Голубое небо стало серым, застучали по крышам первые дожди,
закружились желтые листья. Закружилась в жизненных заботах Катя: осенью пришли первые испытания.
Должен был приехать Катин сын, а у них с Колей не был решен вопрос о совместной территории. Поневоле думали, прикидывали – загс или не загс?
Когда Коля намекнул об этом своей матери – у нее случился сердечный приступ. Вызвали Скорую, которая хорошо знала дорогу в эту квартиру: у Толиной мамы, Риммы Львовны, были большие проблемы с сердцем. Коля был у нее единственным ребенком: двое первенцев один за другим уходили в мир иной, в месячном возрасте. Выжил лишь третий - Коля, но вместе с ним появился и «Эдипов комплекс» – это когда дитя воспринимается как личная собственность, делиться которой равносильно смерти. Она так и сказала ему:
- Женишься – в тот же день умру!
Коля мучился, не находя выхода из проблемы. Он боялся потерять Катю: слишком много у нее было серьезных поклонников. И затихли они потому лишь, что появился Коля, и поклонники об этом узнали. Теперь ни на кого из них не было у нее времени. И даже звонить они перестали.
Катина мама, приехавшая, наконец, с внуком, которому давно пора было в школу, но, как всегда, они прихватили к лету еще три недельки, тоже была категорически против Катиного замужества. Свое обоснование она излагала Кате так:
- В еврейской семье русскую жену не примут. У них одни родственники чего стоят! И то не так, и другое не так – сама убежишь через месяц.
Катя спорила с мамой, говорила, что видела этих родственников – все нормальные, интеллигентные люди, и к ней относятся хорошо.
- Да, да – это пока так, пока ты не жена, а что будет потом? - на повышенных тонах возражала Катина мама, Анна Николаевна. - И не забывай, что ты к тому же с ребенком! Видела я такие браки! – этим мама давала Кате понять, что разговор с нею на эту тему закончен, и что потом, когда случится предрекаемое ею, она не собирается утешать Катю. А в том, что такое случится, она не сомневалась.
Была и третья проблема – сын Митя. Ему было 8 лет, и он тоже не хотел никакого отчима и вообще мужчину в доме. Не ожидала Катя, не готова была, что столько свалится на шею гирей.
Поначалу Митя был абсолютно равнодушен к Коле, как к гостю, который временный, - придет и уйдет: мало ли маминых поклонников побывало у них в гостях!
Но Коля не уходил.
И начал он с того, что стал пробивать себе путь к Мите. Поняв, что Митя - мальчик одаренный, интересуется науками, а в школе его дразнят «профессором», стал приносить ему пачками книги из огромной своей, на две комнаты, библиотеки. Покупал ему и много новых книг – по астрономии, химии, истории, расспросив, чем он интересуется. Митя, принявший Колю прохладно, брал как одолжение в руки стопку Колиных книг, и, наскоро просматривая, откладывал в сторону те, что его не интересовали.
- Потрясающий парень! – делился с Катей впечатлениями Коля, когда они были вдвоем. - Это в восемь-то лет он уже ТОЧНО знает, что ему нужно, а что нет! – изумлялся Коля. - Не видал таких ребят!
И Катя ценила, что Коля не раздражается, а напротив – даже находит в этом положительную сторону.
Эрудитами были оба. Коля не сюсюкал с Митей: разговоры у них были как у людей взрослых, и даже о том, чего Катя не знала и даже не понимала. Можно сказать, что через три месяца они стали друзьями, в полном смысле этого слова. И что совсем уж странно - Митя был не только не против, но даже хотел, чтобы Катя вышла замуж за Колю. Он считал его достойным человеком и интересным собеседником. И даже близким человеком в определенном смысле, типа родственника.
Коля водил его по музеям – в Третьяковку, Планетарий, Пушкинский. И даже интриги придумывал: почтой однажды послал Мите письмо, в котором Директор планетария якобы приглашает его персонально посетить какую-то там выставку, а в конце было: «с уважением» и роспись «директора». Митя поначалу верил этим выдумкам, хотя и удивлялся: откуда тот директор его знает?
