Став свидетелем дуэли, и увидев все как было на самом деле, но теряясь в догадках - почему и кто тот третий или второй(?) участник трагедии, Шарль, решив получше рассмотреть поле боя (не объявляя пока о своем присутствии), спустился из своей комнаты и укрылся в нише крыльца (он снимал у хозяина, как сказали бы в 20 веке, целую квартиру).
Когда Флориндо, вспугнутый приближающимся патрулем, поднялся с колен, выронив кинжал и секунду размышляя бросился бежать, а жандармы последовали за ним, Шарль прокрался, нет, просто подошел (ведь в средневековой Италии, как впрочем, и в любой европейской стране того периода, еще не было знакомых уличных фонарей и темнота была кромешной) к лежащему телу. Окровавленный кинжал с длинным узким клинком Шарль нашарил возле тела довольно быстро - луна как раз осветила улицу. Стараясь не стереть отпечатки пальцев, Шарль заткнул кинжал за пояс, взявшись рукой в перчатке за рукоять.
- А этот, похоже готов, - поговорил Шарль, наклоняясь над мертвецом.
Почти машинально прижав пальцы к шее бедняги, Шарль отчетливо почувствовал пульсацию крови на сонной артерии. "Если бы мы жили в 20 веке, ему сейчас сделали бы реанимацию. Но что я могу здесь и сейчас, без знаний и навыков, в этом средневековом захолустье? Но и оставить его здесь умирать не могу, ведь он еще жив. В конце-концов, чем я рискую, чем? Да ничем. В любом случае я знаю и умею больше, чем знают и умеют эдесь и теперь. Первую помощь в 20 веке может оказать любой школьник. Так что, если он умрет, здесь и теперь, как впрочем, там и тогда, никто не осудит. А вот, если он выживет, это будет чудом здесь и подвигом там (и-как у Драгунского, наградили бы именными часами или грамотой за спасение с риском для жизни). Попытаюсь. Тем более, что с этой дуэлью, похоже, связана тайна, которой мне сейчас так не хватает."
Закончив монолог, Шарль примерился как поднять раненого. Это юноше не удалось. Еще бы, для 15-ти летнего молодого человека, взвалить на плечи или хотя бы привести в вертикальное положение 30-ти летнего мужчину - не по силам. Шарль задумался. Звон железа вывел его из ступора. Жандармы возвращались. Оставалось, взяв раненого подмышки, тащить к нише дома, где жил Шарль. Что он и сделал не без труда. Кое-как, придерживая ногой дверь, Шарль втащил свою ношу, и прислонившись к закрытой двери, перевел дух.
На улице слышались глоса, возгласы, шум поиска. Повернув ключ, Шарль поднялся на полэтажа и выглянул в окно. Солдаты, при свете луны латы их тускло сверкали, рыскали по улице, и кляня темноту, разыскивали следы произошедшей здесь дуэли или убийства.
"Неспроста они вернулись и так усердно ищут. Видно этот неудачник важная персона. Тем более не раскаиваюсь, что влез в это дело", - Шарль приоткрыл окно и прислушался. Вот что он услышал.
- Куда делись мертвец и кинжал? Не иначе как нечистая сила помогает сеньору Аретузи. Вы, вы и вы отправляйтесь в замок и арестуйте его до суда. А я с остальными еще тут поищу. Хоть кинжал - то должен где-то валяться, если мертвеца и Аретузи унес дьявол?
"Аретузи, Аретузи. Какое-то знакомое имя. Где я его слышал? Во Франции? Греции? Нет, где-то много раньше." - Шарль тер пальцами лоб, силясь вспомнить, когда они встречались и при каких бстоятельствах.
Раненый открыл глаза :"Пить", - прозвучала извечная первая просьба всех раненых.
- Эх, бедняга, а про тебя я, похоже забыл. Видимо, ты нуждаешься не только в помощи лекаря, но и в укрытии, - Шарль отвлекся от навязчивой тайны. - Раз уж ты так скоро заговорил, я уж смогу выведать у тебя что здесь произошло. Сходить за фонарем и рассмотреть тебя, или сначала...? - Шарль наощупь определил место раны и застывшую кровь. - Так, рана уже не кровоточит, и ты очнулся, значит, осуществим план "или". Шарль тем же способом(останавливаясь для отдыха и с тоской вспоминая еще не совсем забытый лифт, канувший в лету прошедшего будущего) дотащил раненого до лестницы на безопасное расстояние от улицы. "Теперь схожу за фонарем и осмотрю тебя".
В минут пять, что отсутствовал Шарль, раненый немного изменил свое положение - правая рука нащупала рану и застыла на ней. Поставив фонарь на перила лестницы, Шарль произвел поверхностный осмотр объекта : небольшая рана на бедре, разорванная, видимо от удара кинжалом, на груди рубашка, вся левая ее половина пропитана кровью. "Черти, электричество не могли провести!" - Шарль выругался, как много лет назад выругался в Париже его друг.
"Если судить по количеству крови и всего одной ране, она серьезная, но, возможно, не смертельная, касательная, неглубокая или прости широкая. Ведь будь она глубокой до сердца, он бы уже не жил - здешние клинки очень опасные, трехгранные, и будь ранение проникающим в сердце, он умер бы мгновенно. Из этого седует, что мне не обязательно копаться в ране, вед ь еулю не нужно извлекать,-рассуждал Шарль, - достаточно потуже его перевязать и перенести (хорошо сказано) на кровать". Что Шарль и сделал.
На все про все от момента окончания дуэли у него ушло 3,5 часа.
Наконец, Шарль уставший и измученный зкдремал в том же кресле, в которое и свалился. Поскольку стояла глубокая ночь, Шарль кроме усталости от выполненной работы, чувствовал и естественное утомление за день. Он проспал несколько часов, и даже неудобное положение в кресле, не остановило его - с годами, походная жизнь выработала привычку засыпать в любой позе и на любой постели (на скамье, на соломе, даже в седле).
Замки и дома средневековой Италии оснащались окнами с прочными громозкими ставнями. Ни луч света не проникал сквозь их, практически невидимые щели.