1. Мечты
Даже к обычному походу в горы готовишься целый год, а уж тем более, если решил покорить Эльбрус. Подъем на Эльбрус – это не то, что скитания по безлюдным районам Кавказа. Сколько километров ты уже прошагал в горах? Не помышляя об отдыхе, день за днем по тропам и там, где их никогда не было, ты продираться по ущельям, каким-то невероятным чудом переправляться через непереходимые реки, пытаться найти проход или спуск среди отвесных скал, а потом карабкаться с ледорубом по осыпям к неотмеченным на картах перевалам. Однако если все это в твоей жизни уже случилось, и ты всем этим пресытился, то, возможно, ты, наконец, дозрел до восхождения на сам Эльбрус. Однако на склоне великана всё будет иначе. У края Эльбрусского ледника ты сутками будешь томиться и выжидать. В праздности и разговорах придется ожидать погоды, чтобы если вдруг она позволит в полночь, либо рано утром попытаться воплотить в явь свою сумасбродную мечту.
2. По следам Эммануэля
С севера подъем на Эльбрус обычно начинают от поляны Эммануэля. Поляна - это километровое поле возле реки на высоте 2600 м. Здесь находятся вагончики спасателей и большой палаточный лагерь. Многие туристы остаются здесь перед заброской наверх по нескольку дней. Дни эти уходят на пешие прогулки, в том числе к реке, а затем по качающемуся мостику на другой ее берег за великолепным нарзаном. Остаться бы тут возле этого божественного эликсира, бессмысленно льющегося в мутную реку. Ведь с этой природной шипучкой не сравниться никакая из тех, что продают в магазинах.
Насладившись нарзаном, можно прогуляться к теплому источнику (тоже из нарзана), и там совершить омовение в купели, как это делают тысячи правоверных со всего Кавказа. Упрочив здоровье свое, живительной влагой, которую посылает нам, несмотря на все наши прегрешения, сам всемогущий Аллах, можно отправиться на ферму, чтобы купить за 50 р. полтарашку теплого еще молока (там же айран или сыр), либо позволить прокатить себя на квадрацикле. Ах, не желаете? Тогда присоединяйтесь к таким же, как вы скучающим и идите на «Грибы». «Грибы» - это популярные в этих местах причудливые черные скальные образования, иногда напоминающие каких-то животных. Фантазия посетителей этого затейливого природного ландшафта безгранична. Вот и убедите вашу подругу в том, что камень тот выглядит как медведь на велосипеде, а вовсе не напоминает зайца с морковкой, на чем она с упорством настаивает.
Да, прекрасно здесь! Но самое главное даже не все эти штучки. Главное, бесспорно, – этот двуглавый Эльбрус, нависающий над вами своими белоснежными шапками, которые белее подвенечного платья непорочной невесты и любых свежевыстиранных простыней. Какого Эльбруса вам еще надо!? Сиди, любуйся, наслаждайся неповторимостью мгновений, попивай ни с чем несравнимый нарзан. Увы, как бы ни так.
3. К Эльбрусскому леднику
Но, увы. Здесь встречаются люди, которым всего этого мало. Они грузят на себя свои мешки и поднимаются туда, где вообще ничего нет. А нести наверх надо: специальную обувь, одежду, обязательно темные очки (как правило, дорогие, либо те, в которых работают сварщики), мазь от ожогов кожи, не забудьте губную помаду с витамином В5, маслом ши и какао, балаклаву, несколько перчаток для разных вариантов восхождения, мигающий фонарик на лоб (идти придется ночью), ледоруб, обязательно палки, компас (хотя на Эльбрусе стрелка его показывает все что угодно, совсем как на полюсе), альпинистские кошки, два фунта арахиса, финики, килограмм карамели, огурцы, сыр, анакомы, колбасы и множество всяких банок, и дай бог вспомнить что еще. Мой рюкзак от всего этого стал весить под 45 килограмм. От этого мне через несколько десятков шагов приходилось останавливаться. Сознаюсь, вся эта поклажа была взята не только для восхождения на Эльбрус. В мечтах я уже стоял на его вершине, а после спуска на юг или на север собирался перемахнуть еще через четыре перевала, на которых до того никогда не был. В действительности, после того, как я затащил все это на Хижину, аппетита и желания смотреть на продукты у меня не было.
Ух. Для чего все эти усилия и затраты? Может быть для того, чтобы как-нибудь в городе встретить кого-либо из твоих старых друзей из тех, что еще ходят по земле, и на вопрос: как дела? – скромно так, ответить: - Да вот с Эльбруса вернулся. – Как? Ну, ты даешь, старик. В твои-то годы! – говорят тебе. А ты, флегматично, в ответ на это, уточняешь, что дошел только до 4 400 м. При этом по глазам твоего собеседника ты видишь, что ему все одно, что 4 400, что 12 400 метров. А может быть, и не встретишь ты никакого знакомого, и некому будет докладывать об успехах и исповедоваться об ошибках и неудачах. Кому все это нужно?! Подобный разговор, возможно, тебя ожидает потом, а пока нужно дойти хотя бы до Хижины, до места, где из года в год собирается вся эта не вполне адекватная публика с обоих полушарий планеты.
