12 апреля 1961
Терняев стоял на поверхности и курил папиросу. Руки его немного подрагивали.
За спиной была конструкция, похожая на распределительную будку. На деле это был вход. Территория площадью порядка гектара была обнесена сеткой Варламова – примерно то же, что и сетка Рабица, только разрабатывалась в застенках Организации, производилась из другого материала, была в разы прочнее и несла в себе электрический заряд. Запитывалась сетка напрямую от линий электропередач, натыканных по всему периметру. Эти вышки также были разработаны сотрудниками Организации, но ничем не отличались внешне от промышленных ЛЭП. И всюду по периметру – искусственный газон.
Из будки вышел Матвей Лёвичев, сотрудник отдела производства, лучший друг Терняева.
- Димас?- сказал он.
- Да,- Терняев достал из кармана халата пачку «Казбека».
- Ну, как дела?- Лёвичев закурил.
- Не спрашивай,- Дмитрий сплюнул.
- Чертежи никуда не годятся.
- Я знаю,- Терняев окинул взглядом вышки.
Они молчали около минуты.
- Сегодня Юра полетел,- с легко уловимой гордостью сказал Лёвичев.
- Я знаю.
- А, ну да.
Разговор не клеился. И Лёвичев прекрасно понимал, что в этом виновата работа. А если точнее, аккумуляторы для чипов. В девять утра был представлен первый образец. Работоспособный. Его назвали довольно-таки просто: МНОПП, что значит «модель номер один первое поколение». МНОПП воспроизводил человеческую речь, проявлял простейшую мозговую активность и использовал ультразвук. Запуск был успешен. И в этом была личная заслуга Терняева – он разработал аккумуляторы для этого чипа.
- Вадим устроил банкет, хотя Святослав был категорически против. Но ты знаешь Вадима, ему не столько нужна модель, сколько сама возможность доказать что-то,- Лёвичеву не хотелось докуривать папиросу, но и оставить Терняева он не мог.- Будет весело. Не хочешь присоединиться?
- В комнате отдыха два?- Терняев посмотрел на Матвея. Взглядом, полным тоски и изнеможения. Взглядом человека, который выжат до капли.
- Да, в главном зале,- кивнул Лёвичев.
- Содовая и ириски,- Дмитрий попытался сделать счастливое лицо, но вышло неправдоподобно.- Как я это люблю.
Лёвичев растёр папиросу.
- Ребята из химического приготовили напиток,- Матвей улыбнулся.- Если что – заходи.
- Зайду,- кивнул Терняев, продолжая смотреть куда-то вперёд и вверх.
Лёвичев постоял несколько секунд, затем зашёл открыл дверь будки и скрылся.
Терняев продолжал стоять. В его голове бурлил дьявольский котёл мыслей. Когда его пригласили в Организацию, ему наобещали с три короба. Нет, конечно же, обещания свои Юдин и Мартынов выполнили – простор для работы и исследований предоставлен, и нет ничего такого, что Терняев не мог бы получить. Кроме патента на своё изобретение. Это были не корыстные соображения, вовсе нет, просто Дмитрий был уверен, что его аккумулятор мог бы сыграть важную роль в развитии человечества. Например, его можно было воссоздать в больших размерах и поместить в ракету-носитель. Или на подводные лодки. Да, дополнительный источник питания всё равно был бы необходим, но изобретение Терняева позволило бы многократно повысить мощность при малых затратах. Или на электростанции. Атомные станции, например. Разумеется, в отделе атомной энергетики уже всё придумали и без него, но Дмитрий был уверен, что его аккумулятор используется тем же Мамовичем или Проскуриным в их тороидальных камерах, но разве это та польза человечеству, о которой с самого детства мечтал Терняев?
Нет, это использование. Но выбора у Дмитрия всё равно не было. Ведь, надумай он покинуть Организацию, Юдин и Мартынов отпустили бы его просто так. Но если бы Дмитрий захотел поделиться своей наработкой с партией, то мгновенно бы оказался в подвалах КГБ. Вместе со всеми сотрудниками Организации.
Впрочем, не всё так печально и серо. Дмитрий верил, что, если не сейчас, то в будущем его наработки обязательно станут достоянием человечества.