И даже догадки строил: может через школу? Часто учителя, сделав небольшое вступление, доверяли ему вести уроки истории, географии, чтобы освободить время для магазинов и закупить домой продукты. И Митя сам вел урок, рассказывал – вдохновенно и интересно: про то, о чем не писано в учебниках, а только в книгах, которые одноклассники не читали. И слушали, затаив дыхание, – про всякие дворцовые интриги, подземные ходы древнего Рима... Чего только не читал этот Митя, увеличивая свою близорукость каждый год, к великому огорчению Кати. Она предпочитала иметь среднестатистического сына – не совсем глупого, но и не чересчур умного, пусть даже озорника...
А с такими ребятами, как Митя, – вечные приключения. Как-то раз Катя пришла вечером с работы, а Мити нигде нет – ни во дворе, ни у друзей, ни в школе – везде побегала она, всех соседей поспрашивала. Боже, - что делать, где искать, что случилось? Даже плохо стало Кате...
Скрипнула дверь....
- Где ты был? – бросилась к нему Катя.
- Да где, ходил астрономию сдавать, - ответил он, с недоумением глядя на Катю, невинно-доверчивыми серыми глазами.
- Какая астрономия! - во втором классе? – воскликнула Катя.
- Ну, я увидел объявление... где шестой класс астрономию сдает, экзамены у них. И.. тоже пошел. Я же ее изучал.
- Как пошел, зачем пошел? – почти крикнула Катя.
- Так я же ее изучал! – повторил Митя твердолобо, не понимая Катиного возмущения. - Учительница похвалила меня и поставила пятерку, а потом, потом оказалось, что меня в списке нет...И некуда пятерку ставить, - с огорчением добавил.
- Господи, как же ты напугал меня! – вздохнула Катя, сев на стул, чтобы прийти в себя от волнения.
А с Колей у Мити была вполне «мужская дружба», без сантиментов. И Митя общался уже с ним как с приятелем и родственником.
Потом по секрету Коля со смехом рассказывал Кате:
- В Пушкинском музее пошли в мужской туалет. Жду его. А он выходит и шепчет мне тихо, на ухо: «Я к стенам кабины не прикасался!» - «Да и не развалился бы, если б прикоснулся» - отвечаю ему. А он так удивленно и непонимающе на меня смотрит.
Коля улыбнулся: «Что, Анна Николаевна его так учила?»
Катя тоже захлебывалась от смеха:
- Да, Конечно, …как и меня. Все врачи такие. Она объяснила ему, что весь мир – в микробах, а уж в туалетах их - пруд пруди, и много заразных болезней подхватить можно. А ты тут выбиваешь у него прежнюю систему ценностей, вот он и растерялся.
Теперь они жили, как цыгане, – кочевали втроем из Катиного дома в Колин, и Мите это очень даже нравилось: приключения. Хотя Коле и Кате не очень-то: пусть это и был, говоря по-современному, - «гражданский брак», но у мужчины и женщины должно быть свое личное пространство. Однако Римму Львовну такой вариант и выход из ситуации очень даже устраивали. И к Мите она стала относиться благосклонно – угощала всегда пирожками с капустой или грибами, отменно вкусными. И к Кате относилась теперь с большей симпатией, даже обижалась на Колю, когда он не давал ей вдоволь наговориться с ней. А говорили они в основном на «женские темы»: о кулинарии, моде, ценах на продукты, о «хороших» людях из числа соседей, о ее родственниках. Она рассказывала Кате о своей молодости, смеялась, шутила, делилась кулинарными рецептами. И, чтобы угодить ей, Катя брала блокнот и записывала их, хотя понимала, что приготовить многое из этого ей не под силу – уж очень много там возни. У нее был свой набор блюд – много проще, который она усвоила от мамы и не меняла его.
И получалось теперь, что Коля ревновал Катю к маме, мама ревновала ее к Коле, и Катя разрывалась между ними...
Но, так или иначе, ситуация «статус-кво» устраивала всех.
