В квартире Паши Погребного Горячев бывал всего пару раз. Как-то Пашина мать попросила его зайти к ним домой для важного разговора.
- Видите, как мы живем, - одышливая бледная женщина обвела рукой небогатое и не очень ухоженное жилье. – Я инвалид, отец у Паши уже на пенсии, сколько может - подрабатывает. Очень хочется выучить Пашеньку, ведь он такой способный! А на дорогих репетиторов и на платный институт денег у нас никогда не будет…
Паша Погребной действительно был способным мальчиком. Горячев, когда начал вести у них в 9 классе английский, удивился: у парня просто лингвистический дар. С такими детьми работать - одно удовольствие. И, несмотря на мизерную плату, которую могла предложить семья, он стал заниматься с мальчиком. Мать не хотела, чтоб учитель приходил к ним – у нее часто случались приступы астмы. В свой дом Горячев учеников не приглашал. К обоюдному удовольствию они занимались в школе. Коллеги за спиной учителя все три года умилялись, какой бессребреник их Антон Петрович.
Родители Паши, по совету Горячева, подсобрали еще некоторую сумму. Антон Петрович отнес деньги надежным людям на филфак МГУ, так что поступление Паши в университет можно было считать делом решенным. И вот теперь, обсудив с родительницей предстоящие экзамены мальчишки, Горячев готовился откланяться. Мамаша таяла от благодарности, Горячев с нетерпением держался за ручку входной двери, как вдруг в квартире раздался звонок.
- Ой, это, наверное, Димка из 11-А. Я забыл предупредить. Он просил…- пока Пашка мямлил, его мать открыла дверь.
Горячев увидел высокого худого парня с гривой длинных, до плеч, ухоженных волос. Он, конечно же, встречал его в школе, а недавно в составе комиссии принимал в их классе экзамен.
- Антон Петрович, - смущенно проговорил парень, - Если вы уже освободились, можно с вами по делу поговорить?
Они вышли к лифтам.
- Я, наверное, тоже буду поступать в какой-нибудь языковой вуз, еще не решил – куда. Но, кроме школы, занимался только на недорогих курсах – это две остановки от метро, вы слышали, может быть, «Репетитор-2» называются. И я не знаю, стоит ли мне соваться в хороший институт… Вы не могли бы сейчас ну, проконсультировать, что ли, проверить меня… За плату, конечно… Я живу на шестом этаже в этом же подъезде.
Парень с надеждой смотрел на Горячева. Темно-русые длинные пряди свисали на щеки. Горячеву почему-то противны были длинноволосые юнцы. Ладно хоть у этого лицо чистое, без прыщей. Он хотел отказаться, отговориться занятостью, и открыл было рот, чтоб сказать вежливое: «Простите, некогда», но почему-то вместо этого сухо произнес:
- У меня есть полчаса. Вызывайте лифт.
Парень провел учителя на кухню. Здесь было все совсем иначе, чем в квартире Погребных. Чувствовался и умеренный достаток, и заботливая женская рука.
Горячев вынул из портфеля несколько учебников, поискал нужные темы. Обычно их обходят стороной на простецких курсах, а институтские преподаватели на них ловят абитуриентов. Минут через двадцать беглой проверки Горячев понял, что мальчишка вполне успешно владеет тем объемом знаний, который нужен ему для поступления в средний языковой вуз. Иняз вряд ли потянет, а добрать знания уже, наверное, не успеет. Свои услуги в качестве экспресс-репетитора Горячев предлагать не собирался. И уже знал почему. В какой-то момент он понял, что встречал парня не только в школе. Что с этим знанием делать – это он решит позже.
В глубине квартиры послышалось какое-то шевеление. Горячев внутренне напрягся, но глянул на парня вопросительно и спокойно. На пороге кухни появилась девушка. Тоненькая, с короткой стрижкой, большеглазая, она улыбнулась, переводя взгляд с Горячева на парня.
- Ой, а я задремала, пока ждала тебя, Димка! А вы учитель, да? Меня Варвара зовут, я его двоюродная сестра, - качнула она аккуратной головкой в сторону парня. - Дима говорил, что очень хочет посоветоваться с вами…
Не переставая болтать, она быстро приготовила чай, бутерброды и вопросительно глянула на лежащие учебники:
- А может, вы еще не закончили, и я мешаю вам?
- Нет, все в порядке. Дима, я напишу список тем, с которыми надо особенно внимательно поработать, мы обменяемся телефонами – если что, звоните.
- Скажите честно, - Варвара взяла себе аккуратный бутерброд с ветчиной и подвинула гостю тарелку, - есть у Димки шансы?
- Шансы всегда есть. Другой разговор – какие. У Димы знания неплохие. Но мне кажется, он все-таки довольно легкомысленно отнесся к подготовке в хороший вуз.
- Конечно, легкомысленно! Он вообще человек несерьезный, живет сегодняшним днем.
- Ладно, Варвара! Разве я виноват, что еще, как в романах пишут, не нашел своего призвания?
- Зачем тогда английский учил? И поступать собираешься на филологию?
- Так язык всегда пригодится. Правда, Антон Петрович?
