Завещание Атлантов. глава 3 Чёрные камни
Не один раз я видел «сны-подсказки». Может, задам вопрос да лягу отдыхать, а ответ приснится. Усталость уже туманит сознание. Зачем сопротивляться?
Но как только я вспомнил жуткое видение, сон улетел и затаился в самом тёмном углу нашего тесного домика.
В то лето дожди прочно обосновались в Теньке. Начинался пик очередного паводка. Наш горный участок «Осенний» простаивал, вышедшая из берегов река Детрин преграждала проезд пятидесятые сутки. На участке заканчивалось дизельное топливо, не хватало продуктов. Дождь усиливался. Утром надо срочно переправиться на лодке, пока всю долину реки не затопило.
Сплю тревожно и вижу, будто уже утро и я, сев за руль своего могучего «Урала», еду по затопленной и раскисшей дороге. Вдруг навстречу похоронная процессия. «Что за бред?». В груди похолодело: «Откуда в лесу люди с такой скорбной миссией?»
Дорога узкая, не разойтись, колонна остановилась и ждёт. В таких случаях я выхожу из машины, снимаю головной убор и провожаю чью - то угасшую жизнь. Движение продолжаю, когда все пройдут - проедут.
Сегодня, прижавшись к обочине, люди печально и молчаливо ждут, когда я освобожу дорогу. Скрипя сердцем, я нарушаю вековые правила, включив передачу, съезжаю в обочину. Неожиданно, непостижимым образом, машину бросает в сторону людей, видно колёса провалились в затопленную колею. До людей метра три, но они шарахаются в сторону и роняют гроб!!! Покойник выпадает из него!!!
Проснулся в ужасе, душа оглохла, сердце вылетает из груди. Таких кошмаров я никогда не видел. Можете представить моё настроение, когда выехал с Галиной на участок? По пути рассказал ей свой сон. Состояние, мягко говоря, подавленное. Мне предстоит ехать по затопленному лесу, потом продираться сквозь него и если повезёт, преодолевать на резиновой лодке грозную воду. Но работа не ждёт, людям нужны продукты!
Свернули на дорогу, ведущую к участку. Вода всё глубже, едем, не видя полотна грунтовки. Вот и первая протока, а в её бурлящем потоке стоит заглохший японский микроавтобус «Делика».
«Стоит? Это они так думают!» Он висит на краешках стальных труб размытого мостика, а под ним около полутора метров бешеного потока воды. Молодой водитель, мокрый с головы до ног, кричит и размахивает руками на другой стороне протоки. Он подгоняет меня быстрее переехать и вытащить машину. Это и понятно, её вот-вот поглотит бурный поток. А вдруг в ней люди?!
Поддавшись его панике, я поспешил выполнить маневр, решив просто подпереть её кузовом. Капот машины ушёл под воду, и в последнюю секунду я понял свой сон… и не совершил убийства.
Когда на пониженной скорости, как черепаха, выползал назад на свой берег, «Делика» слегка покачнулась, но устояла. Стоило мне продолжить движение вперёд, её бы смыло прямо мне под колёса. Своей машиной я наполовину перекрывал протоку и резко поднимал в ней воду.
Безвыходность ситуации (как обычно), родила во мне каменное спокойствие. Я уже не слышал перепуганного крика водителя, не замечал двухметрового бурлящего потока, я делал всё по своим правилам, как подсказывали мне опыт и интуиция. Только «Урал» способен на такой маневр в узком потоке свирепой воды.
На «Делике» нет каната, фаркопа, поэтому закрепляем мой двадцатиметровый буксировочный трос к её раме. Натянув его в струну, выхожу из кабины.
Мальчишка недоумевает, машет руками, кричит: « Тяни-и! Тяни-и!». Когда по тросу добрался до машины и открыл заднюю дверь, вот тогда меня действительно охватил ужас. В машине сидели пять женщин и двое детей. Девочек вынес, взрослым пришлось вместе со мной пообщаться с ледяной водой. Стоило шевельнуть машину — она тут же перевернулась бы и утонула… тогда… не искупаемая вина… до конца жизни!
Если бы мы подъехали на несколько минут позже, машину и людей утопил и унёс бы ледяной поток. А я, стараясь не опоздать, мог ускорить их гибель! Какая тонкая грань — сон и жизнь!