Бросив окурок под ноги, Терняев быстро прикинул, как ему лучше будет добраться до химотдела.
2010
Организация не давала Илье покоя. Она преследовала его всюду. И вечный контраст, вечное противопоставление.
Илья знал, что Организация была автономной с самого момента основания. В верхнем мире никто почти не появлялся, но это мало связано с секретностью – в ячейке Организации было абсолютно всё, что нужно. Да, поначалу закупались продукты, сырьё, материалы, но с выходом на полную производственную мощность контакты с внешним миром свелись к минимуму. Оно и понятно: у каждого сотрудника своя комната со всеми удобствами. Плюсом шли несколько помещений общего пользования – комнаты отдыха. На всё это потребовалось столетие. Юдин и Мартынов заложили дружескую атмосферу и семейность, которая продолжалась вплоть до гибели Владимира Захарова. Подавляющее большинство сотрудников жили семьями. Дети занимались в специальных садах, а потом школах, попутно определяясь с дальнейшей работой в Организации. Жёны, матери и сёстры в основном работали в секторе питания и хозяйственной части, но этим всё не ограничивалось. Илья знал, что Захаров разработал гибкую систему, которая учитывала способности и потребности каждого. Он строил коммунизм в отдельно взятой ячейке общества, и он его построил. Те девять лет, что Захаров пробыл лидером, считались одними из самых приятных, спокойных и стабильных. Нет, конечно, были и другие лидеры со своими скачками и подъёмами, но так неудачно совпало, что до Захарова был Ярошевски, а после - Абаев. Илья прекрасно знал, какие параллели проводятся, и с чем. Но задачи что-то изменить он себе не ставил, как и цели переписать историю. И вообще, разве Илья виноват в том, что Организация досталась ему в таком состоянии? Наверно, сами сотрудники выбирали себе лидеров, никто ничего им не навязывал. К тому же, раз люди молчали и терпели, значит, их всё устраивало, думал Илья. Да и потом, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, в какую депрессию впали люди после гибели Захарова в белом доме. Все их мечты, иллюзии, надежды и чаяния вспыхнули синим пламенем и в одночасье сгорели. Сменился мир, поменялось время. Приоритеты сменились вместе с формой правления. Кто-то приспособился, а у кого-то не было выбора.
Илья ни разу не сомневался, что он творит благо. И Организация уже должна быть благодарна за новую жизнь и относительный порядок. При своей бандитской натуре Абаев сильно жалел, что сразу не ввёл карательные меры для подавления различных революционных процессов. С другой стороны, Илья сделал так, чтобы смена лидерства ничего не изменила. Да, думал Илья, ваш доход завязан на наркоте и пищевом сырье, а наркота на мне, а на сырье долго не протянете даже с вашим Беллуфелом, так что – чики-брики, и в дамки.
Илья сидел в своё кабинете в дорогом кресле и смотрел в панорамное окно. В левой руке он держал бокал виски со льдом, в правой – здоровенную дорогущую сигару. Коварный, как сама смерть, план вот-вот завершится.
Из последнего разговора с Карлосом стало ясно: ради партнёрства с Абаевым наркоторговец готов сдать весь картель, лишь бы ему в собственность досталась одна из моделей третьего поколения. Тоскано наладит поставки по всему миру, Абаев займётся созданием своего собственного картеля - оба богаты на опыт. А Организация, да чёрт с ней, сама как-нибудь справится. Вон, тот же Белл займётся. Глядишь, и золото из свинца добывать научится.
Илья улыбнулся. Он положил сигару в пепельницу, перехватил стакан и притянул к себе дисковый телефон и набрал номер. Спустя три гудка ответили.
- Здравствуйте.
- Привет,- Илья повертел перед глазами бокал.- Как там папа поживает?
1990
На настенных часах лаборатории красным отсвечивались цифры. Владимир Захаров стоял в белом халате и в резиновых перчатках возле какой-то детали, похожей на двигатель внутреннего сгорания автомобиля. Он был один. Спустя пару секунд восточные двери стали открываться.