4. Плато Ирахитсырт
На Хижину туристы едут из Кисловодска, однако есть и такие, что добираются к ней из Карачаево-Черкесии. Они вначале едут в старинный карачаевский аул Хурзук. Там вдоль реки Уллу-Хурзук идёт лесовозная дорога. Если по ней добраться до тёплого источника, то от него можно залезть по горному склону к перевалу Балкбаши. Этот перевал хоть и несложный, но довольно высокий - 3689 м. Перевал вплотную примыкает к Эльбрусскому леднику с запада. Как раз в этом месте ледник, сползает со скальной макушки вулкана, ломается и нагоняет страх хаосом свирепых трещин и обломков. Спускаться с перевала приходится на север по левому берегу реки Кызылкол. Вначале, идя по верхней тропе, ты видишь пугающий своим видом и названием ледник Уллучаран.
Третий раз в своей жизни я наслаждался неповторимыми видами мощного ледника. Каждый раз я делал снимки, но на фотографиях всегда что-то теряется.
Навстречу мне к перевалу поднимались двое велотуристов. Миша и Олеся приехали из Москвы. Они собирались сначала перебраться через перевал, а потом на велосипедах доехать до Хурзука, а от него до Красной Поляны. Москвичи подбирались к перевалу оригинальным способом. Сначала они тащили на себе свои небольшие рюкзачки, потом долго сидели, пили кофе, после чего без рюкзаков возвращались за велосипедами. У Олеси был сильный грудной кашель, и я хотел помочь ей. Назначаемого в таких случаях кислотостойкого пенициллина у меня не было, и я предложил ей противовирусный препарат. Олеся употреблять «химию» отказалась, и сказала, что кашель у нее оттого, что она много курит. Зачем она много курит, она не объяснила. Я все же оставил таблетки Михаилу. А он был озадачен по поводу того, каким образом их давать ей, с колбасой что ли?
Речушка Кызылкол – довольно бурная. Она является препятствием для туристических групп, обходящих Эльбрус в обоих направлениях. Перебраться через неё вброд можно либо ночью, либо рано утром. Для того чтобы сократить путь и избежать купания в холодной воде, еще до начала похода я мечтал перебраться выше, через язык ледника. Но от самоубийственной идеи пришлось отказался, из-за пугающих трещин.
Другой берег реки – высокая морена. В разные годы я забирался на нее. На этот раз с гребня морены я разглядел, что ее можно было обойти, если бы я спустился ниже по правому берегу реки. Но мне пришлось долго идти по морене, а дальше за ней начинается дорога. Дорога идёт по плато Ирахитсырт – сначала вверх, а потом спускается к поляне Эммануэля.
Пеший путь от Хурзука до Хижины занимает от трех до пяти дней, и это время затрачивается на акклиматизацию перед восхождением.
5. Беспорядок без женских рук
По плато идет разбитая колея. Похоже, что по нему много раз гоняли на джипах. А с верхней точки уже видна поляна Эммануэля. Но правее и выше еще одно большое поле - «Аэродром». Чтобы не терять высоту, я свернул с дороги и пошел прямиком к «Аэродрому». Путь этот оказался непростым. Вначале нужно было отыскать спуск вниз и переправиться через приток Кызылкола. Этот приток, на самом деле, довольно бурная река с труднопроизносимым и незапоминаемым тюркским названием протекает по большей части в узком каньоне. За рекой на другом ее берегу расположена обширная скальная область, невидимая с дороги. Во время бесконечного блуждания по крутому склону в поисках тропы среди скал, мне открылась беспощадная истина о том, что разбросанных тут без намека на какой-либо порядок глыб никогда не касалась созидательная женская рука. А потому, в обделенных женским вниманием местах этих, легко поскользнуться, разбить голову либо еще что-нибудь.
Почему кавардак в расположении скальных обломков заставил меня вспомнить о женском начале? Возможно, потому что в обычной жизни наведение порядка, является главным женским приоритетом. Многие мужчины, обогатившиеся бесценным опытом семейной жизни, понимают, что их любовь к жене совершенно не похожа на ее любовь.
Скоротечная мужская любовь - полная противоположность долговременной женской. В субботу, например, любовь вашей жены начинается с самого утра, и включает ваш поход на базар, публичное выбивание ковров во дворе, словарей и энциклопедиями на балконе, понятно, вашими руками, стирку и глажку белья, мытье окон, протирание шкатулок из малахита и из розового алебастра, купленных к дню рождения и к годовщине свадьбы, обожаемых ею, но непонятно для чего появившихся на полках мисочек из прессованного бамбука, бесполезных статуэток, доставшихся по наследству и т. д.
