Учителя – они ведь разные бывают. Хороших больше.
Часто вспоминаю учителя математики Мухаммеда Исаевича - сутулого старика с гривой, как у Эйнштейна, с лицом изрезанным морщинами, ходившего в прошитых вдоль и поперёк кожаными ремешками валенках и галошах. Обладая большим чувством юмора, он всегда ставил мне тройку с минусом. Ну, не математик я! – Не по зубам мне лавры Софьи Ковалевской, разве что в виде пряности для изготовления первых и вторых блюд.
Учительница истории - тишайшая Роза Михайловна – удивительнейшая женщина! На её уроках всегда царила тишина. Малейший шумок и она замолкала. Голосок был слабенький, но всё-таки слышимый. Ей, как и мне когда-то сделали некачественное удаление щитовидки, говоря по-простому – зоба, вот она и потеряла полноценный учительский голос, которым, к примеру, говаривала преподавательница географии Зинаида Васильевна (кажется) – о ней позже.
Как-то сижу я на уроке истории верчу из клочка бумаги крошечный флажок.
- Валеева! - говорит она мне, - Вижу, ты выбросила белый флаг, иди к доске!
Нехотя я поплелась.... Роза Михайловна обладала удивительнейшим свойством, она задавала наводящие вопросы таким образом, что даже у нерадивейшего из учеников, она выуживала его потаённые знания. Заработав четвёрку с облегчением вернувшись за парту, я принялась лепить из пластилина голову Гитлера. В тему, так сказать. Гитлер получился похожим на негритянского фюрера, потому как нормального пластилина не осталось, а только черно-бурая смесь из остатков. Остаточный Гитлер был на некоторое время водружен на парту, потом смят в лепёшку, чего он и заслуживал.
Вышеупомянутая учительница географии - Зинаида Васильевна - приземистого росточку, с кудрявыми волосами, в меру упитанная особа (в меру, потому что под костюмом легко могла угадываться талия), которая с улыбкой на тонких, крашенных морковного цвета губной помадой, губах легко могла обсудить и осудить любого человека – от ученика до своих коллег – критиковать стоящих выше было рискованно.
Какое-то время она была у нас классным руководителем. Помню, мы даже ходили навещать её, когда она заболела. Войдя в квартиру, мы ощутили бьющий в нос лекарственный запах бальзама Вишневского. Больная учительница лежала на диване, положив перебинтованную до колена толстую ногу на табурет. Поговорив о школьных новостях, выбежав из тёмного подъезда двухэтажного дома, мы с облегчением вдыхали осенний воздух, пахнущий прелой листвой. Выздоровев, Зинаида Васильевна вернулась к своим обязанностям; рассказывая нам о своём предмете, она стояла на одной ноге, коленом второй опиралась на стул.
Так она бы мне и запомнилась, если бы однажды я совершенно случайно не услышала обрывок её разговора с другой такой же кудрявой Зоей Александровной, преподававшей русский язык в начальных классах. Они говорили о Тоне Б., что девочка хорошо учится, жаль только, что лицом не вышла, вся кожа в угрях и т.д. И это всё о ней – умнице с ясным взглядом тёмно-серых глаз, с прекрасной фигуркой – талантливой девочке из нашего класса, которая так замечательно рисовала!.. До сих пор помню её рисунок Элины Быстрицкой, срисованный с открытки-фотографии, их раньше часто продавали в газетных киосках, а мы девчонки покупали эти фото с любимыми артистами на последние гроши, выданные родителями на перекус, жертвуя ради этого своим здоровьем,.
Учителя обсуждали внешность!.. - Для меня это было шоком.
В знак протеста я перестала учить географию. – О чём в будущем, временами, очень жалела, разгадывая кроссворды на географическую тему или попадая впросак. Помню, как меня подняли на смех, когда спросили - "Была ли я за границей?". Ну, я и брякнула тогда, что была... в Абхазии. Это сейчас для нас (казахстанцев) и Россия, и Абхазия – ближнее зарубежье, а не в те далёкие советские времена.
Это теперь я понимаю, что учить предмет всё равно надо было – предмет знаний не несёт (не мог нести) бремя ответственности за доносившего эти самые знания до ушей неблагороднейших учеников средней школы имени пролетарского вождя В.И.Ленина, как сказал бы старик Хоттабыч.
02.07.2014