Дажьбог и сексуальная магия -
рассказ из книги "Григориан Подмосковный и другие мистическо-юмористические рассказы на бытовые и философские темы"
Текст отличается от печатной версии, вышедшей в свет в 2012 г., и приводится в редакции 2017 г.
В лучшей школе района царила тишина – наступили весенние каникулы. Но расслабиться удалось не всем. В этой школе был собственный мини-театр, которым учителя очень гордились. А через месяц их ждало волнующее мероприятие – предстояло дать представление на праздновании дня города. Очень хотелось выступить блестяще – не так часто выдавался случай показать себя во всей красе перед местной властью и населением. Поэтому симпатичная молодая завуч – блондинка лет тридцати, курировавшая этот проект, целиком погрузилась в подготовку к выступлению. Репетиции были еще впереди, а о технических средствах приходилось думать уже сейчас – ведь хорошие декорации и качественное музыкальное сопровождение надо готовить заранее.
Последним она как раз и собиралась заняться. Хотели поставить Бременских музыкантов – вещь весьма музыкальную, поэтому директор выхлопотала помощь у группы местных, не бременских, музыкантов, которые вечерами исполняли в ресторанах разные шансонообразные песни. Господа артисты понимали, что со школы много денег не возьмешь, да к тому же учитывали, что лучшая школа района пользуется бесспорным расположением городских властей, поэтому согласились подготовить альбом бесплатно – ну разве что, по традиции, каждого вознаградили пузырем. Предполагалось, что дети сами будут петь не все «арии» - это для них слишком сложно, а только некоторые. Остальное же споют артисты, а дети своей игрой проиллюстрируют, о чем поется.
Завуч прошла в актовый зал, где стояла аппаратура, в сопровождении тощего как жердь школьного хозяйственного инженера. Он взял диск, который в воскресенье записала группа в местном ДК, и пустил воспроизведение. В компании с еще несколькими учителями, завуч расположилась в кресле и приготовилась слушать. Грянула музыка. Ребята играли здорово. Но когда они запели, среди учителей начали раздаваться смешки, а лицо завуча стало таким бледным, что сидевший рядом учитель химии – высокий мужчина в очках и с аккуратной бородкой – не переставая смеяться, спросил: «Ольга Александровна! Что с Вами?!»
- Но это же ужас! – с неподдельным ужасом ответила она.
- Да, молодцы, дали под штангу! – подавив смешок, но все еще улыбаясь, вступила в разговор другая учительница.
А дело было вот в чем. С точки зрения вокального искусства, исполнение являлось безупречным. Но пели артисты такими пьяными и прокуренными голосами, что и в обычной ситуации это привлекло бы внимание, а уж когда таким образом исполнялись детские песни, то это просто вызывающе резало слух.
«Почетна и завидна наша роль!
Да наша роль!
Да наша роль!
Да наша роль!
Не может без охранников король!
Когда идем – дрожит кругом земля!
Всегда мы подле, подле короля! Ик!!!»
- Что-то ритм они взяли слишком убыстренный! – пытаясь отвлечь внимание Ольги Александровны, сказала молодая учительница биологии.
- Да, и с бас-гитарой переборщили! Какой-то «металл» получился! – добавил учитель химии.
- Нет, что вы! Это решительно, решительно не подходит! – наконец придя в себя, вскрикнула молодая завуч. – Это вообще детям показывать нельзя, а уж о том, чтобы включать в публичное представление, и речи быть не может!!!
- Ну давайте другие композиции послушаем! – предложил инженер и нажал на кнопку. – Может, они лучше будут!
Но другие композиции оказались хуже. Причем с каждой следующей эффект усиливался. Как мудро предположил учитель химии, артисты пришли в студию уже поддатые, а обнаружив презентованный им коньяк, приступили к его употреблению и продолжали кирять на протяжении всей работы. Эту версию косвенно подтверждало и то, что в конце последней песни на заднем фоне слышался звук падающего тела, сопровождаемый звоном пустых бутылок и бранными словами.
- Боюсь, затея с музыкальной пьесой у нас не пройдет! – грустно констатировала завуч.
- Так не беда, давайте другую подберем! Устроим праздник весны! – послышались утешительные возгласы.
- Действительно! – обратился к завучу пожилой учитель истории. Вот, например, 6 мая – день Дажьбога. Древнейший русский праздник!
- Так что повод есть! – поддержал его подполковник – преподаватель военной подготовки, который тащил на себе все материальные заботы детского театра и был уверен, что слово «праздник» является синонимом слова «повод».
- А кто такой этот ваш Дажьбог? – осторожно спросила Ольга Александровна, стесняясь своего невежества. – Что и кому он дает? Учитель истории оживился.
- Дажьбог, он же Сварожич – это бог плодородия и солнечного света, живительной силы. Первопредок всех нас! – воодушевленно произнес он. Согласно Слову о Полку Игореве, славяне – дажьбожьи внуки! По славянским преданиям, Дажьбог вместе с Живой возродили мир после Всемирного Потопа. А Солнце, которое древние славяне звали Ярило, почитается как лик Дажьбога. Так что предлагаю вместо заезженных Бременских музыкантов поставить какое-нибудь историческое действо из жизни древних славян-язычников! Таким образом мы не только сыграем пьесу, но и познакомим народ с историей нашего отечества!
Поскольку других предложений не последовало, идею историка приняли. Народ потянулся к выходу.
- Но нужно ведь срочно писать сценарий! – крикнула завуч.
- Хорошо, мы подумаем! – откликнулись учителя. – А вы бы пока общий план накидали, а мы его тогда разовьем!
Ольга Александровна хотела спросить у историка какую-нибудь книжку на эту тему, но тот уже исчез.
- Анатолий Иванович! – обратилась она к подполковнику. – Вы на машине?
- Конечно!
- Может быть, Вы меня подвезете до большого книжного, что на улице Ленина – надо бы про языческих богов и их праздники что-то посмотреть!
- С удовольствием! – согласился подполковник, неравнодушный к молодому завучу. – Давайте вместе чего-нибудь подберем! Только я сейчас в компьютерный класс на минутку загляну – мы с Серегой – он показал на учителя химии – копии снимем с этого диска, классно ребята поют!
Дальше дело закрутилось довольно быстро. Более или менее разобравшись в языческой системе, обозначили общую схему выступления. Предполагалось организовать его в виде исторической зарисовки о том, как наши предки-славяне приветствовали Дажьбога, призывая, таким образом, весну и Солнце. Подполковник, будучи знаком с неким Зелигером – известным в районе язычником, личностью сильной и таинственной, привез от него несколько настоящих идолов, которые тот согласился одолжить на время проведения представления («Ну и свирепые у них рожицы!» - удивилась Ольга Александровна).
