Когда утром Мухаммед проснулся в своей комнате, ему показалось, что он снова вернулся на корабль. Та же глухая тишина и полумрак, только голубоватый свет ночников и тихий шелест вентиляции.
И впервые за долгое время рядом не было Мэри. Он даже испугался поначалу, не попал ли снова в ловушку. Джонс немедленно вскочил и бросился к входной двери. Но нет - она не была заперта. Штурман выглянул в пустой и такой же полутемный коридор, убедился, что и там его никто не охраняет.
Было совершенно неясно, день сейчас или ночь, но спать больше не хотелось, и он решил позавтракать.
Набрав на пульте заказ и, ожидая гренок и кофе, он решил познакомиться с местным телевидением. Ему не приходилось иметь дело с подобными приборами на Земле, но что стоит штурману космолета разобраться с любой электроникой? Вскоре Джонс уже легко переходил с канала на канал. Часть передач представляла собой интерактивные шоу, и, когда ведущая вдруг посмотрела Мухаммеду прямо в глаза и радостно воскликнула: «А вот еще одна ранняя пташка, кажется, еще и не умывался! Поприветствуйте нового гостя! Как тебя зовут, красавчик?» - и Джонс вдруг увидел самого себя, в трусах, с помятой физиономией, прямо в зале среди благосклонно улыбающихся ему других участников шоу (кто в пижаме, кто в халате), - он поскорее перескочил на другой канал и впредь был осторожнее.
Отыскав на пульте отключение обратной связи, он успокоился и, получив свой завтрак, принялся изучать происходящее на Гее. Как ни странно, никакой паники, инструктажа по защите населения и прочего он не обнаружил. В основном, сплошным потоком шли развлекательные передачи, но еще больше было непонятных коротких роликов с восхвалением каких-то неизвестного назначения вещей. На экранах то и дело мелькали молодые атлеты со смазливыми личиками. Они призывно улыбались и демонстрировали декоративную мускулатуру.
Наконец Джонс обнаружил пару новостных каналов. Один шел на непонятном языке, перевода он не нашел. Другой был на английском, к тому же в произношении и выражениях ведущих было что-то неуловимо родное, и он догадался - это новости из Вашингтонии. Даже и тут была интерактивная связь, и после каждого блока сообщений все желающие имели возможность высказаться, иногда это превращалось в настоящую ругань, и для остальной публики снова включалась реклама с накачанными красавчиками.
Канал WBC бурно обсуждал вторжение землян. После новостей, из коих он узнал, что его коллеги с "Космического Миротворца" милостиво согласились прекратить обстрелы в обмен на немедленное открытие неба и обещанное освобождение всех незаконно удерживаемых, началось шоу. Суровая ведущая, седовласая прорезанная морщинами язвительная дама представила гостям специалистов - профессора-психолога Милли Блинтон и доктора истории Пэрри Сдорелли.
– Итак, – обратилась к ним ведущая Шерри Мовиц, – мы встали перед серьезнейшей дилеммой. С одной стороны - вот они, сестры и братья с Земли, нашей прародины, которых мы ждали более ста лет, а с другой - обнаружилось, что мы оказались совершенно не готовы психологически принять людей другого склада мышления, хотя... и их агрессия для нас тоже что-то совершенно неприемлемое... Что вы скажете, профессор?
– Я вижу, дорогая Шерри, что вы тоже поддались этой панической волне. О какой агрессии вы говорите? Это обычная реакция испуганного и отторгнутого чужака.
– Но ведь они же первыми напали на орбитальную станцию?
– Снова неверная интерпретация. Станция была очевидно военного назначения, и это уже проявление агрессии и непропорциональной силы. Кроме того, включение защитного поля около станции носило откровенно агрессивный характер, ведь отраженные ракеты ударили по беззащитным шлюпкам, и люди погибли. Я всегда говорила об опасности применения этого поля, и вот еще одно подтверждение. Мы должны идти навстречу с открытым лицом, открытыми ладонями. Да подумайте сами, о каких агрессивных намерениях можно говорить, если у землян на кораблях и на шлюпках одни мужчины? Не было ли это прямым подтверждением их миролюбия? Эх, если бы нам удалось хоть немного разбавить наш истеблишмент этими мускулистыми безобидными увальнями - столько неразрешимых проблем уже было бы позади....
