Глава из "Воспоминаний о жизни моей"
Иван работает на заводе с утра до ночи, старается, он уже заместителем начальник цеха тракторных прицепов (и я постоянно слышу, что ломается какой-то «башмак»). Его вызывают по телефону на работу и ночью, и в выходные, но я к такой ситуации приучена с детства. Можно сказать - закалена. Часто домой он приходил сменить одежду, вымыться и поспать. Хоть немножко. Спать он хотел постоянно, от вечного хронического недосыпа. Классическая борьба отошла на последний план, всё реже и реже он ходит на тренировки, не ездит соревнования.
Я же пытаюсь выйти на работу, нам от завода дают место в садике для Нели (почти рядом с домом), но она сразу же заболела, хотя первые дни я её водила на два-три часа. Няню найти невозможно и я опять вынуждена сидеть дома.
Но карьерный рост Вани продолжается – его двадцатипятилетнего парня назначают начальником цеха М-1, где только рабочих более 1500 человек. Он часто ночует на работе, с ним вместе перекочевала на работу электробритва. Работал на износ, с полной отдачей и эта привычка осталась на всю жизнь. Значки «Ударник коммунистического труда» получал каждый год и из них можно соорудить коллекцию. Еле, еле дождались очередного трудового отпуска, и мы опять летим в Батуми.
Нас хорошо и сердечно встречают, мы отдыхаем, ходим в гости, Иван отсыпается. На различные вопросы, задаваемые на греческом языке, отвечает по-русски, видимо потихоньку забывается навык разговора. Прошу его научить дочку Нелю (пока маленькая) греческому языку, так ему не до того, а в Батуми бываем недолго, поэтому научить за короткий срок невозможно.
И вот мы опять уезжаем, Корнелия – свекровь никак не может распрощаться с единственной внучкой, будто видит в последний раз (почему- то подумалось мне). Я до сих пор помню именно этот эпизод прощания. Больше мы с ней действительно не виделись, лютой (у нас) зимой Корнелия Ивановна тихо умерла, остановилось усталое, больное сердце.
Лена в это время училась в Мытищах Московской области в техникуме. Мы ей помогали деньгами, как могли. Она даже приезжала к нам в гости один раз на майские праздники (я специально послала деньги на проезд, вернее, пролёт, она всё не ехала-летела, пока её не усовестили девчонки-сокурсницы, как она сама рассказывала). «Сколько можно тянуть резину»? – говорили они. Вот она и полетела к нам под давлением подружек. Лене понравилось у нас всё - и квартира, и приём, и город, и река Иртыш (в это время был разлив).
А племянница-красавица, у которой главной игрушкой было игрушечное пианино (она его даже купала и пеленала, как куклу) понравилась несказанно, потому что болтала без устали, задавала кучу вопросов. Лена с неё всё время ухахатывалась, с её манеры говорить и рассуждать, как взрослая. Многие называли Нелю за это нашей старушкой.
Ваня летал на похороны мамы Корнелии один, мы с Нелей остались дома из-за её болезни, да и зима была лютая.
Вернулся он убитый потерей как раз на девятый день (я приготовила поминальный обед, пригласила родственников) и за обедом он объявил, что мы должны ехать к отцу, потому что он остался один. При всём при том дед велел раздать вещи, мебель нашу хорошим людям и прилетать налегке.
А мы к тому времени обжились прилично, Иван уже работал начальником цеха рам, был на хорошем счету как говорили тогда, его ценили и уважали.
В Батуми вы уже знаете, какая была страшно «благоустроенная» квартира, я уже не говорю о том, что мы приезжая каждый раз покупали им, то диван, то телевизор. Честно говоря, там была нищета, да и работу нам было бы найти проблематично. Взяточничество там процветало махрово: чтобы устроиться на работу хорошую, надо было заплатить, попасть к врачу толковому – заплати. В общем, всё за деньги, нет денег - нет ничего (там уже было тогда, так как сейчас везде у нас).
У нас же в Павлодаре была совсем другая жизнь, всё можно было устроить, сделать, купить просто так, в крайнем случае - по знакомству, по блату, в конце концов. Блатом мы пользовались крайне редко. Мы жили тогда, как в коммунизме, но не догадывались и не подозревали, не знали этого. К великому нашему сожалению.
Отъезд в Батуми к свёкру - вспыльчивому, несдержанному человеку, которого я немного побаивалась и совсем не понимала – это было ужасно, но что делать? Мягко говоря, я пребывала в шоке от услышанного известия.
Но нас неожиданно спасла, выручила Лена: к тому времени она уже кончала техникум и решила, что к отцу поедет она. А нашу устроенную, благополучную жизнь она не позволит променять на Батумское болото. Умница девочка, я ей безумно благодарна за это твёрдое решение.