Но теперь – то, что горевать? Детей в кабину, взрослых в кузов – и в посёлок. Спасибо Великому! Если бы не страшный сон, всё могло закончиться иначе.
Девочка с сияющими глазами спросила: «А вы кто, спасатели?». Какая награда может быть дороже, чем счастливая улыбка ребёнка?!
Нет, я неисправим! Перед сном такие переживания! С вопросом к Атлантам у меня явно не клеится. Если напрячь извилины, понятно, что никакой «инструкции» по общению с Аборигеном и быть не может. Он просто считывает весь поток информации, где могут присутствовать мои тревоги, мечты и принимает решение.
Ему не скажешь, как джинну: «Хочу жареные сосиски». А если попробуешь приказать, ответ, я думаю, будет неприятным. Ведь в нём сосредоточена мудрость древнего народа. Его не введёшь в заблуждение ласковой улыбкой и уговорами. Так что, только искреннее уважение и терпение!
То ли золотая аура, то ли свежий океанский воздух нежно обволокли моё сознание и погрузили в чудесный восстанавливающий радость бытия сон.
Утро! Я так соскучился по солнышку! Оно живёт и греет меня только в воспоминаниях! Выйдя из домика, вдохнул свежий воздух и с грустью заметил, что вода в бухте уснула. Укрылась ледяным покровом и затихла. Яхта замерла посреди неподвижной тишины.
Подложив в печь дров, поставил на огонь чайник, спустился к бухте. Выход на первый лёд опасен, поэтому тяну за собой резиновую надувную лодку. Да и рыбачить с неё удобнее: сидишь на мягком борту. Главное: не допустить её примерзания ко льду, чтобы не порвать.
Окунь быстрее всех рыб осваивает новые места, а сегодня и клюёт отменно. И запекается на углях прекрасно. Так что… завтракали свеженькой рыбкой на заснеженном океанском берегу.
Вода со всех ёмкостей на яхте слита. Пора строить баньку, зимой без неё не обойтись. Бензина мало, поэтому пилим и шкурим лиственницу вручную. Времени девать некуда. В брёвнах делаем продольные пазы. Кладём сруб, не спеша, с любовью. Ведь мы строим её на берегу великого океана, у древнего озера Ясное, рядом с Алтарём Атлантов!
Уже через три недели установили и обложили камнями переносную печь.
Какое наслаждение доставляет колымская, лиственничная баня, знают только северяне. Шагнув за её порог, ты окунаешься в пьянящий запах спящей колымской тайги. Каждое брёвнышко источает любовь к теплу и солнцу. За короткое северное лето оно впитало столько энергии, чтобы пережить девять месяцев зимы. А весной проснуться, залечить раны, нанесённые ураганным ветром и лютым морозом, и создать потомство с неиссякаемой жаждой жизни.
Вдыхая этот солнечный эликсир, ты забываешь о печалях и невзгодах, оживают лучшие чувства, рождаются новые надежды и мечты. Душа светлеет. Горячий пар и вода омолаживают.
Ловлю себя на чудовищной мысли: «Нигде я не жил так хорошо и свободно, никогда душа моя не была так светла и чиста. Да, мы можем погибнуть от болезней и холода, мы одиноки в этом суровом мире, но мы свободны и работаем во имя сохранения Разумной Жизни. Нет тупых чиновников, самовлюблённых работодателей, жалких хапуг и предателей.
Вокруг чистый, первозданный мир Земли. И единственный Закон, которому мы подчиняемся, - здравый смысл. Как создать гармонию между человеком и Землёй? Над этим бьются лучшие умы человечества много веков. Мы жили сытно и удобно и мечтали о союзе человека с Природой. Ясно, почему отшельники, святые старцы, староверы, эвенки уходили в безлюдные места, ища высший смысл жизни и спасение в природе, от тупого насилия тиранов и мракобесов.
Эко, меня понесло!
Сегодня после баньки пьём настоящий, черный индийский чай. Праздник… так праздник! Водочки, извините, не имеется.
