Наступил мой первый день работы на почте. Кем только я не работал, но
почтальоном быть не приходилось. Я уж думал, что почта ушла в прошлое,
ее сменили почтовые ящики интернета. В моем городе она все еще жила, и даже
пользовалась популярностью. На почту приходили пообщаться, впрочем, как и в
магазины. Странное место для общения. Но оно мне чем - то нравилось.
Я пришел вовремя, дед обещал, что я стану прилежным работником. Джон уже
стоял за своей стойкой, местный бог эпистолярного жанра. Он, не глядя на меня,
проговорил:
- Я думал, передумаешь работать у меня на почте.
- Не надейтесь даже.
Он посмотрел поверх очков, ухмыльнулся.
- Тогда тебе нужно запомнить не сложные правила. Первое, опоздания
наказываются деньгами из зарплаты. Второе, будешь делать то, что я скажу.
Спорщиков увольняю сразу. И третье, не болтать с посетителями и работать
хорошо. Тогда может получишь лишние деньги, не помешают. Уяснил?
Я кивнул головой. Этот тип вызывал усмешку. Он старался выглядеть важным
человеком, но его правила были нелепы высказаны. Он заметил мою улыбку,
рассердился:
- Я сказал что - то смешное?! Ты такой же засранец, как был в юности.
Я взял тебя на работу только из уважения к деду. Он поручился за
поведение, но ты уже начал все портить.
- Обещаю, не стану все портить и улыбаться тоже.
Джон нахмурился, сложил стопкой документы.
- Идем, надо одеть тебя.
Я не понял, во что меня одеть, но пошел следом, не задавая вопросов. Мы
попали в длинный коридор, уставленный коробками и почтовыми ящиками. А потом
он открыл дверь. В помещении, заполненном полками, стеллажами, стояла приятная
прохлада. Там оказалась форма почтальона, меня облачили в нее. Я смотрел на
себя в зеркало. Синяя фуражка, брюки, пиджак. Мне понравился новый внешний вид.
Словно я стал другим. С незнакомой историей жизни. Джон прищурил глаз,
покачал довольно головой:
- Ты похож на деда в молодые годы.
- Он что, тоже был почтальоном?
Джон только снисходительно взглянул на меня. Сумка за плечом, набитая газетами
и письмами, перекочевала ко мне. Вроде наследства прежнего работника. Она
оказалась тяжелее, чем думал. Даже чуть не упал, когда влезал с ней на
велосипед. Город как на ладони, я открыл его за ново. Каждую улицу.
Дом за домом. Я вез поклажу, бросал рулончики газет на дорожку у дома,
письма клал в ящик. Не хитрая работенка! Перед глазами мелькали дома, улицы,
люди здоровались со мной, будто знали всю жизнь. Да так и есть. Это я успел
забыть. Встретил толстушку Харпер. Она опять кривились в мою сторону. Чем - то
не угодил ей. Хотя газету отдал в руки.
- Ты встречался с Кейт? Цветы понравились? - Она задала вопросы, чтобы
узнать что - нибудь очень личное, а потом растрепать по всему городу.
- Да, только про цветы Кейт сказала, что они не в ее вкусе. - Я откровенно
издевался, а Эмили не понимала намеков. Она удивилась ответу, даже на мгновение
задумалась, в чем совершила промах. А я покатил дальше. Приятно, ветер дул в
лицо, трепал концы газет, торчавших из сумки. Они осторожно шелестели в ответ.
К обеду закончил, возвращался на почту. Проехал школу. Во дворе сновали дети,
я приостановился. Там кипела еще одна жизнь, замечательная. Я смотрел на
школу, вспоминая свои годы в ней. Тогда казалось, нет скучнее места. Стремился
улизнуть при каждом удобном случае. Вот бы снова попасть туда! Нет уж, хватит
волшебных способов, заставляющих менять течение времени! С меня достаточно
того, что я снова молод и счастлив. Собрался ехать дальше, но вдруг увидел его.
Сынок Кейт. Я не мог ошибиться. Хорошо запомнил фотографию. А он другой, не
высокий, с длинными прямыми волосами до плеч. Я и не спросил у Кейт имя
мальчишки. Мне стало интересно, потому что он стоял поодаль от остальной
оравы кричащих ртов и мелькающих тел в одинаковой форме. Его голова была
опущена, словно рассматривал носки ботинок. Потом парень поднял голову.
Он смотрел с печальной задумчивостью на их игры. Может был далек отсюда,
в своих мирах детского восприятия окружающего. Пацан не щурился на солнце,
бьющее прямо в лицо. Он только чуть наклонил голову в бок. Так и стоял,
словно прирос к месту ногами. Чудной какой - то! Вдруг он посмотрел в мою
сторону. Может почувствовал взгляд со стороны. Все не отворачивался,
сжал губы упрямо. Я тоже не мог сесть на велосипед и уехать. А стоило.
Ко мне уже шла учительница. Я привлек их своим не здоровым вниманием к детской
площадке. Поспешил уехать, но парень так и провожал меня взглядом. Картинка из
школьного двора стояла у меня перед глазами. Почему я остановился, стал
смотреть, хоть и торопился закончить работу. А парень откровенно уставился на
меня, почувствовав взгляд? Загадки местной жизни народа, населяющего городок,
остаются не познанными. Я сам был из их стаи, да отъезд в свое время
переделал меня полностью. Я отвык, а теперь снова приростал кожей к месту
детства. Не стал говорить Кейт о встречи с ее сыном. Зачем? Она скрывала его
от меня. Всегда находились причины, по которым мальчишка отсутствовал в то
время, когда мы встречались. Я не спрашивал, почему. Ее стремление закрыть от
посторонних глаз семью и все, что с ней связано, было оправдано. Слишком
много лишних ушей и суждений. Пусть так. Я не лез в это. Кейт доверяла мне,
вполне достаточно.
Вернувшись на почту, застал интересную картину. Джон все так же восседал на
троне бога почты, а рядом примастился...тоже Джон. Двойник. Копия первого, с
таким же пятном на щеке и очками. Просто фантастика! У Джона оказался брат-
близнец Джек. Джон и Джек, забавное сочетание имен и лиц, но полная
противоположность характеров и положения. Джек был на побегушках, дешевая
рабочая лошадка. В его глазах, обращенных на брата, всегда стоял благородный
страх стать плохим, не угодным. И Джон пользовался сполна положением хозяина
жизни младшего брата. Я все узнал позже, а пока наслаждался их перепалками и
ел бутерброд с ветчиной. Забавная парочка, они оживляли пресную обстановку
почты. Вечером я намеревался ехать к Кейт. Встреча с ней приятно
отзывалась в нетерпеливом порыве. Хотелось увидеть ее глаза, провести рукой
по тонкому изгибу плеча и шеи. Моя Бэмби окончательно приручила меня.