Мы прилетали на годовщину смерти свекрови все вместе, ездили на кладбище (оно находится в горах в деревне Ахалщени), ходили на могилку незабвенной Корнелии.
Вскоре, прошло чуть больше года (после смерти Корнелии), Стилиан женился на очень хорошей одинокой женщине Евдокии (Евдоке), как называли её все. Надо отметить справедливости ради, ему, Стилиану, везло на хороших женщин. Потом через год или два и Лена вышла замуж за морского «волка», грека Юру Софьянова. Всё как положено, всё своим чередом.
Случилось так, я увезла на лето к родителям Нелю, поехала буквально в одном платье, туда и обратно. В Острогожске получаем письмо или телеграмму, не помню, что Лена выходит замуж, звоню Ивану, он не хочет лететь, потому что лето, достать билет проблематично. Мои родители настаивают, что ехать надо, ведь это родная, единственная сестра у Вани! В конце концов, и свадьба бывает не каждый год, а раз в жизни. Доводов масса и все правильные. Соглашаюсь. Дают мне денег, какие-то подарки и я еду не в Павлодар, а в Батуми, сообщив об этом недовольному мужу своему.
До Ростова я ехала вполне нормально, а потом какой-то дедушка грузин, аджарец или армянин – не знаю, спросил, почему еду совсем одна. Я как на духу объяснила ситуацию, и он, старый, мудрый кавказец, опекал меня до самого Батуми, не давая приставать ко мне темпераментным кавказским мужикам. Я ему очень благодарна, даже, когда поезд прибыл в Батуми, он удостоверился, что меня встречают, и только потом ушёл по своим делам.
Иван же пытается улететь и кое-как через Москву и Тбилиси, прилетает тоже на свадьбу, злой и уставший.
Свадьба была в том же знакомом дворе, по тому же принципу. Жених мне показался староватым (для Лены), но это был её выбор. Может так и надо. Вскоре после свадьбы мы с Ваней улетели домой, в Павлодар.
Ребёнок наш развивается, растёт, в садик вожу и забираю её я, а она спрашивает каждый раз, когда одеваемся: « А папа придёт сегодня домой»? И вот однажды воспитательница спрашивает у меня: «Вы, что, плохо с мужем живёте»? Я удивленно смотрю на неё, почему такой вывод? «Ну, Нелечка всегда у вас спрашивает, придёт ли папа домой?»
Я рассмеялась, просто папа приходит домой, когда дочь уже спит, а уходит на работу, она ещё спит. Вот они практически и не видятся на неделе, а только по воскресеньям и то, если он не отсыпается.
Соседка Люда Гаева (мы с ними дружим семьями) ведёт свою дочку Лену в музыкальную школу на прослушивание. Неля просит, чтобы мы с ней пошли с ними тоже. (Может этот шаг и предопределил её дальнейшую судьбу.) Но мы же не ходили на предварительное прослушивание, нас могут не взять. Однако мы рискнули и поехали вместе в музыкальную школу №1. Нелю прослушали самой последней, потому что мы чуть не опоздали. Нам говорят, что результаты прослушивания будут вывешены через два дня. Я благополучно забыла об этих экзаменах, но позвонила Людмила и сказала, что Леночка и Нелечка ваша зачислена, так, почти случайно Неля стала заниматься своей любимой музыкой. Я планировала её отдать в музыкалку позже, года через два-три, чтобы окончание обеих школ совпали. Но получилось так, как получилось.
Семья Гаёвых жила в первом подъезде, а мы - в третьем одного дома. Работали Виктор, Люда и Иван на тракторном заводе, мужья наши работали даже в одном цеху. И вот мужчины решили делать ремонт сразу в двух наших квартирах. Побелят потолок в одной, потом бегут в другую квартиру. Так и бегали из одного подъезда в другой в косыночках, с разведённой в ведрах известью и кистями, пока не закончили ремонт. Соседки нас с Людмилой осуждали, что мужики всё сами нам делают, барыням. Я так думаю, что просто завидовали. А нам и так хватало работы с генеральной уборкой после побелки и готовкой пищи, да ещё и детьми занимались. А сообща любая работа идёт веселей.
В то время всё было проще: настряпаешь пирожков с капустой, картошечкой, сделаешь винегрет, испечешь шарлотку к чаю и звонишь - пожалуйте друзья в гости.
