Помню, как я продавал первый номер журнала «Либерти». В том номере печаталось начало мемуаров Джорджа М. Коэна и конкурс лимериков. Победителю конкурса вручался приз — крупная сумма в пять тысяч или что-то около того. Во всяком случае, сумма была достаточной, чтобы заставить меня задуматься о юной леди из города Перт.
Разумеется, я понимаю, что немногие помнят первый номер «Либерти». Да и откуда им помнить, если журнал выходил, когда мне было не более 11 или 12 лет.
Продавал я журнал или купил, не помню. Но тогда я решил, что если у меня и был шанс прославиться и разбогатеть, так это выиграть конкурс лимериков. Надо было только придумать какое-нибудь оригинальное продолжение к первой строчке - «Юная леди из города Перт…».
Трудность заключалась в том, что я ничего не знал о лимериках, но журнал рассказывал, как они возникли в небольшом местечке Лимерик, и давал их краткую историю; приводилось и несколько примеров. Все они были интересными, остроумными и смешными. Кто-нибудь из какого-либо места пытался что-то сделать, и из этого, в конце концов, получалось что-нибудь неожиданное и смешное. В этих лимериках как будто описывалась вся моя предыдущая жизнь, но теперь вместо героя лимерика я решил стать его автором. Автором самого великого лимерика всех времен, потому что я намеривался выиграть конкурс и завоевать первый приз. Люди будут смотреть мне вслед и говорить: «Вот идет автор самого лучшего лимерика».
А пока я не мог сочинить даже вторую строчку.
Юная леди из города Перт…
Я никак не мог придумать, кто она такая и что собиралась сделать. Слова, которые рифмовались со словом «Перт», одно за другим приходили мне в голову: концерт, мольберт, конверт, Альберт. Все, что от меня требовалось,- это как-то разместить эти слова, чтобы получилось что-нибудь замечательное.
Юная леди из города Перт
Решила сходить на вечерний концерт…
Юная леди из города Перт
Нашла на дороге огромный конверт…
Оба варианта показались мне не совсем удачным началом. В этой день я заснул, думая только об этой юной леди, но вторая строчка так и не пришла.
Журнал попал моему брату, который тоже заинтересовался конкурсом, а потом его прочитали сестры. Вскоре все члены нашей семьи пытались выиграть конкурс и стать богатыми и известными.
Я не помню, кто сдался первым, во всяком случае, это был не я. Мне кажется, мой старший брат. Он всегда с недоверием относился ко всяким конкурсам и теориям о том, как легко можно стать миллионером. Он сказал, что за один день тут ничего не придумаешь. Я с сожалением воспринял его презрение к конкурсу и решил, что я-то уж ни за что не отступлю. Каждый вечер я приходил домой и смотрел, что придумали остальные, но через два-три дня я обнаружил, что интерес к лимерику угас, а мое упорство стало всем надоедать. Кто-то сказал «К черту юную леди из города Перт». Это походило на полную капитуляцию с белым флагом. Я был возмущен и еще тверже решил победить в конкурсе.
Как-то раз у моего велосипеда порвалась цепь, когда я гнал на полной скорости, и я, перелетев через руль, упал на тротуар. С моим велосипедом всегда что-нибудь случалось. Ударился я головой, на которой была лишь голубая шапочка рассыльного, вернее, была бы, если бы не слетела с головы за мгновение до удара.
Падение было ощутимо болензненным, но я, как всегда, надеялся, что никто меня не заметит, поскольку ненавидел всякие несчастные случаи и терпеть не мог, когда меня жалели и помогали. А в тот момент, когда моя голова коснулась тротуара, в ней возник прекрасный лимерик. Я был поражен его остротой, точностью и очевидностью и уязвлен тем фактом, что для этого потребовалось глупое падение. Я уже приготовился запомнить его, но тут ко мне торопливо подошла пожилая леди и спросила, как могла бы спросить мать или бабушка:
- Ты не ушибся?
- Нет. Спасибо. Всё в порядке, - ответил я быстро, надеясь, что она пойдет дальше.
Но ей, очевидно, хотелось поболтать:
- Ты уверен? Ну, давай я тебе помогу.
Тут я понял, что все еще лежу на земле, вскочил на ноги, подхватил велосипед и начал раскручивать цепь, намотавшуюся на ось. Я никак не мог уйти от этой женщины, вернее, она никак не уходила от меня. Она говорила и говорила, и мое воспитание вынуждало меня вежливо отвечать на все вопросы. Наконец я размотал цепь и пошел. Из лимерика я вспомнил лишь первую строчку. Все остальное забыл.
Вечером я вернулся домой всё еще таким злым, что брат не мог не заметить:
- Что с тобой?
- Цепь порвалась.
