Поначалу я хотел написать рассказ про студенческие времена...
Начал вспоминать и попытался интерполировать идею в слова и образы.
Да...
Вроде бы, появились мысли и возникли нужные слова.
Но я, вдруг, с ужасом обнаружил, что мне нечего рассказать про то время.
Нет, разумеется, там тоже была жизнь.
Только можно ли назвать все это разумной жизнью?
Единственное яркое и возможно, осмысленное заявление из того периода-
некий пьяный вскрик, маскирующийся под твердое убеждение:
- Послушайте, а зачем вообще жить после сорока пяти?... Не вижу смысла.
- И что ты сделаешь, когда тебе исполнится - сорок пять? - спросили меня тогда.
- Как Хемингуэй - пуля в лоб! А иначе - зачем?...
И он заснул .
А дальше/ после этих слов/ завеса тьмы.
Прошли годы, как пишут в титрах популярного кино.
Да и во всех плохих пьесах тоже пытаются так писать...
Не то чтобы он сильно любил море.
Но, оно завораживало его - это море...
Вы никогда не тонули в Этом Море?
И не пробуйте - не надо.
Пошлое и не очень эстетичное действо.
Даже, если вы немного герой.
Не симпатичное это занятие - тонуть в мелком море, наполненном скользкими камнями и ядовитыми водорослями... Впрочем, на любителя.
Он долго готовился к данному мероприятию.
Именно так называлось это событие.
Он думал и... он готовил резиновую лодку и снасти.
Зачем нужна надежная лодка, если ты готовишься в последнее путешествие?
Вопрос долго оставался без ответа - он просто ухмылялся самому себе, кривя маленький и немного горделивый рот, прикрытый усами и рыжеватой бородкой. Он думал... Вообще, он был немного тщеславен, нужно это признать откровенно.
Он еще ничего не решил до конца - вот в чем дело. Просто рефлексировал, собираясь в море и при этом раздумывая:
- Вот эта жизнь. Для кого она и для чего? -
Размышлял он, укладывая снасти - ведь он собирался на рыбалку/ а вы о чем подумали?/
- Я все таки хочу поймать большую рыбу - думал он.
- А что считает рыба по этому поводу?
- Впрочем, да - рыба-то думать и не должна совсем.
- Зачем ей это?
Это наша - человеческая прерогатива - размышлять и решать судьбу рыбы - примерно таков был строй его неторопливых мыслей, основанный на общепринятом отношении к вопросу, да и на собственном опыте тоже.
Серо - голубая балтийская волна толкала лодку в левый бок, и немного вперед,словно о чем-то предупреждая и спрашивая, при этом - Ты это всерьез, старичок?
- Да! - с некоторой даже радостью, неожиданной для самого себя, - отвечал он.
Не думал, видимо, что все будет так по-настоящему.
И - так просто, одновременно.
А все ли могут знать - Как это и что? Просто, или - нет?
Замечательная погода. Солнце сияет над головой - что еще пожелать в такой важный и разрешающий все проблемы день? Хотя даже и об этом он де думал тогда - вообще ни о чем он, видимо не думал. Так догадывался периферийным своим сознанием. Выпил, конечно, для храбрости...
- Так как же там было в студенческие годы?
- Что можно теперь рассказать о жизни юного тела? Того тела?
Что нового можно сообщить об этом?
Все как всегда. Как и у всех
Ты просыпаешься утром. Светит солнце и тебе пора подниматься, чтобы ехать на занятия в институт.
Он садился обычно в трамвай №4, который проезжая мимо его дома, останавливался затем прямо перед зданием альма-матер. Три-четыре шага вприпрыжку и ты на пороге учебного заведения. Открываешь рабочую половину массивной и старинной двустворчатой двери, молнией взлетаешь на второй, или третий этаж, в зависимости от того, где сегодня проходят занятия архитекторов. Он,частенько опаздывал и не потому, что любил эти свои неожиданные эффектные появления, когда все почему-то оживлялись и даже преподаватели были снисходительны к нему. Ну да, он, кажется был красавчиком в молодые годы...
Не всегда, но в основном - было так. Просто так получалось само-собой - эти опоздания и всё такое. Он не всегда был в ладах со временем, или это Теория Относительности играла с ним свои шутки? Всегда всё было несколько "относительно" для него.