Летом мы пригласили Гаёвых поехать с нами в отпуск в Острогожск. Взяли купе на четверых, плюс наши маленькие дети Неля и Лена. Всю дорогу мужики наши отсыпались и играли в карты, лото. Приехали мы, а так как места мало у моих родителей в доме, то Люду, Витю, и Леночку спать водили к Александре Денисовне, Галиной свекрови. Помните? Она кстати, была очень известным хорошим мастером по мужским головным уборам.
Так вот, Виктор – как истинный альтруист, предлагает помочь Денисовне по хозяйству, привести в порядок дом и двор. Они с Ваней поправили трубу на доме, исправили забор и калитку, побелили дом.
Соседки завидуют - вот родственники молодцы, как помогли старушке. А когда узнали, что никакие они не родственники стали просить, чтобы и им сделали что-нибудь. Но отпуск заканчивался, и мы уехали обратно, никому больше не оказав шефской помощи.
Однажды летом в конце августа Толик Бедрин сделал нам пропуск в их закрытый городок, и мы ездили на своей машине с Кардашами на его день рождения. Нелку брали нелегально и везли на руках в машине сзади. Её, кстати, Люба оставила у себя на неделю, а потом привезла на «ракете».
Сначала у Гаёвых (вернее у их родителей) появилась машина «Жигули» - под названием «Копейка» и мы на ней все вместе ездили по выходным на Иртыш, в лес за - грибами (за двести километров в Щербактинский район) и другие далекие и более близкие места.
Ой, вспомнила, как к нам в гости летом приезжали батумские родственники: Юра, Лена и пятилетний Сашенька. Мы с ними поехали в Аман Карагай по грибы далеко, за двести километров, всё степь да степь. Это сейчас, кажется, что далеко, а тогда, там считалось, что это нормальное расстояние. Юра говорит: «Где же здесь грибы найдёшь, когда леса-то нет совсем»?
Потом появился долгожданный сосновый лес, аромат сосновый и грибной не сравнить ни с чем, дышишь, не надышишься! Красота! Изумрудно-зелёные огромные ели и сосны, а внизу, под ними разнокалиберные жёлто-коричневые прянички-грибы, в основном, маслята.
Въехали мы в лес, а там грибов видимо-невидимо, хоть косой коси и всё маслята, стоят коричневые, упругие, а с обратной стороны ярко лимонные, мясистые. Лена с Сашей присели среди грибов и кричат: «Эти все мои, нет мои»! Смех, их так много, что идёшь и боишься наступить, чтобы не раздавить пружинистый красивый маслёнок.
Мы набрали маслят во все корзины, ведра, сначала собирали все подряд, потом только малюсенькие грибки. Потом вытащили всё из багажника, расстелили скатерки и на них высыпали грибы, а те, что остались в вёдрах и корзинах взяли в салон. В общем, загрузились до отказа за какой-то час. И скорее поехали домой - обрабатывать грибы, чтобы они не пропали в жаре.
Приехали домой и ужаснулись: ведь нам и ночи не хватит, чтобы их обработать. А в летней духоте они быстро пропадут. Давай звонить скорее родственникам и знакомым, чтобы приходили и забирали себе часть пока ещё свеженьких грибочков. Раздавали маслят по ведру, по два ведра, кто сколько хотел.
До двух часов ночи мы с Леной варили и мариновали грибы. Они даже с собой в Батуми взяли банку или две маринованных маслят, самими собранных и приготовленных. Ещё мы ездили за белыми, подберёзовиками и подосиновиками в ближние берёзовые колки. Там тоже набрали грибов разных, но уже не столько, как в Аман Карагае. Их мы жарили и сушили.
А пятилетний Сашенька собирал во дворе в банки, накрывал марлей и разглядывал стрекоз, их тогда было очень много, но Юра сердился почему-то на него и выбросил стрекоз, а Саша плакал, и мы с ним ходили ещё собирать большеглазых стрекоз, прямо в нашем дворе. А какая у него очаровательная улыбка! Плакать ребёнку совсем не идёт. Я вообще не могу терпеть детских слёз, готова на всё, лишь бы дитя не плакало.
Ещё он с удовольствием ел икру чёрную, утром, пока родители его спали, приходил ко мне на кухню и ел бутерброды с чёрной икрой (Ване с Волги привезли тогда литровую банку икры). А когда чёрная икра кончилась, Ваня купил красную икру, (черной не было в продаже) я предложила ему эту икру, но Сашенька отказался её есть. Сказал грозно: «Ххочу ччёрную». Вот не знаю, какой икрой питается Сашуля сейчас. А ведь ему уже пора жениться, так вырос уже мальчик наш. Юра с Леной ждут, наверное, внуков. Но вернёмся в прошлое.