- Взгляни на стекло, - говорит вам жена, когда вы уже изрядно утомились. – Ты минуту без всякого толка трешь одно и то же место, а вон там, в углу, пятна. – Ты что, их не видишь? - Спокойно! Не поддавайся на провокации. Вечер наступит не скоро, а жена ваша столько еще устроит вам подобных проверок. Будьте мудры и запаситесь терпением, иначе все пропало. Но вот, наконец, кухня вымыта, паутина с потолков удалена, и жена ваша подводит итог:
- Посмотри, как светло у нас стало, и воздух теперь совсем другой - чистый. - Неужели ты не чувствуешь этого? Дышать стало легче! В такие минуты вам, возможно, становится немного не по себе, из-за того, что она обращается к вам, как к существу, от рождения лишенного чего-то, понятного только ей? Однако, ни в коем разе не вздумайте спорить и возражать. Помните, пик совместного с нею удовольствия вас ожидает, быть может, где-то в самом конце, а для нее он уже наступил, и именно, в этот момент. Так что произнесите, как можно натуральней: - Вижу, милая. Как у нас хорошо теперь!
Ночь наступила, все дела переделаны, свет погашен, однако экзамен вами еще не сдан. В креативном мозгу жены вашей бродят еще созидательные фантомы. В ее воображении, вдруг, вспыхивает картинка непротертого кусочка пола, в углу, под диваном. – Я забыла за тобой проследить, - заявляет она, в тот момент, когда вы обняли ее и приготовились поцеловать. О, только не вздумайте поднимать бунт. Вы давно уже поняли: в семейных гражданских войнах победителей не бывает, а проигравшими оказываются все. К тому же вам, скорее всего, по условиям перемирия еще придется выплачивать контрибуцию. Препираться вам и перечислять, сколько важных дел за день вы переделали тоже бессмысленно. Забудьте о них. Все они уже обесценились в ее глазах, и значение имеет только тот злополучный квадратный фут, который не даст ей до утра уснуть. Впрочем, возможны другие варианты: - Я просила тебя выключить компот, поставить борщ в холодильник и т. д. Зря вы считаете такого рода эксцессы ее капризом или женской блажью? Вы, наверно, забыли, что прежде, когда вы робко и неумело ухаживали за нею и мечтали о том, чтобы она согласилась стать вашей женой, вы в порыве чувств обещали ей прыгнуть в речку с моста или совершить еще какой-нибудь глупый поступок? А здесь от вас не требуют делать глупость. Вам нужно выполнить пустяковое, но необходимое дело. Так что докажите еще раз вашу любовь с помощью тряпки и ведра, и жена ваша после вашей пустяковой жертвы перестанет волноваться.
5. В компании
Пересечение двух речек и поиск прохода в скалах заняли у меня почти весь день. Вода для питья - закончилась. Ее, в этом районе достаточно, но она вся мутная. Светлый поток, в прежние годы рассекавший «Аэродром», почему то исчез. Пришлось зачерпнуть мутной жидкости, и ожидать, пока она отстоится.
Утром, увы, даже такой бурой воды не стало. Собираю рюкзак и лезу вверх. Вначале забираюсь на хребет, и дальше по этому горбу поднимаюсь к Хижине. Передвигаюсь медленно, и всем позволяю обгонять себя. Несколько глотков воды выпросил у Андрея из Москвы, а затем у туриста из Дании: “Only English. Water? Yes! No problem”. Постепенно дошел до совершенно ровного места на высоте ок. 3450 м., которое туристы прозвали «Лунной поляной». Начался дождь. Быстро разбираю палатку. Ставлю ее рядом с другими, установленными только что. Знакомлюсь с туристами - Юра и Алена. Они из Смоленска. Незадолго к ним присоединился еще один скиталец - бывший пилот, Михаил. В этой компании он самый опытный, и потому пообещал при восхождении быть проводником для смоленцев. У Михаила это уже вторая попытка: год назад он дошел с юга, кажется, до скал Пастухова.
Юрию, наверно, около пятидесяти. С женой он развелся, их дети выросли и живут собственной жизнью. Став свободным, он вознамерился повидать мир. В прошлом году он гонял на лыжах по южному склону Эльбруса. В Смоленске Юрий работает на железной дороге, и на время похода взял неоплачиваемый отпуск. Алене на вид около двадцати пяти. В горах она никогда не была, и потому Юрий о ней говорит снисходительно. Но Алена чайником себя не считает. Был в ее жизни единственный поход: она сплавлялась, на байдарке по какой-то бурной уральской реке. Мы с Юрием подобными достижениями похвастаться не можем, и потому она смотрит на нас свысока. К байдаркам Алена нас бы не подпустила. Нам с ним, объявила она, впору сплавляться на плотах, да и то, только по Печере.
Алена через Интернет узнала, что Юрий для похода на Эльбрус ищет попутчика. Она воспламенилась этой гиперидеей, несмотря на то, что муж ее планов своей супруги не разделял. Разногласия с мужем не могли остановить Алену. Диван – телевизор - это не для нее, - объявила она и настояла на своем. Юрию она пообещала в походе быть послушной.
