Придя домой, я попыталась проанализировать ситуацию. Зачем я ушла от Ханы? Потому что не могу делать то, что она предлагает. Не могу и не буду! Тогда почему Сила выбрала меня? Она наверняка знала, что я уйду. Зачем ей это нужно было? А мне? Мне это нужно было? Мне - да! Хана поддержала меня и многое дала. Я благодарна ей. Жаль, что всё так получилось.
Открыв дневник, я перелистывала исписанные страницы. Перевернув очередную страницу, увидела написанное рукой Ханы имя “Мира” и номер телефона. Это что получается? Сила выбрала меня для того, чтобы Хана дала мне номер телефона Миры? Чтобы она молитвы надо мной читала? Бред! Я закрыла тетрадь и отодвинула её подальше. Прислушавшись к себе, отметила, что принуждения, в смысле давления, в теле нет. Посмотрела по сторонам - цветовых пятен тоже нет. С облегчением вздохнув, сказала спасибо. И спрятала тетрадь подальше в надежде, что она мне в скором времени не понадобится. Но я ошибалась.
Вечером решила сварить куриный бульон. На поверхности закипающей воды стала появляться пена. Аккуратно снимая её ложкой, обратила внимание, что она зеленоватого цвета. Мне стало плохо. Неужели куриное мясо испорчено? Вынув из кастрюли крылышко, внимательно посмотрела на него. Крыло как крыло, белое и пахнет хорошо. Тогда откуда взялась эта зелень? Я собрала всю пену; она была белой тоже, а зелёное... Зелёное стало подыматься над кастрюлей плоским круглым сгустком. Это не было световым пятном. Это выходило из курицы - изумрудного цвета со слабым свечением внутри. Это свечение, создавало сплошной узор в облаке. Мне показалось, что я знаю его... Я подумала, что такое же свечение есть во мне тоже, и... оно живое...
Мой разум не мог это объяснить, он не понимал, что происходит. Не понимал, что с этим делать. Поэтому он решил отключиться. Моё тело стало неметь, световые и слуховые сигналы - гаснуть...
Я нашла себя лежащей на полу. Пальцы правой руки были голубоватого цвета. Так сильно я сжимала ложку, которой снимала пену. Это меня поразило. Неужели можно потерять сознание, а руку при этом не разжать? Как такое может быть? Но и в сознании я не смогла её открыть. Пройдя в ванную, не раздеваясь, стала под горячую воду. Минут через пять - освободилась от ложки, через десять - закрыла воду и пошла переодеваться.
Облака в кухне не было. Успокоила сама себя, что мне это только показалось. Несостоявшийся бульон вылила в раковину. Куриное мясо положила в пакет и вынесла из квартиры в мусоропровод. Кастрюлю... Долго и тщательно тёрла щёткой и порошком.
Вернувшись в гостиную, взяла телефон, поставила его перед собой, села на диван и стала говорить вслух: “Это хорошо, что ребёнка не было дома. Я бы его напугала. А если это повторится? Может, скорую вызвать? И что сказать? Что у меня из супа что-то живое вылупилось? Нет! Можно сказать, что я, поскользнувшись, упала и потеряла сознание. Так у меня не болит ничего! Ни царапины, ни ушиба. А может я и не падала вовсе? Может мне это тоже показалось? Нет! Не показалось. Я увидела сгусток и потеряла сознание. Что мне делать?
Моё тело быстро встало, достало дневник и село на место. А голова подумала, что такого быть не может. Вначале, человек думает, а потом делает. А я подумала, что в данном случае очерёдность не так важна. Важно само действие!
Не задумываясь, я набрала номер телефона Миры. Мне сразу ответил звонкий, тонкий и счастливый голос:
- Слушаю вас! Добрый вечер!
- Добрый вечер. У вас есть время поговорить со мной? Если вы заняты, я могу перезвонить.
- У меня есть время, говорите!