Да и Катина мама смирилась – лишь бы не было в паспорте штампа, авось разбегутся. Уж она-то была твердо уверена, что «разбегутся».
* * * * *
Шло время, шли годы, но они «не разбегались», хотя в Катиной жизни появился новый и весьма интересный для нее человек – Андрей Нилин.
Сначала это было чисто телефонное знакомство. Это когда Катя была в гостях у подруги Эллы. От разговора по телефону с Нилиным подругу отвлекла заскочившая на минуту соседка, и она протянула Кате трубку, чтобы та поддержала начатую беседу, - с ее сотрудником по журналу.
Катя, уже слышавшая, о чем они говорили, что-то пыталась пояснить ему, высказывая свою точку зрения по этому вопросу, но до конца не успела, и
он попросил ее телефон, чтобы перезвонить Кате домой. Разговор был о детях. У подруги сын был старше, поэтому она меньше была связана с проблемами детей этого возраста.
Вечером Нилин позвонил Кате. И так как тему воспитания детей не исчерпали, не распутали и на этот раз, понадобился еще один звонок; а после того звонка последовало новое событие, и он позвонил снова.
У них была общая болевая точка: «нервные» дети, требующие нестандартного подхода, и когда оба истощились на все выдумки, Катя вспомнила, что есть один толковый психолог, у которого брала интервью ее подруга, сказав, что он на таких проблемах «собаку съел». Поразмыслив, решили идти к нему вместе.
- А как я вас узнаю? – спросила Катя, когда они договаривались о месте встречи.
- Очень просто. Я буду в «задрипанном» сером пальто, - ответил он.
Тогда Катя знала о нем только то, что у него глуховатый, невыразительный голос, что он очень несчастлив: умерла любимая жена, что живет он со свекровью и больным сыном, по возрасту таким же, как Катин, и все его заботы – о нем. Работал он в весьма непопулярном журнале, заведующим отделом. От подруги Эллы, которая работала с ним, Катя узнала, что человек он – «закрытый, стеснительный и очень порядочный». И что его вышибли с престижной работы на радио, потому что брат эмигрировал и работал в Штатах журналистом. Это значит – против нас, против нашей страны. И еще сказала подруга, что Нилин по происхождению и поведению – настоящий аристократ.
В условленное время Катя поджидала его на Моховой, во дворе МГУ, где оба когда-то учились. Во все четыре стороны высматривала серое «задрипанное» пальто, как вдруг оно стало приближаться.
Катя ожидала увидеть хилого, высохшего от страданий неудачника, - такого же невзрачного, как его бесцветный голос. Но увидела красивого, высокого молодого человека в темных очках, весьма интеллигентного вида, на вид 30-35-и лет, - хотя, конечно, он был старше, - демократично одетого: модное, хотя и слегка потрепанное, серое пальто не выглядело на нем «задрипанным», а очень даже европейским. К тому же, оно ему очень «шло». И вид у него был какой-то независимо-аристократический.
И сразу же у Кати появилась к нему неприязнь: она не любила «красавчиков», считая, что красота дается за счет недодачи чего-то другого. Например, высоких душевных качеств - внешний плюс почти всегда дает внутренний минус.
- На летучку опаздываю, - сказал он на ходу, своим хрипловатым, невзрачным голосом, и, поздоровавшись за руку, они быстро зашагали к зданию, на ту сторону улицы, где во дворе был памятник Ломоносову, исписанный нецензурными словечками и увешанный записками студентов.
Второпях разделись, сдав весенние пальто в раздевалку. Катя придирчиво оглядела себя в зеркало, причесалась, а он и не глянул в него, считая, видимо, что и так хорош: в клетчатой голубой рубашке и поношенных американских джинсах. Это потом поймет Катя, что к внешности своей он был абсолютно равнодушен, но пока она этого не знала.
