10. Анализируй Все
Я открыл глаза и увидел Алли, стоящую на платформе рядом с собой. На ней было белое бальное платье, а над головой у нее сиял нимб, сотканный из света. Она протянула мне руку и жалобно прокричала: «Кевин, зачем ты со мной так поступаешь!» А уже в следующий миг ее белое платье почернело, лицо состарилось, а нимб растворился. Небо заволокло грозовыми тучами…. и вдруг удар…. и я разделился на тело и душу, и душа продолжила падать вниз, в то время как тело осталось лежать на асфальте.
Это было очень странное ощущение свободы, и когда я посмотрел на свои руки, я понял что было тому причиной. Я превратился в ореол, сотканный из белых и черных волокон. Я стал энергией, существующей вне времени и вне пространства. И эта блаженная свобода длилась какое –то время, а затем я очутился внутри огромной пещеры и на смену моему спокойствию пришли тревога, страх и отчаяние.
Пещера простиралась от горизонта до горизонта, и повсюду внизу были люди - тысячи, миллионы, миллиарды. Их руки были пробиты раскаленными пиками, торчащими из земли, и они висели на них так, словно были распяты. Они кричали и дергались от боли, но причиной их страданий были не пики, а стеклянные сферы, которые вращались перед их глазами, и внутри которых были запечатлены фрагменты их жизни. Это было хорошее, плохое и запретное. Настоящее, прошлое и будущее. Реальность и то, что могло бы быть. И вдруг меня взяли за руку и потащили куда –то вдаль. Это было черное существо, и я не мог противостоять его мощи, я подчинился ему, а оно принялось показывать мне свои угодья.
Оно несло меня над морями лавы, вдоль берегов из камней и над бескрайними полями боли. Оно опускало меня на дно расщелин, а затем поднимало на вершины гор. И все это время я слышал крики, плач, хруст суставов и треск, рвущейся и вскипающей плоти. Я хотел сказать «довольно!», но уста были безмолвны. Я хотел освободить свою руку, но хватка моего проводника была слишком сильна. Я хотел закрыть глаза, но мои веки были прозрачны. И так продолжалось около часа и, к моему удивлению, многие из людей, которых я видел внизу, казались мне знакомыми, хотя я не знал их лично, возможно, просто встречал где-то на улице или видел в телевизоре. Да! Это было чистое безумие, и, продлись оно еще хотя бы чуть-чуть, я сошел бы с ума. Но мы замедлили ход и устремились вглубь одной из бездонных расщелин. И там внизу, среди тысяч мучающихся людей, была Алли. И она, как и все другие люди, тоже была скована болью.
Ее кисти и стопы были овиты раскаленной колючей проволокой, а ее изнывающее от усталости тело не могло расслабиться, так как оно висело над ямой, в которой сидели волки. Они прыгали, клацали зубами и, время от времени, впивались в ее спину, отрывая от нее куски кровоточащей плоти.
Алли была измучена, кричала и плакала, а перед ее глазами вращались сферы, в которых были запечатлены эпизоды из ее жизни. Как и в случае с другими людьми, картинки в сферах были похожи на короткометражные фильмы. Но в случае с Алли, сферы показывали исключительно будущее, и оно было выкрашено в мрачные полутона.
В одной из сфер я увидел нашу спальню, нашу кровать и то, что мы лежали, отвернувшись друг от друга. В другой сфере я увидел наше общение, и оно было холодным, натянутым и не имело той ласки, которая была ему присуща в прошлом. В следующей сфере я увидел, как мы ссоримся, как я хожу по дому пьяный и как я поднял на нее руку. И вот, наконец, я увидел, как Алли склонилась над могилой с моим именем, как она вернулась в наш дом и как она состарилась и закончила жизнь в одиночестве.
Да… Это было совсем не то будущее, о котором мы мечтали, как вдруг Алли начала метаться, посмотрела мне прямо в глаза и прокричала нечеловеческим голосом: «Освободись, а иначе жертва будет напрасна!»