- Мне, я... Ваш телефон мне дала Хана. Она сказала, что вы людям помогаете - молитвы читаете. Только я не знаю, можно ли молитвами помочь такой, как я? Я поняла: чтобы произошло любое действие, - вера нужна. Правильно?
- Правильно! Но иногда действия происходят без нашей веры и без нашего согласия.
- Да! Именно это со мной и происходит - без согласия!
В трубке стало тихо. Я молчала тоже. Через несколько минут услышала ожидаемый вопрос:
- Скажите, пожалуйста, а Вы верите?
- Не знаю, как ответить. Если то, что происходит... Происходит с согласия того, в кого верить надо... Сложно верить, но то, что существует определённая сила - безусловно! Я её увидела! А когда она к моему лицу прикоснулась, мне плохо стало.
- Увидела? Силу увидела? Вы видеть можете?
- Я не знаю, как это назвать. Мне вещи странные стали казаться. Неожиданно и без моего желания. Уже больше двух месяцев. Меня Хана учила на картах гадать. Когда я Силу увидела и поняла, что она может с человеком сделать, причём без его согласия - ушла. А перед этим она мне о вас рассказывала и номер телефона в тетрадку записала.
Трубка после короткого молчания взорвалась:
- Так это ты увидела, что мальчик родился! Значит, она всё-таки дала мой номер телефона! Я давно хотела с тобой познакомиться. А она – “потом, потом”. Эта дама, у которой ребёнок, в парикмахерской на центральной площади работает. Мы у неё стрижёмся. Про тебя уже слухи ходят! Хана не говорила, сколько людей хотят с тобой познакомиться?
- Нет, не говорила, но работать вместе предложила. Однако, я ушла - не могу делать то, что она предлагает.
- Молодец! Правильно сделала! Так ей и надо! Пусть не думает, что у неё весь мир в кармане.
- Не знаю, молодец или нет, но то, что происходит...
Мне не дали договорить.
- Подожди! Ты можешь сейчас приехать?
- Куда приехать?
- Ко мне приехать!
- Нет, не могу. Ребёнок через полчаса домой приходит.
- Хорошо, тогда приеду я. Диктуй адрес, записываю!
Ровно через тридцать минут дверь распахнулась. На пороге стоял мой сын и молодая женщина. Они улыбались. “Мама, это к тебе. Мы в лифте познакомились. Оказалось, что нам нужен один и тот же этаж и одна и та же квартира. Познакомься - это Мира!”
Если до её прихода мои мысли пытались сформироваться в последовательное короткое повествование, то, когда я её увидела, они полностью расформировались. Напротив меня стояла девушка лет тридцати. Среднего роста, длинная, худая шея. Негустые вьющиеся светло-русые волосы собраны на макушке. Белое платье в голубых цветочках без рукавов висело на её вытянутом и узком теле, как на вешалке. Руки с длинными и худыми пальцами казались длиннее, чем должны быть. Худые ноги казались немного короче из-за крупных, очень крупных коленных чашечек. Небольшие серо-голубые глаза излучали свет и силу. Но не силу воина, а силу ребёнка. Силу, которую хотелось защитить. Мне показалось, что передо мной не человек, а экспонат из музея доисторических ценностей. Этот экспонат был похож на родник, бьющий из недр скалы. Тонкий родник с холодной и чистой водой. Мира первая нарушила молчание:
- Я чувствую, как ты меня смотришь. Морозом запахло. Снежным, морозным вечером. Даже холодно стало. Рассказывай, что ты увидела.
На её лице играла блаженная улыбка. Её длинная шея и руки были покрыты гусиной кожей. В воздухе действительно пахло снегом. Мои руки стали холодными тоже.