Здесь она появилась в невероятно симпатичном светло-сером лыжном костюме. – На ткани контуры «полярной совы», - объяснила она, заметив наш интерес. Здорово в костюмчике таком прогуляться по «Лунной поляне» или по «Аэродрому». Если мужской взгляд среди невыразительных темных фигур, вдруг, замечает вдали единственную светлую женскую, то не может оторваться от нее, а в бессмысленных названиях диких полян этих неожиданно обнажается романтическая сущность. Одно дело, если ты тащишь свой неподъемный рюкзак по какой-то дурацкой «Лунной поляне», и думаешь о том, как бы не поскользнуться, и совсем другое дело, если на другом конце этого непаханого и незасеянного землепашцами поля, и в самом деле, как на Луне, вдруг замечаешь беспечно фланирующую женскую фигурку в почти неземном светлом облачении. Ох, чего только не придумали эти женщины для того, чтобы смущать мужской пол, воображающий себя сильным. Вот так, постоишь на поляне этой, понаблюдаешь и задумаешься - а в самом ли деле тебе нужен этот Эльбрус?
6. О литературе в горах
Юрий – наполовину узбек. Двадцать лет назад он вынужден был вместе с родителями оставить в Таджикистане все и переехать в Россию. Узнав о моей приверженности демократии, Юрий начал горячился. Он решил, что за все действия и бездействия Ельцина и Горбачева перед ним должен ответить я, по той причине, что ни тому, ни другому Юрий не смог прямо сказать то, что он о них думает. У Юрия есть пристрастие - восточная классика. Он прочитал «Шахнаме» и еще что-то, а я признался, что смог осилить лишь где-то пятьдесят страниц шедевра Фирдоуси о царях в переводе с фарси Владимира Державина.
Михаил в свое время был пилотом. Он летал на разных типах самолетов, а потом и на вертолетах. Он мог бы много рассказать о своем богатом всякими перипетиями военном и гражданском прошлом, но начав говорить, он замолкал, намекая на то, что распространяться об этом ему пока нельзя. В его насыщенной событиями жизни, как я понял, не хватало жирной точки – покорения Эльбруса.
Алена не стала скрывать, что преподает литературу и русский язык в старших классах. А я, узнав об этом, спросил ее напрямик: - А, знаешь Леночка, что мы являемся детьми великого народа, создавшего великий язык, великую литературу. Алена ответила, что она не Леночка, ибо и по паспорту она Алена. В остальном она со мной была согласна. Мы поговорили о подвиге собирателя русской мудрости Владимира Даля, и обменялись суждениями о литературной классике. Мы сошлись в том, что последними гениями русской литературы были М. А. Шолохов и А. И. Солженицын. – На них закончился золотой век русской литературы, - сказала она. - Таких писателей в России больше не будет, - мрачно подвела итог Алена. Она меня спросила, читал ли я Сорокина и Пелевина. Узнав, что до этих авторов я пока не дошел, она меня успокоила, сказав, что я ничего не потерял.
Всех выше Алена ставит творчество Ф. М. Достоевского и И. С. Тургенева. Она прочла все романы последнего и повесть «Ася». Л. Н. Толстого Алена, однако, не любит. Несмотря на всемирное признание писателя среди критиков и читателей ей не понравились ни «Война и мир» ни «Анна Каренина». «Анна Каренина», - сказала она, - дешевый бульварный роман. Я опешил, услышав такой приговор книге, которую не раз перечитывал, и попытался поколебать ее категоричное суждение. Я напомнил молодой русистке о бесхитростном признании в любви графа Алексея Вронского к Анне Аркадьевне на станции по пути из Москвы в Петербург. – Анна, я хочу быть там, где Вы, - сказал своей любимой Алексей. Алена бросила мне в ответ, как будто она сама была несчастной Анной, а я был виновником ее бед, - А Вронский вовсе не любил Анну, он притворялся.
Я просил Алену рассказать об ее учениках. Для нее не было секретом, кто из подростков в классе кому нравится. Однако нынешние школьники, по ее словам, видят себя в будущем успешными бизнесменами, либо заранее воображают себя высокооплачиваемыми специалистами. Чтение литературы, считают они бесполезным занятием, не приближающим их к цели.
Не очень давно я заново перечитал Тургенева: рассказы, пьесы и даже переписку. Из романов на этот раз я смог осилить только «Отцы и дети». Алене, как и мне, понравился этот роман, но она не находила ответа на вопрос, почему Евгений Базаров отверг любовь Анны Сергеевны. Я напомнил Алене, что один из французских критиков считал, что Тургенев сам придумал нигилиста Базарова, а уж потом такой тип появился в реальности. На мой же взгляд роман Тургенева, по большей части, состоит из фрагментов взятых писателем из жизни. Я обратил внимание Алены на то, что все персонажи романа совсем по Толстому, кроме, быть может, Кати и Аркадия, в любви были несчастны, но несчастными все были по-своему. Алена с этим согласилась.