Отрепетировать представление оказалось проще, чем Бременских музыкантов. Правда, поначалу дети путались в непривычных именах славянских богов, но когда число последних сократили до минимума, эту трудность преодолели. К тому же не надо было петь, а только водить хороводы да восславлять богов-защитников.
Правда, возникло еще одно осложнение. Отец Аркадий, входивший в оргкомитет празднования дня города как представитель РПЦ, увидев в программе празднования запись «Из истории России. Праздник Дажьбога. Постановка детского театра Школы-Гимназии № 1» возмутился и изрыгнул с десяток непечатных слов. Программа еще не была утверждена, но уже была согласована, и cходу взять и вычеркнуть из нее запись он не имел права. Поэтому священник решил срочно поговорить с директором школы. Почти бегом он спустился из здания городской администрации, запрыгнул в свою новую Тойоту и, смело игнорируя правила дорожного движения, помчался к школе.
Но опоздал. Директор уже ушла, а Ольга Александровна испугалась беседовать с разъяренным батюшкой. В результате главный удар принял на себя подполковник. Он, не снимая военной формы, гордо воссел за стол в учительской, а завуч вместе с другими организаторами представления, спряталась в смежной комнате и слушала, что будет.
Между подполковником и «отцом» завязалась непростая дискуссия.
- Православие – единственная истинная религия! – доказывал батюшка. – А остальные – все до единой – ложные!!! Мы должны с младенчества нацеливать детей на православие и воспитывать нетерпимость к чужим культурам! Нам толерастия не нужна! А уж язычество – наш смертельный враг!
Подполковник сначала пробовал выстроить дискуссию мирно:
- Нетерпимость к чужим культурам – ладно. Хотите – воспитывайте. Но ведь это – культура своя! Это наша история! Не американская и не китайская! Это история славянского народа!
- Да, это так, - нехотя согласился батюшка. Но, поскольку мы теперь православные, я считаю, что рассматривая историю, надо делать вид, будто никакого язычества не было, а когда не удается избежать упоминания, то описывать его в уничижительном свете, дабы вызывать отвращение. Вспомни, как при социализме попов описывали! Ведь в образовании главное – воспитать человека, а не дать ему истину! Вы же собираетесь показать язычество в хорошем свете!
- Причем тут хорошо-плохо? Мы собираемся показать максимально похоже на то, что действительно было у наших предков.
- Похоже не надо! Говорю тебе, народу истина не нужна! Народ нужно воспитывать в православном духе, а не учить истине! И ложь будет во спасение!
- Послушай, но ведь обсирать язычество – значит глумиться над историей Руси! – не соглашался патриотически настроенный Анатолий Иванович. - Да и к тому же, мы светское образовательное учреждение, а не церковный департамент! И почему ты делаешь вывод, что «воспитать человека» можно только таким путем, какой указывает церковь? Разве церковь, в лице своих служителей, является образцом? Разве глядя на них мы видим образцы гуманности, человечности и терпимости? Своим примером не пробовали воспитывать? – возразил подполковник.
- Очень жаль, что вы «светское учреждение»! – батюшка снова начал выходить из себя. - Но, если дела в государстве пойдут так, как сегодня, то скоро мы с вашей светскостью разделаемся! Все будет построено по церковному образцу, а любые другие верования, кроме православия, запретят! Одна страна – одна религия! Чё тут думать!
- Что-то тебя понесло! – осторожно высказался Анатолий Иванович.
- Понесло?! Хорошо, скажу коротко – категорически протестую!!! Требую отменить историческую постановку!!! Вместо нее можете, например, спеть пару псалмов!
- Знаешь, это мне Огурцова напоминает!
- Какого Огурцова?
- А фильм такой был – Карнавальная ночь называется. Там тоже повестку вечера редактировать пытались!
- Глумишься надо мной? – взвизгнул отец Аркадий. – Еще раз повторяю: требую отменить постановку, а сценарий порвать немедленно! Отвечай!!!
- Я тебе отвечу коротко, по-военному, невозмутимо изрек подполковник, и хорошо поставленным командирским голосом адресовал попа на три известные буквы.
Батюшка, встал со стула, взмахнул руками, как будто хотел заехать подполковнику по морде, но, воздержавшись и от рукоприкладства, и даже от матерной тирады, сказал:
- Бесовское отродье! Многогрешная гнида! Гореть тебе в геене огненной! Там будет плач и скрежет зубовный!!!
И удалился, хлопнув дверью.
Анатолий Иванович продолжал спокойно сидеть за столом. «И откуда это у души – зубы?» - процитировал он вслух мысль Пелевина. Но тут дверь снова открылась и из-за нее показалось перекошенное от злобы брадатое лицо батюшки.
Анатолий Иванович подумал, что «отец», вероятно услышавший его последнюю фразу, призвав превеликое благомудрие свое, сейчас как-то разъяснит этот казус с зубами, но тот что было сил рявкнул:
- СУКА!!!
И еще сильнее захлопнул за собой дверь. Послышался конский топот по лестнице – батюшка стремительно спускался вниз.
- Ушел, можно выходить! – сказал Анатолий Иванович испуганным коллегам.
В конечном итоге, в назначенный час представление состоялось. Идолы славянских богов полукругом расставили по сцене. Самое почетное место, как бы в президиуме, занял главный бог – Перун. По обе стороны от него стояли богиня вечной жизни Джива и богиня плодородия Макошь, далее «заместитель» Дажьбога – тоже бог солнца Хорс, а также бог свирепого ветра и плохой погоды Поздвизд. Зачем Зелигер дал им последнего, никто не понял, но раз есть – надо использовать.
Сам Дажьбог находился в центре полукруга и ему воздавались различные почести. В какой-то момент все затихли, а одна из девочек вышла вперед и с чувством продекламировала:
«Славим Дажьбога! Да будет он нашим покровителем и заступником! И покровителем плодов на полях! Он траву дает скоту нашему во все дни! И коровы умножаются, и умножаются зерна в житницах! И меду он не дает забродить! Он бог Света! Славьте Сварожича, отрекающегося от Зимы и текущего к Лету! И ему мы славу поем, поскольку он — отец наш!»
Услышав эти слова, наблюдавший за лицедейством отец Аркадий стал пунцовым от злости. Если бы он был собакой, то ощетинился бы с ног до головы и зарычал. Но поскольку собакой, по меньшей мере, в прямом смысле он не был, ему оставалось лишь скрежетать зубами. Даже матом выругаться он не мог, так его окружал народ, немалая часть которого полагала, что православному священнику материться не подобает.
Впрочем, присутствующие не обращали на батюшку никакого внимания. Гораздо более заметным оказалось резкое изменение погоды, которое произошло за время детского выступления, длившегося не более 15 минут. Изначально погода была пасмурной, однако поднялся ветер, облака на небе раздвинулись, и, точно откликаясь на наивные просьбы детей, выглянуло яркое солнце. Полированный Дажьбог на сцене торжественно засверкал деревянной лысиной.
