Я кричал: «Мя-а-а!» Соседка по кровати тоже кричала, что-то типа: «А-а-а!»
Наступило окончательное пробуждение.
-Мурчик, Мурчик! Ты жив? – женщина вскочила с кровати и шарила по одеялу, пытаясь нащупать меня. Я был жив и здоров и понял, что меня здесь любят. А еще я понял, что меня здесь зовут Мурчик. Не то чтобы мне нравилась такая кликуха, но терпимо.
В дверь пару раз кто-то стукнул и, не дожидаясь, приглашений влетела еще одна дама в ночной рубашке: «Маша, что случилось? Что с тобой?».
Маша отмахнулась и, наконец, нашла меня в одеяле и взяла на руки. Я благодарно замурлыкал, пока Маша меня осматривала и ощупывала. Потом она стала меня гладить, нежно прижимая к груди. Если бы я был как прежде мужчиной, то наверно не сдержался.
-Тоня, представляешь, я чуть не раздавила Мурчика, - стала объяснять Маша.
-Ох, господи, - всплеснула та руками. И стала меня рассматривать и гладить.
-Не переживайте девушки, - старался я вымурчать, но меня не понимали, а девушки уже перешли в более серьезный возраст чем тот, который я им приписывал.
Итак… Теперь мне известно – мою хозяйку зовут Маша, её, видимо, прислугу, зовут Тоня. Обе они добрые женщины и мне здесь жить будет очень хорошо. Я не ошибся. Тоня сходила куда-то и принесла мне прямо в кровать миску с чем-то вкусным и, наверно, не дешевым. Я и сам удивился, как приятно мне было это поглощать. Наелся, потом и напился вкусного молока, не задумываясь, почему все так, как оно есть.
Все уже успокоились и умиротворились.
А я сытый и довольный улегся прямо поверх мягкого одеяла и, мурлыкая, задумался о прелестях жизни.
В самом деле, как мне здесь хорошо и удобно, тепло и сытно. Я никогда в своей жизни не встречал к себе столько любви и заботы. В таком настроении я уснул.
Не знаю, сколько прошло времени, но когда я открыл глаза ярко светило за окнами солнце, я лежал там же на кровати, которую, как я думаю, ради меня оставили незаправленной. В комнате я был один. Встал, потянулся, поточил когти прямо на кровати, хотя это было неудобно. Тогда я перепрыгнул в кресло и закончил это важное занятие.
Со спинки кресла было хорошо видно, что твориться за окном. К самому дому примыкала цветочная клумба, а дальше дорожка, по которой гуляла огромная собака и несколько людей.
Будучи Мурчиком, моя жизнь мне вполне нравилась, но пришли и другие мысли: «Коты живут пятнадцать лет. Ой-ой-ой». Мысленно я вскрикнул по-русски и мне стало не по себе.
-А если в качестве кота мне уже лет десять? Тогда мне осталось всего лет пять! Господи, верни мне меня,- подумал я и стало отчаянно обидно, - Господи, но я же еще мог бы жить и жить.
Мне казалось, что жизнь моя повалилась под откос, что я очень несчастный, обиженный и униженный. Появилась и надежда: вдруг после смерти, меня снова вернут в мое любимое, самое лучшее тело. И вокруг снова будут мои самые добрые и хорошие люди.
Т.к. я обладаю интеллектом выше кошачьего, то попробую его использовать. Нашел письменный стол с нужными принадлежностями. Я сел на задние лапы, а в передними постарался зажать ручку. Но написать ничего не смог. Ручка держалась в лапах до тех пор, пока я не тыкал ей в бумагу. А потом выскальзывала из лап. Не помогли мне мои когти.
Я и не заметил, как вошла хозяйка. И высоко подпрыгнул на месте, когда она неожиданно заорала: «Тоня, Тоня, скорее сюда. Беги!»
Постепенно понял, что это возглас удивления и радости, а не угроза расправы. Прибежала перепуганная Тоня, крича на бегу: «Что? Где? Господи!»
-Тоня, Тоня, только посмотри на Мурчика, посмотри на него, - показывала на меня Маша.
-Ты на него наступила? – запереживала Тоня.
-Нет, нет. Ты себе не представляешь.
-Да, я понять ничего не могу. Что случилось, - озираясь, говорила Тоня.