7.Хижина Рощина на высоте 3700 м. у края тысячелетнего ледника, придавившего обе вершины вулкана, расположена Хижина. В хаосе свободных ото льда скальных обломков, восходители былых времен не оставили надписей о себе, но зато позаботились о туристах нынешних, и обустроили места для палаток. Чтобы защитить свои временные прибежища от ветров, туристы обнесли площадки эти барьерами из каменных глыб. Вообще-то, на северном склоне хижин несколько. Одна из них, где я остановился, - хижина Рощина. В этом году в середине июля туристов здесь было очень мало. Причины – политические. В прежние годы едва ли не половина всех туристов были украинцы. Из-за войны, однако, многие из незалежной в Россию не поехали. Большинство добравшихся сюда, не имели опыта восхождений. Кроме тех троих, с которыми я подружился, были здесь палатки четырех москвичей (инструкторов фитнесклуба), четверых туристов из Донецка и Горловки и двоих белорусов. Еще здесь было около пятнадцати литовцев. Место для своей палатки я облюбовал между литовскими. По этой причине несколько дней я провел как бы в Литве.
В хлипких пустых павильончиках, предназначенных для ночлега и досуга организованных туристов, слонялся без дела инструктор Андрей. Набрать хоть какую-то группу на этот раз не получалось. На то, что к Андрею за помощью обратится кто-то из нас, он не надеялся. К вагончику МЧС ежедневно налегке поднимались спасательницы Оля и Людмила. Спасать им, к счастью, в те дни, было некого, и они набирали километровую высоту и спускались обратно ради поддержания формы. Однажды пилоту вертолета, облетавшего между облаками северный склон, показалось, что кому-то возле Ленцев стало плохо. Спасатель Николай потащил санки наверх для транспортировки потерпевшего, но выяснилось, что пилот ошибся.
На Хижине собираются по большей части случайные совершенно незнакомые люди, находящие друг друга через интернет. Может быть по этой причине, никто из нынешнего поколения туристов не знает и не поет туристских песен. Сей факт - примета или последствие глобализации. На это обращаешь внимание, также как на то, что наши современники почти перестали плавать. Понаблюдайте за отдыхающими на пляже: люди лежат на берегу, либо заходят неглубоко в воду, и все. Плывущий по реке человек сегодня – редок. То, что мы мало двигаемся: мало ходим и почти не плаваем, одна из причин ухудшения здоровья. Тем не менее, радует, что небольшая часть соотечественников бросает вызов высочайшей вершине Европы.
7. Среди литовцев
Погода на Эльбрусе менялась непрерывно: за несколько минут небо вдруг затягивало тучами, а неистовый ветер принимался свирепо ломать палаточные дуги, терзал и норовил изорвать полотнища наших многоцветных укрытий. Палатки наши не раз забрасывало снегом. Потом также неожиданно ветер стихал и небо прояснялось. Переждав непогоду, мы заново в снегу между острыми каменными глыбами протаптывали тропы и с вновь обретенной надеждой смотрели на сверкающий белизной Эльбрус. Как бы то ни было, но в эти дни было достаточно благоприятных часов, и все, кто не поленились выйти на восхождение ночью, и, у кого хватило сил, достигли цели. Бывший наш соотечественник, ставший гражданином Германии, Серж, успел подняться, выйдя уже утром. В полночь в тот день никто не пошел наверх, однако в пять часов погода улучшилась.
По ночам, я просыпался около двенадцати. Мешали мне спать литовцы. Они поднимали шум, и мне без перевода было понятно, что спорили они по поводу того выходить им или нет. Через какое-то время их голоса утихали, и я засыпал, будучи уверенным, что они продолжают спорить, где то на пути к вершине, связанные веревками. Утром, однако, я обнаруживал их палки и кошки возле палаток - это означало, что они, посовещавшись, легли спать. Так было несколько раз. Как-то они веселились особенно долго. Оказалось, эти взрослые прибалтийские дети радовались июльскому снегопаду и резвились возле снеговика.
