Берег мой!

         
Осень золотая. На дворе перестройка. Народ расслабился, радовался, ликовал.
Вот она-свобода! А Мария Парамонова молилась в церкви за своего дядю Николая, который проживал в Америке.
 
-Боже! Помоги нам теперь беспрепятственно встретиться с родным человеком, который уже в возрасте и так давно живёт заграницей.

Дай! Господи! Вернуться рабу твоему божьему Николаю домой на Родину.
Сразу же после церкви женщина зашла на почту и отправила письмо дяде, а когда вернулась домой, то заплакала.
 
Ещё маленькой Мария осталась без родителей, они погибли, когда летели с юга из отпуска.
Ей тогда было около трёх лет, но женщина помнила маму, её нежные и тёплые руки, когда она обнимала ими дочку, прикосновение губ, целующих девочку и прекрасные, добрые, смеющиеся глаза, которые с фотографии смотрели на всех родных.

Отцова мать, бабушка Марии, Елена Георгиевна Парамонова и стала пожизненно опекуном сироты.

Девочка росла в любви и достатке, и знала, что у бабушки Лены есть старший сын Николай, который живёт почему-то в Америке.
Вот он-то и посылал им, хоть и редко, посылки с подарками в Астрахань.

Первый телевизор качественный появился в доме у Парамоновых тогда, когда ещё не каждый человек в Советском Союзе имел его.

Только когда внучка подросла, бабушка со слезами на глазах, рассказала ей  немного о своём сыне:

-Маруся. Доченька, тяжело мне очень, но знай у тебя есть добрый дядя, а у меня остался только сын Коленька, ведь твой папа уже на небесах.

Так случилось, что Николай в 1941 году в 20 лет ушёл на войну и не вернулся.

Мой старшенький, моя кровиночка, в страшном бою был ранен и попал в плен.

Судьба так распорядилась, что он пройдя все муки ада плена в Германии не смог вернуться домой.

-Почему? Нет у меня ответа на этот вопрос, но когда десять лет назад он приезжал по путёвке с супругой в Волгоград.

И помнишь, как мы с тобой и дедом, там виделись с ним?

-Бабушка, так ты это называешь, виделись? А?

-Господи! Родная!

Нам разрешили органы только посидеть с ними на скамеечке в парке всего-то полчаса.

-Так Вы и не разговаривали вовсе, бабуля!

А всё тихо плакали, а дядя Коля держал твою руку, целовал её и просил прощение  у дедушки.
 
-Мой Василий Николаевич, а твой дедушка прошёл всю войну.

Вернулся в 1944 году весь раненный, и мы долгое время ждали Колю, я плакала, а он не верил, что сын пропал без вести.

Он долго не мог простить сыну, что Николай остался в Америки, а не вернулся домой.

И всё-таки, Господь, сжалился и дал отцу увидеться с сыном перед смертью.
 
-Да-а-а… А дядя Коля даже не смог прилететь на похороны своего брата, а потом и  дедушки, но зато на кладбище у его родных самые красивые памятники с оградкой.

Спасибо ему за это, с поклоном- и племянница тихо про себя прочла молитву о здравии своего дяди.

Прошли годы, девушка закончила школу, следом и институт. Не миновало её горе. Бабушка умерла, когда внучка вышла замуж.
Но по жизни она благодарна всегда своему дяде, который материально очень помогал своей матери и ей.
Но приходилось переносить унижения, когда девушку вызывали на собеседование в Особый отдел, где расспрашивали, увещевали, предупреждали её о «влиянии Запада». Она, выслушав нравоучения от умных начальников в погонах вставая, отвечала им:

-А я горжусь своим дядей Колей, он в Америке известный оперный певец!

Докажите мне обратное?

Почему Вы, не разрешаете Николаю Васильевичу Чистякову, приехать на Родину и повидаться с родными?-но ответа Марии от КГБ СССР на этот вопрос не было до самой перестройки. И вот наконец-то.

На дворе свобода, люди кинулись уезжать за границу, кто к родственникам, кто на работу, а в Америке Николай Чистяков, уже в возрасте за шестьдесят, с волнением ожидал разрешение выехать на свою Родину.

И вот он летит в самолёте и когда передали, что они сели в аэропорту Домодедово в Москве мужчина зарыдал от радости.
Через три часа уже другой самолёт летевший на Астрахань доставил отшельника на долгие годы на Родину.

Всю дорогу Николай Васильевич не мог наговориться на родном языке, хотя английский знал очень хорошо, но враз забыл его, как только к нему подошла стюардесса.

Пытался мужчина заснуть в самолёте, но всё напрасно, решил почитать журнал, но понял, отдохнуть не получится.
Ведь как только закроет глаза, так в его сознании возникает сияющее солнце и разрывы бомб, крики раненых и окровавленные трупы.

А ведь от страшного он давно ушёл!

Вот уже много лет его жизнь на Западе-это музыка, опера и семья.

И вот радостная встреча.

Мария с мужем Сашей еле-еле загрузили свои «Жигули» подарками из Америки.  Николай в машине сидел рядом с зятем, но тут же попросил Александра медленно ехать, но обязательно остановиться на набережной города.

Увидев Волгу, и прекрасную набережную человек улыбаясь, заливался слезами:

-Боже! Я наконец-то стою на берегу моего детства и юности!.

