразу, но постепенно расположили к себе одинокую хозяйку дома, которая стала нам молоко в русской печи томить до пенок, картошечку жарить с грибами, которые мы собирали в обеденный перерыв в перелесках, варить похлёбку с чем бог пошлёт – с грибами, капустой, борщи, да щи. К тому же выпросили у председателя ещё и мяса, стало посытнее, а то сил не было, а работа была тяжёлая и чаще под моросящим дождём.
Я забыла упомянуть - нас предупредили, что мы должны иметь при себе свои спальные принадлежности, особенно наволочки и наматрасники, их набивали соломой, на них и спали. Кто же повезёт с собой толстое одеяло? Конечно это были тонкие шерстяные или байковые одеялки, под которыми было очень холодно. Спали в одежде, чтобы было теплее.
С нами не было никаких преподавателей, из числа своих сокурсниц мы выбрали девушку постарше других, поопытнее - Нину П., которая и решала с председателем наши бытовые проблемы. Эту Нину впоследствии отчислили за какие-то хвосты, она так и не получила высшего образования, спустя годы я встретила её в женской консультации, где она проработала всю свою жизнь медсестрой со Свидетельством, полученным нами, как военнообязанные, где было написано - квалификация: "Медицинская сестра запаса". У меня тоже есть такое и военный билет, где запись гласит - военно-учётная специальность "Медицинская сестра гражданской обороны"; категория учёта - 2, группа учёта -СА, состав - сержанты. С учёта сняли по возрасту.
Картофель мы собирали за картофелекопалкой, сваливали в кучи, потом собирали в сетки и грузили на тракторные тележки. На этих же тележках ездили туда и обратно. Было много дождей, которые мешали процессу, одежда промокала так, что не успевала просыхать за ночь. Простывали, но дома не оставались, хотелось закончить до срока, вернуться домой и до первого октября пожить ещё дома. Это нам удалось, даже немного денежек нам выдали. Я на них купила ткань, тётушка сшила мне костюм, в котором я и села за студенческую парту.
Вторая трудность в учёбе на первом курсе была в том, что нам заново ставили звуки, не у всех и сразу это получалось. Некоторым приходилось исправлять свои речевые дефекты с помощью логопедов, меня эта участь миновала, но всё-таки проблемы были. Помню, что мне приходилось много огорчаться, плакать, казалось, что у меня выходит хуже всех. К тому же состав группы из одиннадцати человек подразделялся на тех, кто закончили спецшколу, жили дома с родителями, тех, кто приехали из глубинок, но жили вместе в общежитии, а я почему-то оказалась одна из приезжих, кто жила на квартире.
А надо иметь в виду, что один человек в группе был лишним, так называемый «кандидат». Мне, весьма не прозрачно намекали, что по итогам сессии именно меня и ожидает отчисление. Тут хочешь, не хочешь, а заревёшь. На английском отделении таких групп было четыре. Четыре человека и отчислили, из нашей группы даже двоих, я до сих пор помню их имена – Лариса Ш. и Лариса И. У первой был неправильный прикус, ей не давались многие звуки, а второй два межзубных, но этого хватило, чтобы отчислить. Так со второго семестра к нам в группу перевели одного кандидата – девочку из группы Саиды Исмагиловны Жакиной, самого строгого и влиятельного преподавателя, которая всех своих одиннадцать отстояла.
Прошли долгие годы, в 2010 году я переехала на новое место жительства, случайно познакомилась с эндокринологом-соседкой, которая лечила на дому эту очень больную Саиду. От неё я получила номер телефона и решилась позвонить. Моему удивлению не было предела, когда она не только вспомнила меня, но описала то, как я одевалась, какую причёску носила.
А ещё она открыла мне то, о чём я и не знала… Она попросила прощения за то, что настаивала на моём исключении, но меня отстояла наша Александра Давыдовна и согласилась на тех двух Ларис. Саида сказала, что все годы следила за нашими профессиональными достижениями и, когда слышала одобрения и похвалы в мой адрес, то всегда говорила, что я – выпускница их кафедры.
Оказалось, что я одна из всех 36 дошедших до выпуска защитила диссертацию по педагогике. Правда, к английскому языку она не имела никакого отношения и её теперь продают через интернет, к чему я не имею отношения, но это факт http://www.dissercat.com
Может быть, благодаря этим трудностям в этой вынужденной приобщённости к сельской жизни, сельскому труду, позволяют мне теперь разбираться в многотрудной поэзии Роберта Фроста, но именно с этого поэта я начала свои поэтические переводы, один из 75 я и представлю сегодня на ваш суд -
Мимолётная встреча
Перевод стихотворения
Роберта Фроста "Meeting And Passing"
Я помню, будто это было всё вчера –
Калитка, склон, далёкий горизонт,
Я вниз спускался, ты навстречу шла,
Твой в небо шпилем упирался зонт.
Мы встретились глазами, лишь на миг,
Ты улыбалась, что-то увидав в пыли,
Волнуясь, взором я к тому приник,
Но на дорожке были, лишь следы…
Нас было только двое в этот день,
Пусть даже слов мы не произнесли,
Но помним это – я и ты, и наша тень,
Сквозь годы эту встречу пронесли.
Всё в юности так значимо, приятно,
Но годы всё уносят безвозвратно.
* * *
As I went down the hill along the wall
There was a gate I had leaned at for the view
And had just turned from when I first saw you
As you came up the hill. We met. But all
We did that day was mingle great and small
Footprints in summer dust as if we drew
The figure of our being less that two
But more than one as yet. Your parasol
Pointed the decimal off with one deep thrust.
And all the time we talked you seemed to see
Something down there to smile at in the dust.
(Oh, it was without prejudice to me!)
Afterward I went past what you had passed
Before we met and you what I had passed.
С моими переводами можно ознакомиться здесь http://www.stihi.ru/avtor/galka12