А иногда радость бытия выталкивала его наружу и он, не доехав до места назначения, всего пару остановок, выскакивал словно птица, сбежавшая из клетки, и шел побродить к берегам прохладной и тихой речки Анхор. Впрочем, это она в центральной части города была тихой и прилежной барышней... Миновав респектабельный центр, меняла имя, и норов, став Буржуаром, и там уже отрывалась по-полной, превращаясь в скачущего по перекатам сорванца, которого едва усмиряли крутые глинистые берега заросших кустарником склонов.Эдакий дуализм, преследующий всех нас, время от времени.
Видимо, и он был таким же - то прилежным и успешным студентом,а затем бродягой, склонным к мятежным переменам и неожиданным приключениям. Так было всегда с ним... То так, а то, вдруг - эдак!
Мысль о конечности бытия, пожалуй, единственная ценность, что произошла в тот период времени.
Почему, именно в сорок пять?...
И что еще?
Ну, да, конечно, женщины. Подруги... Может быть,хоть кому-то он сделал приятное в той жизни?
Старался, как мог, сам получая невероятное удовольствие от общения с женщинами.
Может быть даже преуспел - хотя бы в этом.
Пожалуй, он заплыл уже слишком далеко. Снасти лежат нетронутыми.
Что происходит? Зачем он здесь,и почему? Где пойманная рыба? Он огляделся испуганно.
А, ну да. Сегодня у него совсем особенный день. День без рыбы.
Или, напротив, - во имя РЫБЫ?
Ага, вот так оказывается... Совсем забыл.
И вот привычным движением, он размотал снасть, насадил кусочки купленной заранее рыбной мелочи и забросил крючок в воду. Снова отхлебнул красненького из откупоренной бутылки. Вновь призадумался...
На Балтике стоял непривычный для этого времени года /осень/ штиль. Совершенно не клевало и его постепенно стало клонить в сон. Удочка замерла чуть изогнувшись, на фоне безоблачного неба. Все застыло и умерло, вдруг...
Тогда, побродив по берегу Анхора, он пешком вернулся домой. Достал из шкафа лоджии, обращенной окнами на сияющий солнцем юг, этюдник и краски... Выбрал подходящий подрамник с заранее натянутым и загрунтованным холстом, принялся рисовать углем. Черным - по белому... Затем, закрепив рисунок,записал сверху масляными красками. Получился женский портрет.Впоследствии выяснилось, что это был портрет его будущей жены. Те получается - он спроектировал себе подругу?
Это была некоторая измена, выбранной профессии - архитектора. Все таки художник и архитектор - немного разные ипостаси бытия. Ну да: Леонардо да Винчи, да - Микеланджело... Еще непонятно: люди ли они были, в обычном понимании? А еще Ле Корбюзье? Ну, это уже эпоха, когда живопись превратилась в дизайн, приблизившись к архитектуре и пр. Ох уж этот Дизайн - кажется он скоро пожрет все сферы деятельности. Куда ни глянь сплошной Дизайн - суть манипуляция и глобальное проектирование человеческих потребностей и возможностей. Словом, Дракон огнедышащий / ибо: обло, озорно и лайя.../
От раздумий его отвлек мощный рывок лесы. Он чуть не вылетел из своей крошечной резиновой лодки. Спасло только то, что рыба сменила курс.Какое-то время натяжения лесы не чувствовалось совсем. Он выбирал провисшую капроновую нить, пока не почувствовал определенное напряжение. И, вдруг, неподалеку от него, из пучины, всплыло Нечто.
- Что это было?
Ей богу, это был - сам Сатана. Нечто мерзкое и в то же время дружелюбное, с виду, показалось над поверхностью воды.
Это нечто было, конечно же, похоже на рыбу, но очень отдаленно... А, как вы хотели? Дьявол кроется в многочисленных и весьма достоверных деталях, не так ли? Торчали из огромной головы какие-то плавники, больше похожие на перья...Что-то дымилось, выскакивая из ноздрей. Но самое главное глаза - они были разного цвета: коричневый и зелено-голубой, и источали, при этом, такую смертельную иронию, что он не выдержал этого излучения и упал на дно лодки,предпочитая смотреть в чистое и голубое небо, истово крестясь,при этом, хотя до того, твердо числил себя в окончательных агностиках и даже анахоретах.
