У стоявшего максимум в десяти метрах от меня священнослужителя без всякой видимой причины вдруг вспыхнули свечи, которые он держал в руках. Это меня мало удивило — мало ли чего там на химичили. Меня удивило другое.
От этого огня стали быстро зажигать свечи стоявшие рядом с ним богомольцы и подносить эти горящие свечи к своему лицу. Вернее опускали лицо в огонь. Но ожогов не было. Я врач, четко понимаю, что от таких финтов должны быть ожоги минимум первой, а то и второй степени.
Десятки богомольцев и богомолок, не о какой постановке не может быть и речи. Так почему нет ожогов!?
…Я часть толпы, и толпа начинает напирать. Но меня с места не сдвинуть. Град Давидов вокруг храма Гроба Господня — это толпа экзальтированных паломников. Не говоря о самом храме Гроба Господня.
Но в этой толпе никто никого не раздавит. Нас поставили в контрольных точках с которых мы не сдвинемся. Здоровые мужики, каждый не меньше центнера весом. Не молодые еврейский мачо старой закалки. Это наши воинские сборы, хотя мы в штатском.
Кроме того старый город Иерусалима наводнен полицейским «;;;;;» (в форме). Полицейских свозят в град Давидов в этот день со всего Израиля. Плюс те, кого в Израиле называют пограничниками, хотя фактически это внутренние войска. Это уже не полиция, бронежилеты, автоматы, каски — по несколько человек на каждом повороте. Наверняка еще что-то, чего я не знаю.
Улицы старого города Иерусалима — это фактически одно сплошное здание, причем многоэтажное. Строили одно над другим тысячелетиями. Тот этаж, который сейчас улица — это сплошная стена магазинов. В этот день в магазинах стоят телевизоры, в которых идет прямая трансляция из храма Гроба Господня.
Ширина улица достаточная, чтобы проехал всадник, не больше. Когда эти улицы строили, тогда были только всадники. Поэтому в Иерусалиме есть конная полиция. В других городах Израиля конной полиции нет.
Естественно, религиозные VIP-персоны окружены заботой ШАБАКа. Кинокамеры отслеживают ВСЮ площадь старого города. В израильской полиции служат 6290 женщин, что составляет 23% от личного состава полиции. Многие из этих 6 тысяч, в форме и в штатском, сегодня несут службу там, куда мужчинам заходить не принято. Да и не нужно. Ничего удивительного, кстати.
ЦАХАЛ. 92% военных специальностей (в том числе – летчик и офицер пехоты) доступны для женщин. Представительницы прекрасного пола составляют всего 34% военнослужащих, однако среди офицеров-срочников их 57%. Среди офицеров, оставшихся на сверхсрочную службу, женщины составляют 28%.
Офицер-срочник — это солдат срочной службы, ставший офицером. В Израиле офицерский корпус формируется именно так. Сначала прояви себя командиром, а потом уже иди учись. Офицеры, оставшиеся на сверхсрочную службу — это офицеры в советском понимании этого слова (с российской армией не знаком, сравнивать не могу).
…Пока огонь не обжигает, он какой-то странный. Голубоватый с длинными языками пламени. Менее чем через минуту он становится обычным, и им уже можно вполне обжечься. И дело тут не в свечах. Свечи продаются по всему граду Давидову, все их покупают, но если их зажигают непосредственно от первой свечи, на которую сошел Благодатный огонь — они какой-то промежуток времени не обжигают.
И если зажечь от зажжённой свечи — тоже. В какой-то промежуток времени, сразу после того, как загорелась первая свеча, десятки людей опускают лицо в огонь и не обжигаются. Но если зажигать от третей, четвертой и далее свечей, то эффекта не обжигания нет — обычный огонь.
Вернее, то, что зажжено не позже примерно минуты от первой свечи — не обжигает. Где-то минуту, потом все. Как я понял, дольше всего не обжигает первая зажжённая свеча. То, что зажгли от нее не обжигает одно и то же время, не зависимо от того, сколько свечей за этот промежуток времени успели зажечь. Свечи стремились зажечь одну от другой как можно быстрее и как можно быстрее старались опустить в нее лицо.
Другими словами, «необжигание» — это явно свойство самого огня, а не свечей. Это свойство Благодатного огня сохраняется короткий промежуток времени и не важно, сколько свечей за этот промежуток времени успели зажечь.
И еще. Иерусалимские свечи — это не те свечи, от которой огонек в несколько сантиметров. От свечей, продающихся в храме Гробе Господня и вокруг него, пламя вполне приличное, сантиметров в 10, если не больше.