- Лукоморья больше нет, от дубов простыл и след,- запел Захаров, будто бы увлечённо ворочая какие-то детали.- Дуб годится на паркет – так ведь нет: выходили из избы здоровенные жлобы,- он сделал усилие, вытаскивая какую-то деталь,- порубили все дубы на гробы.
В лабораторию вошли двое сотрудников.
- Владимир Семёнович,- поприветствовали они его.
- Да, здравствуйте,- Захаров отложил деталь и развернулся к ним.- Тут нужно заменить поршни, проверить оба клапана и,- он сделал паузу, задумавшись,- топливная форсунка, кажется, с ней что-то не в порядке.
- Да, товарищ Захаров, мы передадим информацию Безедову и Клавирию,- кивнули оба сотрудника.
Владимир стянул перчатки и бросил их рядом с двигателем.
- Надо вздремнуть. Сегодня важная встреча.
Когда Захаров вышел из лаборатории, сотрудники переглянулись.
- Он это серьёзно? Мы давно уже не используем ДВС.
2010
Алексей Белл достал из кармана своего халата сигарету. Абсолютно все, кто был с ним в лаборатории, замерли, вперив в него шокированные взгляды. Но Белл их не замечал, он достал из другого кармана спички и прикурил. Прямо перед ним, в стерильной комнате, заполненной ярким белым светом, лежали на специальных койках три человека – два парня и одна девушка.
- На крайний случай,- как бы обращаясь ко всем и ни к кому, пояснил Белл.- Отключите систему обнаружения пожара и повысьте мощность вентиляционной системы. Добавьте больше азота.
Рядом с Алексеем стоял Денис Мирмов. Одни поговаривали, что этот паренёк чем-то приглянулся Беллу, что Белл специально его натаскивает, чтобы сделать своим замом. Другие – что Белл разглядел в Мирмове какую-то искру. Однако все знали, что Алексей Белл за всё время работы в Организации даже не пытался сосредоточиться на людях, его интересовала только наука и прогресс.
Мирмов был короткостриженым, плечистым и крупным, но при этом работал в упразднённом медблоке хирургом.
- Вы уверены?
Белл отрицательно покачал головой, не отрывая взгляда от людей за стеклом.
- Подготовьте камеру симбиоза. Внедрение через два часа,- Белл бросил сигарету под ноги и растоптал.- Начнём с энергоснабжения.
Снова этот сон: маленький Илюша бежит по коридору, добегает до стены и начинает идти по ней. Стена уходит в бесконечность. Вокруг поле. Илюша качается на молниях, как на лианах, прыгая с одной на другую.
- Отдаляясь от меня, ты вступаешь в египетскую тьму,- слышит Илюша приятных мужской голос, но голос этот обращён не к мальчику, а куда-то в пустоту.- Особенно именно в этом месте. И чем дальше ты от меня, тем больше над тобой будут сгущаться тучи.
Коридоры правительственного здания. Илюша смотрит по сторонам. Не люди, а тени мелькают туда-сюда.
- Как тебя зовут, мальчик?- спрашивает серая дама Илюшу. Видна только её улыбка, остальное скрыто в чёрном дыме.
- Имя?- говорит другой голос.- Зачем тебе моё имя?
Маленький Илья бежит по коридору, но остаётся на месте. Картинка плывёт, и мальчик оказывается в бомбоубежище.
- Да? Ой, извини меня, пожалуйста!- прямо перед ним стоит человек без очертаний, только голос.- Но, если хорошенько поднапрячь мысли, то возникает вопрос: что может полезного дать тебе моё имя? Кроме того, что ты будешь знать, как ко мне обращаться, и ничего более. Тогда мне надо будет назвать ещё что-нибудь обо мне или моих возможностях, но что?
Илюша бежит. Спотыкается, падает. И вот он уже сороконожка. А теперь водомерка. Прыгает по воде.
- Так, начинаем размышлять: возможно, моё имя тесно связано с моими возможностями. Если так, то надо бы узнать моё имя. Возможно, моё имя связано с моим характером. Тогда опять-таки, надо узнать моё имя, ведь имя связано с характером, а тогда, может быть, меня можно будет предугадать. Есть возможность связи имени с работой. Тогда имя необходимо, ведь уже будет известно, что от него можно ожидать. Что же ещё? О, чёрт!