День стал зимним, коротким и морозным. Лёд окреп и быстро растёт. Каждый день аккуратно рубим его вокруг шхуны. Используем старый колымский способ. Так извлекают провалившиеся в реки и озёра машины. Если этого не сделать, её раздавит, и тогда… об этом не будем…потому и рубим. Остальное время рыбачим и готовим дрова — зима ещё впереди. Строго по часам осматриваем горизонт — видимость колоссальная.
Зима ещё в самой силе, а мы уже выдолбили овальную глыбу, внутри которой замурована наша надежда. У нас есть еда, вода и тёплое жильё. Казалось бы, живи и радуйся, но смутная угроза видится мне в черной глубине океана, прикрытой прозрачным льдом.
Снежный буран со стороны Камчатки бушевал несколько дней. Он выл и раскачивал наш домик. Грохот льда и плеск воды у береговой линии не давал спать.
Сейчас ледяные поля не вынесет в открытый океан, они зажаты скалистыми островами горного хребта, а трещины тут же замерзают.
Но как мы освободим яхту весной из зимнего плена? Ведь её вынесет вместе с ледяным полем в океан! Сутками напролёт мы ломали голову над этой проблемой. Из всех вариантов наиболее реальный один, очень рискованный — дрейфовать вместе с ледяным полем на шхуне. Чтобы обеспечить её сохранность при разрушении льда, рубим кольцевую траншею вокруг, чтобы трещина не прошла через яхту. Когда придёт весна, неизвестно. А работы не меньше, чем на месяц. Если нас вынесет за пределы видимости горного хребта, судьба наша незавидна! Я уж не говорю о возможности разрушения яхты льдом, ведь это не ледокол.
Чтобы увеличить шансы на выживание, надо заранее загрузить яхту. Сделать запас воды, топлива, продовольствия. Но как!? Её трюмы не резиновые. Придётся рисковать, как всем полярникам. Всё, что не выдержит яхта, разместим на льду около неё. Дрова – брёвна, связанные в два плота по обе стороны яхты. Рядом вода - кубы озёрного льда в брезенте, дизтопливо в бочках и канистрах. Накаченные камеры от «Урала», как запасные плавсредства.
Работы много, к вечеру мы просто валимся с ног. День всё длиннее, припайная вода шире. Пора ловить рыбу из озера «Ясное», готовить запас свежей еды.
Да! Весенняя рыбалка на горном озере — это сказка. Клюёт отменно на простую мормышку. Ловим каждый день примерно по двадцать килограмм. Вмораживаем её в лёд. Через неделю наловили столько, что хватит месяца на три. Поймали несколько куропаток. Продовольствие есть.
Зима заканчивается, мы ослабели, но здоровы. Помог отвар хвои стланика, стеблей и корней шиповника, чай из брусничного листа. Здесь нет врачей, поэтому дикое мясо готовим по древнему рецепту великого Тамерлана: мельчим его и варим три часа. Получается безопасная еда и мощнейшее лекарство.
Теперь мы ночуем на яхте. Днём, если позволяет погода, пополняем запасы пресного льда, ловим рыбу. Ледяное поле всё дальше отодвигается от берега и начинает таять. Каждый день закидываем яхту снегом, чтобы она как можно дольше оставалась под защитой замерзшей воды. Со страхом наблюдаем, как работают титанические жернова, когда сталкиваются два ледяных поля. Оказаться между ними?!
Нас несёт в сторону Якутии. «Каменный великан» всё дальше, но пока виден. Грохот льда, похожий на артиллерийские залпы, сжимает сердце. На третьи сутки дрейфа ветер стих и ледяное поле остановилось. Осмотрев горизонт в бинокль, мы с удивлением обнаружили, что приплыли в долину ручья «Вакханка».
Как волнительно увидеть простой дорожный знак «Водитель, высади пассажиров». Он выстоял в чудовищном потоке. Его основание замуровано в мерзлой скале прочней, чем в бетоне. Первый раз я увидел его в 13 лет, когда ехал с посёлка Ветреный в районный центр. Он стоит на перевале Подумай.
Проехать по этой дороге … словно побывать в сумеречном прошлом истории Колымы. Здесь сконцентрировалась вся загадочная сила и боль Земли.