Народ обрадовался, однако греться ему предстояло отсилы с полчаса. Затем небо снова затянулось тучами, пошел дождь, а дальше разразилась мощная весенняя гроза, что осложнило проведение праздника. До вечера погода продолжала меняться с калейдоскопической быстротой, совершенно нехарактерной для этих мест. А поскольку накануне прогноз погоды обещал «без осадков», в конечном итоге большинство народу пришло домой основательно промокшим, так как зонтов с собой никто не взял.
Стихия не успокоилась и ночью, и когда следующим утром, в понедельник учителя пришли на работу, они увидели, что огромное древнее дерево обрушилось на провода, в результате чего школа оказалась обесточенной. Занятия пришлось отменить, вызвали ремонтную бригаду. Когда бригада приехала и уже занималась восстановлением линии, на третьем этаже откуда-то потянуло дымом. Оказалось, загорелся электрический обогреватель. Вызвали пожарных, пожар удалось быстро потушить. Угол комнаты довольно сильно обгорел, но книги не пострадали. Командир пожарного расчета, сидя в кабинете у директора школы, доложил, что пожар произошел из-за короткого замыкания в цепи электронагревателя.
- Но ведь он же был выключен! – удивилась директор. – Сейчас тепло!
- Выключен был, а из розетки не вынут! – разъяснил пожарный. - Хотя и редко, но бывает, что происходит замыкание в режиме “standby”, поэтому на всякий случай следует отключать электроприборы из сети, когда ими не пользуются! – назидательно продолжил он.
- Но ведь электричества в школе не было! Там же дерево упало, и столб завалило! – всплеснула руками директор.
- Не было бы электричества – не было бы и пожара! – ответил командир расчета таким тоном, чтобы дать понять о своем нежелании продолжать дискуссию о невероятных вещах. – Во всяком деле главное – простота, прозрачность и порядок! Подпишите вот здесь! – он протянул какую-то бумагу.
Директор взяла у него документ, чтобы расписаться, и в это время в воздухе раздался чуть слышный шелест, завершившийся громким «Бенц!». Это икона, привешенная в кабинете директора почти под самым потолком, почему-то сорвалась с крепления и спланировала точно на голову пожарного. Но он был в каске.
- Ой!!! – вскрикнула директор.
- Ничего-ничего, - ответил пожарный, снял каску и протер рукой стриженную ежиком голову. – Видите, как полезно носить каску даже в, казалось бы, безопасных помещениях! – сказал он, и директор так и не поняла, шутил ли он или действительно считал, что изрекает весьма ценную мысль.
Больше ничего страшного в школе в тот день не происходило, однако эти события стали лишь первыми звеньями в цепи таинственных происшествий, начавшихся после представления. Сильнее всего досталось организаторам.
В театральную творческую группу входило пять человек - сама Ольга Александровна, учитель химии Сергей Игоревич, учительница литературы Светлана Сергеевна, учительница биологии Нина Викторовна и, естественно, подполковник Анатолий Иванович. Нина была самой младшей в группе, ей едва исполнилось 25. Самым старшим оказался подполковник, которому перевалило за 50, Сергею было в районе 40, а Светлане и Ольге – около 30. Но различия в возрасте им не мешали – всех их объединяла любовь к театру, за исключением, может быть, Анатолия Ивановича, который более тяготел к Ольге Александровне. Она же первая и столкнулась с неведомым. События развивались так.
В качестве поощрения школе за выступление театрального кружка на празднике города, администрация презентовала билеты на представление театра, приехавшего на гастроли из Питера. Билеты достались всем учителям, кто хотел пойти, но в первую очередь, естественно, организаторам кружка.
Представление закончилось довольно поздно и незамужней Ольге Александровне пришлось возвращаться одной. «Волга» Анатолия Ивановича находилась в ремонте, проводить же Ольгу Александровну до дома пешком подполковник не мог, т.к. такие маневры вызвали бы подозрения его жены. Нельзя сказать, что ходить по ночному городу было очень уж опасно, но периодически случалось всякое. Например, еще в студенческие годы, под праздник ее подруга возвращалась в город пешком с дачного участка. Дорога проходила через несколько деревень, в каждой из которой подругу изнасиловали. «Очень уж простой народ у нас живет! – думала Ольга Александровна. – Ну все просто! Сказал – сделал, выпить есть – выпил, бабу захотел – набросился. Никакой саморефлексии! Да при том еще и гордятся своей простотой!»
С такими невеселыми мыслями она свернула на дорогу, ведущую мимо гаражей. Внезапно с лаем к ней побежали собаки. Собак она не боялась, т.к считала, что любит животных и те это ценят. Они и вправду ценили но, вероятно, лишь днем, а не ночью. Ольга обернулась и увидела, что спрятаться некуда: с одной стороны – забор, с другой – стена гаражей, а бежать назад бесполезно – четвероногое бегает куда скорее. Ситуация становилась угрожающей. В районе уже происходили случаи, когда собаки загрызали людей насмерть. Бороться же с ними было сложно. Не так давно около школы стая собак покусала девочку, а когда ее отец пришел с ружьем и перестрелял всю стаю, защитники животных подняли такой скандал!
Ольга попыталась ласково заговорить с псами, но те только больше от этого возбудились. Распределившись полукругом, рыча и сверкая в лунном свете зубами, они подступали все ближе. Ольге хотелось разрыдаться от чувства беспомощности и беззащитности. И в этот момент она увидела еще более ужасающую вещь. Точно напротив нее, из кирпичной стены гаражей вышла еще одна собака – абсолютно черная, с желтыми, как будто светящимися в темноте глазами. Глаза эти не предвещали ничего хорошего. Собака медленно, по кошачьи мягкими шагами, двинулась к Ольге, которая не могла оторвать от нее взгляда.
Другие псы также повернулись к гостье. Судя по всему, черная собака к этой команде не принадлежала и являлась чужаком – стая разразилась лаям и рычанием с новой силой, будто кто-то на некоем управляющем пульте резко перещелкнул тумблер, увеличив уровень собачьей агрессии. Однако черный пес продолжал спокойно двигаться в сторону Ольги, не обращая никакого внимание на обрехивающих его собратьев. Те уже перешли практически на визг, и в какой-то момент, вожак, не выдержав, бросился на пришельца, пытаясь вцепиться ему в горло.