Илья стоит посреди улицы.
- Я же с вами говорю! Можно прислушаться к моему тону и попытаться как-то проанализировать его! Начинаю анализ.
Илья идёт. На ходу бьёт людей из своего детства, юношества и взрослости.
- Он явно очень умён, очень, несмотря на то, что он начал с нами говорить, вместо того, чтобы, например, нас уничтожить.
Сон утомил Илью. Но проснуться никак не получалось. И он вынужден был смотреть и слушать дальше.
- Хорошо,- говорит Илья и засовывает правую руку во внутренний карман пиджака.- Вы точно хотите на это посмотреть?- спрашивает он таким тоном, словно предупреждая о чём-то.- Что ж, смотрите!- он быстро вытаскивает руку, сжимая её в кулак. Рука превращается в металлический хлыст.
Самолёт. Туалет. Илья сидит на унитазе.
- Какой ужасный сон,- говорит Илья.
Дверка открывается, в пороге появляется Захаров.
- Нет, только не ты,- Илья встаёт и достаёт револьвер. Нажимает на курок. Из дула вылетают курицы. Светит солнце. Падает печенье.
- Сэр!- кричит второй пилот.- Мы падаем!
Илья крепко сжимает штурвал. Штурвал превращается в змею. Илья отбрасывает её, разворачивается и убегает по джунглям.
- Ответ неправильный,- говорит Илья, тряся перед собой рукой.- Так вот, смотри.
Резко повернувшись вправо, Илья слетает с кровати и падает на живот. Дыханье сбито. Проклятые сны, последнее время они особенно активны. И хоть бы в одном было порно, думает Илья, постепенно превращаясь в кварк, плавно перетекающий в очертания отца.
- Ааааа!- прокричал Илья, спрыгнув с кровати.
Он стоял посреди спальни, весь покрытый потом. Сквозь тюль пробивался лунный свет.
1978
Николай Цепура прошмыгнул мимо бригады выноса в подсобку кибернетического и бесшумно закрыл дверь. Надев очки ночного видения, Цепура стал осматривать стеллажи. Он должен быть где-то здесь. Среди этих коробок. Они не могли его найти, у них не хватит мозгов.
- Проверьте сектор планировки,- послышался голос из радиопередатчика за дверью, и Цепура замер и затаил дыхание.
- Так точно!- отрапортовал солдат.- Группа четыре дельта, сектор планирования. Группа два омега, небосклон. Альфа один продолжать патрулирование.
Отдел пошива изготовил специальную одежду и обувь, лёгкую, бесшумную, прочнейшую. Чипованную.
- Здесь чисто,- сказал другой голос.
- Это проверили?- сказал первый голос, и Цепура решил, что это – командир отряда.
- Так точно!
- Идём дальше. Лямбда три, приём! За вами кибер!
Выждав пару минут, Николай продолжил осмотр стеллажей. Это должно быть где-то здесь. Эх, Терняев, хороший ты мужик был, думал Цепура, стараясь по возможности бесшумно вскрывать коробки. И зачем он попёр против Ярошески? Ясно же было с самого начала, что добром это не кончится.
- Лямбда три на месте!- послышался голос.- Продолжаем патрулирование,- голос отдалился.
Цепура вскрыл все коробки, просмотрел все полки, тщательно проверил пол, но не нашёл его. Неужели опередили, думал он. Нет. Невозможно. Терняев спрятал его перед своим последним визитом к начальству. Значит, никто не мог об этом знать.
- Sprawdz piwnicy!- послышалось по радиосвязи.
В советской ячейке не было подвала. Как и в любой другой. Это был сигнал для моделей с чипом первого поколения проверить всё ещё раз. Похоже, Ярошевски так и не понял, что они из себя представляют.
Так, куда он мог его спрятать, думал Николай. Маленькое устройство, размером с ноготок. Буквально с ноготок мизинца. А Николай тщательно перебрал все коробки, будто назло пословице про иголку и сено.
- Я идти коридор один,- послышался механический голос за дверью. Илья возблагодарил Юдина и Мартынова за то, что в модели первого поколения не было встроено практически ничего, в том числе и тепло- и электровизоров.