В советские годы, я провел несколько дней в небольшом литовском городке Кедайняй. Улицы в городе были чистенькими, горожане производили впечатление добродушных и воспитанных. Оказавшись теперь рядом с литовцами, я решил познакомиться с ними ближе. При этом я догадывался, что разговор о политике ни к чему хорошему не приведет. И потому начал я с безобидного вопроса о том, нравится ли им Россия? – А, знаем, смотрим по ТВ «Наша Раша», - ответил без дипломатизма один из группы. – Поверьте, ребята, это не вся правда, - попробовал защититься я, и перешел на другую тему. Я набрался сил и сказал им то, что давно хотел бы сказать любому литовцу, но до сих пор не мог этого сделать, из-за того, что с представителями этого народа мне удавалось встречаться чрезвычайно редко. Литовцы, насколько мне было известно из лекции авторитетного лингвиста, являются дальними родственниками славян. Где-то 2500 лет назад наши предки были единым балтословянским племенем, а затем разбрелись по Европе. Славяне, занимали обширные территории, смешивались с другими народами, а балты, предки литовцев, веками жили изолированно в прибалтийских лесах. Вот и выходит, что больше всего на наших предков похожи именно литовцы. Не всем прибалтийцам эта теория понравилась. Один из них, не приводя доказательств, заявил, что литовцы – это германцы. Вот так. Литва, как какая-нибудь комета, однажды пересекшая российскую орбиту, можно сказать, стремительно удаляется от нас в бездны иных миров, и некоторых литовцев даже обижает упоминание о нашем родстве. Между тем, нужно сказать, что все литовцы, хорошо понимали и говорили по-русски. Однако, молодое поколение в Литве, сказали мне, изучает исключительно английский и немецкий. Русского языка литовская молодежь совсем не знает. Такую же ситуацию наблюдали они и в Грузии. Многие из их группы побывали в этой стране и поднялись на Казбек.
Среди литовцев была женщина – Симона. Знакомясь с ней, я вспомнил старую песню: «Симона – девушка моей мечты; Симона – королева красоты…». Да, сколько времени уже прошло? Оказалось, что Симоне, а значит и песне этой 27 лет. Симона по-русски говорит хорошо, пять лет изучала наш язык. Русский язык для литовцев трудный, - говорит она, и время от времени затрудняется в подборе слов. У мужа ее, Арвидаса, с русским лучше. Он - наполовину украинец. Симона сказала, что русских в Литве осталось очень мало – меньше пяти процентов. Даже секретаршу со знанием русского в фирме, где работает Арвидас, не смогли найти. Литовский язык, по словам Симоны, все же отдаленно напоминает русский. Она, между тем, бегло говорила с инструктором Николаем по-немецки.
Избежать разговоров о политике мне не удалось. Мартинас бросил какую-то реплику в адрес Путина. Я признался ему, что за Путина никогда не голосовал, но с ужасом представлял возможность прихода к власти любого из тех политиков, которым я отдавал предпочтение. Дилетант в политике – страшнее атомной бомбы, - сказал я ему. Ну а чем плох Каспаров? – отстаивал свои убеждения Мартинес. Я сказал ему, что уважаемый Гарри Кимович в политике оказался нулем. Этот человек с мировой известностью совершенно лишен дара разговаривать с людьми. С его примитивными идеями типа, почему Путина показывают по ТВ, а Каспарова нет, невозможно мобилизовать сторонников. Мартинас возразил: - а разве мало того, что Каспаров - просто честный человек. Откуда молодому человеку Мартинесу, было знать, что больше всего бед нужно ожидать именно от честных, но некомпетентных людей, случайно оказавшиеся у власти? Хорошо то, что российские избиратели в этом разобрались.
Более спокойно с литовцами мы разговаривали на другие темы. В Вильнюсе, рассказала Симона, проживает около 600 тысяч человек. В городе пять театров. Там, по ее словам, часто ставят Шекспира, приезжал на гастроли венгерский театр. Но культурные контакты Литвы и России постепенно угасают, так как русский язык забывают. Я вспомнил блестящих литовских актеров, которые в России стали своими для миллионов кинозрителей: Д. Баниониса, Юри Ярвета из Паневежиса, Р. Адомайтиса, Ю. Будрайтиса, Ивара Калныньша, И. Дапкунайте. Мне напомнили, что Вахтанговский театр теперь возглавляет Р. Туминас. Литовцы помнят спектакли русских театров, прежде приезжавших на гастроли в Вильнюс. Они высоко ценят С. Юрского, И. Смоктуновского. Очень популярны в Литве песни Владимира Высоцкого.
Я напомнил, что Россия способствовала объединению Германии, и немцы теперь ежегодно с размахом отмечают праздник падения Берлинской стены. Однако Берлинская стена по-сути не была разрушена, фактически ее перенесли на границу с Россией. Литовцы согласились с этим.
Поговорили мы и о музыке. Симона вспомнила о том, что недавно какой-то литовский пианист с большим успехом выступил в Вильнюсе с концертом П. И. Чайковского для фортепьяно с оркестром. А я рассказал ей, как очень давно в Ленинграде слушал Пятую симфонию П. И. Чайковского, которую исполнял оркестр под управлением Е. Марвинского. Только через много лет я понял, что был свидетелем чуда. Все исполнения других дирежеров, не могли сравниться с услышанным в молодости.
