Олеся знала, что в жизни нужно как-то крутиться. На руках полугодовалый Ванюшка, которому нужно оплачивать няню, питание. Да и вообще, хотелось для него жизни достойной. На себе она давно поставила крест. Теперь её жизнь сводилась к тому, чтобы хвататься за всё, что оплачивается и "охотиться на жилплощадь".
Геннадий как раз и был этой жилплощадью. Страшненький мужичонка в их коллективе, который, понятное дело, был сильно привязан к материнской юбке. Но был в нём один огромный плюс: все, кто мог помешать его союзу с Олесей, давно ушли из жизни. "Царство им небесное", - думала Олеся и шла на рожон.
По-сути говоря, никогда бы она и не взглянула на этого доходягу, внешний вид которого никак не оповещал о наличии заветного искомого. Но тут Геннадий, в один прекрасный день, то ли от того, что позволил пригубить себе змия во время обеда, то ли от взыгравшего тестостерона, неоднозначно поздоровался с Олесей. В этот день она была в хорошем расположении духа, излучая уверенность в себе, в довольно откровенной, пусть и видавшей виды, блузке. У ступенек, с которых спускалась девушка, стоял тот самый никчёмный мужичонка, брызжущий вожделенной слюной от её вида.
- Добрый день, Олесенька, - восхищённо выпалил он, на секунду заразившись её уверенностью в себе, и добавил, - великолепно выглядите!
Естественно, Олеся уже и забыла, каково это получать столь восхищённые взгляды, приправленные комплиментами, от мужчин. И не важно, что Геннадий более походил на существо бесполое. В блеске её глаз читалось, всеми, кто умеет читать, удовольствие.
С этого дня, она часто надевала более-менее откровенные одежды и шла на работу в приподнятом духе. Это случалось как-то подсознательно, отчёта она себе в этом не отдавала. Как и не рассматривала всерьёз Геннадия.
И, даже когда он пригласил её на прогулку после работы, она не восприняла это как приглашение на свидание или даже как знак внимания. Ей просто было легко и свободно с этим ущербным человеком, ведь его восхищениям не было предела, что, временами, как воздух необходимо женщине.
С отцом Ванечки она распрощалась ещё до рождения малыша. Он оказался крайне подлым и лживым. Помимо того, что изменам его, как выяснилось после, не было чиста, так он ещё и машину, купленную на совместные деньги, с лёгкостью прикарманил. Разрыв их очень подкосил Олесю. Она заметно сдала внешне, осунувшись и даже постарев лет на пять-десять. Морщинки, когда-то лишь намекающие на то, что молодость не вечна, теперь чётко вырисовывали узоры вокруг глаз. А двойная впадина между бровей разглаживалась, лишь когда девушка улыбалась.
Она бросила всё, что напоминало ей о прошлой жизни. Единственным соединяющим звеном был Ванечка, за которого она была несказанно благодарна небесам. "Пусть он мне достался так тяжело и болезненно, тем ценнее будет", - воспринимая ребёнка, как некий куш, размышляла она.
Когда Геннадий, во время их прогулки, стал рассказывать о себе и своём одиночестве в его огромной квартире, Олеся изменилась в лице. "Это шанс! И я сделаю это! - бескомпромиссно вывела она на первый план мысль.
Будни полились, побежали подобно водопаду. Ею владело только это желание добычи. Она этим жила, только об этом думала, только этому посвящала свободное время. Естественно, Геннадий заметил изменения в её поведении и отношении к нему. Теперь этот, даже не мечтавший о таком лакомом кусочке, дядька получал истинное удовольствие. И плевать, что это всё не искренне.
Вечерами он, конечно, выпивал в глубоком одиночестве и скрипел зубами от злобности своей судьбы. Бывало, даже выговаривал Олесе это по телефону. Но ей уже было всё равно, что в её новом знакомом открылся мнительный шизофреник - маньяк, она шла к своей цели. Спать она с ним, до заключения брака, отказалась, объяснив это запретом вероисповедания..Может быть, ещё и поэтому в Геннадии, неожиданно даже для него самого, открылся маньяк. Олеся знала, чем его приманить. Опыт половой жизни имелся довольно качественный, и она, даже без вступления с ним в интимную связь в прямом смысле, однажды проделала с ним ТАКОЕ... от чего у бедного мужичка чуть сердце не остановилось.
Для виду она даже несколько раз сводила Геннадия в мечеть, убедить в серьёзности своих слов.
К моменту, когда она рассказывала ему о своих планах продать его квартиру, уехать к морю и начать жить заново, он уже ничего не слышал. Все её слова сливались в одно единственное его восхищение её лицом, руками, которые приводятся в движении при разговоре. Смотрел мужик и не мог поверить своему счастью.
Свадьба пришла срочно, потому что это было выгодно Олесе и, ещё более выгодно, Геннадию. Минуты, часы и дни стали для Геннадия сплошной полосой счастья. А вот Олеся быстро начала уставать от этих игрищ, массовиком-затейником которых, в основном, была она же. Муж просил, она давала. Она выжала из себя всё терпение, всю возможную фантазию и возможность заниматься этим с ним без возникновения рвотных позывов, за несколько месяцев.
.............................
Прошло время. Много времени. Семь лет.
Олеся споила своего мужа. Чтобы не дарить ему тепло и ласку, она подсовывала ему по бутылочке ежедневно. Геннадий не был трезвенником, план срабатывал великолепно.
Он не уйдёт из жизни ещё долго. Ему не так уж много лет. Да и здоровье крепкое.
Она мучается от воспоминаний о прошлой, когда-то брошенной ею, жизни. Она как-то умудрилась совместить свои обиды, вынесенные тяжёлым грузом из той жизни, и светлые, манящие, воспоминания.
Чтобы выпустить пар, она иногда поколачивает его в невменяемом виде. Он этого, естественно, не помнит.
.........................