Ярошевски сделал себе бизнес на торговле моделями с чипом первого поколения. Он поставлял их всем абсолютно. Недорогие в обслуживании и практически копеечные в производстве (разумеется, Ярошевски даже не пытался прикинуть, сколько стоило изобретение чипов и имплантация), они окупали все нужды начинающего капиталиста. А если добавить к этому рекламный слоган «Для защиты – защита, а так – нападение», то дела у Ярошевски шли отлично.
Те команды зачистки, которые сейчас патрулировали за дверью, не должны были никого убивать. По крайней мере, не эти образцы.
Николай тяжело выдохнул. Он проверил все коробки, каждый сантиметр пола и стеллажей, но ничего не было.
По сути, чип второго поколения был неработоспособным. Но довести его до ума означало открыть новые горизонты как в науке, так и в прибыли. Первое поколение – всего лишь болванчики из трупов с ограниченным запасом хода, они способны выполнять простейшие команды. Им вшили только ультразвук, потому эти болванчики использовались в основном только для физических операций. По сути, идеальные грузчики, которые в случае необходимости могли бы разрывать людей руками.
Второе поколение предполагало использование живых людей, пусть пока только в теории. А это уже огромный прорыв в изучении человеческого мозга.
- Узел есть спокойно,- послышался механический голос за дверью.
Николай немного успокоился. Они искали не его, они просто патрулировали. А как хорошо всё начиналось, думал Цепура. Когда Максим только принял лидерство, он старался показаться хорошим и добрым, даже интересовался делами и здоровьем сотрудников. Больше всего спрашивал про Цех. Когда производство моделей первого поколения стало относительно стабильным, Максим Ярошевски ещё пытался скрывать свои намерения. На вопросы о том, почему люди с оружием появились в стенах Организации и зачем их так много, он отвечал неспокойной обстановкой в стране и высокими рисками. Сотрудники понимали, что происходит, но большинство просто молчало, занимаясь своим делом – Юдин и Мартынов оставили Ярошевски дружный коллектив первоклассных специалистов с жаждой познания.
Первые десять болванчиков отправились в Индию. Тогда же случились первые расстрелы. Максим не любил кровь и не хотел её в стенах Организации, но он прекрасно знал, что другого пути нет, что сотрудники попросту не позволят превратить ячейку в гастроном или радиолавку. К счастью для всех, обошлось малой кровью.
- А это что?- послышался голос за дверью, и Цепура напрягся.- Проверяли?
- Кажется, да,- ответил другой голос.
Цепура затаил дыхание. Жаль, в его приборе не было тепловизора. А у патрульных он был. УПП-2, или «суп», как его окрестили разработчики, сразу же пришёлся по душе Ярошевски, и буквально через пару дней партия ушла в Индонезию. Кому-то могло показаться странным, что Максим в качестве основного направления торговли выбрал страны третьего мира, однако и тут был хитрый расчёт: платили эти страны меньше, но зато вызывали сильнейшее желание у Европы и Штатов приобрести себе то же самое. Конечно, первый мир мог бы выкупить «сУпы» у третьего, но тут вмешивалась та самая чиповка: ещё Семён Бугровский высказал предположение, что Организация может работать впустую, если технология и компоненты будут легко вскрываться и копироваться. Чтобы этого избежать, отдел самозащиты придумывал различные ухищрения, а уже Святослав Мартынов разработал специальный сенсор, реагирующий на географическое положение и вскрытие чего бы то ни было. И теперь каждое изобретение «зашивалось».
- Проверь,- прозвучало за дверью.
- Слушай, может ну его, а? У меня пересменка через восемь минут, нам и так недоплачивают и заставляют работать в выходные...
- Это приказ!- рыкнул второй голос.
Дверь начала открываться. Вот оно. Прощай, Николай Цепура, ты был хорошим сотрудником, хотя и ничего не смыслил в кибернетике и вообще был рядовым сотрудником отдела питания.
- Внимание всем!- послышался голос из рации.- У нас попытка прорыва! Всем патрульным двигаться к точке Б-67! Группы «Альфа» и «Дельта», займите Ю-4!
Выдох. Вдох. Выдох. Проскочило.