«Бутугычаг» - урановый рудник и мужской лагерь… с одной стороны перевала, «Вакханка» - оловянный рудник и женский лагерь… с другой. Я много раз бывал в этом месте проездом. Здесь все пассажиры выходили и шли метров пятьсот по узкой дороге. Но даже за это время я получил столько информации, что не в состоянии осмыслить её и сегодня.
Говорят, радиация не ощущается человеком. Не знаю, как остальные, но я её чувствую совершенно конкретно. Она вызывает у меня звенящую пустоту в голове.
Месторождение урана, обрывистые склоны, заброшенные лагеря смерти, огромный бетонный остов обогатительной фабрики… и необъятная боль и грусть! Древний и мудрый кочевой народ назвал это место «Долина смерти», а ручей за перевалом — Вакханка.
Случайность или страшная заготовка? С одной стороны, как и предначертано - смерть, с другой – вакханалия. Ад на земле?
Но были такие заключённые, что выжили в нечеловеческих условиях и остались чудесными людьми. Помните корабль « Железный Феликс?» Так вот, они плыли на этом корабле вместе с моими родителями, только в разных трюмах. А встретились и познакомились на посёлке Ветреном, на легендарной Колыме, рядом с Каменным Великаном, тридцать лет спустя!
Неужели всё предрешено?
Поэт и писатель, бывший узник этого лагеря, Жигулин А. В. окрестил «Бутугычаг» - «Чёрными камнями».
Мне кажется, что души умерших создали здесь огромное облако памяти и скорби. Оно встречает каждого приходящего человека и открывает ему чудовищные последствия спящего разума.
Долина смерти!? Природа создала опасные условия, а человек посеял смерть. В солнечную погоду величественное спокойствие и суровая красота этой местности рождают восхищение. В пасмурный, дождливый день — грусть. Ночью – вязкую тревогу.
Посудите сами, сколько эмоций и противоречий рождается у людей при встрече с «Бутугычагом».
В девяностых годах на въезде в долину Смерти ликвидировали сторожку и сюда стали приезжать все… кому не лень. Одни, чтобы отдать дань уважения, другие — приобщиться к истории Колымы, но появились и мерзавцы, оскверняющие захоронения. А один урод из человеческого черепа сделал пепельницу.
Кощунство отморозков, всколыхнуло старых колымчан. На общественных началах люди приводили в порядок захоронения. У власти Ельцина денег не было даже на пенсии. Так что об охране уникального объекта и речи не шло.
Вот в такое время мы использовали старую дорогу, чтобы проехать на отдалённый горный участок.
Перед въездом в долину решили набрать питьевой воды из бокового ручья. Пить с речки «Бутугычаг» опасно и кощунственно.
Когда повернули в глухой распадок, на лесной дороге увидели гроб. Он стоял посреди зелёного коридора, красный, яркий… и страшный. Оцепенев, мы не сразу решились подойти к нему. Он был пуст! Версия одна: подготовили для перезахоронения останков, но по какой-то причине скорбное мероприятие отложили.
Да! Начало поездки устрашающее! Дорога размыта и заболочена, «Урал» бросает на валунах. Мы проезжаем сумрачное, полуразрушенное здание фабрики обогащения урана. Ощущение пустоты в черепе известило о наличии радиации. На фоне синего неба, громадный бетонный корпус фабрики, как памятник мрачной эпохи гигантов.
Вот и зона. Многие здания на склонах сопок имеют округлую форму. Деревянные рамы окон, дверей сгнили, полы и крыши обвалились, поэтому дома, сложенные из каменных плит, выглядят, как разрушенные черепа с пустыми глазницами.
На их фоне выделяется сооружение на уступе обрывистой сопки, похожее на пулемётное гнездо охраны. Оно доминирует над всем лагерем. Когда я начал снимать его на видеокамеру, то обнаружил, что его фасад изображает голову Сталина. В военной фуражке вождь строго смотрит на развалины. Была ли это самостоятельная инициатива неизвестного мастера или заказ лагерного начальства? Не знаю. Но сделано на века из камня и бетона.
Не могу понять непреклонное уважение многих заключённых Колымы к самому одиозному руководителю СССР. Я близко общался с десятками бывших узников и не слышал слов осуждения Сталина.
Мало того, некоторые восхищались его деятельностью и выражали сожаление, что его эпоха правления закончилась.