- Неисповедимы пути твои, господи! Иже еси на небеси есмь - шептал он внезапно пересохшими губами, то что пришло на ум.
Да уж!...
Он долго лежал на дне лодки, ожидая появления дьявольской рожи прямо над собой.
Дрожал, мелко крестясь и постоянно пугаясь, но ничего не произошло больше.
Тогда... Осторожно выглянув за край, и не увидев ничего кроме сияющей на солнце водной глади, покрытой мелкими барашками волн, он успокоился.
Ровный край горизонта и эта обманчиво-спокойная рябь моря. Больше ничего не увидел он!
Ну, а уже затем налетел этот ураган, который поднял небывалую волну. Лодку вздыбило на гребень девятиметрового упругого холма и понесло в бездну.Вой ветра, сопровождаемый веселым хохотом, окружил его со всех сторон. Укутавшись с головой в клетчатый плед, он снова упал на дно, перестав даже осенять себя кресным знамением/как умел/ и на что либо надеяться вообще. Он решил предоставить себя на милость стихий,подумав что это всего лишь очередное сновидение, в череде многих. И, представьте себе? - ему удалось это!Он погрузился в самый глубокий сон за весь период своего земного существования.
Медленно, очень медленно жизнь уходила из него, посылая воспоминания и последние -самые главные - откровения, которые постоянно ускользали от него раньше.
- Так вот в чем все дело?! - наконец, понял он, погружаясь в синюю глубину, и в последний раз захватывая в легкие этот влажный и сладкий коктейль, именуемый бытием.
- Главное, оказывается, вовремя уйти. Вот она - вечно теряющаяся, но такая верная мысль.
Как же он забыл про самое основное? Ведь он обещал себе это однажды!
В этой суете будней и случайных пересечений, он забыл про, сказанные однажды в молодости слова - "Главное вовремя уйти".
Хотя это не главное - самое интересное,как не странно, еще ждало его впереди.
Самое забавное / в его понимании/, было там за горизонтом сознания.
Он, вдруг, увидел иное развитие событий: вот он не вышел на той остановке, хотя собирался. И вот он на занятиях в институте. Успел к первой паре...
Вот, сдает диплом в строгом костюме и при галстуке, а не так, как это было на самом деле: в терных джинсах, модной оранжевой рубашке с коротким рукавом и черных подтяжках, за что вместо ожидаемого - "отлично" за диплом, получил - "хор", который его сильно расстроил.
Да, и еще не состоялась та самая выставка, ради которой он мазал свои холсты, сбегая с занятий...
Не нарисовал портрет будущей жены, и его полюбила совсем другая женщина. И живет он, предположим, в стране Америка, разрываясь между своим архитектурным бюро и заказчиками/ сволочами и тварями, как и везде/
Уже изрядно наглотавшись, полный соленой воды, водорослей и гнилых креветок, он последним усилием воли изрыгнул из себя все это, вместе с ненавистным сном.
- Нет... Ему совсем не хотелось в ту жизнь Своя его вполне устраивала. Просто нуждалась в достойном финале.
Однажды,открыв глаза, через много лет - так ему показалось - он вновь увидел над собой чистое голубое небо без единого облака. Над ним кружились беспечные чайки, а далеко в небе тянул полупрозрачную дымную нить трудяга-самолет.
Осторожно, опасаясь увидеть возле себя эту пойманную накануне рыбу-дьявола, он заглянул через край лодки - прочная леса, запутавшись за уключину с отсутствующими веслами, тянула его утлую лодчонку к острову, виднеющемуся неподалеку.Кто-то, там в глубине, работал его мотором.Неужели Эта Рыба снова тянет его?
По мере приближения к берегу, он понял, что происходит нечто необычное: его там явно ждут и даже, вроде бы, встречают огромной толпой.
Он протер глаза - но это был уже не сон.
- Господин Караулоф? - спросили его на ломанном русском, когда он, с опаской, сошел на берег.
- Да... Это я, вроде... Андрей огляделся, похлопав себя по бокам,словно проверяя - действительно ли: он это - он, и еще раз протер слезящиеся, непонятно от чего, глаза.
