Тетя Аня, ни к селу, ни к городу, вдруг выпалила:
- Нет ничего проще жареной картошки!
И все посмотрели на нее без уважения. Человек, считающий, что жареная картошка – это просто! – уважения недостоин. Да что уважения? Доброго слова он не стоит.
- Аня! Тебе Межбижер привет передавал! – тут же отреагировала мадам Берсон.
Межбижер, как обычно, вертевшийся рядом, хотел было возразить, но под взглядом мадам стушевался и только жалобно промолвил:
- С почему?
- Один мишигине всегда передает привет другому мишигине! – авторитетно сообщила мадам.
- И скольки ты, Роза, таких приветов передала? – все-таки вступила в неравный бой тетя Аня.
Но сражение не состоялось.
- Обо што говорить с человеком, который не может пожарить картошка? – отвернулась – да-да, просто отвернулась! – мадам Берсон, махнув рукой. Она махнула рукой так брезгливо, что даже тетя Аня поняла, что сдуру покусилась на святое.
- Я таки умею жарить картошку! – изо всех сил пыталась она спасти репутацию.
- Ну? – разрешила тетя Рива.
- Проще простого, - опять нарвалась тетя Аня, - чищу картошку, режу на куски и на сковородку…
Возмущенный хор соседей не дал ей договорить.
- Вот с кем мы имеем цурес жить в один двор! – взвыла мадам Берсон.
- Аня! Срочно меняйся на Слободку! – заторопила тетя Маруся.
- Зачем? – не поняла тетя Аня.
- Тут, на Жуковского, конечно, рядом Свердловка, но она тебе уже не поможет!
- Только Слободка! – подтвердила и тетя Сима.
И даже Герцен, добряк Герцен махнул рукой горестно и безнадежно.
Некстати встрял Межбижер.
- Жареная картошка – это вкусно!
И облизнувшись, продолжил:
- Меня Рива угощала!
Дядя Петя грозно посмотрел на жену, но сдержался.
Зато не сдержался, на свою голову, Камасутренко.
- А чем она тебя еще угощала?
Межбижер зло посмотрел на него, помедлил, а потом выпалил:
- Она мне фотографию показывала!
- Какую? – пер, не чуя опасности, Камасутренко. Впрочем, заинтересовались все, включая тетю Риву.
- Твою! – честно раскрыл глаза Межбижер и сделал наивную морду. – Ну, помнишь, ту, позавчерашнюю, часов в семь вечера…
- А я у мамы была… - огорчилась мадам Камасутренко. – А ты фотографировался, да? Покажешь?
- Я это… Ну…- замялся Камасутренко. Потом вспомнил:
- Ой, Межбижер, я вам за съемки еще три рубля остался должен!
- По-моему, пять! – поправил его Межбижер. – Давай!
Камасутренко рассчитался и с надеждой посмотрел на Межбижера.
- А фото не сохранилось, - не подвел тот, - закрепитель дрековский!
- Жаль… - огорчилась мадам Камасутренко!
- Жаль! – радостно подтвердил ее благоверный.
А разговор вернулся к жареной картошке. И сказано было много справедливых слов. И о том, что картошку резать надо на кружки или полукружия, и о том, что жарить надо на свином сале, растопив его сначала в постном масле и вынув, потом, чтоб не подгорали, шкварки, что лук и чесночок надо жарить вместе с картошкой, но после того, как ее перевернули два раза, что солить надо в самом конце, что сковородка, разумеется, должна быть чугунной и чем больше, тем лучше. И что ни в коем случае нельзя закрывать сковородку крышкой, если в результате ждешь именно жареную картошку…
Говорили…
Да мало ли о чем могут поговорить знающие люди, сидя вечером у ворот.