Юра, наш морской волк, знающий в морской рыбе и других морских тварях, толк, ходил в магазин «Океан», купил однажды и приготовил для нас впервые салат из кальмаров. Очень всем понравился новый салатик, взяли мы его на вооружение и до сих пор готовим с удовольствием, спасибо Юре. Только теперь я знаю пять видов этого салата на основе кальмаров: с морковью, с рисом, с луком, с морской капустой - ламинарией. Вкусны фаршированные кальмары грибочками с морковью и лучком. А ещё кальмары можно тушить с помидорами, очень быстро. По-гречески. Изумительно вкусно с макаронами или с рисом, как подливка.
Для активного отдыха и поездок к нам часто присоединялась чета Островских - Женя и Люда с сыном Игорем (он немного старше Нели) на своём «Москвиче». Позже, когда и мы купили «Жигули» - пятёрку, так мы на трёх машинах с детьми мотались по степям и лесам.
В то лето (даже не лето, а весна была) - 31 Марта на день рождения дочери Ваня купил и поставил машину под окном и с гордостью показывает Неле: «Вот, смотри, твой подарок! Нравится?» Она посмотрела в окно, тяжело вздохнула и с разочарованием произнесла: «А я хотела «лисопед» - велосипед». Не поняли они друг друга, у каждого была своя мечта, своё индивидуальное понимание счастья.
Когда мы приобрели машину, к ни каким родителям в отпуск летом не поехали, поиздержались потому что, назанимали денег в долг. Это сейчас кредиты выдают на каждом шагу, успевай только брать и платить бешеные проценты. Нигде в мире таких огромных процентов, как у нас в стране за кредит не берут. Тогда такого не было, а существовали во всех коллективах беспроцентные профсоюзные кассы взаимопомощи. Но зачастую, люди перехватывали деньги друг у друга ненадолго.
Островские предложили поехать поработать к ним на пасеку и заодно отдохнуть на природе. Мы с Гаёвыми согласились, и все вместе кочевали, сначала на берегу Иртыша стояла пасека, и мы жили в палатках (там нас съедали, как и коров, слепни), а потом, где-то в поле на посевах донника. Там был хозяйский вагончик, в котором мы (женщины с детьми) обитали, а мужчины наши спали в палатках.
Донник с мелкими жёлтыми цветками подобен необъятному желто-зелёному ковру, с легким ароматом, разостланным по нескончаемому полю, его очень любят пчёлы и дают светло-жёлтый, почти белый пахучий, душистый мёд. Мальчишки занимались пчёлами, поили их, а мы готовили пищу и смотрели за детьми.
Однажды, был очень знойный день, и мужики почему-то позже обычного времени поехали наливать воду, так злющие пчёлы чуть не съели за то, что им пришлось жить без воды какое-то время. Налив быстро воды пчёлам, мужики на ходу заскакивали в машины. И всё равно приехали наши мужья все покусанные пчёлами, и злые как те же пчёлы.
А ещё был такой случай: у нас заканчивалась провизия и Эдик (родственник Островских) с Нелей и Леной вызвался быстренько съездить в ближайшее село прикупить продуктов. Скоро сказка сказывается, а на деле ждём - пождём, а их всё нет. Вдруг на горизонте замаячила каурая кляча, с невозмутимым флегматичным казахом - всадником. Подъезжает ближе, и мы видим, что к хвосту лошади привязана Эдикина машина, за рулём Неля, а Эдик сзади толкает машину. Все мы смеялись до слёз.
Мы очень сожалели, что у нас не было фотоаппарата – зрелище редкостное, стоило бы запечатлеть как исторический факт.
Затем, ближе к концу августа, мужчины качали мёд, заливали во фляги (как под молоко), мы заработали по целой фляге на семью. И с удовольствием угощали всех родственников и знакомых честно заработанным отменным мёдом.
Потом пришла пора учиться Неле в школе, средняя школа №16 была у нас во дворе, так что водить в общеобразовательную школу ребёнка не надо было. Возила я её только в музыкальную школу. Я в Нелином классе вела кружок « Слово» по просьбе учительницы начальных классов Надежды Григорьевны Сыч целых три года. Да ещё проводила показательное занятие с детьми для областного семинара учителей младших классов. Все учителя были поражены, что я знаю всех детей класса по именам, значит не показное занятие, а привычное.
В конце учёбы в начальной школе, как член родительского комитета писала сценарий и проводила памятный выпускной вечер из четвёртого класса. В начале вечера я зажгла свечу и она горела ровно до конца вечера, эта задумка всех впечатлила, даже взрослых.