Улыбнувшись своей догадке, я предложила пройти на кухню и выпить горячего чая. Сидя за столом, отстранённо, рассказала о своём впечатлении. Отпивая из чашки маленькими глотками горячий чай, Мира сказала:
- Это второй раз в моей жизни! Несколько лет назад меня смотрел один человек. Он сказал, что у меня слабая аура. Правда, тогда я плохо себя чувствовала: болела. Аура меняет свой цвет и качество в зависимости от настроений и мыслей. А потом, если наше настроение не меняется, она становится тёмной и тяжёлой. Тогда мы чувствуем себя совсем плохо и заболеваем. Или ты думаешь по-другому?
В этот момент я думала по-другому и о другом. Я думала о внушении.
- Знаете, Мира, благодаря Вам я подумала о внушении. Я видела Силу и поняла, что она может воздействовать на человека. Я могла подвергнуться аналогичному воздействию. Меня - загипнотизировали! Вы сказали, что запахло морозным вечером, и я это почувствовала! Почувствовала запах снега, мне стало холодно. Это - гипноз; я в цирке видела, как...
Мира не дала мне договорить:
- Подожди, пожалуйста! Кто тебя загипнотизировал? Хана не владеет гипнозом. Запах мороза - не моё внушение, а результат твоего действия. Он появился от тебя, когда ты меня смотрела. Это запах высшего астрала. Понимаешь?
Что-то внутри меня старалось понять Миру, а голова категорически отказывалась это делать.
- Астрала? Что такое астрал? И что такое аура? И что значит - я смотрела? Это моё образное восприятие. Образное! А может на меня так подействовали световые пятна? Они мне сразу не понравились. Сны однотипные стали сниться, но реальные. До них мне снилась сплошная фантастика.
- Пятна? Ты видишь световые пятна тоже?
Я подробно рассказала, как попала к Хане и почему; как начала видеть пятна и какие они. Более подробно рассказала, почему я позвонила ей и о том, что произошло сегодня вечером.
Мира смотрела на меня с такой жалостью, что моё сердце сжалось. Она тихо заговорила:
- Ты видишь ауру и астральные цвета. Ты можешь проявить аромат астрала на физике. И ты не знаешь, что это?
- Нет...
Она встала. Я поднялась тоже. Приблизившись, Мира крепко обняла меня и прошептала:
- Бедная ты, бедная...
Я сделала шаг назад и зло спросила:
- Это тебе Хана так сказала?
- Нет! Хана сказала, что тебя Сила удостоила своим выбором! А меня своим выбором удостоил её сын! Но мы не понимаем оказанного нам доверия. Так что, мы с тобой по одну сторону баррикад. Я только представила, что ты могла чувствовать и думать, видя всё это. Мурашки по коже. Теперь всё будет по-другому! Какая прелесть! Сколько работы!
Мира посмотрела на часы. За окном запела птица. Через секунду ей ответил многоголосный хор. Часы показывали половину пятого утра. Через десять минут она уехала на такси домой. Я не могла думать. В моей опустошённой голове сонно блуждала только одна мысль. Хорошо, что сегодня выходной: на работу идти не надо.
ГОЛУБОЙ БЕРИЛЛ В БЕЛОМ ЗОЛОТЕ
Дверь Мириной квартиры распахнулась прежде, чем я успела постучать.
- Проходи! Я видела, как ты подъехала. Проходи! Чай Кофе? Куриные котлетки?
Упоминание котлеток вызвало такую тошноту, что мой голос прозвучал неестественно тонко:
- Крепкий, чёрный чай без сахара, с лимоном, пожалуйста.
Мира встревоженно посмотрела на меня.
- Что случилось, тебе плохо?
- Нет, всё хорошо. Это после вчерашнего бульона меня мутить продолжает.
- Понятно. Сейчас я заварю чай и поговорим об этом. А ты садись! Медленно и глубоко дыши, тебе станет лучше.
Мира усадила меня на диван, открыла балконную дверь и удалилась на кухню.