Завязалась драка. Черного пса завалили на землю. Он отбивался отчаянно, но казалось, конец его был близок. Ольга хотела побежать, но подумала, что расправившись с этим псом, собаки в азарте также разорвут и ее, а убегая, она только раззадорит их. Больше ничего подумать она не успела, потому что увидела, как из кирпичной стены выходят еще три собаки, точь в точь похожие на первую и, соответственно, друг на друга. Они спокойно двинулись к грызущейся своре и через секунду вступили в собачий бой. Что интересно, черные псы дрались совершенно беззвучно, но хладнокровно и яростно. «Пожалуй, теперь самое время бежать! – решила Ольга. – Это быстро не закончится!»
Когда она уже оказалась далеко, до нее все еще доносился визг разгромленной гаражной стаи. Больше она там не ходила, и так никогда и не узнала, что в тот вечер гаражная стая навсегда прекратила свое существование.
Этот случай произвел на нее большое, прямо-таки неизгладимое впечатление. Ольга Александровна никогда не предполагала, что ей придется умереть в подворотне, в тщетном сопротивлении отбиваясь от собак, один за другим отрывающих куски ее плоти. И хотя смерть не состоялась, сама возможность ее, едва не реализовавшаяся, продолжала ужасать. Несколько утешало то, что ее спасли какие-то неведомые защитники, но облик этих защитников был, пожалуй, еще более угрожающ, чем самих агрессоров. Душевное состояние усугублялось и тем, что она не могла ни с кем поделиться пережитым. Мать испугается, соседи сочтут за ненормальную. Однако и молчать становилось невмоготу, поэтому, имея в виду и другие странные события, время от времени случающиеся в школе после городского праздника, Ольга Александровна предложила театральной группе собраться после уроков и обсудить происходящее без посторонних. Благо, такой сбор не привлек бы к себе особого внимания, они и так часто собирались в отдельной комнате при актовом зале для творческих дискуссий.
Уговаривать никого не пришлось и часа в четыре все пятеро участников сидели за столом. Взглянув на их лица, Ольга Александровна догадалась, что им тоже будет, что рассказать, хотя начать первыми они не решаются. Тогда, после краткого обсуждения школьных происшествий, она рассказала свою историю с собаками. Народ оживился. Выяснилось, что и в правду у каждого произошло минимум одно мистическое событие, чаще всего, нехорошее.
- А у нас перед домом за ночь вырос дуб – метра три высотой! – сказала Светлана, которая жила в красной кирпичной пятиэтажке. – Бабки с утра собрались, очень удивились. Хотели даже в газету позвонить, но потом подумали – как докажешь, что за одну ночь вырос-то – на нем же не написано.
- А теперь он как? – спросила биолог.
- Полдня простоял, потом засох. А на следующее утро смотрим – уже одни сухие ветки на земле валяются, как не было никакого дуба.
- А у нас свинью током убило! – вставила слово Нина, которая жила в частном доме.
- Как это? – удивился технически продвинутый Анатолий Иванович.
- Сама удивляюсь. В хлеву розетка была. Всю жизнь она там, и никаких проблем. Да и от пола почти в метре. Как хавронья умудрилась пятачком в розетку ткнуть – представить себе не могу! Но мать с утра приходит, свинья наша мертвая валяется, как будто в рыло молнией ударило!
- ХА-ХА-ХА!!! ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!!! – расхохотался подполковник, запрокинувшись назад на стуле так, что захрустело дерево.
- Анатолий Иванович! – укоризненно сказала Ольга. – Ну что тут смешного?!
- ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!!!!!!!
- Вы бы лучше про себя рассказали! Или у Вас ничего не произошло?
Подполковник посуровел.
- Произошло, - сказал он. – В пятницу поехал я на дачу, а жена в субботу собиралась прибыть, на автобусе, - издалека начал Анатолий Иванович. – Ну взял, как положено, пивка литра три-четыре, вечерком хорошо посидел сам с собой. А ночью потребовалось мне на двор выйти. Вышел я в сад, стою, и вдруг вижу – ходит между яблонь огромный человек. Лица я его не разобрал – черная такая фигура. Но ростом метра три или даже больше. Рукой запросто до верхушки яблони достанет! А ходит так – туда-сюда, словно что-то обронил и теперь ищет. Или как будто заняться совсем нечем. Признаться, испугался я. Чувствую, нечеловеческий это какой-то человек. А он меня заметил и в мою сторону повернулся. Я бежать со всех сил, а сам думаю – вход в дом с другой стороны, и если он за мной бросится, успеет ли догнать? Но не успел, а может и не гнался. Я в дом спрятался, ружье достал, сижу, курю… Так вот до рассвета и просидел.
Все молчали. Чтобы разбить напряженную тишину, подполковник спросил учителя химии:
- А у тебя что было? Рассказывай!
Чувствовалось, что рассказывать Сергею Игоревичу не хочется но, не выдержав на себе вопросительных взглядов, он все-таки начал:
– Пошел я с другом бухать….
- В пятницу? – уточнил подполковник.
- Ну почему только в пятницу? – обиженно возразил Сергей Игоревич. Мы в среду пошли. Дома жена ругается, поэтому выдвинулись на пустырь, туда, где завод арматуры, там через болото мостки перекинуты, мы на одном из островков себе местечко и облюбовали. Ну, хряпнули основательно, за жизнь поговорили. Чувствуем – холодает уже, да и стемнело. Короче, пошли домой, но другой дорогой. Там уже не мостки, а мостик подвесной из досок через ручей. Вышли мы на этот мостик, и тут друг мне говорит: «Дай зажигалку, моя делась куда-то!» Я про себя думаю, нашел ты место, придурок, мостик качается, доски на нем разъезжаются, того и гляди вниз полетишь. Но все же сунул руку в карман, нашел зажигалку, поворачиваюсь – а друга нет! Думаю – свалился, сука! Но лететь там метра четыре-пять до воды, так что плюх должен быть солидным… Да и мост тряхнуло бы от мгновенной разгрузки! Ничего этого не было, а друг исчез! Я уж искал его, искал – все бестолку! Пришел домой, страшно стало. Я же знаю, как менты работают – теперь стопудово скажут, ты друга замочил, и будут избивать, пока не сознаешься!
- А он так и не нашелся? – со страхом в голосе спросила Светлана.
- Слава Богу, нашелся! На следующее утро он проснулся в поселке Бычково, что километрах в двадцати от города. Спал прямо на центральной площади, у магазина. Честной народ, что в магазин шел, его полностью обчистил – мобилу украли, деньги, часы сняли. Так что билет он купить не мог и пешкодралом двадцать верст назад шкандыбал! К следующему вечеру появился только, слава Богу, живой!
- А вот интересно, какому именно Богу слава? – спросил Анатолий Иванович. – Зелигер ведь говорит, будто их много. Стало быть, если благодаришь, надо указать, кого именно. А всех скопом благодарить как-то беспонтово, не прокатит боюсь…
- Между прочим, - вмешалась Нина, меняя тему, - директору уже доложили, и мне известно кто, что все проблемы происходят оттого, что мы, якобы, устраивали тут мистические оргии, плюс в последний момент придумали заменить всем известных Бременских музыкантов на какое-то языческое действо, причем последнее произошло исключительно по Вашей – она показала на Ольгу Александровну – инициативе!
