Вчера прочитал московского производства стих в "НГ". Про Трою и гуманитарный конвой. И почему-то сразу вспомнился Хемингуэй в осажденном Мадриде. Как он только не обложил в итоге антифашистов, и бандюков хватало в партизанских отрядах (Пабло), и в руководство Республики - сплошь сталинские маньяки и сумасшедшие поэты из Коминтерна*, и все эти леденящие сцены про запредельную и, главное, симметричную жестокость (расправа с пленными при помощи сельхозорудий). И, вообще, не понятно, как роман "По ком звонит колокол" вышел в СССР. Это же предтеча "Архипелага"! Но что при всем при этом!? Сидел-то Хемингуэй не в Нью-Йорке или даже Париже, а в осажденном Мадриде. И не пел "Небесной сотне", и не демонизировал помощь Советского Союза Испанской республике, и не каламбурил - "конь-вой". (Это, впрочем, не мешало Хемингуэю дружить с такими идейными фашистами, как Эзра Паунд и король Эдуард. Правда, нельзя забывать, что Паунд - реформатор литературы, а Эдуард - отставной английский король, герой-романтик №1 и sexсимвол ХХ века, Хемингуэй же при всей своей гениальности, страдал таким же снобизмом в хронической форме, как Оноре де Бальзак).
Так вот про Трою и гуманитарный конвой. Это было бы, действительно, смешно, если бы Россия, в самом деле, отправила гуманитарный конвой на адрес Порошенко и Коломойского. Но конвой-то шел, и это было известно всему миру, совсем в другую компанию, в осажденный Луганск, людям, которые сидели без воды, хлеба и медикаментов. И все эти передергивания на тему "сначала кормим, а потом заливаем кровью" - они на кого рассчитаны?
*Шикарная параллель! Одним из прототипов генерала-параноика, нарисованного Хемингуэем, был венгерский писатель и революционер Матэ Залка, который в 1921—1923 годах в составе войск ВЧК принял участие в подавлении восстаний крестьянских войск Нестора Махно на Украине.