Уже в следующее мгновение прогремел гром, я начала задыхаться и потерял сознание, а когда я снова открыл глаза, я увидел, что сижу в кресле в своем кабинете и держу в руках фотографию Алли.
«Кошмарный сон! Сон и только»,- прошептал я, выдохнул и посмотрел по сторонам. На улице шел дождь, и от этого в кабинете было темно, как южной ночью. Воздух был промозглым и пах дождем, а когда я включил свет, то увидел открытое окно, и от этого по спине пробежал электрический ручеек. Я поднялся с кресла, подошел к окну и выглянул наружу. Небо было пурпурно черным, и молнии, словно белые светящиеся змеи, кишели внутри этих туч, похожих на грязную пену. «Да нет! Это ничего не значит! Наверное, открыл его перед тем, как сесть в кресло, а потом задремал »,- сказал я сам себе и поднес руку к пульту управления окном. Я нажал на кнопку, окно закрылось, а затем в воздухе тотчас же появились отголоски слабого, но очень едкого запаха гари, аммиака и серы. В закрытом помещении запах становился все выразительнее, а когда он стал невыносимым настолько, что я решил закрыть нос руками, я понял, что запах исходит от меня и что моя одежда дымится и покрыта сажей.
«А вот это уже не смешно!»,- проговорил я по слогам и отступил к центру кабинета. Все вокруг стало чужим и зловещим, и это было почти так же страшно, как и тогда на лестнице. И равно, как и тогда, и сейчас я решил убежать. Уже через пять минут я очутился в машине и поехал к своему другу Джерри.
Джерри был психологом, вел консультации, и мне казалось, что он может помочь, и что он обязан сделать это. Я думал, что он выслушает меня, даст совет или еще что-то. И вот я проехал через весь город, остановился у его дома, поднялся на крыльцо и нажал на звонок.
Я был крайне взволнован и даже не знал с чего начать. Веко левого глаза постоянно дергалось, а руки дрожали. Кругами я ходил по крыльцу и не спускал глаз с двери, и при этом проговаривал: «Давай! Давай! Ну, давай. Давай уже! Открывай». Время шло медленно, секунды превращались в минуты, а ожидание в спор с терпением. Я был на взводе и, прождав, по внутренним ощущениям, не менее получаса, я решил, что дома никого нет и направился было к машине, как вдруг маленькое окошечко в двери окрасилось в ярко-желтый цвет, замок хрустнул и предо мной предстал Джерри, облаченный в халат и тапки.
- О! Слава богу. Ты дома и не спишь! - не сказав и «добрый вечер», крикнул я и бросился обнимать Джерри.
- Кевин?! – удивленно проговорил Джерри и потер щеку.
- Джерри! Ты, конечно, извини, что я вот так врываюсь к тебе! Но… Просто, со мной сейчас такое случилось! И я не знал к кому с этим поехать. Поехал к тебе! Ты ведь психолог, – прокричал я и посмотрел на Джерри.
- Психиатр, вообще-то, – ответил он, снял очки и протер стекла.
- Да! А что есть разница? – спросил я и сразу же начал рассказывать о том, что со мной случилось. – Так вот… Даже и не знаю с чего начать, – пробубнил я, истерически посмеялся, закрыл глаза и попытался собраться с мыслями.
- Кевин! Кевин! – перебил меня Джерри, взял за плечи и посмотрел в глаза.
- А?! Что! – выкрикнул я и вздрогнул.
- Кевин. Постой. Я понял, что у тебя что-то случилось. Но только давай мы сначала успокоимся! Давай не будем спешить и сваливать все в одну кучу. Давай войдем в дом. Сядем. Выпьем чаю, кофе или, может, горячего шоколада! Давай мы переведем дыхание, а там ты мне обо всем не спеша и расскажешь! Хорошо? - тихо спокойно и очень доходчиво сказал Джерри. Я посмотрел на него с чувством доверия и мы поступили так, как он предложил.
Он проводил меня в гостиную, мы сели в большие кожаные английские кресла. Гвенет, жена Джерри, принесла нам кофе со сливками. Мы сделали по глотку, откинулись на спинки и беседа завязалась.