- Так! – угрожающе сказал Анатолий Иванович.
- Правда, директор не поверила и прогнала доносчицу, потому что является закоренелым материалистом и верит только в то, что может реально пощупать руками, - добавила Нина.
- Хоть это хорошо, - вздохнул подполковник. – Но доносчице мы все равно при случае отомстим! А вот интересно, если директор, к примеру, не может руками атомы пощупать, или электромагнитные волны, она в них тоже не верит? – спросил он, снова переводя разговор в философское русло.
- А как же она может быть материалистом? – удивилась Светлана. – У нее же столько образов в кабинете висит! Одним даже пожарному, как я слышала, по кумполу заехало!
- Образа у нее висят потому, что мода сейчас такая! А сама она ни во что не верит! – пояснила Ольга Александровна, более посвященная в дела руководства.
- Да пёс с ней! – громко сказал Сергей Игоревич. – И хорошо, что не верит! Нам еще проблем по административной линии недоставало! Имеющиеся бы разрулить!
- Ага! – согласилась Светлана. – Вот батюшка-агрессор, что к нам в школу приходил ругаться, наверное, сейчас радуется.
- Сейчас уже, наверное, не очень, - сказал всеведущий подполковник. – Я тут на днях был в пожарной части, пил там с ее командиром. Так он мне рассказывал, что с отцом Аркадием что-то приключилось, и он в больнице лежит, в травматологии.
- Небось напился да с колокольни дрепнулся! – предположила Нина и все рассмеялись.
По странному стечению обстоятельств она почти угадала. В тот день в храме события развивались так:
- А где отец Аркадий? – спросила пожилая прихожанка у злобного вида бабки, слонявшейся туда-сюда без дела.
- Вон он, спускается, сапогами гремит! – недовольным тоном ответила бабка указывая на дверь, за которой располагалась лестница, ведущая на колокольню.
Однако секунду спустя раздался вскрик и, судя по последовавшим звукам, стало ясно, что отец Аркадий гремит по лестнице уже не только сапогами, а всем своим телом, буквально не щадя живота своего. Прихожанка и бабка замерли и с испугом глядели на приоткрытую дверь, из-за которой стремительно приближался звук.
Их оцепенение прервал страшный удар, чуть было не сорвавший дверь с петель. Примчался отец Аркадий. В растрепанной рясе, с окровавленным лицом, он пролетел еще метра два и, охая, распластался на полу. Заметив на себе изумленные взгляды, он произнес: «Поскользнулся, сука!!!» и потерял сознание.
- А ведь вроде тверезый! – растерянно сказала прихожанка.
- Да, сегодня с утра он практически не пил! Ну разве кагору, что от утреннего причастия остался! – подтвердила бабка.
Пришлось вызывать скорую. В больнице врачи определили, что батюшка сломал ногу, получил вывих плеча и сотрясение мозга. «Да, тебе, перелетный мой друг, теперь месяца два на колокольню не вскарабкаться!» - сказал склонный к ехидству доктор, вводя отцу Аркадию обезболивающее.
Но вернемся к совещанию в подсобке.
- Думаю, надо обратиться к Зелигеру! В конце концов, это ведь он нам идолов своих давал! Пусть объяснит, что происходит! – сказал подполковник. – Поехали прямо сейчас! Сейчас вечер, он должен быть дома!
Не прошло и получаса, как бежевая Волга подполковника остановилась напротив ворот Зелигера. Тот действительно был дома. Приветливо улыбаясь, он вышел к своим гостям. Но взгляд его таил лукавство – видимо, он догадывался о причине их визита.
- Что-то у нас из-за твоих идолов проблемы начались! – строго сказал подполковник, оказавшись во дворе.
- Ага! – ответил Зелигер. – Ты еще скажи, что и идея все это организовать моя была!
- Да ладно вам! – вмешалась Ольга Александровна. – Проблемы действительны возникли, и думаю, лучше Зелигера никто не может нам помочь!
- Помочь – помогу! – отозвался Зелигер. – А вот собак на меня навешивать не надо!
При слове «собака» Ольга вздрогнула. Зелигер пригласил их пройти, но не в дом, а в сад, где стоял деревянный стол с лавочками.
- На природе оно всегда лучше! – сказал он. – Сейчас я за чаем схожу!
- Ой! Мы ведь второпях даже к чаю ничего не захватили! – огорчилась Светлана.
- Ну, у меня вообще-то пузырек в багажнике лежит! – отозвался Анатолий Иванович.
- Пузырек – это хорошо! Но после! – сказал Зелигер. – Сначала о деле поговорим – ведь оно действительно серьезное!
Когда чай поспел, он выслушал истории гостей и начал свой рассказ:
- Вы, я вижу, испуганы. Думаете, что чуть ли не дьявола в свою жизнь впустили.
- А похоже на то! – отреагировала Ольга Александровна.
- Пугаться не стоит, - успокоил Зелигер. Дело тут в следующем. В языческом культе сокрыта могущественная сила, гораздо более могущественная, чем в православии. Ведь именно в языческий период произошло формирование славянских народов как таковых. И по сравнению с эпохой язычества на Руси, тысяча последних лет христианства – это не срок! Это – миг, и значение его невелико!
Зелигер сделал паузу, чтобы отхлебнуть из чашки душистого чаю, и продолжил:
- Вы же действительно сумели прикоснуться к древней силе! И произошло это по нескольким причинам. Во-первых, ваша группа глубоко прониклась идеей, во-вторых, дети, исполнявшие зрелище, играли с чистой душой, максимально искренне, а это много значит. Ну и в-третьих, идолы действительно настоящие.
Последнюю фразу Зелигер произнес потише, чтобы не акцентировать на ней внимание.
- Смотрите! Идея тут такая! – не сделав паузы и не позволив, таким образом, задать вопросы, продолжил он. – Вообразите себе: где-то под нами текут великие воды – мощный поток. Но мы его не чувствуем, потому что поток укрыт толстым слоем слежавшегося мусора, наслоениями эпохи, превратившимися в прочную корку. А вы, образно говоря, взяли лом и пробили эту корку насквозь. Великие воды хлынули в образовавшееся отверстие, подобно гейзеру, и облили тех, кто находился поблизости. Кому-то это не понравилось. Но произошло это не потому, что древние силы плохие, а потому, что они – могучие. Но их можно приручить, войти с ними в ритм, наладить контакт.
- Ну контакт, похоже, мы уже наладили. Каждый день в контакте! – сыронизировал подполковник.