- Конечно, сейчас время такое. Но хорошо бы и понять все-таки, зачем тебе это нужно.
- А когда вы в институт поступали, знали, зачем вам языки нужны?
- Ну, честно говоря, я мечтал вовсе не о карьере педагога. Но сложилось так, как сложилось, и я ничуть не жалею.
Варвара вмешалась, подливая Горячеву вкусный «липтон»:
- В школе-то копейки платят, но репетиторством можно хорошо заработать, правда?
- Правда. Хоть это очень хлопотно и не всегда приятно. Много бегать приходится. А ученики и родители тоже разные бывают…
Они еще немного поболтали – о заработках, о Пашке Погребном, о филфаке МГУ, который окончил когда-то Горячев, и гость засобирался.
- Мы вас проводим до остановки! – Варваре явно хотелось еще поговорить с приятным молодым человеком – это было написано на ее бесхитростной хорошенькой мордашке. Горячев усмехнулся.
- Я на машине.
- Ну, к машине…- слегка разочарованным тоном произнесла девушка. Димка послушно поплелся за ними.
Душный жаркий день сменился свежестью вечера. С холмов доносился запах донника, бело-розовой кашки. Очень хотелось погулять, но последние полчаса вымотали обоих.
Проводив глазами горячевскую машину, Дима и Варвара вернулись домой.
- Он такой симпатичный, - грустно сказала Варвара, снимая босоножки.
- Симпатичный, - тускло согласился он. – Ну ты что заранее асстраиваешься? Вот мы проверим, и окажется, что тетя Лиза или тетя Катя что-нибудь напутали, и этот человек совсем ни при чем…
Зашебуршал ключ в замке, и в прихожей появилась запыхавшаяся Зоя Викентьевна. Глаза ее тревожно и требовательно перебегали с одного на другого.
- Вы кого провожали? Кто был у нас? Я видела – какая-то машина…
- Тетьзой, а что это вы так испугались? – старательно изображая недоумение, подняла худенькие плечики Варвара. – Да один сегодня ко мне подъехал на козе, вот я и решила его с Димой познакомить, чтоб он оценил…
- На козе? Оценил? Ты знакомишься на улицах, Варя?
- А где еще у вас тут познакомишься? Да что вас напугало, не возьму в толк? Я девочка большенькая уже, целых двадцать два зимой стукнуло. Может, вы обиделись, что я чужого человека в дом привела? Ну, не буду. Простите.
- Нет, нет, Варя. Ты приводи. Просто, видимо, я устала…
Она прошла в ванную. Димка с Варварой переглянулись.
Поздно ночью, дождавшись, когда Варвара уснет, Зоя Викентьевна тихо поднялась с постели, прошла на кухню, по дороге проверив, спит ли сын. Она плотно закрыла двери и набрала номер.
- Никита, мне так страшно. Мои ребята что-то задумали, а мне не рассказывают. Знаешь, мне показалось, что у нас в доме сегодня был тот учитель. Не знаю, как, зачем, почему – они просто врут…
- Зойка, мы с тобой встретимся и все обсудим. А хочешь, я приеду к вам, и мы все вместе поговорим? Ты паникуешь. Я уверен, никакой угрозы ребятам нет. Завтра у Димы выпускной? Значит, увидимся послезавтра. Пожалуйста, ложись спать, отдохни. Договорились? Ты слышишь меня?
- Слышу, Никита. Только ты обязательно приходи!
Она лежала, не закрывая глаз. Нарастающее беспокойство не давало ей найти удобную позу, кидало с одной подушки на другую, постель казалась то нестерпимо горячей, то до мурашек холодила тело…
Слабый свет от лампады трепетал – в форточку слегка задувало, и Зоя Викентьевна боялась, что огонек совсем погаснет. Это будет значить что-то плохое, - пронеслось в голове, и она замерла, уставясь на иконы и лампаду перед ними. «Только чтоб ничего с ними страшного не случилось, Господи! Я знаю, на все воля Твоя. Но разве мне пережить? Я ведь такая слабая, никчемная, он один у меня есть на свете – мой мальчик…»
Взгляд перебегал с одного лика на другой, и она просила каждого – спаси, сохрани, пусть минует меня страшная горькая чаша… Сначала слова ее горячечной молитвы звучали внутри, потом они куда-то делись, и в душе, и в мозгу переливалось одно-единственное чувство-мысль: сохрани! помилуй! не оставь!
…Остыла, затихла сжигающая сердце тревога. Зоя Викентьевна встала, босая, чтобы поправить фитилек лампады. Маленькая бумажная икона, которую она нечаянно задела, упала изображением вниз. Зоя Викентьевна подняла ее. Царственный отрок с короной на голове и в красной накидке мученика…. Это Димкин святой – царевич Димитрий, несколько столетий назад погибший в Угличе. Он смотрел на нее живым взглядом - пристально и совсем не строго. И не было в этих живых глазах скорби и печали, только какая-то настойчивость, словно царевич к чему-то подталкивал Зою Викентьевну. Слегка поднялась и опустилась от дыхания пурпурная ткань накидки… Зоя Викентьевна поморгала глазами.