Родина моя! Как ты прекрасна и как долго была далека от меня.

Дома гостя встречали две дочки племянницы и накрытый стол, с дороги недолго мучили расспросами его, ведь на утро надо ехать на кладбище.
Ранним утром  Николай Васильевич с роднёй стоял в церкви, ведь человек не изменил своей вере, там в Америке он прихожанин православной церкви.
На кладбище  могилы своих самых дорогих людей  мужчина устелил множеством живых цветов и дорогими венками.
Помянув всех, Мария уже дома обратилась к гостю.

-Дядя Коля! Мы так рады, что Вы теперь надолго приехали к нам погостить?
 
-Да, милая, у меня разрешение на три месяца.

Но, я раньше должен уехать, меня дома ждёт работа.

А ты не расстраивайся, дорогая! Ты вскоре с семьёй приедешь к нам, я всё оплачу.

А завтра отвезите меня в село, где я родился, ведь это не так далеко от города.

-Хорошо, я завтра работаю, а Вы поедите с Сашей.

Дорога до села с утра показалась гостю не утомительной, и вот и Бахтемир. Дивился всему Николай Васильевич, и вспомнил, как жил в маленьком доме, в землянке с мамой, папой и братом, которые всё время находились на реке, на тоне.

Самое любимое место его-это берег Волги, где мальчишка ложился на горячий песок, а ноги его омывала такая ласковая, нежная, тёплая вода.

И вот оно счастье, закатав брюки, седой человек походил сначала по воде, потом, сняв пиджак с себя, и как в детстве лёг на песок, благо что в сентябре стояла жаркая погода, ребятишки вовсю купались ещё.

-Может искупаемся? Николай Васильевич?

-Саша, дай мне немного времени полежать, и подышать Родиной.

-Хорошо, я тогда  съезжу в магазин.

Тёплый песок согревал душу мужчине, который закрыв глаза, вспомнил всё своё трагическое прошлое.
Хоть в бедности, но не голодным.
В школе учился хорошо, к удивлению родителей он участвовал в самодеятельности и даже пел в хоре.

Закончив семилетку, его направили учится в ПТУ на тракториста, но везде успевал парень, а также продолжал петь в клубе у себя в селе.
Местные ребята, работая с Николаем в поле, посмеивались над ним, вот ещё «певец» нашёлся. И вот война.

Слёзы текли ручьём из глаз пожилого человека, окропляя песок.
Николай танкист и первый бой для него был удачным.

А потом понеслось, он воевал на Украине, хвалили солдата.

И вот отступление, бой за боем, немцы окружили, их танки горели.

Его без сознания вытащили, но почему-то очнулся солдат в каком-то вагоне и первое что понял, что всё он в плену.
Вокруг него лежали наши солдаты, которые измученные тихо говорили:

-Зачем нас раненых взяли в плен? А?

Ведь им нужны здоровые! Лучше бы расстреляли?

Сплотимся ребята. Может удастся сбежать-так друг друга поддерживали пленные.

Везли как показалось всем долго, дня три, сгрузили всех в лагере.
У Николая контузия, но его сразу же положили в какой-то лазарет.
Страшное пережитое им, не передать и словами, часть молодых раненых отбирали и клали в лазарет на испытание «лекарственных препаратов».

Помутнение сознания, судороги, инъекции частые довели парня до сильного истощения, смутно помнит солдат как его и многих других пленных везли куда-то и решили живьём закопать, но Господь распорядился по иному, сохраняя жизнь людям.

Когда их кидали в яму, то тут на немцев налетели люди с оружием и завязался бой.

Когда разум вернулся к Николаю, то сразу понял, что лежит на кровати в каком–то доме и рядом с ним старуха сидит.
Она говорила на венгерском языке, так парень понял, что Господь есть.
 
Он еле-еле поправлялся, но как только встал, тут же с ним заговорили на русском.

Девушку звали Милей, она полька. Долго жила в России, но по воле судьбы оказалась в отряде сопротивления в Венгрии на границе с Австрией.

Так и задержался солдат в этом отряде, воевал вместе со всеми, полюбил девушку немку, но вскоре похоронил её, мечтал о доме, но не судьба.
Заболел в конце 1944 года, отряду пришлось его умирающего оставить в доме в горах у одного замечательного венгра, который всю жизнь пел и играл виртуозно на скрипке.

Полгода билась семья музыканта за жизнь Советского солдата и болезнь отступила.

А далее конец войны, вроде бы засобирался Николай Васильевич Парамонов домой, но ему передали, что тех кто побывал в плену на Родине сажают в лагеря надолго или расстреливают.
А он уже полюбил племянницу хозяина Лилиану и не смог с ней расстаться, женился на ней.
Своей маме он написал только в 1950 г., где он и как живёт.

Его жена до войны училась оперному искусству, а так как она слышала неоднократно, что муж поёт хорошо русские песни, тут же предложила ему пойти учиться петь и с ней делать карьеру.

Вставая и вытирая слёзы, Николай Васильевич, благодарит судьбу, что он послушал супругу и стал оперным певцом.
У него взрослый сын-музыкант.

Конечно он гражданин США, взял себе псевдоним, и как Чистяков, уже давно выступает.

Но каждый день и каждую минуту мужчина ждал и верил, что наступит время и час, когда вернётся на Родину и там встретится со своим берегом Волги, где с маленького возраста рос и любил его.