Гостиная была просторная и светлая. Вокруг большого журнального стола стояли диванчики и кресла. Человек десять свободно могут разместиться. С правой стороны от стола, у стены - большой телевизор. Три высоких стеклянных шкафа, до потолка заставленных книгами, стояли рядом. С левой стороны - газовый камин с широкой полкой. На полке несколько фотографий и большой, скорее всего из серебра, подсвечник с пятью белыми свечами. На оставшемся пространстве стены - несколько картин в тяжёлых рамах. На стене за моей спиной - тоже картина. Картина огромная и без рамы. На ней, как и на других работах, было изображено море.
- Нравится?
Мира стояла с большим подносом на пороге комнаты. Отказавшись от предложенной помощи, она повторила вопрос:
- Нравится?
- Да, мне нравится. Мой учитель по живописи сказал бы: “Чистые, глубокие цвета с чувством достоинства и без претензий. Самое главное, что они не повторяются, а плавно перетекают один в другой”.
Мира переставила содержимое подноса на стол и села в кресло.
- Я имела в виду, нравится ли тебе здесь? Как ты чувствуешь обстановку?
- Обстановку? Обстановка - салонная! Сразу видно, что здесь собирается много людей; светло, воздуха достаточно. Мебель удобная. Картины мне нравятся: много воды и неба.
- Обстановка, говоришь, салонная? А я думала, что обстановка уютная! Хотя у каждого человека своё понимание уюта. Тем людям, которые сюда приходят, уютно!
Горячий чай сделал мой уют более ощутимым.
- Я согласна, у каждого своё ощущение. Для меня уют - это внутренне состояние комфорта. Можно идти по улице, ехать на машине или в автобусе. Купаться в море или сидеть на песке. Если внутри присутствует покой - всё хорошо. Если этого покоя нет, всё равно, сидишь ли ты в кресле или на голой земле - тебе плохо.
Мира, мой покой покинул меня полностью! То, что осталось - сплошное беспокойство. Не придирайся к словам.
Мира сидела в расслабленно-напряжённой позе. Облокотившись на спинку кресла со скрещенными на груди руками, приподняв подбородок вверх, она смотрела округлившимися глазами поверх моей головы. Она смотрела на картину, висящую за моей спиной. Теперь не только её голос, но и вид требовал признательности и благодарности. Мне стало смешно. Захотелось погладить её по голове и сказать, что у неё прекрасный и чистый дом. И мне хорошо в нем.
- Я хотела сказать, что у тебя прекрасный и чистый дом. Мне нравится, и я чувствую себя защищённой.
Округлившиеся глаза Миры теперь смотрели на меня.
- Ты хочешь сказать, что моя квартира - это бомбоубежище?
Через секунду она продолжила:
- Не отвечай! Правильно, ты неадекватно воспринимаешь то, что происходит вокруг. Но я надеюсь, ты заметила серьги? Их просто невозможно не заметить! Ты разбираешься в камнях?
Я не совсем поняла, о чём она говорит - при чём здесь серьги?
- В камнях? В каких камнях?
- В драгоценных камнях! Посмотри, какие это камни! Какая огранка!
Мира медленно повернула голову вправо, потом влево, предоставляя мне возможность лучше рассмотреть её серьги.
О том, что я подумала... Я не сказала, а сказала, что я не разбираюсь в камнях. Мне они безразличны! И это была правда. Хозяйка драгоценностей не согласилась со мной.
- Безразличны? Как такое может быть? Это же интересно!
- Интересно? Кому интересно?
Мира медлила. Извиняющимся тоном, она ответила:
- Мне интересно. Понимаешь, драгоценные камни могут усиливать ауру. Мне необходимо её усилить. Это голубой берилл в белом золоте. Посмотри, пожалуйста, эти серьги подходят мне?
Я посмотрела на серьги. Действительно, их было сложно не заметить: большие камни, красивая огранка, белое золото. Но мне они были неинтересны. Мира тоже стала неинтересна: не люблю, когда заставляют или принуждают подобным образом. Я поняла, что не хочу смотреть её ауру. Мне было всё равно, что делают серьги. С Ханой и её Силой - было понятно и конкретно! А то, что происходило здесь... Я не хотела в этом участвовать. Собираясь уйти, я быстро встала, посмотрела на Миру и... Медленно опустилась обратно.