-Наш Мурчик пытался рисовать. Он держал в лапах ручку и тыкал ею в бумагу, - восхищенно рассказывала хозяйка.
-Фу ты, - отлегло у Тони, - Конечно, он очень умный котик. Но на самом деле тон Тони говорил, что она не очень в это верит и успокаивает хозяйку, как успокаивают больных.
Я был очень горд собой. Снова сел на задние лапы и попытался зажать передними лапами ручку. Но неожиданно свалился со стола. Обе женщины дружно засмеялись. Меня снова ласкали, я бы даже сказал: лелеяли. И вскоре я снова остался один. Я проник в смежную комнату и увидел там компьютер. Вот теперь-то я смогу общаться с женщинами.
Компьютер включен, добраться до клавиатуры мне было просто. Но дальше оказалось все очень сложно. Кошачьи лапы совсем не приспособлены для пользования компьютером. Я то промахивался по нужной клавише, то нажимал не ту. То когтем застревал между клавишами. А чаще вместо одной выскакивало сразу несколько символов. Но самое плохое, что прочитать то, что я писал, мне было очень сложно. Экран монитора мельтешил, мелькал пятнами и вообще вел себя неадекватно. Моё кошачье зрение надо тренировать, чтобы оно подходило к компьютеру. Я продолжил попытки, не смотря ни на что. И тут как будто кто-то треснул меня по голове. Я аж пригнулся. И в мозгу появилась мысль, что я не должен делать то, что не может делать кот, иначе будет мне плохо. Устал и присел на клавиатуру, чем вызвал долгое пиканье, и по экрану побежала строка.
К удаче или наоборот, но опять появилась хозяйка.
-Господи, Тоня. Он на компьютере умеет, - закричала она истошно.
Прибежала опять перепуганная Тоня. И вместе они нашли на экране слова, которые я совсем и не собирался писать.
-Надо его показать специалисту, - сказала Маша, - Это не обычный кот. Это сенсация!
Хозяйка пошла звонить.
-Ага. Сто лет был обычным и вдруг стал великим, - говорила сама себе Тоня, оставшись наедине со мной. И я понял, что она меня недолюбливает.
-Живет как у бога за пазухой, жрет как принц, а люди из мусорников питаются. Дать бы ему, - намахнулась на меня Тоня.
-Эге, - подумал я, - жизнь то перестала быть скучной. И убежал подальше от злой женщины.
Позднее, когда страсти улеглись, я снова пытался писать на компьютере. Возможно тренировки привели бы к результату, но меня опять хлопнули по лбу – остановить, кот не может писать и читать.
Стараясь избегать Тоню, я решил посвятить дальнейшее время отдыху. Спрятался за креслом на подоконнике и мурлыча себе под нос уснул. Потом ходил по комнатам и нашел место своей миски. Поел. Снова спал. Гулял и ел.
Вечером хозяйка уложила меня рядом на кровати. Я не стал её разочаровывать и спел ей кошачью песенку, от которой она быстро уснула. А мне спать не хотелось. Рассматривал то, что происходит за окном. А потом опять пошел к компьютеру учиться писать. Я уже привык к ударам по лбу и не обратил внимание. Зато когда я пошел подкрепиться, то случилось трагическое, для меня, событие.
Я шипел, мяукал, кусался и пускал в ход свои когти. Но меня поймали и засунули в мешок. Потом куда-то унесли. Прошло, наверно, много времени, и ночь сменилась днем. Меня из мешка не выпускали. И принесли в шумное место. Как я понял это птичий рынок. Тут меня хотели продать, но оказалось, что я не породистый кот, а вполне дворовый. Поэтому цену за меня большую не давали. И я вместе с мешком перешел к другому хозяину. А дальше еще хуже. Меня куда-то привезли. Здесь меня выгрузили в какую-то коморку, где было много таких бедолаг. И вот наступила страшная развязка. Меня и еще пару котов забросили в вольер льва. Тогда я узнал это место, понял, что происходит. Мое последнее в жизни пристанище – Ялтинский зоопарк сказка. Тут в утробе льва и закончилась моя кошачья жизнь.
Сбой системы вернул меня с того света, сделал котом.
-Эх, надо было прислушаться к предупреждениям, - была последняя моя мысль. Боль была короткой и все исчезло.