На снимке каменный мостик XVIII века. Его трехарочный собрат и еще один, уже ближе к реке, - часть Нескучного сада. А Нескучный - моя родина. И не только моя, а еще многих, извините, родина - писателя Юрия Трифонова, например, который его воспел, клоуна Михаила Румянцева (Карандаша), которому мой дядя помогал ремонтировать "Победу" во дворе дома по Большой Калужской, 16. И даже дворника-стукача дяди Артема, который поливал нас из шланга. И все из нашего дома, равные перед этой родиной и судьбой, стучавшие и сидевшие, стояли в очереди за яйцами (по десятку в руки), а соседка щекотно писала химкарандашом номера на наших ладонях, ворча: далеко не отходите.
Говорили, во время войны во двор ухнул фугас. Дом дал трещину, но выстоял. По склону воронки наши юные родители, выпив вермуту, звеня медалями, спускались на санках. И нас катали.
В этом дворе, как-то играя в войну, меня обидно выбрали немцем (был рыж и конопат). Там первый раз расквасили нос, и там же я впервые поцеловался.
С балкона 8-го этажа до сих пор виден президиум Академии Наук, где трудился дед и над которым теперь нависла беда. А за ним - кусок сцены Зеленого театра, где подпрыгивала рыжая девица Пугачева в платье в горошек, но еще до нее - пела великая Клавдия Шульженко.
Когда мы с друзьями начали курить "Автозаводские", то не просто верили, а абсолютно достоверно знали - что там, впереди... А вот что: в конце аллеи, на берегу Москва реки привольно раскинулось заведение "Дарьял". И нигде больше, никогда в своей грешной жизни я не пробовал вкуснее огненной грудинки из ягненка под соусом сацибели. Да уж и конечно под ледяное "Московское оригинальное" - куда его нынче подевали?
До сих пор считается, что, если влюбленные пройдут аллею под этими мостами, типа, взявшись за руки, и поцелуются, то будет им счастье до самой смерти. Ну, не знаю... Нас с сестрой долго туда не пускали, и этот шуршащий, мерцающий мир за мостом казалось таинственным. А Наташа верила, что если пойти с зажженной свечой и полными кармашками карамели под мостами, по этой темной аллее, между Минералогическим музеем и Палеонтологическим, можно увидеть рай. Она попала в него. Только на Манхэттене. А наш Нескучный все еще жив.
Здесь нет пивных ларьков, фуражек красно-белых
И чертовых колес над нашей головой.
Но нам с тобой, сестра, до них какое дело?
Ты слышишь, там оркестр играет духовой...