Она сидела с закрытыми глазами, облокотившись на спинку. Руки лежали вдоль туловища. Глубоко дыша, она пыталась расслабиться. Если то, что она называет видением - есть видение сокровенного... Если я правильно понимаю, она доверяет мне свою тайну. Как это возможно? Она меня не знает, видит второй раз в жизни! Хорошо, это её дело. Но мне, мне зачем это надо?
Вместо ответа на свой вопрос, я увидела то, что интересовало её. Я увидела родник. Тот же самый родник - тонкий и чистый. Я почувствовала, как он выходит из земли, и как ему тяжело и темно пробиваться вверх, сквозь скалы. Но там впереди - слабый свет. Свет становится ярче и ярче! Моё сердце забилось чаще. Оно было готово вылететь от восторга соприкосновения с небом, с Солнцем!
Я подумала, что он спокойно мог выйти на поверхность земли не между скалами, а в свободном от них месте. Хотя это очень красиво - стекающая по камням вода. Не смотря на эту красоту, я пожелала роднику свободы.
Камни легонько вздрогнули и расступились. Вокруг родника - небольшая, круглая поляна. Поляна без травы, земля жёлто-коричневого цвета, мокрая и сырая. Но свободная! Я услышала, как земля вздохнула с облегчением, а камни превратились в тёмные, рваные облака. Они кружились вокруг родника на голой поляне. Кружились быстрее и быстрее. Это уже не облака, а вещи. Я вижу картины, книги, мебель. Я вижу серьги - голубой берилл в белом золоте и другие украшения, саму квартиру, в которой я нахожусь. Всё это внезапно остановилось, и соединилось в одну точку. Точка раскрылась и из неё появился образ Ханы.
Хана с сожалением посмотрела на меня. Где-то внутри себя я услышала её голос: “Не расстраивайся так. Мира сама это выбрала. Смотри, что будет дальше!”
Где была Хана, появился кусок белого полотна с её портретом. Портрет был нарисован углем. Полотно, находясь в воздухе над головой Миры, слегка раскачивалось, как от порывов ветра. Мира открыла глаза и улыбнулась.
- Мне опять стало холодно - как будто меня раздели, и легко. Я своего тела не чувствую! Что ты сделала?
От увиденного я чувствовала себя человеком, которого внезапно разбудили. Я чувствовала себя человеком, который уснул в одном месте, а проснулся в другом, в окружении множеством незнакомых людей. От смущения я не могла произнести ни слова. С усилием я заговорила:
- Мира... На поляне даже травы нет. А этот тёмный холодный туннель, по которому ты пробираешься к солнцу - столько сил забирает!
Мира забыла, что ей стало холодно. Забыла, что ей стало легко. Сжавшись, она сама превратилась в маленький твёрдый камень. Глаза посерели и стали меньше, голос - твёрже:
- Что ты увидела? Что?
Я рассказала всё в мельчайших подробностях. Передав увиденное адресату, немного успокоилась. Подумала, что происходящее со мной по сравнению с теми ощущениями, которые я испытала, не так уж и страшны. Пусть я не чувствую почву под ногами, но я свободна! Меня не сдавливают постоянно тёмные, холодные камни. Мне не нужно пробираться сквозь них, чтобы увидеть Солнце, чтобы сделать глоток воздуха. Я была на столько сосредоточена на своих мыслях, что не заметила, как Мира тихонько засмеялась. Её смех становился громче и громче. Я не понимала, что с ней происходит, а она смеялась и смеялась. Успокоившись, она спросила:
- Так, где висит портрет Ханы?
- Над твоей головой.
- Высоко?
Я подумала, что она хочет пошутить и решила поддержать эту волну:
- Не высоко, сантиметров тридцать. Подняв руки, ты сможешь его достать и укрыться, если тебе ещё холодно.
