- Однажды, в студеную зимнюю пору, - чае-мыслительница Юрьна вышла на дачную веранду и присела на скамеечку под навесом, чтобы сверить зрительные ощущения со звуковыми.
По-видимому, на ту же самую скамейку за ней притащилась поэтическая Муза и мешала спокойно наблюдать явление природы.
Что-то в природе явно было не в порядке. Начался странный - невидимый, редкий, но уж слишком громкий осенний дождик.
- Однажды, в студеную зимнюю пору. Нет. Не так. Так уже было,- Юрьна посильнее вытаращила глаза.
Дождь барабанил по крыше всё громче, а листья на кустах оставались сухими, ни одной мокрой капли дальнозоркая Юрьна не обнаружила.
- Однажды, в июльскую знойную пору, - Юрьне вспомнилось, как однажды уже столкнулась со странным явлением природы.
- Однажды, в Московское жаркое пекло…
- Мучение какое стихи сочинять! – наконец возмутилась Юрьна своим творческим мукам и погнала прочь негодяйскую Музу.
- Да там и не разберешь, что было, знойная стужа или студеное пекло, но со стихами завязывать надо, надо на прозу срочно переходить, пока это всё не кончилось.
"Это всё" кончаться не собиралось. Что-то невидимое с музыкальными паузами барабанило по крыше, кусты пригибались от порывов ветра, по-прежнему оставаясь сухими. Юрьна вспомнила концерт ансамбля ударных инструментов Марка Пекарского. Уж очень звуки похожи. И экспрессия такая же. Кульминация набирает силу. Кажется, вот-вот сорвет крышу!
А кусты всё равно сухие. Наконец, Юрьну рикошетом атаковали мелкие холодные шарики. Даже в лоб попали. То ли градины, то ли снег-крупа. Первый снег? Обещали с утра, вот и выпал в сентябре, скорее - выпалил сверху. И был таков. Смолкло. Неожиданно, как и началось. Небесный Марк Пекарский взмахом руки оборвал представление.
Вот и тогда, знойным июльским днем, пришлось пережить внезапную подлую атаку свыше. Жарко было – не передать словами. Душно. Даже на Юрьнином первом этаже. Ванна стояла налитая холодной водой, а сама мыслительница двигалась по квартире с пуливеризатором. Брызгала водой на стены, не забывая по пути, не сбавляя скорость, пройтись по дну ванны, чтобы охлажденными мокрыми пятками бодрее топать дальше. Обязательным заходом в ванную комнату сопровождалось каждое перемещение по квартире.
Душными ночами не спалось. Измученная бессонницей Юрьна опять шла в ванную комнату пройтись по дну ёмкости и зачерпнуть тазик воды, чтобы вылить на горячий асфальт под свое окно первого этажа.
Уже ясно, как жарко было. В один из таких дней сын студент навестил мамашку по военкоматным делам. Мыслительница с радостью села за руль повозить дитя туда-сюда в военкомат в Серебряном бору и обратно.
Военкомат выбрал для себя дивное местечко под соснами, после которых начиналась пешеходная зона до самой Москвы-реки. Километра два-три без машины до воды пилить.
По жаре пешком таскаться? Ну нет! Купнуться можно и не в самом Серебряном бору, а на обратном пути домой. Дорога вдоль реки вьется. Юрьна со своим крохой тут все берега в своё время облазила. Каждое место для купания наизусть знает. Поэтому, села за руль в купальнике и сарафане, а сыну велела плавки не забыть.
Разделавшись с делами, довольные родственники лихо притормозили автомобиль где надо, поскидывали с себя лишнее и уже приготовились к крутому спуску к воде.
Ни с того, ни с сего, при ярком солнце на чистом небе, по крыше зазвучала барабанная дробь. Дождь? Откуда? Молча переглянувшись, мать и дитя поняли, что ясность намерения их не покинула, а добежать быстренько до воды плевое дело. Захлопнули дверь авто, опрометчиво забыв полотенца.
Ощущения вне автомобиля оказались полной противоположностью ощущениям внутри. Адское пекло мгновенно сменилось адской стужей. Адская стужа беспощадно и больно колола кожу там и сям. Дождь оказался градом, а стометровка довольно длинной дистанцией.
С вытаращенными от ужаса глазами энтузиасты ссыпались в воду и по инерции поплыли. Чудеса только начинались. Пловцов поразила наступившая вдруг абсолютная тишина, будто бы уши заложило ватой, и странный рельеф водной местности. Реальными фрагментами пейзажа оставались только две удивленно озирающиеся человеческие головы. Остальное – полный сюр.
Неподвижная сталь воды застыла идеально гладкой поверхностью, не отзываясь даже слабой рябью за плывущими головами. И вся бесконечная серая равнина квадратно гнездовым способом делилась на точные квадраты со стороной полметра ровными столбиками не пойми из чего одинаковой высоты, сантиметров по десять. Во все четыре стороны математической бесконечности. Как тетрадка в клеточку. Исчезновение и появление столбиков оставалось неразличимым для глаз, столбики будто бы застыли одинаковыми стеклянными колбочками с белыми шариками наверху. Неожиданная и непривычная глазу картина. То ли бесконечный ковер с гвоздями для большого йога, то ли заготовка для картины Сальвадора Дали.
Находиться в теплой воде невольным зрителям сюрреалистического произведения природы было вполне комфортно, но страшноватая мысль о том, что головы пловцов существуют самостоятельно, без никаких тел, как головы двух профессоров Доуэлей, заставила мыслительницу вытащить из воды руку и на всякий случай убедиться в прочности соединения с телом.
- Однажды в студеное знойное пекло… Вот привязалось! – очнулась от воспоминаний чае-мыслительница и пошла ставить чайник.
2012г.