- Ну, а теперь расскажи мне, что у тебя произошло. Только не поддавайся эмоциям, не спеши и не сваливай все в одну кучу. И так …, - сказал Джерри, взял со стола блокнот и приготовился записывать. Ну, а я начал с того, как прыгнул с сорокового этажа, и как угодил прямиком в Ад. Затем я рассказал об Алли, о сферах с воспоминаниями и о том, что я был в саже и что от меня пахло гарью. Потом я рассказал и о том, что случилось со мной дома на лестнице, и о том, какой сон приснился мне после аварии. Ну, а когда я наконец замолчал, Джерри поморщил лоб, сделал многозначительный вздох, прищурился и начал анализ моего монолога.
- Итак, - промолвил Джерри, посмотрел в блокнот и потер висок карандашом. – Ты сказал, что у тебя были видения.
- Да!
- Два раза. Первый раз был вчера в доме.
- На лестнице?
- Да. На лестнице.
- Угу…, а второй был сегодня после похорон. Все верно?
-Да!
- И в обоих случаях видениям предшествовал стресс? Ты об этом не говорил. Но я просто пытаюсь рассуждать.
- В плане. Что ты имеешь ввиду?
- Ну как же! Я говорю о том, что сегодня ты был на похоронах, и что похороны - это очень сильное эмоциональное потрясение, которое может вызвать временное помутнение рассудка и даже галлюцинации. Вот я и хочу понять, было ли что-то похожее вчера? Какой – то стресс, что-то, что вывело тебя из себя.
- Я был в морге, – перебил я Джерри на полуслове.
- Что? – переспросил меня Джерри.
- Я говорю, я был в морге.
- У Алли? – спросил Джерри и покачал головой.
- Да! И это было… так… так…,- попытался было я что-то сказать, но вместо этого потерял самообладание и слезы хлынули из моих глаз.
- Я понял, – прошептал Джерри, привстал и похлопал меня по плечу. – Я понял, Кевин,
Понял, - прошептал он, сел на место и продолжил. - Вот об этом я и говорю. Подсознание материализует наши мысли и делает это настолько виртуозно, что мы не можем отличить реальность от вымысла. Я хочу сказать, – Джерри поставил свою чашку на край стола, положил рядом с ней карандаш, а еще левее положил блокнот. – Представь, что блокнот - это окружающий нас мир - вещи, люди и все остальное. Карандаш – это наши органы: глаза, уши, язык, нос и кожа. Органы чувств принимают сигналы внешнего мира и расшифровывают их, а затем направляют, – Джерри развернул карандаш, грифелем к кружке и продолжил, – прямиком в наш мозг, и именно так мы и контактируем с окружающим нас миром. В твоем же случае, – Джерри сделал паузу, взял ложку и положил ее между карандашом и кружкой. – Эта ложка является подсознанием, и оно посылает в мозг ложные сигналы. Оно создает какие-то образы, а поскольку оно находится между органами чувств и мозгом, мозг воспринимает эти сигналы, как сигналы, идущие от органов чувств, и соответственно, и ты воспринимаешь эти образы, как реальность.
- То есть, ты хочешь сказать, что все, что я видел, слышал и чувствовал – все это было плодом моего воображения?
- Да. И я могу доказать. Взять, к примеру, твою одежду. Ты говорил, что она пропахла гарью и покрылась сажей. Но, посмотри на нее. Твой костюм совершенно чист. Ну, разве что помялся немного.
- Да что ты такое говоришь! Он ведь был буквально весь пропитан этой липкой пыльцой. И он вонял, – прокричал я и посмотрел на рукав, который был совершенно чист.
- Вот видишь, – промолвил Джерри и покачал головой. - Об этом я и говорю. Стресс раздражает рецепторы и нервные окончания. И в итоге они перестают рассортировывать сигналы из внешнего мира и подсознания, и все это идет в мозг единым потоком.
- И что это значит! Я того?