Мира так и сделала. Она подняла руки, как бы хватая полотно и накинула его на свои плечи. Моё сердце дрогнуло, к глазам подкатили слёзы, а Мира засмеялась опять.
- Тебе же сказали, чтобы ты не расстраивалась. Не переживай так! Хана совершенно права: это мой выбор. Понимаешь, у каждого драгоценного камня должна быть оправа. В данном случае, моя оправа - это Хана. Даже не Хен, который работает и получает деньги. Нам этих денег не хватает. Ты увидела именно то, что происходит. Эта квартира, мебель, книги, украшения и многое другое - её подарки. Она знает, зачем их делает. Я знаю, зачем их принимаю. Не работая, я покупаю те вещи, которые хочу. Заказываю те книги, которые мне нужны и у меня есть время читать их! Сижу в тех креслах, в которых мне удобно. Общаюсь с теми людьми, которые мне интересны.
И не надо на меня так смотреть! Я выбрала это осознанно и наслаждаюсь жизнью. Я в силе! А ты, уйдя от всего, решив изменить свою судьбу, находишься в таком состоянии слабости, что... Извини, одной ногой ты уже в сумасшедшем доме!
Слова про сумасшедший дом резко изменили моё состояние в лучшую сторону. Мне не хотелось больше плакать. Мне не было жалко родник, пробивающийся сквозь скалы. У меня не было сожаления по поводу того, что со мной происходит. Меня даже перестало тошнить!
Не могу сказать, что я почувствовала и одновременно поняла - не знаю. Но, это... Это отреставрировало меня. Другими словами, я развернулась, распустилась сама в себе. Я почувствовала, что имею право быть! Быть такой, какая я есть! Даже с одной ногой в сумасшедшем доме.
То, что распустилось во мне, увидело окружающий мир изменившимся. Мира и все предметы в комнате были покрыты легчайшей, почти невидимой, воздушной вуалью. Вуалью, которая была пронизана светящимися искорками. Эти искорки также были внутри всего что я вижу. Глядя на это свечение, я подумала, что может быть, это Он и есть? Тот, кто за всем стоит? Получается, не только за всем, но и во всём! И перед ним всё открыто... Он видит то, чем мы являемся на самом деле. Он чувствует то, что чувствуем мы. Знает, о чём мы думаем... Какой кошмар!
Если у Него есть сердце, как оно может пережить всё это? Если у Него есть разум - как можно оправдать то, что мы есть и то, что мы делаем?
Как бы отвечая моим мыслям, искорки вспыхнули единым всполохом. Это вызвало такое волнение, что меня заклинило. Единственное что я смогла сделать - это поздороваться.
- Здравствуйте... Извините меня пожалуйста...
Происходящее не могло вместиться в меня. То, что распустилось, захотело свернуться, спрятаться, куда-то деться. Или куда-то деть то, что оно увидело.
Я ощутила себя цветком. Цветком с тонкими, игольчатыми лепестками. Это они, это лепестки открыли мне то, что я увидела. Значит, от них надо избавиться! Держа этот цветок в левой руке, пальцами правой руки пытаюсь их оторвать. Не получается, лепестки выскальзывают. Я слышу голос: “Не надо этого делать, не надо!” Но я продолжаю. Мои пальцы, а потом и руку, медленно начало сводить судорогой. Чем сильнее я пыталась схватить лепесток, тем сильнее и сильнее сводило руку. От боли я закричала.
Вскочив с кресла, Мира пыталась ущипнуть меня, но не смогла - рука от напряжения была каменной. Не долго думая, она вылетела из комнаты, когда вернулась, я увидела иголку в её руках и... Руку постепенно отпустило. И так же постепенно, силы покинули меня - веки сомкнулись, на лбу выступил холодный пот, тело расслабилось. Только рука продолжала сильно болеть, как будто, из неё жилы вытягивают. Издалека, доносился голос Миры: “Потерпи немного, сейчас легче станет. Потерпи немного…”.