А как вдохновенно они пели о великом вожде, сколько в них было гордости за великую страну и великую победу. Как светились их глаза и оживали лица! И это были честные, простые люди. Может, другие - недовольные, мне не попадались.
Мы поднимаемся к входу, в главную штольню рудника. Он густо зарос ольхой. И лишь китовые позвонки, как в детстве, указывают её местоположение.
Когда рудник законсервировали, штольню завалили тухлыми китовыми останками с ближайшей птицефермы. Долгие годы вонь на сотни метров вокруг была такая, что ни у кого не было желания подходить к штольне. Сейчас, полвека спустя, подход свободен, но штольня под самую кровлю перекрыта льдом.
Говорят, что отдалённые выработки рудника завалены замороженными трупами заключённых… Жутко!
Прозрачный ручей звенит в разноцветной гальке, в нескольких метрах от входа в штольню. Вода, прекрасная и чистая, пытается оживить это сумрачное и смертельно опасное место.
На склонах распадка виднеются столбики — это многочисленные захоронения заключённых. Вода демонстрирует свое могущество и вездесущность. Только благодаря её чудесной способности самоочищаться Земля не превратилась в зловонную помойку.
Один из бывших узников «Бутугычага» рассказывал. Каждый день заключённые хоронили умерших людей. Получив задание на погребение, обгоняя друг друга, бежали к штабелю покойников. Зачем? Чтобы успеть выбрать труп полегче?! Ведь его и в жару, и в лютый холод надо было донести до установленного места и закопать. Не знаю, следил ли за этим процессом кто-то или нет, но часто останки чуть прикопаны, особенно на склонах сопок.
В ручьях, впадающих в речку «Будугычаг», есть золото. В период развала СССР, один недалёкий предприниматель, решил «хапнуть золотишка по - лёгкому». Установил прибор в распадке и начал промывку. Когда рабочие увидели в отвале бульдозера человеческие кости, (а первая съёмка, вместе с золотом, принесла пули и металлические зубы ), они бросили работы. Больше никто не посмел глумиться над памятью и останками людей.
У истоков ручья вершина сопки, как огромный каменный клинок. Её грань, теряется в сотнях метров внизу, в сумерках надвигающейся ночи. Солнце всё ниже, в долину опустилась ночь. Здесь, наверху, оно золотит вершины гор. Ночь стирает золото и зажигает алмазные звёзды. Удивительное, чарующее зрелище!
На продуваемой ветрами сопке, «показательное» кладбище заключённых. Столбики стоят прямыми рядами, на них прибиты таблички с номерами. Здесь всё делалось под зорким оком начальства.
Одна могила вскрыта, похоже, много лет назад. Она неглубока, не больше 50 сантиметров, поэтому и зверь легко мог раскопать, и человек. В ней одна белая - белая, мощная берцовая кость. Могучий был мужчина. Рядом свежие следы оленя, медвежьих не видно. Величие природы и немыслимая человеческая скорбь. Для чего такой титанический труд и чудовищное страдание!?
Мне кажется: надо показывать людям это, Место Скорби и Ужаса, чтобы они помнили, что насилие рождает только боль и страдание. Унижение, насилие и боль рождают ненависть и гасят свет души человека. Надо учиться слышать друг друга — это путь к истине. Не самый короткий, но единственно верный.
Не-е-т! Ну, прямо хоть с трибуны выступай. « Одиночество и старость, – как шутит, или говорит, правду мой друг Генка. Это надо… вспомнил?! Чего показывать? Вода смотрела — смотрела на эти ужасные эксперименты, да и решила всё почистить, заодно и мысли людей. Но памятный знак оставила!
Один знакомый старый колымский маркшейдер работал на этом урановом руднике. Он рассказывал, что на вершине сопки на перевале есть открытый разрез, где добывали флюорит. Я мечтал найти его и взять на память этот чудесный кристалл.
В двухтысячном году с вертолёта я видел выработку на вершине сопки, у подножья которой мы находимся.
Сто-о-о-п! Это что?! Неужели Абориген реализовал мою давнюю мечту!? Это уже не шутки! Помнится, я хотел побывать на Камчатке, на Таймыре, в Австралии. Где ещё?