2010
Бруданин нервно теребил рукава халата, посматривая на часы. Абаев опаздывал. Разумеется, он мог просто загулять или проявить свойственную ему к разработкам небрежность. Но не в день симбиоза. По спецсвязи недоступен, обычные мобильники в застенках Организации глушились начисто.
1984
Владимир Захаров был не в духе. Он сидел в своём кресле, и от того, как сжимали, кожа на щеках ходила волнами.
- Кто вообще ему поручил это?
Сотрудник, стоявший перед ним с виноватым видом, попытался пожать плечами, но вовремя подавил это подсознательное движение.
- Он же сохранил чип второго поколения, вот и решили, что...
Сотрудник сделал паузу, надеясь, что Владимир прервёт его гневным выпадом, но этого не произошло, и повисло неловкое молчание.
- Естествоиспытатель чёртов,- Захаров, казалось, напрягался каждой клеткой своего тела.- Из-за него пятьдесят четыре безымянных могилки.
Снова молчание. Казалось, что если где-то проскочит искра, то весь комплекс Организации вспыхнет и взорвётся.
- Отстранить,- начал Владимир и сделал паузу, в которую вклинился сотрудник:
- Уже сделано...
- ... и закопать.
Сотрудник побелел. Снова долгая пауза.
- В-вы у...
- Да,- максимально легко и пластично, насколько позволяла переполняющая ярость и гнев, Захаров положил правую ладонь на стол.
Снова пауза. Сотрудник, казалось, от страха и ужаса перестал дышать.
- Выполняй,- сквозь зубы процедил Захаров.
Сотрудник молча попятился, резко развернулся и вышел.
1980
- Вперёёёёёд!!- прокричал мужчина в военной форме, приводя в действие взрывчатку с помощью специального детонатора. В двадцати метрах от него и его вооружённого отряда прозвучали хлопки – взрывная волна от нескольких устройств, соединённых друг с другом, пробила дыру диаметром в пару метров. Прорыв почти получился, лишь бы они успели добраться до пункта контроля раньше, чем выведут болванчиков.
- Пошли!- скомандовал мужчина.
Огромное количество людей в форме ринулось к дыре.
2010
Играла музыка. Электроника, но точнее Илья определить не мог, хотя ему и казалось, что он её уже слышал. Как будто то самое ощущение, как же его? Что-то французское. Илья силился вспомнить, но не мог – голова была забита спортивной сумкой, полной денег, и тем, что он едет в метро. Вот угораздило так угораздило. И всё же, мысль о том, что где-то он уже видел, как у паренька в спортивном костюме начинает играть мелодия на телефоне, не давала ему покоя. Илья не ездил на метро с тех самых пор, как понял, что своего биологического отца можно, что называется, доить. А с тех пор прошло почти двенадцать лет. Может в клубе каком было? Нет, точно не в клубе, последний раз он убился по полной коксом от Тоскано, так что музыка была для него всего лишь ритмом. Но тогда что и где? Никак не вспомнить. Да и лешак с ним, подумал Илья. Тоже нашёл, чем занимать голову. На «Парке культуры» его ждёт человек, который проведёт его к другому человеку. А там – рай и ангельская пыль. И самое главное, чтобы одним весенним утром никто не нарезал у Абаева сумку.
Папа никогда не интересовался, чем живёт его сын Илья. Он просто давал деньги. Вот как буквально час назад. Илья попросил деньги и взрывчатку. Деньги он получил сразу. Остальное доставят в его апартаменты. Разумеется, в деактивированном виде, и каждый компонент будет лежать отдельно.
«Чёрт, ну какой идиот решит перевозить деньги в сумке в метро утром! Правильно, Илья Абаев, только что подоивший папочку!»- корил сам себя Илья, стараясь особо не нервничать. Главное – успеть до запуска. А то как так, вот Илья всех торопил, нагибал и устрашал, а на запуск не явится. Что он скажет? Извините, мой дилер – е*лан? Впрочем, Илья нахмурился и отогнал эту мысль. А с чего вообще он должен кому-то что-то объяснять? Он же директор! Начальник! Подождут, если только этот чёртов Белл... Да, Белл. Самая главная палка в колесе. Ну ничего, думал Абаев, пусть только запустит, а там уже с ним решено.