В театре Симона бывает не часто, иногда с братом. Почему с братом? Ведь в театре идут представления не только на сцене. В партере и на балконах происходят иного рода действия. В театр, - говорю Симоне, - обязательно нужно ходить с мужем. - Задолго до представления ты перед зеркалом создаешь свой образ. Главное, конечно, для тебя это платье. Впрочем, пока ты молода и красива, можешь позволить себе любой цвет, любой фасон. Еще важна прическа, а к платью, конечно, нужны бусы, серьги, кольца. Ты в раздумье всматриваешься в свое лицо, и решаешь: какие именно украшения будут удостоены твоего внимания сегодня: эти или лучше вон те? Они в твоей власти, ты их повелительница. Что если на тебе будет белый жемчуг, и в твоих глазах появится грусть, загадочность? Или пусть будет янтарь – теплота. А александрит? – Ну, вот, все в порядке! Впрочем, нет. Как же? Тебе обязательно нужен муж. Тут размышлять не приходится. Он уже выбран, окончательно и на всю жизнь. Главное, чтобы он был, опрятно одет, подстрижен и костюм на нем был отглажен. Все, вы готовы. Вы входите в фойе, и играете мизансцену. У тебя своя роль – ты очаровательна, неподражаема, восхитительна. А он? Он своим присутствием должен убедить в этом всех. Не зря же он выбрал из миллионов китаянок, индианок, шведок и пуэрториканок именно тебя самую красивую, самую достойную и неповторимую. Все сомнения на этот счет должны быть подавлены – в партере, в фойе, в театральном буфете. Вот так!
Детей у молодой семьи, пока нет. У Симоны на этот счет своё мнение: в мире достаточно других женщин, которым нравится рожать. Я напомнил ей о том, что красота и молодость - быстротечны. – Я знаю, - прервала она меня. Тогда я говорю ей, что большего счастья, чем дети, быть не может. Симона, однако, заявляет, что у них в Литве, дескать, об этом не принято говорить. А что с того? У нас в России тоже о таких важных вещах говорят не часто. Можно услышать разговоры о том, кто сколько пива выпил, и что кто-то над какой-то компьютерной игрой всю ночь просидел. Об этой ерунде говорят постоянно, такие темы для взрослых инфантилов уместны и приличны, а вот разговоры о детях, как бы, не совсем. Но должно же быть место на нашей планете, где об этом люди могут поговорить, пусть хотя бы это место находится на высоте 3750 м. Я оставил визитку своим знакомым, и попросил прислать из Вильнюса на мой адрес снимок их новорожденного наследника или наследницы. Арвидас сказал, что готов сделать то, что требуется от него, а Симона пообещала подумать.
7. В мечтах
Сколько раз дома, перед тем, как уснуть, представлял я свой подъем к скалам Ленца. Мне виделось, как ночью я увязываюсь за какой-нибудь группой. Вот мы с ними подходим к первой скале. Здесь можно постоять и минут пять отдышаться. Затем, не отставая ни на шаг от последнего в связке, я подбираюсь к Средним Ленца. Без внимания оставляю упавший где-то в этих местах вертолет, обхожу вагончик, поставленный для укрытия застигнутых непогодой восходителей. Нет, вагончик мне не к чему. Он - для слабаков. Я же стискиваю зубы и подбираюсь к Верхним скалам. Уф! Однако, расслабляться рано. Пока всего-то 4800 м., а впереди крутой и самый трудный этап до 5100 м. Собираю все, что во мне осталось, и иду. Дошел, но сил уже нет, дальше идти не могу. Но и останавливаться нельзя. И, вопреки законам природы, иду, иду, несмотря на усталость, заставляю себя поднимать непослушные ноги и при-бли-жа-юсь к заветной макушке. Неужели наверху? Теперь снимки: кадры вокруг, фотографируюсь с теми, кто поднялся вместе со мной, и быстрее на спуск, вниз.
О, мечты! Причем, этот, много раз, проигранный во мне сценарий, был самым простым. Не раз, включая воображение, я мысленно в те минуты, когда на Эльбрусе бушевал буран, и в пяти шагах не было ничего видно, пересекал я седловину вулкана с севера на юг и обратно. Я кашлял, задыхаясь смертоносными испарениями сероводорода, исторгающимися из его недр, либо отправлялся в обход вершины по восточному склону на юг, бесстрашно перешагивал через убийственные стометровые трещины.
8, И в жизни
В реальности же без рюкзака, в кошках и с палками в руках я неспешно шагаю вверх. Вышел я в девять утра, но нет силы, которая заставила бы меня подняться в двенадцать ночи, как это делают другие, желающие покорить вершину. По этой причине задачу я себе поставил скромную - дойти хотя бы до первой скалы. Раньше меня на пробное восхождение вышли прибалтийцы, а потом Юра и Михаил. Идти нужно по рыхлому снегу. Вначале сил достаточно, и я останавливаюсь через 40-50 шагов. Потом делаю остановки через 30, затем через 20. Тропа маркирована вешками, но в двух местах нужно переходить через забитые снегом глубокие трещины. Насколько снежный мостик надежный и не обрушится ли он именно подо мной – вопрос? Ноги постепенно тяжелеют, несколько раз приходится садиться и даже ложиться. Все. Я не дошел до первой скалы метров 200 по высоте. Поворачиваю назад. При спуске кружится голова, также приходится садиться. Но, чем ниже, тем становится легче. Дальше иду без остановки. Меня обгоняет группа туристов из Перми. Жизнерадостные мужчины и женщины ночью забрались на седловину с юга, пересекли ее, и уже на северном спуске обогнали меня. Знакомимся, фотографируемся на память. Через несколько минут меня обгоняет девушка – Раечка из Питера. Ей 23. Она также забралась на седловину с юга, а теперь оторвалась от своих попутчиков. В момент знакомства с нею я понял, что мечты мои и фантазии придется воплощать в жизнь не мне, а молодым. Не будет в моей жизни праздника стояния на вершине хмельным, но пусть будет другой – прощанье с горами. Конечно, в горы я пойду, но маршруты придется выбирать попроще. Так что прощайте фантазии и амбиции.