Они, дети, до сих пор помнят этот и другие вечера, проводимые мною и ещё одной родительницей, которая вела кружок математики -Воронич. Нелины подружки Лена из Нижнего Новгорода и Таня из Бийска с двумя детьми совсем недавно приезжали к Неле в марте 2012 года. Мы всё вспоминали их неповторимые, и, к сожалению, невозвратимые детские годы. Танины дети слушали с неподдельным интересом и удивлением. Они были уверены, что подружки Неля, Таня, Лена - родственники. Это было опять лирическое отступление.
Так как я всё свободное время общаюсь с детьми, почти весь класс бывает у нас дома (поделки мамам и папам, бабушкам и дедушкам, репетиции различных школьных мероприятий), я провожу всю общественную работу, как говорится, не отходя от плиты и своей основной работы. Да, работала я в Красном Кресте (горком ОКК сокращенно), работала и на полставки, и на четверть ставки, потому что Неля часто болела. Ещё я работала в механическом техникуме, но постоянные болезни Нели заставили меня уволиться, хотя на вступительные экзамены меня по-прежнему приглашали. Несколько раз хотела уволиться и из горкома, но моя начальница Маргарита Петровна, никак не хотела меня отпускать, она и предложила работать, хоть на четверть ставки и приходить только на важные мероприятия. Потом Нелечка стала болеть реже, и я уже работала на полную ставку. И больше не рвалась на свою основную работу - преподавательскую деятельность.
С 1981 года я стала председателем горкома Красного Креста. Маргарита Петровна ушла с работы, чтобы отдать свою благоустроенную квартиру, женившемуся сыну. А она с мужем Анатолием Александровичем переехали в домик-сторожку на территории второй городской больницы (она стала работать сторожем). Вот на какие жертвы шли родители ради детей своих. Да и сейчас, наверное, такое не редко бывает.
Зимой мы ходили на лыжах в любую погоду, уезжая за город, в лес. Даже Ване понравилось кататься на лыжах, ведь в детстве он их в глаза не видел, а тут пристрастился. Правда, первый раз все пошли по лыжне, а он - по целине. А мы всё думали, куда он пропал? Еле пришёл, мокрый, уставший к горке, где мы катались, и рассказал, как он шёл. Вот было хохоту. Брали мы с собой горячий чай в термосах, чтобы пополнять жидкость, утерянную при пробежке на лыжах. А, вернувшись с лыжной прогулки, домой, сразу принимали душ, меняли всё бельё, так как оно было мокрое.
Летом купались в довольно холодном, с быстрым течением Иртыше, ездили по грибы и ягоды (собирали ежевику на левом берегу Иртыша) с друзьями Надеждой и Анатолием Дмитриевичами Пьянченко. Отец Нади работал бакенщиком, однажды на катере и возил нас на ежевичные места, где было полно крупной ежевики. Пока мы собирали ежевику, он ловил рыбу, а потом готовил ароматную вкуснейшую рыбацкую уху и угощал нас ею.
Мы собрали по бидончику крупной спелой ежевики, но были все поранены о колючие ежевичные кусты и покусаны противными кровопийцами комарами и ужасными мошками. Их укусы ещё долго доставляли мне неприятности, пришлось применять противоаллергические препараты.
По случаю отпусков с Анатолием и Надеждой на машинах мы ездили отдыхать в Баян-Аул, на озёра Джасыбай,Торайгыр, Сабантыкуль, дикарями. Еду готовили на костре. Купались, сколько хотели, пока не наехало много туристов (ближе к выходным). Тогда мы поехали на следующее озеро. И так побывали на всех трёх озёрах. Романтика! Красота неописуемая! Какие прекрасные летне-жаркие незабываемые дни мы провели в горах на берегах Баян - Аульских озер!
А однажды совершенно случайно после дождя в Павлодарском районе (недалеко от аэропорта) прямо на лугу нашли уйму ароматных громадных как блюдца шампиньонов, жарили, сушили их. Даже угощали друзей, так много собрали.
Как-то мама приехала за Нелей, чтобы вместе отдыхать в Острогожске, а Маша Редозубова согласилась отдать на лето и свою приёмную дочь Татьяну вместе с Нелей. Девочки наши хорошо отдохнули, накупались в реке, наигрались, а когда вернулись домой, оказалось, что девчонки никак не могли поделить бабушку. Таня так и не поняла, почему бабушка Валя не её родная, ведь она меня любит и целует, так же как и Нелю. И почему тогда у меня нет бабушки, а у Нели есть?
Впоследствии Маша с Таниной дочкой Алиной - своей внучкой - приезжала к нам (мы уже жили в Гагарине) в гости из Электростали (они переехали жить в Подмосковье, после смерти мужа Маши - Юры).
продолжение следует