- А вот в ритм, видно, не вошли… - грустно добавила Ольга Александровна.
- В ритм входят совершая ритуалы! С проникновением! – торжественно сказал Зелигер.
- С проникновением – куда? – не поняла Нина.
- С проникновением – в смысле, проникнувшись действом, впустив в себя его дух! – разъяснил Зелигер. Если все вместе устроите искренний ритуал – а в язычестве ритуал очень важен – вы замиритесь с силой и даже отчасти возьмете ее себе. Сила мечется, ибо нескоординирована. Как в анекдоте: в его голову пришла мысль и уже неделю ищет там мозг! Так и сила – вы ее выпустили, приоткрыли отверстие, а она не знает, куда приткнуться, и в своих метаниях наводит безобразие. Если же вы примете эту силу, то и безобразия прекратятся, а вы обретете гармонию и у вас откроются новые способности! Однако современного человека трудно пробить, поэтому ритуал нужен яркий, необычный!
- А какие у вас есть ритуалы? – спросила Нина.
- Ритуалы есть самые разнообразные. Хотя более важным является наше отношение. Понимаешь, ритуал – это просто способ войти в особое состояние и, если нужно, заявить миру о своем намерении. Тогда мир ответит и желание твое сбудется. Погоду на ближайшие дни обещали теплую, так что в нашем случае можно организовать выездной ритуал и задействовать все стихии!
Увидев, что все ждут дальнейших пояснений, Зелигер продолжил:
- Всего существуют четыре стихии: огонь, вода, воздух и земля. Мы можем поехать в какой-нибудь глухой уголок, где есть пруд или речка, разжечь огромный костер, совершить вокруг него танец, потом ритуальное омовение, ну и так далее, возможны варианты. Для достижения единства с природой, ритуал совершается в обнаженном виде.
Описание ритуала вызвало оживление у театральной группы.
- А свальным грехом это не закончится? – спросила Светлана.
- А раздеваться обязательно? – с подозрением в голосе задала вопрос Ольга Александровна.
- Обязательно! – ответил Зелигер, уклоняясь от ответа на вопрос Светланы. – Дело в следующем. События происходят серьезные. Уж кто-кто, а ты лично в этом убедилась! И чтобы совладать с ними, нужен такой же серьезный ответ! В действительности, работают духовные силы, поэтому для серьезного ответа нам не требуется производить переворота в материальном мире – сворачивать горы, строить пирамиды до небес и пр. Нужно только, чтобы лично для вас событие стало неординарным. Тогда магия сработает.
Ольга Александровна вспомнила, как порой они развлекались в общежитии московского пединститута, и пришла к выводу, что по сравнению с этим предлагаемый ритуал достаточно невинен.
- Ты нам поможешь с ритуалом? – спросил подполковник. – А то сами мы не справимся!
- С радостью помогу, - ответил Зелигер, который действительно искренне радовался, когда ему удавалось кого-то обратить в свою веру. – У меня есть специальное место. Очень глухое. Я там купил дом за шесть тысяч рублей. Он стоит на берегу старого пруда, достаточно чистого. Народу вокруг – никого! Специально выбирал. Для меня это – место силы, там же я провожу духовные обряды.
- «Место силы» - это ведь термин из другой оперы, - сказала начитанная Ольга Александровна, но Зелигер с ней не согласился.
- Не вполне, - ответил он. – Мир изменился, и на смену древнему язычеству пришло неоязычество – а оно учитывает все современные веяния. Понимаешь, вера, религия не могут стоять на месте. Иначе они умирают. Человеку не дана истина в чистом виде, у него есть только представления. А представления преходящи. То, что было верным тысячу лет назад, сегодня может оказаться нелепостью. Поэтому надо постоянно развиваться, обновляться, двигаться вперед. И если церковь этого не делает, она тянет людей назад!
Они еще поговорили на различные таинственные темы. Зелигер был силен в мистике и произвел на всех очень положительное впечатление. Ритуал решили провести не затягивая – пока еще чего-нибудь не произошло. Договорились поехать в ближайшую субботу, с ночевкой, чтобы не создавать суеты.
Женская часть группы немного волновалась, или же делала вид, что волнуется. Но, как это часто бывает, хозяйственные заботы оттеснили на второй план размышления о необычном ритуале. Шесть человек требовалось чем-то кормить, то есть, надо было закупаться продуктами, потом собирать личные вещи и постельные принадлежности. Так что Ольга Александровна вспомнила об особенностях предстоящего действа только в субботу утром, когда собиралась.
Это несколько замедлило ее сборы. Ведь раздеться перед коллегами – это не просто сделать некий шаг, к нему нужно еще и подготовиться, в частности – подобрать красивое белье, в котором не стыдно. Тщательно помывшись, она долго примеряла различные варианты исподнего перед зеркалом, в который раз убедившись, что ее внешние данные очень даже неплохи. Жаль, что в их провинциальном городке по делу ими никто не пользовался. То есть, для коротких встреч найти мужика большой проблемы не представляло, а вот замуж выходить было решительно не за кого. Попадалась либо пьянь, либо придурки, либо решительное сочетание и того, и другого. Немногие приличные мужики, подходящие для создания семьи, либо уже переженились, либо уехали в Москву.
От невеселых мыслей Ольгу Александровну пробудит звук сигнала, прозвучавшего за окном. Это приехал Анатолий Иванович, в этот раз на УАЗике-буханке, в котором уже сидела остальная часть группы. Пришлось быстро одеваться и бежать вниз.
Они заехали за Зелигером, у которого, как ни странно, уазика не было – по грунтовкам он ездил на тракторе, а по шоссе – на Жигулях. Путь до таинственного места занял больше часа – такой плохой оказалась дорога. «А в распутицу сюда вообще не проедешь!» - успокаивал Зелигер до потолка подскакивающих на кочках пассажиров.
На место они прибыли только к половине второго. Одинокая избушка, бывшая когда-то то ли домиком лесника, то ли егеря, утопала в яркой весенней зелени. Общими усилиями они разгрузили машину, проветрили и прибрали избу, стали собирать дрова и хворост для большого костра. Заодно подошло время обеда, который предстояло организовать из привезенных продуктов. Но наконец с делами управились. Во дворе постепенно разгорался костер, рядом накрытый белой клеенкой стол ломился от разнообразной закуски. Зелигер достал прохладную бутылку коньяка и разлил, кому в граненый стакан, кому в алюминиевую или эмалированную кружку – бокалов, естественно, в этом месте не водилось.
- Разумное в меру возлияние раскрепощает душу и открывает сознание всемирному разуму! – торжественно произнес он первый тост.
- Только мера у всех разная! – сказала Нина, проглотив коньяк и поежившись.