В аудитории наверху их ждал маленький, тщедушный, но юркий человечек в очках – психолог. Уже через десять минут стало ясно, что он не знал о детях больше, чем знал каждый из них порознь, а если сложить их знания и опыт в одно целое, то и вовсе незачем им было ходить к нему. Разочарованные, вышли они из здания через час, убитый понапрасну. И это общее на двоих разочарование как-то даже сблизило их и привело к продолжению знакомства, перешедшего потом в дружбу.
Журнал, в котором работал Нилин, был в пяти минутах автобусом от Катиного дома, и он стал часто заходить к ней в обеденное время, если она работала дома. С ее разрешения, разумеется. Катя была синхронным переводчиком, но и письменные переводы брала для подработки на дом. И тогда они вместе с Андреем пили чай или кофе. От нормального обеда он всегда отказывался: наверное, не хотел «объедать» Катю, а может, экономил время для общения. Катя не знала, и не могла понять – почему. Он пересказывал все накопившиеся на работе новости, потому что проблема с детьми как-то улеглась, перестала быть такой неотлагательно-злободневной. Еще они рассказывали друг другу кое-что о своей прошлой жизни – выборочно, конечно.
Нилин тоже звонил теперь Кате каждый день – спросить, как у нее дела, рассказывал про свои, постепенно привыкая к Кате: она умела слушать, не перебивая. И это несмотря на то, что он был очень закрытым человеком, тяжело допускал в свою жизнь, вернее сказать, - не допускал никого, переживая свои беды и редкие радости в одиночестве.
Друзья и знакомые упорно зазывали его в гости, держа наготове очередную невесту, но он всегда «уплывал», оставаясь неприступной скалой. Уходил из гостей, вежливо откланявшись, не продолжая предложенного знакомства, – и об этом тоже узнала Катя от подруги Эллы. Удивительно даже – как удалось пробить брешь в его скорлупе Кате!?
Она жалела его, понимая и разделяя тягостное его одиночество, мучительные проблемы в быту – содержать на одну зарплату троих, отказывая себе во всем, донашивая вещи десятилетней давности.
* * * * *
Весть о появлении в Катином доме Нилина Коля встретил с яростью. Когда-то Коля и Нилин работали вместе в одном здании радио, у метро «Новокузнецкая». Коля был в тени, незаметен, а Нилин - не просто известной фигурой, а на самом пике, в зените славы. Можно даже сказать – был «звездой».
- Бабы штурмовали его как Зимний, только в большем количестве! – с нескрываемой завистью и неприязнью к Нилину, изрекал Коля, вспоминая те времена. А Катя лишь смеялась в ответ, оценив его сарказм и юмор: уж этого у Коли не отнять!
Она понимала, что Нилин вытаскивал из глубины Колиной души давно потопленный комплекс зависти к телу: Нилин - высокий, офигенно красив, а Коля – с узкими плечами, тонкий, не вышел ростом.
- Левак и пижон! – вешал от ревности и зависти на него бирки Коля, хотя вообще-то за ним зависть не водилась, и сколько знала его Катя – до этого замечен он в ней не был. А еще не нравился Коле в Нилине аристократизм внешности и манер, и то, что Андрей был «застегнут на все пуговицы» - не подкопаешься.
А мог бы и пожалеть Нилина, думала Катя: Нилина выгнали с радио буквально на улицу, когда его известный, публичный брат остался за границей.
- Романтический герой! – распалялся Коля, недозволенными приемами, жестами и голосом избивая своего потенциального соперника. Это когда Катя пыталась вытащить из него хоть нотки сочувствия к Нилину. Боялся, догадалась Катя: если Нилин займет больше места в Катиной жизни, ему придется потесниться, а Коле и этого, отведенного ему Катей места, было мало.
Но что особенно раздражало Колю: что Катя и Нилин стали ездить на машине Андрея с детьми за город. Дети были у них одного возраста – легко подружились. Пусть и характеры у них были разные: Никита, сын Андрея, был романтического восприятия мальчик, а Митя больше склонен к наукам.
Никита был добрый, уступчивый, легкий в общении, а Митя – упертый, закрытый, достучаться трудно. И только благодаря открытости и доброжелательности Кита, как называл его Андрей, контакт установить им удалось.
(продолжение следует)