– Ну хорошо. Попробуем теперь выяснить, кто они, эти земляне, зачем прибыли к нам. Доктор Пэрри, расскажите нам, что представляют собой земляне.
– Вопрос этот сложный. Ведь мы разделились много лет назад, с тех пор какие-то контакты, часто секретные, с Землей поддерживает только Хазария... ( доктор прокашлялась и сменила тему). Неизвестно, что там произошло, только наши предки покинули Землю. В документах рассказывается о каких-то религиозных спорах... только мне эти объяснения представляются малореальными. Ну допустим, переселенцы представляли собой некоторую религиозную секту мессианского направления, которая захотела полностью отделиться от прочих землян. Тогда хоть что-то из этой религиозности должно было бы сохраниться. Наше же общество абсолютно светское... Нет, тут что-то другое, скорее, более преуспевающая часть землян захотела перебраться в экологически чистую Нью-Гею, бросив на произвол судьбы своих братьев на Земле... Это наверняка должно было огорчить и даже озлобить оставшихся...
– Совершенно верно, коллега! – вмешалась ученая-психолог, – они провели годы на Земле под знаком травмы, как будто брошенные родителями дети, мечтающие отомстить, а на самом деле им нужна только любовь и забота.
– Ясно, – подвела итог ведущая, – что наилучшим выходом было бы встретиться и узнать мнение самих землян. Не сомневаюсь, у них на корабле найдутся женщины-командиры, но, в крайнем случае, и пу... э-э-э-э... мужчины могут что-то знать...
Беседа завершилась, и начались дебаты зрителей. Джонс даже подумал - не высказаться ли? Но вскоре он убедился, что дебаты никого не интересуют. Мало того, когда появился пожилой человек с древней книгой в руках (видимо, какой-то семейной реликвией) и стал приводить оттуда факты из истории конфликта на Земле, он тут же исчез с экрана, и его сменили очередные смазливые мальчики, прославляющие бутылки и коробки.
Джонс понял, что надо делать. Он немедленно вызвал Кона.
– Ну что ж. Идея мне нравится. А ты молодец, Хамми! К тому же решается наша проблема. Мы ведь обязались отпустить всех, а, значит, и тебя. Теперь ты обращаешься с просьбой остаться и посмотреть новый мир. Желание личности тут закон. И никто не имеет права тебя удерживать силой, но и не может силой отправить на корабль. По крайней мере так было раньше... Жалко, конечно, что ты мужик... Для сильных мира сего ты просто обслуживающий персонал и недалекий сексуальный молотильщик... Попробуй втереться в доверие, парень ты симпатичный, спортивный. Только не руби с плеча. Будь осторожнее, не высказывай свое мнение, а подводи к мысли, пусть они считают, что сами до этого додумались, понял? Теперь, надо бы кого-нибудь дать к тебе в провожатые...
– Мэри? – с надеждой спросил Джонс.
– Нет, Мэри завтра летит в академию с подробным докладом... К тому же тебе лучше быть свободным для установления связей.
– То есть я должен...?
– Неплохо бы... но если не хочешь, надо будет придумать прикрытие. У нас есть надежный контакт в тех местах, очень толковая девушка.
В главном конференц-зале патрульной базы было не протолкнуться. Толпы женщин с суровыми решительными лицами в деловых костюмах поспешно набирали на своих невидимых клавиатурах какие-то тексты или наговаривали то ли приказы, то ли заказы. Мужчины в комбинезонах бегали, устанавливая аппаратуру, освещение, подносили дамам напитки и закуски.
Джонса ввели на возвышение в центре зала. По дороге на него набросились девушки с прозрачными планшетами:
– Мистер Джонс, пару слов журналу "Умница-красавица"?
– "Плэй-гёрл". Мистер Джонс, согласны ли вы позировать для нашего журнала?
– Агенство новостей "Транс-дресс"!
– Мистер Джонс, а правда, что вы подверглись сексуальным домогательствам со стороны нашей офицерши?
Подготовленный к подобному нашествию Коном, Мухаммед только улыбался, но молчал.
Но тут его взгляд упал на одинокого парнишку в деловом костюме с планшеткой, тщетно пытавшемуся пробиться через женское кольцо. Он помахал бедняге. У того как будто сил прибавилось. Он рванулся вперед:
– Мистер Джонс! Мистер Джонс! Мужской журнал "Рукоделие"! Расскажите нам о ваших увлечениях, как проводите свободное время?