Через день, я попытался еще раз подняться к скалам Ленца, однако сил хватило дойти только до 4300 м., то есть прибавил я только 100 м. Михаил и Юрий до первой скалы тоже дошли, а Алена на первое пробное восхождение отправилась в последний день. Литовская группа вначале дошла, кажется, до Средних Ленца. Выйти на восхождение к вершине из них решились, только четверо. Смогли они дойти до конца, я уже не узнал. Многие из иностранцев поднялись на вершину. На пути к Ленца я встретил двоих ребят из Штутгарта. Они спускались с Западной вершины. Андрей, однако, рассказал, что при восхождении иностранцы, обычно, употребляют химические препараты.
9. Сестры и братья
Кем бы ни был ты там внизу: успешным человеком или неудачником, мужчиной или женщиной - все твои заслуги в этом суровом краю обнуляются, а о прежних промахах и ошибках здесь не помнит никто. Ты попадаешь в другой мир, здесь начинается твоя иная жизнь. Никто не мешает думать тебе, что твои шансы на покорение не зависят от твоих предыдущих поступков. Отправляясь на восхождение, ты освобождаешься от прежних забот и переносишься в другое измерение.
Кроме того, люди, решившие на несколько дней расстаться со своей прежней жизнью, здесь у ледников потухшего вулкана ведут себя по-другому. Не верите? Спросите, например, в на улице у незнакомой женщины – как ее зовут, сколько ей лет, кем она работает, и, самое главное, счастлива ли она? Так вот, здесь, если двое с рюкзаками вдруг встречаются на тропе, то любые вопросы и ответы будут уместными. Оказавшиеся здесь, ощущают себя достигшими края света, и, может быть, поэтому, быстро знакомятся, и невзначай становятся почти одной семьей – чуть ли не братьями и сестрами.
Когда я спускался из хижины вниз, навстречу поднималось много народа. Эльбрусский магнит притягивал к себе мечтателей из Ессентуков, Ростова, Кисловодска, Краснодара и не только. Встретились полуголые накачанные атлеты из Казахстана, а уже на «Аэродроме» несколько человек из местных ехали на лошадях. - Зачем лошадей мучить на скалах? - не удержался спросить я. – Нет здоровья, грыжа, - был ответ.
Несколько лет назад я уже поднимался к Хижине. Тогда я не видел там ни одного спасателя. Вершины в то лето были накрыты локальным циклоном, а спасители покуривали и пили водку на Эммануэля. Теперь все спасатели были новыми. Николай был в вагончике спасателей постоянно. Меня восхитила его физическая выносливость. Вообще, между инструкторами и спасателями проходило негласное соревнование по добеганию до Эммануэля. Николай и инструктор Андрей добегали до поляны за 45 минут. Но это не рекорд. Один из спасателей проделал это за 38. Андрей и Коля, между тем, участвовали в международном забеге из поселка Азау на Эльбрус. Коля прибежал с лидерами. Он оказался пятидесятым, при ста восьмидесяти участниках. Первым, однако, был какой-то чех или итальянец. Он добежал до верха за три с половиной часа. Этот накачанный супермен во время забега обронил таблетки, которые все время глотал на бегу.
Коля рассказал мне о восхождении на вершину Эльбруса на лошадях в 1998 году. В этом конном походе наверх затащили только одну лошадь, и она стояла там, лупая глазами, и не понимая, зачем над нею так издеваются. Этот поход я прежде именно так себе и представлял: трое мужиков за повод тащат измученное животное, а четвертый лупит его сзади по спине лыжной палкой.
До вершины я не дошел, но, признаюсь, переживал по этому поводу не очень. Здесь в Хижине, я оказался в кампании с отчаянными людьми, у которых внизу, возможно, все есть, но не хватает мелочи или, наоборот, самого главного, а именно, минутного счастья на самом верху покоренного Кавказа. Эх, сколько сюжетов о людях, забравшихся сюда на кулички, пока не записал никто, сколько ненаписанных сценариев здесь пропадает!
Фотографии: http://fotki.yandex.ru/users/vladimir-inozemtsew/album/453395/