- У нас в полку говорили так, - отозвался Анатолий Иванович, с хрустом закусывая свежим огурцом, - настоящий офицер свою норму знает: упал – значит хватит!
Ольга Александровна настороженно посмотрела на учителя химии Сергея Игоревича. Судя по прошлому опыту, он хоть в чем-то пытался походить на настоящего офицера.
- В этот раз придется норму понизить! – предупредил Зелигер. – Надо помнить, зачем мы тут собрались!
- ДА! Чтобы ритуал провести! – откликнулась Нина.
- Нет, не так! Ритуал – это лишь форма! – мягко поправил ее Зелигер. – А мы должны возжечь в себе искру вселенской любви, настроиться на гармонию с миром! Это главное!
Ольге Александровне вспомнилось, чем каждый раз заканчивались для нее мероприятия, начинавшиеся со слов о вселенской любви. Но говорить об этом вслух она не стала.
Ко времени, когда две бутылки коньяка опустели, костер уже пылал вовсю. Дров навалили много и пламя достигало высоты человеческого роста. Зелигер сказал, что настало время сделать шаг навстречу единству с природой и полностью разоблачиться. Он встал из-за стола, подошел поближе к костру и, ловко сняв с себя одежду, посмотрел на остальных. Нина, вполне очарованная его мудростью и силой, последовала за ним и без колебаний тоже разделась до нага. Подполковник подумал, что на фоне Зелигера, который в свои шестьдесят подтянут и мускулист, он со своим пивным животом выглядит не слишком здорово, но деваться было некуда. Вслед на ними, с некоторыми колебаниями, из-за стола встали остальные – Сергей Игоревич, Ольга Александровна и Светлана, и начали раздеваться. В последний момент Ольге ситуация показалась необычайно абсурдной – вот они, образованные люди, приехали в какую-то глушь с подозрительным местным колдуном, и собираются устроить неизвестно что, для чего ей, пользующейся заслуженным уважением завучу, нужно раздеться до гола перед коллегами, и в том числе – подчиненными. Однако, поскольку рассуждать на эти темы следовало раньше, а не сейчас, она отбросила эту мысль и элегантным движением сняла трусики.
Зелигер повел всех хороводом вокруг костра. Он ритмично выкрикивал какую-то речевку, а все остальные, держась за руки, следовали за ним, стараясь двигаться в такт задаваемому ритму. Сначала получалось не очень здорово, но потом дело пошло на лад. Через некоторое время, распевая различные магические рифмовки, они уже вполне непринужденно смогли синхронно совершать свой танец, как будто всю жизнь этим занимались. И в этот момент Ольга Александровна почувствовала необычайное. Как в детстве ей одной удавалось раскачать тяжелые железные качели, совершая ритмичные движения ногами, так и здесь, похоже, им удалось раскачать какую-то неведомую силу. Казалось, огонь не только снаружи, но и изнутри, причем тот, что изнутри, гораздо сильнее пылающего костра. Пот катился градом, а через весь их живой круг проходили явно ощущаемые энергетические импульсы, точно некий вихрь, рожденный в их кольце, теперь стремительно нарезал круги, переходя от участника к участнику через сомкнутые руки и с каждым оборотом увеличивая свою мощь.
Взглянув на других, Ольга Александровна поняла, что и они испытывали нечто подобное. Перед ней, сверкая бледной задницей, решительно сопел подполковник, увлекая Ольгу вперед, и сам, в свою очередь, будучи увлекаемым Ниной, которая, естественно, оказалась рядом с Зелигером. Где-то позади хрипло дышал Сергей Игоревич.
Зелигер, лучше всех понимавший, что происходит, крикнул: «А теперь – отдохнем, предадимся омовению! Вода чистая, все проверено, прыгать безопасно!» Он показал в сторону пруда и они все вместе побежали по утоптанной траве и с разбегу плюхнулись в прохладную воду.
- Твою мать!!! – не смог воздержаться от восторженного возгласа подполковник.
- Анатолий Иванович! – обратилась к нему плескавшаяся рядом учительница литературы. – Вы своими бранными словами нам всю волшебную силу распугаете!
Вместо подполковника ответил Зелигер:
- Ну силу-то он, конечно, не распугает. Что это за сила, которую бранным словом можно напугать! Но заземлять возвышенность и пафос действительно не стоит. Скажи лучше чего-нибудь другое! Уууххх!!! – показал он пример и с головой нырнул под воду.
Когда народ достаточно охладился, Зелигер подал знак вылезать на берег. Теперь на берегу показалось не жарко.
- А сейчас, - серьезно сказал Зелигер, - следующий этап. Есть такой закон мироздания: что ты даешь, то и получаешь. Войти в резонанс со вселенской любовью можно только когда сам транслируешь эту любовь. Вы уже приблизились к подобному состоянию, поэтому давайте закрепим его. Для этого достаточно любого нехитрого действия, главное, чтобы оно выполнялось проникновенно. Сейчас давайте пройдем к костру, потому что там теплее, подбросим дров и не спеша, с любовью и нежностию, оботрем друг друга полотенцами!
Бросив в костер несколько здоровенных бревен, группа распределилась по парам. Рядом с Зелигером оказалась Нина, не отходившая от него ни на шаг, подполковник не упустил возможности оказаться рядом с Ольгой Александровной, а Светлана – с Сергеем Игоревичем. Нельзя сказать, что она питала к нему особо теплые чувства, но Зелигера она боялась, а Анатолий Иванович привлекал ее еще меньше, потому что был пузат, лыс, небольшого роста, курил, бухал и все время матерился. Впрочем, отправляя ритуал, следовало излучать любовь, а не потакать своим пристрастиям. В этом плане легче всего было восхищавшейся Зелигером Нине.
Обтирание длилось достаточно долго, а когда оно закончилось, Зелигер предложил еще немного выпить для поднятия тонуса. Все прошли к столу. Выудив откуда-то еще одну бутылку коньяка, Зелигер откупорил ее и разлил каждому в соответствии с личными запросами. Малопьющие Светлана и Нина попросили лишь несколько капель, Ольга Александровна и подполковник – по 50 грамм, а Сергей Игоревич хотел и все сто, но Зелигер отказал, сославшись на то, что ритуал еще не закончен и пьянствовать не время.
Закусив, Зелигер изрек: «Продолжим!» и повел всех по другую сторону костра. Там он объяснил, что сейчас следует восславить мир, вселенную и богов. Для этого нужно максимально искренне проникнуться восхищением и благодарностью. Сила действа увеличиться, если они образуют фигуру, синхронизирующую и объединяющую их энергетику. Одной из таких фигур является пентаграмма.
Взяв за руки Светлану и Сергея, он поставил их на место нижних лучей пентаграммы, затем расположил Ольгу и подполковника на средних лучах, в верхний же луч отправил Нину.