Джонс только улыбнулся и направился к возвышению. Но тут же замер. В кресле развалился, с ядовитой ухмылкой следя за маневрами штурмана, Николаев, а за ним, не скрывая злобы, Камилл.
– Ну, что ты стесняешься, Джонсик? Сейчас нас всех отпустят домой! Признайся, ты рад!
Внезапно, совсем рядом, он услышал знакомый голос:
– Итак дорогие зрители, вот она, историческая встреча. Все пленники, незаконно задержанные, сейчас получат назад свою шлюпку и полную свободу. Как вы помните, условием прекращения актов мести со стороны землян было освобождение всех пленников, и это условие сейчас будет выполнено.
Джонс обернулся на голос. Это была заочно знакомая телеведущая Шерри Мовиц, решительная и всегда уверенная в своей правоте.
– Последний пленный - штурман Джонс. Сейчас он присоединится к своим товарищам. Его шлюпка потерпела аварию, была послана спасательная команда, но на обратном пути их задержал хазарский патруль. Господин Джонс, вы и ваши коллеги, теперь, прямо сейчас, можете быть свободны, больше вас никто не держит.
Джонс остановился.
– Совсем свободен? И могу идти куда хочу?
Телеведущая растерялась.
– Ну конечно... у нас свободная планета. Разве вы не знаете?
– Нет, не знаю. Откуда мне знать? Я ж ничего толком не видел. Может, мне стоит задержаться, посмотреть?
Шерри Мовиц покрылась пятнами. Пальцы, сжимающие планшетку, побелели.
– Но ведь мы обещали вашим... э... товарищам, коллегам, что вы отправитесь с ними...
– То есть я не могу самостоятельно выбирать куда мне направляться?
– Нет... то есть, конечно, да... но...
Она бросила ненавидящий взгляд в сторону дальней двери, откуда ввели Джонса, и где все еще стоял Кон. Она решительно повернулась к штурману:
– Послушайте, мне ... и нашим зрителям... очень трудно поверить, что именно после двух дней одиночного заключения вы вдруг не рады встретится с друзьями, коллегами! Это очень подозрительно!
– Какое заключение? Я замечательно отдохнул, смотрел передачи, кстати, и вашу тоже... Разрешите выразить мое восхищение. И вот - мне очень захотелось познакомиться с вашей чудесной планетой. Я, пожалуй, позже присоединюсь к моим друзьям, встрече с которыми я, конечно же, очень рад! ... Кстати, как вы отнесётесь к тому, что я и вашим зрителям что-нибудь расскажу интересное?
– Иными словами... – Шерри Мовиц задумчиво посмотрела на него, потом сделала почти незаметный знак техникам, и все камеры моментально отвернулись от них, сделав невидимыми. – Вы мне предлагаете эксклюзивный материал? Гарантируете, что не переметнетесь к другим?
– А это все будет в прямом эфире?
– Конечно! Так гарантируете?
– Гарантирую.
– Прекрасно, нам нужно подписать договор, и тогда я вас заберу.
Она щелкнула пальцами, и все камеры разом повернулись к ним.
– Господин Мухаммед Джонс выразил желание посмотреть нашу замечательную Нью-Гею, а потом он, конечно же, вернется к друзьям.
Мухаммед покосился на Николаева. У того глаза сузились, кулаки сжались. Сквозь зубы он процедил:
– Но ведь вы обещали отпустить ВСЕХ!
– А разве мы не отпускаем? Вы все свободны!
– Джонс, пошли с нами!
Штурман повернулся к нему с усмешкой:
– Конечно, конечно! Но я решил немного попутешествовать... А там посмотрим.
Николаев побледнел от злости. Видно, ему стоило большого труда сдерживаться. Он прошипел:
– Ты нарушаешь дисциплину, штурман! Ты пожалеешь об этом...
Он махнул рукой Камиллу и стажеру, сидевшему в стороне, встал и, не оборачиваясь, направился к выходу.
Шерри озадаченно посмотрела им вслед.
– Мистер Джонс, надеюсь, у вас не будет проблем на службе? Вас не уволят?
