Кэтрин снова приоткрыла дверь в слабоосвещённую спальню «виконта». Он сидел у письменного стола, опрокинувшись на спинку кресла, и, казалось, будто дремал...
«Господи, он спит...», – застыла на месте Кэтрин и уставилась на него, осторожно приближаясь. Её взгляд плыл вслед за рукой, тянувшейся к его парику, но медленно раскрывшиеся глаза проснувшегося взглянули.
– Я вам нравлюсь, – игриво вымолвил он, погладив бережно в руках деревянную маленькую лошадку, в которой Кэтрин тут же признала любимую игрушку сына.
– Что вы делаете с вещью моего сына?! – воскликнула Кэтрин и выпрямилась в гордости. – Наследника престола, принца Филиппа младшего!
– Захотелось поиграть, – усмехнулся тот.
– Ещё не наигрались?! – возмутилась Кэтрин, а Алекс заметил:
– Нежность роз вашего наряда мешает выглядеть злой, – улыбнулся он и, поднявшись, протянул игрушку. – Выкрал починить и починил. Не положено принцу пускать слёзы.
– Как ты так можешь, Алекс? – тихо молвила она и забрала лошадку. – Это же ты.
– Простите мне, – серьёзно шепнул исчезающим голосом он и добавил на итальянском. – Я буду жить для тебя.
– Чудовище, – усмехнулась Кэтрин. – Не обманывай меня, скажи! Это подло, если ты скрываешься... Не прощу никогда!
– Потеря времени, – ответил он с сожалением и для неё, и для себя. – Но мне лестна ваша симпатия.
– Я никогда не прощу обмана, прошу запомнить это, – произнесла она и резко добавила. – И не смейте впредь красть вещи моего сына и наследника престола!
– Прошу простить, – кивнул подчинённо тот, скрыв за насмешкой боль будто разбивающегося сердца. – Но вы сами являетесь ко мне! Я рад этой игре, и благодарен этому... Алексу.
«Боже,... это не ты... Другой», – призналась себе, тяжело дыша, Кэтрин. Она покинула покои показавшегося ей противным виконта. Она скрылась в коридорах и поскорее закрылась в своей комнате, подчиняясь вновь рыданию...
– Прости,... не смогу уже вернуться, – еле слышно произнёс Алекс и прислонился к щели чуть открытой её спальни. – Уже потому, что так подло с тобой поступил...
– Эй, – внезапно заставил вздрогнуть чей-то шёпот рядом.
– Андре, – прохрипел на появившегося он. – Что ты здесь делаешь?! Не договаривались!
– Вот как ты подглядываешь всегда, – хихикнул довольный Андре и дружеской рукой похлопал по плечу. – Срочное дело... Идём, пока Филипп у себя с бумагами. Я подложил ему новое угрожающее письмо. После событий в Венеции он сам не свой. Всё получается, – шептал он еле слышно.
– Знаешь точно, что он там? – насторожился Алекс. – Он прочитал?
– Я только что подглядел, и да,... на лице был испуг. Он не понимает пока, кто шлёт странные угрозы и кто убивал его сторонников в Венеции, – так и шептал на ухо Андре, чтоб никто, кроме них, не слышал.
Не заметили они оба взгляда из-за угла, который бросил им вслед уже давно закончивший дела Филипп. Он отошёл к окну и посмотрел в небо. Он шёл дальше в своих раздумьях, но вдруг увидел свет, пробивающийся из-под двери спальни Виктории.
Не раздумывая и без стука, Филипп прошёл туда. Виктория, почти готовая ко сну, в одной сорочке, скорее прикрылась концом одеяла с кровати. Филипп усмехнулся и запер дверь:
– Виктория, – кивал он, прохаживаясь вокруг и разглядывая её с ног до головы. – Да,... у моего брата недурной вкус.
Она стояла без слов и движений. Она окаменела телом и затаила дыхание...
– Мне жаль, что не смог так долго с тобой пообщаться,... познакомиться поближе... Столько лет прошло, – продолжал Филипп и встал перед нею. – Я знал, что ты не Мария, и молчал, пока король не узнал... Как и всегда, я хотел уберечь тебя от Криса.
– Зачем вы здесь,... Ваше Величество? – задрожал голос Виктории.
– Дорогая, – усмехнулся он. – Я теперь у власти, так я могу ходить где хочу, и быть с кем хочу! Виконт этот тоже странен. Может, ты знаешь что о нём, или Андре, который удалился с ним в тайную беседу?... Я всё равно всё выясню, и быстро... Я же не один...
У Виктории внутри всё сжалось от страха, когда он медленно отошёл и, встав позади, нежно провёл руками по её спине и бёдрам.
– У тебя есть уже опыт, – поцеловал он в шею и спокойно отобрал одеяло, чем она прикрывалась. – Ты ведь знаешь всё... Мне не хочется лишний раз что-то объяснять о последствиях, как моей супруге, так что... лучше молчи, – продолжил он и повернул к себе лицом.
Резким толчком Виктория оказалась уже в постели и зажмурила глаза. Не смела, как ни хотела, двинуться. Не нашла сил противиться... С насмешкой над нею Филипп рьяно и безудержно праздновал победу в эту радостную ему ночь... Всем телом наслаждаясь, упиваясь ею... Пронзая плоть, душу, забирая веру и всё,... всё, что она берегла...
Продолжение - http://www.proza.ru/2014/09/05/445