Мне не хотелось рассказывать ему о лимерике, он бы все равно не поверил. Брат осмотрел мою голову и сказал, что у меня шишка. Я ответил, что знаю, но этот ответ его не удовлетворил, и мало-помалу он вытянул из меня правду. К моему удивлению, брат поверил. Он даже был уверен, что я придумал замечательный лимерик.
- Надо его вспомнить,- сказал брат.
- Как?
- Таким же способом.
- Разогнаться, порвать цепь и упасть на голову? Ничего не выйдет.
- Но ведь именно так он пришел тебе в голову, и только так мы его можем вернуть.
- Это было случайно,- ответил я.- Я не собираюсь специально устраивать случайность. Во-первых, это невозможно, а во-вторых, откуда я знаю, какой лимерик придет мне в голову? Может быть, совсем другой, который не победит.
- Как хочешь.
Мне и в голову не приходило, что брат шутил, и я задумался над его предложением.
После ужина мы вышли во двор, где стояли наши велосипеды. Цепь на моем была уже починена португальцем, у которого мы покупали уцененные велосипеды. Я сел на свой велосипед и медленно поехал со двора на тротуар авеню Сан-Бенито, потом на М-Стрит, и тут я начал разгоняться. Брат бежал за мной и кричал:
- Ради бога, прекрати. Я же пошутил. Ты разобьешься!
Вообще-то разгонялся я просто так, на всякий случай. Цепь была прочной и не могла порваться. Я слышал крики брата, и вдруг ко мне вернулось мое упорство, и я решил, что приложу все силы, чтобы снова порвать цепь. Целых три квартала я гнал, как сумасшедший, но все напрасно - цепь и не думала рваться.
Брат догнал меня на своем велосипеде и сказал:
- Послушай, если ты и вправду думаешь вернуть свой лимерик таким способом, я могу тебе помочь.
- Как?
- Я подниму тебя вниз головой над тротуаром и отпущу. Так безопаснее.
Мы доехали до пивоварни, которая была уже закрыта. Людей поблизости не было, и мы почти приступили к выполнению своего плана, как вдруг появились Эдди Имирян и Джони Суни. Они предложили сыграть теннисным мячом об стенку пивоварни. Мы победили - 21:18. Стемнело, но Эдди и Джони хотели отыграться. Мы еще раз сыграли в темноте и выиграли- 21:12.
Когда мы пришли домой, ребята уселись с нами на крыльцо и стали разговаривать. Казалось, они и не собирались уходить, но, в конце концов, все же ушли, и брат спросил:
- Ну что?
- Асфальт на авеню Сан-Бенито не очень жесткий.
- Давай попробуем тротуар.
- Но этот тротуар тверже, чем тот, на который я упал.
- Ну что ты предлагаешь?
Мы оба устали, но я считал, это дело принципа, и сказал:
- Ладно, давай попробуем тротуар.
Брат поднял меня за ноги и уже собрался отпустить, когда на крыльцо вышла мать с кувшином тана.
- Ой!- вскрикнул брат.
Надо было решаться - или сейчас, или никогда, и я сказал:
- Отпускай.
Я уже приготовился заполучить назад забытый лимерик, но брат не отпускал меня.
- Зачем ты держишь его вниз головой?- спросила мать.
- Мы тренируемся,- ответил брат.- По очереди.
Он осторожно опустил меня, и я поднял его точно так же. Мне даже захотелось бросить вниз головой, но, подумав, я не стал этого делать.
- Идите, выпейте тана,- сказала мать.
Мы поднялись на крыльцо и выпили по два больших стакана самого прекрасного напитка в мире. Наливаешь в кувшин две чашки кислого молока, добавляешь четыре-пять чашек холодной воды и пьешь.
Одна из моих сестер заиграла в доме на пианино, а другая запела. Мы с братом слушали и смотрели на небо, полное звезд. Вскоре сестры вышли на крыльцо, мы все уселись и стали разговаривать, смеяться, шутить. Все это мне очень нравилось, но я чувствовал, что теряю свое упорство. Через час все пошли спать.
Брат бросил меня вниз головой на кровать, но тот прекрасный лимерик так и не вернулся ко мне.
В конце концов, я придумал лимерик сам, послал его в журнал, но не выиграл.
Около сорока лет спустя я побывал в городе Перт, он расположен на западном побережье Австралии, и встречал там юных леди сотни раз, даже разговаривал с одной несколько раз. Она отвечала с приятным австралийским акцентом. В ней не было ничего подходящего для создания лимерика. Она была обыкновенной симпатичной девушкой.
И тогда я понял, что не всегда надо упорствовать и что отказываться тоже надо уметь. И это особенно важно для писателя.
Перевел с английского Александр Пахотин