Штурман еле сдержал смех:
– Ну что поделать... Принять участие в вашей передаче куда важнее карьеры... Поищу другую работу.
Шерри сразу растаяла:
– Я уверена, вы не будете разочарованы. Кроме того, кое-что заработаете на первое время. А там, не сомневаюсь, модельные агенства предложат вам хорошие контракты. Так что не пропадете.
По дороге из космопорта Джонс и журналистка молчали. Она сидела, сжав губы, с легкостью управляя автомобилем, почти не касаясь приборов, сосредоточенно думая о чем-то, Джонс с большим любопытством смотрел в панорамное окно. Правда, поначалу как штурмана его очень заинтересовал экипаж, система управления и автоматика. Но вскоре он уже не мог оторваться от удивительной картины, раскинувшейся перед ним. То, что он видел вокруг, ничем не напоминало Землю. Из космопорта дорога вела через густой лес, только дорогой это можно было назвать с натяжкой. Сверкающая лента была протянута прямо над деревьями. Автомобиль скользил по ней без толчков и качаний словно по воздуху. Картина с высоты раскрывалась потрясающая! В свете заходящего красного светила лес раскинулся до самого горизонта от края до края как какое-то фантастическое покрывало, над которыми порхали и прыгали незнакомые животные, одно невероятнее другого. По встречной полосе время от времени пролетали бесшумно автомобили с черными непрозрачными окнами.
Начинало темнеть, небо приобретало уже привычный для штурмана зеленовато-синий оттенок. Тут впереди он увидел серебристое сияние. Светлое пятно все расширялось, он понял, что это приближается город.
В одно мгновение вдруг стало светло как днём, хотя деревьев, казалось, не становилось меньше, внизу показались открытые пространства, полные людей, серебристых лент с проносящимися автомобилями стало гораздо больше, ленты разветвлялись, часть из них опускалась к земле, и Джонс увидел как один из экипажей нырнул в открывшееся отверстие под землю. Свет лился откуда-то со всех сторон и сверху, и Джонс никак не мог обнаружить его источник. Он повернулся к Шерри:
– Мы уже в городе?
– Да, это столица Вашингтонии, Рональда. Если не ошибаюсь, в честь какого-то древнего земного президента.
– Но я не вижу здесь домов.
– Домов? Зачем? Все службы, развлечения, магазины под землей. А снаружи довольно прохладно и ветрено сейчас - у нас зима.
– А где же живут люди?
– Люди? В городе? Разве в городе живут люди? Может, когда-то, еще на Земле, в средние века жили, а сейчас никто не живет. Здесь работают и отдыхают... Сейчас мы поедем к нам на студию, обсудим кое-какие вопросы и решим, куда вас поселить.
Она быстро провела рукой по панели управления, машина сделала вираж, перескочила на другую ленту и помчалась уже гораздо ниже по широкому проспекту посреди парка, среди каких-то светящихся фонтанов, движущихся объемных изображений и вспыхивающих рекламных слоганов.
Внезапно на панели замигал красный сигнал, машина стала замедлять ход, пока совсем не остановилась. На лентах выстроились десятки других машин. Шерри поспешно просматривала какие-то сообщения.
– Ну вот... Надо было сначала посмотреть. Все перекрыто до четвертого уровня полета. А здесь только второй. На студию не попадем.
– Что случилось?
– "Парад Гордости", будь он неладен... – она вдруг со страхом повернулась к Джонсу, – нет, я ничего против не имею! Вы не подумайте! Я много раз выступала против дискриминации, можете проверить!
– Какой еще парад? Какой гордости? Ничего не понимаю...
– Ну как же, у вас разве не проводятся? У вас женщины не понимают, что так вечно продолжаться не может?
– Какие женщины? Объясните!
– Это наши парни, нормалы... ну, парад гордости! Парни протестуют против дискриминации. Они хотят показать, что гордятся быть самцами... на мой взгляд это перебор. С неравенством надо бороться, но маскулизм, пренебрежение природой и естественного предназначения пола - это тоже не дело. Да поглядите ж сами!
Джонс давно уж глядел. Ярко намазанные парни размахивали огромными надувными членами, некоторые надели коротенькие юбки до пупа, но сняли все, что было ниже. Многие несли резиновых женщин и под плакатом "Вот на что годятся самки" показывали на что, собственно, те годятся. Другие плакаты извещали, что "Мы вам не вибраторы!" , "Заведите себе отбойный молоток" или "Куда вам подать, сударыня? ". Вверх полетели надувные разноцветные шарики.