- А ты куда встанешь? – спросила та.
- А я встану в центр, - ответил Зелигер и шагнул внутрь пентаграммы, которая, не будучи прорисована на земле, со стороны напоминала простой круг.
Оказавшись в середине, Зелигер повернулся лицом на север – это направление как раз совпадало с верхним лучом – и обратился с инструкцией:
- Повторяйте что я буду говорить! При этом, когда я обращаюсь к миру, надо развести руки в стороны, когда ко вселенной – протянуть их к небу, а когда к земле – направить вниз!
Выдержав небольшую паузу, чтобы все сосредоточились, Зелигер с пафосом произнес:
- Воздаю хвалу миру, что сверкает пред нами тысячами красок, что согревает нас огнем, кормит плодами своими, поит прозрачную водою!
- Воздаю хвалу вселенной, что даровала нам искру разума, тепло души и истину безусловной любви!
- Воздаю хвалу земле, матери всех людей, и всем богам земным! Да будут они к нам милостивы и щедры!
Далее Зелигер подробно восславил все основные стихии. Закончив, он торжественно обратился к участникам:
- Теперь вы готовы воспринять Эликсир Силы!
- Его пьют? – спросила Нина.
- Нет, - ответил Зелигер, - им натираются. Он принес из дома замысловатую бутылку с какой-то жидкостью, вывинтил фигурную пробку и протянул, чтобы люди могли посмотреть и убедиться в безопасности эликсира. В бутылке плескалось что-то похожее на воду с запахом хвои и еловых шишек.
- Это природный настой! – пояснил Зелигер. - Хотя из чего он сделан, не важно. Сила Эликсира не в химическом составе, который вполне нейтрален, а в той могучей энергетике, которую он несет. Сейчас нам надо будет, разбившись по парам, тщательно и с любовью натереть друг друга Эликсиром. Это очень важный этап, после чего каждый из вас восстановит естественный контакт с силами природы, который мы почти утратили в современной цивилизации! Вам откроется неисчерпаемый источник, откуда вы сможете пополнять свою энергию!
Зелигер взял наиболее ровный пенек, поставил на него бутыль и жестом пригласил к себе Нину. Подполковник протянул руку к Ольге Александровне. Вдохновленные зажигательной речью своего лидера, участники действа принялись поочередно отливать волшебного Эликсира из бутыли на ладони и мягко натирать друг друга. Зелигер пояснил, что натереть нужно обязательно все тело.
Данный процесс увлек участников. Анатолий Иванович мягкими, ласкающими движениями втирал Эликсир в бархатистую кожу Ольги Александровны, начав сверху вниз. Пройдя плечи и шею, он спустился до грудей, где несколько задержался, потом стал продвигаться дальше. Ольга никогда не рассматривала подполковника в качестве сексуального партнера, однако, в свою очередь, и у нее появился интерес, когда в процессе обтирания она убедилась, что Анатолий Иванович выделяется не только пузом, но и весьма, весьма незаурядным мужским достоинством.
По сути, натирание эликсиром превратилось в особого рода прелюдию, к концу которой пробудить в друг друге страсть удалось всем участникам ритуала. Эликсир уже закончился, а народ все еще предавался «обтиранию».
Заметив это, Зелигер, на время оторвавшись от Нины, выступил с новым тезисом:
- Мы приблизились к силам природы! И одновременно ко вселенской любви! Эти два направления поддаются симбиозу – наилучшим образом он выражается в любви телесной! Предавшись ей, мы декларируем намерение окружающему миру, на которое он обязательно откликнется! Особенно сильной получается декларация, если предаться любви, непосредственно на земле! Это настоящее единство с природой!
- А полотенце хотя бы постелить можно? – спросила Ольга Александровна, косясь на замусоренную землю.
- А как насчет предохранения? Презервативы? – обеспокоилась Светлана.
- Полотенце можно! Это единства не нарушит, - ответил Зелигер. – А вот с презервативами сложнее. В сеансах со знакомыми, приличными людьми мы их не используем. Заразных среди нас нет, а излить семя мужчинам лучше в землю – это тоже сильный и древний магический ритуал!
У подполковника уже не было сил слушать. Он мгновенно расстелил полотенце на земле и, деликатно подхватив Ольгу Александровну на руки, расположил на нем, после чего пристроился сверху и аккуратно вошел в нее. Другие пары последовали их примеру и на следующие 15 минут поляна у костра превратилась в импровизированный храм любви.
Через какое-то время по завершении, расслабленно лежащий на полотенце Зелигер, вновь выдвинул тезис:
- У нас прекрасно получается отправлять ритуалы! Вы даже не представляете себе, какую революцию мы произвели на тонком плане! Вырываясь за удушающие стереотипы обыденной жизни мы даруем себе свободу! А там, где свобода – там и сила, и здоровье, и удача! Вы убедитесь в этом в самое ближайшее время!
- А та сила, что мы растревожили, теперь успокоится? – спросила Ольга Александровна.
- Должна успокоиться! – ответил Зелигер. – Хотя считать, что мы вот так, на раз, сможем ей управлять, было бы гордыней. Ибо никто из живущих не постиг тайну мира сего! Во всяком случае, сила наверняка станет теперь более дружелюбной.
- Как бы в этом убедиться… - вступила в разговор Нина.
- А у тебя еще одна свинья есть? – спросил подполковник.
- Да, есть хряк.
- Так вот ты его в тот же сарай помести и посмотри, если огонь небесный в рыло его не поразит, значит, сила стала более дружелюбной! ХА-ХА-ХА!!! – подполковник не выдержал и расхохотался.
Непонятно, почему трагическая гибель свиньи его так веселила, но смеялся он столь заразительно, что все участники присоединились к нему. Легкость и веселье вдруг захватили их, и причиной тому явились вовсе не свиные проблемы, а новое, необычайное состояние, распустившееся у каждого внутри. Груз повседневных забот, прессинг рутинных дел, какие-то обиды, огорчения, разочарование, наконец, просто усталость, подспудно довлевшие над ними, внезапно улетучились, даровав необычайную легкость и ощущение безграничной свободы. Каждый почувствовал себя подобно человеку, который долго сидел в скрюченной позе и наконец, получил возможность распрямиться и потянуться. Ольга больше не спрашивала Зелигера, успокоится ли сила. Пришедшее к ней ощущение гармонии с миром подсказывало, что и с силой налажена гармония. Она чувствовала, что сила, еще недавно казавшаяся ей чуждой, на самом деле вовсе не противостоит ей, а является как бы продолжением ее самой, доказывая единство мира и человека. Проблема оказалась не в силе, а в уровне ее собственного осознания. Теперь он изменился и мир вокруг тоже стал меняться. И даже показалось странным: как это раньше она могла жить без энергетических практик?