Раз я здесь, надо сходить в разрез — это бесспорно. Лодку, рюкзак и оружие на плечи и вперёд , пока не поменялся ветер. Это же надо! Не зря я десятки раз плавал между льдами в бурлящей и стремительной воде. Значит, всё давно предрешено! Я фаталист, но такой расклад меня настораживает: неужели ещё придётся прыгать с прижимов и плавать между льдин?! О других напастях помолчу… В моем положении это будет явный перебор. Но не мне выбирать.
Сопка крутая, и скорость подъёма черепашья. Но ступить на твёрдую землю, такую знакомую, грустную и прекрасную,- это царский подарок.
Вот вершина и огромная выработка. Сердце задохнулось от потока информации! Не знаю, куда смотреть! За перевалом безбрежная океанская вода с одиночными льдинами. В котловане сад фиолетовых цветов - кристаллов. Если вы видели большую друзу флюорита, вы можете понять моё восхищение. Вода смыла всю разрушенную породу и обнажила десятки раскрытых друз, в которых сияют сказочные творения Земли.
Сказать честно, я не верил своему знакомому, который рассказывал, что они добыли сорок тонн этих кристаллов. Значит, он прав... Возможно, именно с этого разреза они черпали их гидравлическим экскаватором.
Беру несколько ослепительно красивых кристаллов, оборачиваю фольгой и укладываю в брезентовый мешочек. Флюорит может быть радиоактивен.
Вспоминаю случай, когда мой друг и коллега, внук народовольца, известный геолог Вознесенский С. Д. подарил японскому гостю прекрасную друзу флюорита. Тот проверил её дозиметром и бросил на пол. Она была радиоактивна.
Выбравшись из разреза, сняв рюкзак и ружьё, присел на его уступ. Отсюда я вижу безбрежный океан, ледяное поле с вмороженной в него шхуной и волшебный мир каменных цветов. Ветер не поменялся, и у меня есть время полюбоваться невиданным зрелищем.
Смутные догадки тревожат душу. Почему Земля создаёт и прячет от посторонних глаз эту ослепительную красоту, замуровывает внутри скал и надёжно охраняет в своих недрах? Любой кристалл в определённых условиях способен накапливать и концентрировать энергию.
На Колыме огромное количество кварца, но мало его кристаллов. Здесь молодые горы. В породах старых гор возрастом в сотни миллионов лет встречаются кристаллы весом в несколько тонн.
Почему на сияние граней льда, кварца, ( я уж не говорю… алмаза), хочется смотреть часами, как на горящий огонь?
Рубин способен превратиться в грозное оружие, он предупреждает об опасности. Изумруд дарит хозяину отменное зрение до самой старости и даёт ему возможность прорвать границы привычного мира. Можете не сомневаться — это проверено многократно. Сапфиры, аквамарины, ашириты… сколько красивых легенд, искалеченных судеб и просветлённых душ.
Ответ у меня один: это обнажённые нервы Земли. Они отвечают на боль, любовь, ненависть, алчность... Земля терпит, когда мы рвём её тело, но наказывает за бездушие. Кристалл слышит душу!?
Эх! Мало у меня осталось времени на пребывание в этом чудесном мире. Душа молодая, а годы уже к закату! Столько ещё хочется успеть… понять!
Фиолетовое свечение возникло над разрезом, оно становилось ярче и плотнее. Я заворожено смотрел на него. Что это, всплеск радиации? Чушь. А откуда свет? Вокруг мрачные и тяжёлые тучи. Пора уходить….
В светящемся облаке возникла голограмма головы седовласого старца. Я сразу узнал в нём своего хранителя, созданного кистью моей жены Людмилы. За долгие годы я полюбил его и ассоциировал как символ моей души.
«Хватанул высокую дозу радиации? Глюк? Не-е-т! Океан на месте».
Голос, проникновенный и строгий:
«Ты о чём, Александр? Каждый хоронит себя, когда продаёт или бросает свою душу. Если человек не занимается укреплением своего тела, он оставил её на произвол судьбы.
Душа вечна и всемогуща, как безбрежный космос, потому что она его часть. Она выбрала тебя как друга, любит тебя, как мать, и ждёт от тебя движения и развития. Человек живёт до тех пор, пока ему есть чем удивить свою душу. Она имеет возможность продлить жизнь увлечённого человека. Люби свою душу и иди вперёд».