- Замечательно, мы получили ваше электронное письмо, и Совет Стаи, рассмотрев заявку, решил принять вас в наши ряды.
- Какое еще письмо, какая заявка? - Андрей в растерянности пожимал, многочисленные протянутые к нему руки, в недоумении заглядывая в радостные лица новых соплеменников, о которых даже не помышлял.
- Может быть то самое, которое он принял было за шутку? То, что прислали ему три недели назад.
Ну, да - там говорилось о том, что им нужен ДВОРНИК ВРЕМЕНИ - человек способный немного подмести их скверное, испортившееся время - так было сказано в этом странном обращении-предложении.
- А, что же он тогда ответил им?
Черт побери, он совершенно не помнил это!/ видимо, был пьян, как это с ним случалось, иногда/
- Ваш ответ поразил нас! Вы были самым оригинальным в своем послании!
- Я рад, но...
- Никаких - но! Вот ваш контракт... Извольте! Надеюсь сумма вознаграждения вас впечатлит!
- Но, я не очень понимаю, как это... Дворник... Я ведь...
- Да, мы в курсе, что вам нужно еще подучиться немного ... Вы всего лишь: архитектор, дизайнер,художник и...эээ... А, - пишите сказки. Ничего страшного. Мы вас подучим!
- Но...
- Ничего-ничего... Вы справитесь. Мы знаем это!
- Да? Вы так думаете?
- Нечего и думать. Прежний Верховный Управитель вообще был всего лишь Писателем и Ученым.А у вас есть ДУША.Вон она у вас светится! Это для нас самое главное.
- О... Да? Ну...
- У вас все получится. Мы посмотрели ваш гороскоп и все такое. - Человек крепко вцепившийся в его рукав, подморгнул ему почти заговорщически...
- Хорошо... Я согласен, раз такое дело - не совсем своим голосом произнес Андрей./ Ну, не плыть же ему теперь назад - черт побери?/Тем более его содержание/он заглянул краем глаза/ было, действительно, весьма внушительным.
Его тотчас усадили на носилки под малиновым балдахином, увенчанном цветами и под заунывную, но явно серьезную и продвинутую, для здешних краев, музыку, понесли вглубь цветущего острова.
И тут же огромное оранжевое солнце, начав плющиться и строить смешные гримасы окружающему миру, завалилось за горизонт, высветив линию облаков и подсветив слегка, в завершение сюжета, спокойное море, покрытое ровными барашками умиротворенных, как казалось, волн.
- Простите, - улучив момент, спросил он у одного из Избранных. - Не напомните,все таки, что же я ответил вам тогда... Я совсем запамятовал, если честно.
Любопытство не на шутку разбирало его.
- О, это шедевр кратости и искренности одновременно. На фоне витееватых презентаций других соискателей, вы показались нам по-настоящему искренним человеком. Только вы способны действительно очистить наше Время от фальши и всего наносного,что скопилось - я уверен в этом...
- Так, что же я все таки ответил, черт возьми! - Андрея начинало раздражать это излишнее многословие попутчика.
- Ах да простите... Вы ответили: "А не пошли бы Вы нахуй" Так вы нам написали в своем резюме. И больше ничего - понимаете! Это нас поразило. Никто бы не сумел так коротко и талантливо-лапидарно выразить свою мысль.Гениально! Именно поэтому вы здесь.
- "В моей смерти прошу винить ЭТОТ СУМАСШЕДШИЙ ЗАКАТ" - прочел полицейский, поднявший листок белой бумаги,придавленный камнем, стоя у края ровного и необычайно спокойного, словно уснувшего, моря.
- Это все? - спросил его напарник с собакой - немецкой овчаркой на поводке. Та рвалась вперед, тревожно всматриваясь вдаль - куда-то за морской горизонт, подсвеченный уставшим вечерним солнцем, давно уже стремящимся на покой.
- Вроде... Вот тапочки еще - белые... Вернее, грязно-белые. И все! Утонул, наверное, бедолага!
- Наверное... - зевнул напарник, осаживая пса, рвущегося вперед, словно желая спасти кого-то.
- Ладно, пойдем писать отчет. Всплывет жмур через пару дней - куда он денется.
-Да уж деваться тут действительно некуда! - весело заметил другой полицейский оглядываясь на бескрайнее море, устремленное вдаль.