- Нет! Это значит лишь то, что в последнее время ты не высыпаешься, много думаешь и много нервничаешь. Этот синдром называется «Черная собака», и чаще всего им страдают дальнобойщики. Они не спят по двое суток кряду и, как следствие, подсознание начинает посылать им сигналы, например, как страх сбить животное, перебегающее дорогу. Каждый второй из них видит черного волкодава стоящего прямо посреди дороги, и каждая вторая авария происходит из-за того, что водитель пытался объехать эту несуществующую черную собаку.
- Выходит, музыка, запахи и все остальное – это моя черная собака?
- Да Кевин! Это твоя черная собака.
- Хм, – улыбнулся я, а затем спросил – Ну, а сны?
- Что сны?
- Ну, а как быть со снами? Что означают они…? Да и потом в каждом сне, где мне снится Алли, мы разговариваем, и она пытается мне что-то показать, – воскликнул я и посмотрел на Джерри с вызовом.
- Ну а сны, Кевин, это вообще очень интересная штука, – улыбнулся Джерри и откинулся на спинку кресла. - Во сне мы можем летать и делать то, чего делать не умеем. Мы можем совершить космическое путешествие и оказаться на другой планете, или…, - Джерри посмотрел в строну кухни и промолвил шепотом. - … или очутиться в кровати с подругой жены. Сны это калейдоскоп наших желаний, страхов и воспоминаний, и именно во сне наши эмоции, опасения и предчувствия обретают понятное обличие и разговаривают с нами на понятном нам языке.
- Хм, – вздохнул я и опустил голову. – Выходит сны - это всего лишь иллюзия?
- Да!
- Ну, хорошо. Пусть даже так, но как объяснить более реальные вещи?
- Например?
- Ну, взять, к примеру, окно в офисе. Я не помню, чтобы я его открывал, а когда проснулся, оно было открыто, и платформа была выдвинута, словно я и вправду на нее выходил.
- Ну, а это объяснить еще легче, – сказал Джерри и улыбнулся. – Это мог быть лунатизм.
- В смысле, я ходил во сне?
- Да! А может быть и обычный провал в памяти. Тем более ты говорил, что был пьян.
- Ну да ты прав! – промолвил я и снова опустил взгляд. – Наверное, я и вправду хочу выдать желаемое за действительное.
- Возможно и так! Но главное, что ты должен понять, что никаких полтергейстов не существует. Жизнь – это то, что мы делаем сегодня, и она не подчиняется никаким высшим силам. Прости, но это факт, доказанный моей десятилетней практикой. Воспринимай все, как стресс, помноженный на чувство вины и отрицание действительности, – Джерри наклонился и посмотрел мне в глаза. – Пойми, Кевин, я не хочу сказать, что ты все это выдумал. Нет. Ты потерял любимую, похоронил ее, и ты не можешь смириться с этим. Не можешь и не должен. Ты живой человек и твои чувства - они тоже реальны. Ты переживаешь, ты страдаешь и пытаешься найти ответы. Но ты ищешь их там, где их нет и быть не может. Ты пытаешься найти виновных, и пытаешься найти причинно-следственную связь, но… Кевин… Пойми… жизнь она просто идет. Она переменчива и непредсказуема, она скоротечна и преподносит нам сюрпризы, одни из которых похожи на подарки, а другие на кару. Она построена на взаимосвязанности людей и событий, и порой это выглядят, как происки судьбы, но…, пойми, все это не более чем случайные совпадения…. Совпадения и не более того.
Наш разговор продлился около получаса, и, по его окончанию, мне стало значительно легче. Джерри поддержал меня, позволил мне выговориться и обуздал мой страх, и самое главное, что он дал ответы на волнующие меня вопросы, и сделал это компетентно и понятно. Он пролил свет в темное царство моего сознания, и я был ему за это настолько благодарен, что крепко обнял его во время прощания, и мы постояли вот так вот обнявшись - минуту, а может и того дольше.
Попрощавшись с Джерри, я поехал домой, и поехал туда несмотря ни на что. Но ночь для меня еще только начиналась! И я пока еще и понятия не имел как, где и с кем встречу приближающееся утро.