ПИСАТЕЛИ ДЛЯ НЕМНОГИХ
или Каково будущее русской литературы?
Русский язык в отличие от английского, французского, арабского, китайского, немецкого, испанского и даже португальского языков долгое время являлся средством общения лишь в одном государстве — сначала в Российской империи, потом в Советском Союзе. В 1991 году после распада СССР и образования новых государств ситуация формально изменилась, однако по сути число русскоговорящих только уменьшилось. За исключением Белоруссии, Казахстана и отчасти Украины уже через поколение в получивших независимость республиках бывшего СССР число носителей русского языка стремится к нулю. В русских диаспорах в странах Центральной и Западной Европы, а особенно в США интенсивно идёт процесс ассимиляции. И если бытовой русский язык ещё сохраняется, то письменная речь теряется напрочь, а литературные шедевры в среде второго поколения русских эмигрантов встретить и вовсе проблематично.
Остаётся литература метрополии. На сегодняшний день можно говорить примерно о ста миллионах человек, потенциально способных воспринимать русскоязычные тексты. Прибывающие в Россию мигранты (молодое поколение) из стран бывшего СССР русской литературой в своём подавляющем большинстве не интересуются. Даже после получения российского гражданства приобщение к чтению русской литературы происходит у незначительной их части. С естественной убылью коренного русскоязычного населения сто миллионов потенциальных потребителей русской прозы и поэзии будут исчезать как шагреневая кожа.
Из всех русских классиков написать книгу по-английски удалось лишь Набокову и Аксёнову. Оба давно умерли. Иных примеров нет и, скорее всего, не будет. С другой стороны, даже если произведение нашло одного-единственного читателя, то значит, что оно написано не зря. Со временем сочинители русскоязычной прозы и превратятся в таких беллетристов для немногих.
Мне, конечно, могут возразить, что существует же литература в небольших этносах. Да, существует. Существуют даже мёртвые языки, а тексты на них продолжают волновать человечество. Всё так. Только чтение клинописи — это удел учёных. Похоже, через энное количество десятилетий (или столетий) то же самое случится и с русской литературой.
***
В самом начале прошлого века Ленин сетовал, что вряд ли доживёт до революции. Ан нет, дожил. И успел пожить после неё. Что-то похожее, но с точностью до наоборот, может приключиться с нынешним поколением молодых русскоязычных сочинителей — на их веку может случиться читательский антибум, а сами они станут авторами для немногих. Это не значит, что литература перестанет быть властительницей дум. Просто умение рефлексировать окажется присуще не каждому.
У русской литературы великое прошлое, тоскливое настоящее и, как это ни печально, туманное будущее.