– Ну как, насмотрелись? – услышал он насмешливый голос. – Я только что получила сообщение, наша команда собралась на вечеринку тут в одном местечке неподалеку, и будут рады нас видеть...
Она тронула пульт, и машина, сделав вираж, помчалась в сторону от "Парада Гордости", вскоре она нырнула под землю, и больше штурман ничего интересного не увидел.
На самом деле это был своеобразный клуб посвященных. За коктейлями сильные мира сего решали что и в каком свете подавать публике, причем вдалеке от посторонних глаз непримиримые конкуренты из враждующих каналов мирно договаривались друг с другом, как поделить сферы влияния и как увлекательнее нападать друг на друга. Появление Джонса произвело фурор, дамы окружили его плотным кольцом, но Шерри крепко держала свою добычу, не позволяя конкуренткам вытянуть из него хоть какую-то информацию. Поняв, что придется сначала договариваться, они потихоньку вернулись за столики к своим атлетически сложенным манекенщикам. Те уже потихоньку начали кокетничать с другими дамами.
– Берите что-нибудь выпить-закусить, и к делу, – велела она Джонсу, подозвала официанта с подносом, на котором стояли стаканы с разноцветными напитками и закуски...
– Что за странный вкус у этого сока, – поморщился Джонс, – как будто он прокис и начал бродить.
– Это не сок, это коктейль, – улыбнулась журналистка, – алкоголь и другие ингредиенты.
– Что?! - вскричал Мухаммед, чуть не опрокинув стакан, – я пью алкоголь, да и вы тоже? Это же грех!
– Вот у нас первая тема и готова! – Шерри удовлетворенно застрочила на своей планшетке, – сидите, я сейчас попрошу для вас обычный сок.
Она отошла к стойке, а Джонс принялся рассматривать помещение. Свет лился откуда-то сверху, и, только присмотревшись, можно было догадаться, что это не вечернее небо. Внутри все тоже больше напоминало парк чем зал, причем расположение растений создавало такой эффект, что размеры зала определить было невозможно, все выглядело как опушка в лесу. Видимо, культ живой природы диктовал моду на Гее повсеместно.
– Вы свободны, молодой человек? – раздался над ухом мелодичный голос. Джонс от неожиданности даже вздрогнул и обернулся.
Рядом с ним стояла миловидная сероглазая шатенка лет тридцати:
– У, какой красавчик! Такого симпатичного юношу нельзя оставлять одного. Как ваша подруга на такое решилась?
– Подруга? – не понял штурман, – А! Да нет, у нас чисто деловые отношения...
– О! Значит вы свободны? – женщина быстро подсела к Джонсу. – Меня зовут Лорри Смит.
Не успел штурман опомниться, как она взяла его за руку и, прижавшись всем телом, быстро зашептала на ухо:
"Хамми, я от Кона. Делай вид, что я тебя "сняла", а тебе это нравится. Тогда твоя мымра ничего не сможет сделать. Вон она уже возвращается!"
– Ого! – Шерри даже присвистнула, – наша Лоричка время зря не теряет! Надеюсь, ты не собираешься увести мой бизнес?
– Смеешься? Что может знать инопланетник про наше изобразительное искусство? Нет, мы найдем чем с ним заняться, правда, дружок?
Джонс смущенно кивнул...
Шерри поставила перед ним на стол бокал с соком неизвестного плода, а сама обратилась к Лорри:
– Послушай, мы тут решали деловые вопросы.
– Отпусти мальчика, видишь – он устал, хочет отдохнуть. А я поселю его у себя... на какое-то время.
– Хм... с жильем, кажется, улажено. А для подготовки передачи он мне не нужен. Но сильно его не утомляй! Завтра мы уже выходим в эфир с первым интервью. Вот вам, мистер Джонс, мой контакт, если будут вопросы - свяжитесь, а с утра я сама позвоню.
Она пробежала пальцами по планшетке, а Джонс явственно почувствовал, как что-то щелкнуло у него в мозгу. Шери задумчиво добавила:
– Может, оно и хорошо... тут вся эта свора... посмотрели товар, теперь можно и договариваться.
