Стоя над пропастью

Стоя над про­пастью, он ду­мал, что уже в ней. Ему ка­за­лось, что он ле­тит на не­ве­до­мой све­ту ско­рос­ти в чёр­ную пус­то­ту, ко­то­рая так ма­ни­ла. Он ду­мал, что уже рас­ки­нул ру­ки и сде­лал шаг впе­рёд, ко­то­рый дол­жен был при­вес­ти его вниз. Вниз, где не бы­ло ни­ка­ких проб­лем, где не бы­ло лю­дей с их бес­смыс­лен­ной бол­тов­ней. Где та­илась смерть, жаж­ду­щая его из­лом­лен­ное от бо­ли те­ло, чёр­ную и нек­ра­си­вую ду­шу, же­ла­ющая пог­ло­тить его це­ли­ком.
Но так ли он был ей ну­жен? Так ли силь­но она жаж­да­ла заб­рать его к се­бе, в хо­лод­ные, но по­рой та­кие при­ят­ные объ­ятья? Ты­ся­чи, мил­ли­оны ты­сяч дру­гих бу­дет сто­ять вот так - у об­ры­ва, под­да­ва­ясь крыль­ям, что по­мо­га­ли упасть, а не взле­теть.
А что он? Оче­ред­ной, се­рый, да ещё и без ка­ких-ли­бо цен­нос­тей в жиз­ни. Смерть та­ких во­об­ще не лю­бит. Ей хо­чет­ся от­би­рать, а не по­мо­гать.
Но ему нуж­на бы­ла ее по­мощь. Он от­ча­ян­но же­лал из­ба­вить мир от са­мо­го се­бя - ведь здесь и так хва­та­ет слиш­ком ум­ных иди­отов. Он хо­тел стать кам­нем, что упа­дёт с ду­ши то­го, кто воз­мож­но си­дит свер­ху и мол­ча­ли­во наб­лю­да­ет.
Он был ни­ко­му не ну­жен. Не ну­жен лю­дям, не ну­жен ми­ру, не ну­жен се­бе. А те­перь ещё и вы­яс­ня­ет­ся, что смер­ти он то­же ни к че­му.
Ко­му же? Ко­му же, хоть нем­но­го, хоть са­мую ма­лость, он ну­жен?
От­кры­вая гла­за, он чувс­тво­вал се­бя так, слов­но прос­нул­ся от длин­но­го и тя­же­ло­го сна. Пос­ле та­ких обыч­но си­дишь пол­ча­са и, ка­жет­ся, буд­то ты смот­ришь на пус­тую сте­ну, на са­мом же де­ле твои гла­за ус­трем­ле­ны в бес­ко­неч­ность. В го­ло­ве пус­то­та, и лишь вос­по­ми­на­ния о сне, ко­то­рые ты пы­та­ешь­ся уса­дить в зо­ло­тую клет­ку. Толь­ко вот не­за­да­ча, как толь­ко ты са­жа­ешь их внутрь, по­ни­ма­ешь, что клет­ка хоть и есть, но зам­ка на ней нет.
Ве­тер тре­пал по­мя­тую ру­баш­ку, сол­нце нес­пеш­но убе­га­ло за го­ри­зонт, ос­тав­ляя за со­бой ис­кры ог­ня, в ко­то­рых те­перь плес­ка­лось не­бо. Кра­ем уха Джон слы­шал шур­ша­ние тра­вы, от ко­то­ро­го те­ло вмиг ста­ло рас­слаб­лен­ным.
Он тут же вспом­нил, что сто­ит над глу­бо­кой ды­рой, что рань­ше так нас­той­чи­во тя­ну­ла к се­бе, а сей­час вы­зы­ва­ла толь­ко омер­зе­ние и сов­сем нем­но­го страх.
С от­вра­ще­ни­ем на ли­це Джон от­кач­нул­ся на­зад, но­ги ста­ли не­ощу­ти­мы­ми. Он упал.
Он па­дал дол­го. За эти се­кун­ды он поб­ла­го­да­рил ве­тер, что тот не ду­ет в дру­гую сто­ро­ну, он поб­ла­го­да­рил сол­нце, что сле­пи­ло его и зас­тав­ля­ло жму­рить­ся, он поб­ла­го­да­рил при­тя­же­ние зем­ли и свой рас­су­док, что тот на мил­ли­се­кун­ду за­ту­ма­нил­ся.
Слов­но нас­лаж­да­ясь и по­лу­чая эс­те­ти­чес­кое удо­воль­ствие, он про­вёл ру­кой по мок­рой тра­ве. Нес­коль­ко раз вдох­нул душ­но­го воз­ду­ха, точ­но пер­вый раз, и поз­во­лил улыб­ке по­явить­ся на ли­це.
Ко­неч­но же он ни­ко­му не ну­жен. Рань­ше он хоть и знал это, но не осоз­но­вал. За­то сей­час всей яс­ностью сво­его рас­суд­ка он зна­ет, по­ни­ма­ет и осоз­на­ёт - он дей­стви­тель­но ни­ко­му не ну­жен. Каж­дой час­ти­це это­го ми­ра нап­ле­вать на не­го.
Но ему - нет.
Он мо­жет с ехидс­твом наб­лю­дать за ми­ром, по­ка тот бу­дет за­нят чем-то по-важ­нее, вро­де гло­баль­но­го по­теп­ле­ния, кон­ца све­та, и по­яв­ле­ния на свет оче­ред­но­го се­ро­го пят­на в ви­де че­ло­ве­чес­кой жиз­ни.
Вот оно. Вот его собс­твен­ное счастье и воз­мож­ность воз­вы­сить­ся над тем, что рань­ше над ним влас­тво­ва­ло.