«Болезни? Они есть у каждого человека. Все советы даны вашими мудрыми врачевателями. Могу напомнить!
- Не сбивай невысокую температуру.
- Ешь понемногу.
- Если болезнь грозная, прекращай есть до выздоровления.
- Ходьба не меньше 5000 шагов в день.
- Больше движения и нагрузки той части тела, что болит.
- Сон с 22 до 6 утра.
- Короткий контакт с холодной водой.
- Постоянная тренировка ума».
«Душа может продлить человеческую жизнь до ста восьмидесяти лет. Примеры известны людям».
Свечение исчезло так же внезапно, как и появилось. Придя в себя, делаю несколько снимков флюоритового сада и панораму с перевала.
На соседней сопке объектив натыкается на торчащие из земли скалы – пальцы. Они… словно огромная ладонь человека, застывшая в жесте «Стой!». Сколько на Земле таких мест, где земная кора преградила путь подземным мирам. Они хотели вырваться из её недр, и на поверхности до сих пор торчат их рога, зубы, пальцы, головы.
Кто эти исполины? Прежние хозяева Земли, её защитники? Два миллиарда лет они боролись с космическим огнём, чтобы утвердиться на её поверхности и создать плацдарм для жизни.
Что они хотели сказать людям? О чём предупредить?
«Ё моё…!». Ледяное поле отошло от берега.
В считанные минуты слетел с сопки… Легко бежать вниз. Отвязываю лодку и в погоню. Что это я так нервничаю, меня ведь тоже подгоняет ветер. Нам в одну сторону. Через несколько минут я на льдине. Галина рада, что я на месте и ждёт рассказа.
Вместо этого я достаю прекрасные кристаллы. Любовь к минералам — это наша общая страсть. Она сияет улыбкой, наслаждаясь совершенной гармонией цвета и формы кристаллов. Я любуюсь картиной чистой искренней радости, созданной человеком и прекрасным творением Земли.
- Ты нашёл, флюоритовый карьер? Это не выдумка!
- Не я нашёл, а Абориген.
Галина озабочено взглянула на меня. Она всё поняла. Лукаво улыбнувшись, спросила:
- И куда мы теперь, господин? - Это она так шутит, когда за нас принято решение.
Когда я рассказал, что за перевальной грядой открытая вода, радость, тревога и смятение охватили её.
- Будем обкалывать лёд вокруг шхуны?
Мы не знаем верного решения и из дня в день откладываем эту работу. Отбить лёд под килем яхты невозможно — кольцевая траншея заполнена талой водой. Если убрать его вокруг бортов, не опрокинется ли она? Эксцентрик налицо. Да и лишаться ледяной защиты преждевременно. Ветер поменялся, куда нас понесёт и что принесёт с севера, неизвестно.
- Сегодня нет.
Уже к вечеру ледяной ветер усилился и пошёл снег. Мир сузился до стен каюты. Вокруг сплошная снежная мгла и вой пурги. «Долина смерти» напоминает о себе!? Грохот льда всё ближе и ближе. Шторм ломает наше ледяное поле. Вода в траншее превратилась в снежную кашу и начала замерзать.
Да, ситуация критическая: это Колыма, здесь мороз в мае - обычное дело. Остаётся только ждать и надеяться. Мы сделали всё … что могли.
Старая истина «Каждый умирает в одиночку», сегодня меня не очень волнует. Мы готовы жить на деревянных плотах, у нас есть резиновая лодка и надувной плот из камер. Меня грызёт лишь одна мысль: неужели Абориген принял решение навсегда уйти от людей? И наши поступки – тому причина?
Мы собрали рюкзаки. Перетащили на плоты часть продуктов, переносную печь, инструмент. Заварили крепкого чайку. Я остался караулить. Время от времени выходил в пургу и пешнёй обследовал траншею. К утру стало ясно, что вода вокруг яхты не замёрзла, а наше ледяное поле вдвое уменьшилось в размерах. Надо ли говорить, что мы готовы спасать Аборигена, а это значит яхту, всеми доступными средствами…
Ветер вынес нас из долины Вакханки и разъединил ледяной щит на отдельные льдины. Грохот ослабел, стал слышен шелест игольчатого льда.