Она сделала ручкой, не отрывая глаз от своей планшетки, и Лорри мягко повлекла Джонса за собой.
Уже мчась по ленте в сторону дома Лорри, Джонс выдавил из себя:
– Лорри... прости, а мы обязательно должны?.. Ты не подумай, ты прелесть и красавица, но у меня уже есть подруга...
Та скорчила умилительную гримасу, так что носик сморщился, а серые глаза лукаво заискрились:
– Хамми, ты вовсе не в моем вкусе, уж не обижайся. Мне по долгу службы надо разыгрывать из себя светскую львицу, на самом же деле у меня есть друг, не побоюсь сказать - любимый человек, уже не первый год, и он совсем не похож на всех этих мускулистых баранов... твоего типа, – она звонко засмеялась, – впрочем, в твоих глазках, кажется, что-то светится... И тем не менее, мой выбор вся эта братия явно бы не одобрила, для них мужик - это рост и бицепсы, а мозгов - чем меньше, тем лучше... Так что не волнуйся.
– А зачем тогда?..
– Слушай, ты не в курсе многого. Я тебе покажу и расскажу, – она задумалась, – с появлением твоих дружков наш мир оказался в серьезной опасности... мало кто пока что это понимает, по крайней мере в Вашингтонии. А уж в Тевтонии...
– А ты сама откуда? Из Хазарии?
– Нет, я родилась в Вашингтонии, хотя в Хазарии бывала не раз. Но все тебе расскажи! – она испытующе осмотрела Джонса. Показала в окно. – А вот мы и дома. Если Шерри не проболтается - тебя здесь никто не найдет.
Автомобиль свернул на боковую ленту, которая вела прямо в чащу. Через минуту он остановился на опушке леса перед увитым плющом домом.
– Хамми Джонс? Наслышан, наслышан! Очень приятно! Майкл Коннор.
Смешной человечек в очках, с глубокими залысинами на лбу, в клетчатой рубахе с закатанными рукавами, стоя на пороге, протянул руку, которую Джонс с удовольствием пожал.
Лорри Смит обняла и залепила сочный поцелуй хозяину:
– Ну что, зайка, чем ты нас вкусненьким угостишь? Приготовил что-нибудь?
Они прошли в просторную комнату с окном во всю стену. Майкл прикоснулся к панели на стене, окно поплыло вверх и исчезло в потолке. Зима в этой части света была довольно мягкой, и, пока дождя не было, можно было наслаждаться свежим воздухом. Комната превратилась в открытую веранду. Ветви деревьев склонились прямо над сервированным к обеду столом.
– Обед готов и, кстати, все халяльное...
– Откуда вы про это знаете, мистер Коннор?
– Майкл, просто Майкл! Я много чего знаю, Хамми, у меня докторат по земной истории, и еще один по истории колонизации Геи, я автор нескольких книг. Правда, вряд ли кто их читал кроме очень узких специалистов...
Стол был уставлен салатами, пирогами, запеченными в формочках жульенами. Майкл разлил овощной суп из маленькой блестящей кастрюльки.
– Вкусно! – Джонс попробовал и с удовольствием проглотил еще ложку, – Лорри, твой муж потрясающе готовит.
Лорри и Майкл затряслись от смеха. Лорри даже застучала рукой по столу.
– Что я сказал смешного?
– Понимаешь, Хамми, – Майкл сделал вздох и перестал смеяться, – вообще-то в отношениях между мужчинами и женщинами таких понятий как "муж" и "жена" давно не существует. И если бы я не был историком, то я бы вообще понял нечто совсем иное....
– И слово "семья", кстати, давно означает только один вид отношений, – Лорри тоже пришла в себя и вступила в разговор.
– Какой?
– Однополый. Двое мужчин – "мужья". Две женщины – "жены".
– Что?! Я, конечно, понимаю, что и такое случается, но причем тут семья? Семья - чтобы рожать и растить детей...
– Рожать, они, разумеется, не могут. Общество обязано обеспечивать семьи детьми. У нас чрезвычайно развиты банки спермы и суррогатное материнство, – Майкл положил всем гренки в суп.
– Я как-то, по молодости, родила ребенка для одной семьи. Потом, правда, очень по нему скучала... Зареклась. Но все равно, сейчас детей хотя бы не отбирают.