Это просто игра света и теней. И ее многодневная усталость.
Надо спать.
На следующий день Зоя Викентьевна с утра наглаживала Димкин костюм, уговаривала его сбегать в парикмахерскую и остричь хвост, пекла пирог и жарила отбивные. Варвара помогала ей, не забывая приводить себя в порядок. К четырем дня все трое были готовы – сытые, нарядные и возбужденные предстоящим событием.
- Мобильник не забыл? – несколько раз повторила Зоя Викентьевна, оглядывая ладную фигуру сына. Еще б прическу нормальную – жених да только.
Они пришли на школьный двор, где уже собирался народ - выпускники и первоклашки, учителя и родители.
- Дима, может, ты не очень долго будешь гулять? – виновато заглядывая ему в глаза, спросила Зоя Викентьевна.
- Ну, мам! Ну, ты что! – обиженно забасил Димка.
- Ладно, ладно. Только, пожалуйста, не отключай телефон и сразу отзывайся, я буду часто звонить.
- Ну ты даешь, - покрутил патлатой головой Дима. – Я пошел, вон Денис машет!
Он взъерошил на прощание Варварину голову, выхватил у матери из рук букет, предназначенный классной руководительнице, и широко зашагал к стайке ребят из 11- А, теперь уже бывшего. Варвара заметила, как беспокойно и беспомощно смотрит ему вслед Тетьзоя. Потом тетка оглядела толпу, словно выискивая кого-то – не Димку. И, кажется, нашла. Варвара проследила за ее взглядом.
Антон Петрович Горячев, красивый и веселый, стоял в окружении девчонок - выпускниц. У Варвары тоскливо заныло сердце. «Это просто невозможно», - сказала она себе.
Горячев вдруг исчез из поля ее зрения и в следующую минуту оказался перед ними.
- Добрый вечер. Вы – Димина мама, - полуутвердительно произнес он, обращаясь к Зое Викеньевне. Лицо Тетьзои покрылось густым, в синеву, румянцем. – Должен сказать, Дима очень способный мальчик. Жаль, что он не в моем классе был, я б его подготовил. Впрочем, не сомневаюсь, что и нынешних знаний ему хватит для поступления в институт.
- Да, спасибо, - растерянно пробормотала Зоя Викеньевна.
- А может быть, вы останетесь на выпускной? – Антон Петрович лучился доброжелательностью и энергией.
- Нет, мы торопимся, благодарю вас. – Кажется, Тетьзоя взяла себя в руки. – Да и Димитрию будет при нас не очень… ловко.
Горячев засмеялся:
- Это вполне возможно, ребята предпочитают «отрываться» не на глазах у родителей. Так было всегда. Но, может быть, останетесь вы, Варя?
Варвара старалась не смотреть на Тетьзою и не думать о том, как они с Димкой будут потом выворачиваться: ведь они так и не сказали вчера, кто и зачем был у них в гостях. Но теперь уже ее знакомства с Горячевым не скрыть.
-… и мои коллеги решат, что вы и есть моя девушка, и всякие притязания оставят! Вы меня просто выручите! – услышала она конец фразы балагурящего Горячева.
- А что, притязают?! – нахально прищурилась она, глядя прямо в серые ласковые глаза учителя.
- Ну, как же, нас ведь во всем коллективе двое: я и Вениамин Григорьевич, ему на днях 60 стукнуло. Так вы согласны остаться?
«Кто кого переглядит» - такую игру затеяли эти двое посреди шумной школьной площади. Горячев буквально физически почувствовал, что его с этой девчонкой, еще вчера ему незнакомой, соединила крепкая струна. И когда придет срок, конец лопнувшей струны хлестнет по одному из них очень больно. Может быть, смертельно.
С дороги, ведущей к школьным воротам, коротко просигналила машина. Зоя Викентьевна обернулась и схватила Варвару за руку:
- Нам пора, простите.
- Жаль, - сказал Горячев. Зоя Викентьевна и Варвара уже вышли за ворота, а он все стоял на том же месте.
Они нырнули в салон автомобиля – Тетьзоя подталкивала Варвару, торопила, - и машина отъехала. Варвара так боялась предстоящего объяснения с теткой, что не расслышала, как представился седой человек за рулем. Заметила только, что у него очень загорелое и моложавое лицо. «Тот самый друг»,- догадалась Варвара.
- Мне не верилось, что ты сможешь приехать, - Тетьзоя смотрела на седого друга с такой признательностью, что Варваре захотелось выскочить из машины и оставить их вдвоем. Кажется, этого хотела и Тетьзоя.
- Высади девочку у нашего подъезда, Никита, - попросила она. – Я недолго задержусь, Варя. Поскучай пока одна дома.
- Обязательно, - согласилась Варвара, думая о том, что скучать-то некогда: надо придумывать легенду о ее знакомстве с Горячевым.
«Дернул же его черт подойти», - злилась она весь вечер. Ничего дельного не придумывалось. К тому же, без Димки делать это практически бесполезно: если они не успеют согласовать между собой вранье, оно тут же и всплывет.