– Отбирают?
– Э... – Майкл задумчиво потер лоб, – на Земле до исхода, насколько мне известно, то была повсеместная практика. Однополых браков становилось все больше, они требовали равных прав, в том числе возможности усыновления детей. А где на всех детей набрать? Стали забирать у обычных, как тогда говорили, консервативных семей под всякими надуманными предлогами. Нехорошо, конечно, но равноправие и демократия важнее.
– Как-то я себе представлял ваше равноправие иначе...
– Ну а потом вопрос решился. Это стало гражданской обязанностью - родить ребенка в семью. Тем более что для себя мало кто рожает.
– Ну ладно, давайте лучше о вас,– Джонс решил пока обойти скользкую тему, – ты, Майкл, наверное, преподаешь в университете?
Майкл и Лорри снова засмеялись.
– Нет, Хамми, у меня нет ни единого шанса попасть на работу в университет, хотя я и пытался, признаться, и не раз.
– Почему?
– Видишь ли, у нас либеральное общество, корректирующее неравенство. В соответствии с очень древним законом нужно давать преимущество видимым меньшинствам, сексуальным меньшинствам, женщинам. Правда уже давно непонятно, кто меньшинство, но закон есть закон. Я - последний в очереди, потому что не отношусь ни к какой из этих групп. Если бы я хотя бы подвизался в точных науках, а не гуманитарных...
– Не пойму, чем это отличается от наших порядков? У нас тоже преимущества даются в соответствии с происхождением и расой...
– Только не вздумай это сказать в передаче твоей Шерри! Она ярая либералка, тут же отправит тебя обратно к твоим друзьям на перевоспитание, – Майкл усмехнулся и принялся раскладывать на тарелки пирог и салаты.
– Где же тогда ты работаешь?
Майк и Лорри переглянулись. Лорри ответила за него:
– Понимаешь, Хамми, Майкл нигде не работает, по крайней мере официально. Меня это вполне устраивает. Во-первых, кто так еще вкусно накормит после работы? Во-вторых... Майкл умница, гениальный аналитик, – Лорри снова поцеловала его в лоб, – он подготавливает все материалы для моей журналистской практики... кроме того, у нас еще одна очень важная исследовательская работа, мы её делаем вместе. Тут он просто незаменим. Но об этом в другой раз... Сейчас есть вопрос поважнее, ведь уже завтра Шерри, не сомневаюсь, потащит тебя в студию. И только ты нам можешь помочь.
– Я? Почему?
– Видишь ли... Ты человек "оттуда", ты обаятельный и у тебя явно незаурядные способности. Только ты можешь разъяснить нашим, что их ждет... А они все только мечтают о земном вторжении.
– Но почему? Разве вам так плохо здесь живется? Зачем вам земляне?
– Смотри! – Майкл указал на возникшее на стене изображение. – Вот снимки окрестностей Рональды за последние сто лет. Зеленые точки - жилища. Красными точками обозначены нежилые, покинутые дома. Каждый снимок сделан с перерывом в пять лет.
Джонс увидел, что сначала красных точек не было вообще, а число домов увеличивалось. Потом рост прекратился, появились красные точки, их становилось все больше.
– И так повсюду, Хамми, население уменьшается.
– Я слышала, в Хазарии есть небольшой рост, – вмешалась Лорри.
– Верно, но Хазария - всего лишь остров в другом полушарии, да и никто их не слушает. Проблема эта хорошо известна, и она требует решения. Возобладала мечта о новой экспансии с Земли, причем, землян тут уже ждут чуть не как спасителей... Никакие доводы не помогают. Поэтому нам и нужен ты. Расскажешь все как есть. Хамми, ты - наша последняя надежда.
Наутро Джонс проснулся будто от резкого сигнала в голове. Он осовело вскочил, ничего не понимая. Сигнал будто требовал какого-то разрешения. «Хорошо, хорошо», - мысленно ответил он. Вспыхнул один из экранов на стене. Появилась Шерри Мовиц. Она, похоже, еще и не ложилась.
– Вы еще спите, Мухаммед Джонс? Быстро собираться на работу, сегодня наше первое шоу. Лорри обещала тебя подбросить в город, а дальше посмотрим. Она посмотрела на планшетку. Час на сборы.