Константин, хотя по возрасту уже нужно называть его по имени и отчеству, но представляется он именно так, вежлив и обходителен, тянет руку при встрече из-за этой небесно-голубого цвета решетки, сам называет всех по имени отчеству, которые запоминает сразу и не путает и не забывает потом. Здесь это редкость.
Окончив три курса театрального института, дальше что-то там не задалось, Костя стал шансонье, тамадой, автором-исполнителем, ведущим на похоронах и танцах. Сколотил нечто вроде бродячей труппы широкого профиля и разъезжал с гастролями по окрестным городам и селам. В период голодного бандитизма ему как-то там фартануло и сумел зацепиться в Москве, неплохо заработал, но потом не удержал и вновь вернулся к гастролям и исполнению собственных песен под гитару.
Слушать его интересно и приятно, хорошо поставленный голос, правильные, театральные интонации.
В конце 90-х оказался в колонии за убийство; говорит, что не за своё, но опустим завесу жалости над этой чужой тайной, пусть она таковой и остается.
Там же, в колонии с ним познакомился Максим, отбывавший второй срок за сбыт наркотиков. Тип мутный, наглый, приставучий. Все набивался в друзья и «семейники», ну а Костя отегоривался от него, как мог.
Костя вышел из колонии первым. Пока сидел, оказалось, что его младший брат так же угодил в колонию, где сильно заболел чем-то там таким, за что положена актировка. Костя нашел адвоката со связями и стал брата из колонии выуживать. Тут нарисовался Максим с прилипчивостью пуще прежнего. Узнав, что брат в колонии, взялся помочь, о чем его никто не просил, а наоборот уговаривали не лезть.
Освобождения брата по болезни добиться все же удалось. Тут же нарисовался Максим, объявив, что это исключительно его заслуга и что теперь Костя должен ему 300 тысяч рублей, которые Максим занял, что бы освободить его брата, у серьезных людей и под большие проценты.
Дальше не совсем понятно, как так удается людям развернуть ситуацию с в общем-то тихими и безобидными людьми, но через некоторое время оказалось так.
Уговорами, угрозами, шантажом и все прочим долг Костю заставили признать. Максим появлялся у них в доме все чаще, вместе пили, ездили на отдых, Максим соорудил пару фирм, куда устроил брата и самого Костю директорами, приносил на подпись непонятные документы, иногда подкидывал денег, дарил подарки, иногда избивал их или приходил к матери с угрозами поджечь ночью дом и изнасиловать дочку брата. Оформил на них по кредиту, с которых им тоже что-то перепало. Брата посадил к себе в офис, где тот попросту просиживал штаны, не зная чем себя занять, но Максим все время требовал, чтобы тот приезжал в офис, часто заезжал за ним сам… Долг рос, жизнь становилась невыносимой.
Когда мать написала первое заявление в полицию, в тот же вечер вместо участкового приехал непонятный человек на дорогой машине в сопровождении Максима и размахивал какими-то корочками и тоже угрожал, говорил, что нужно отдать долг, который к тому времени вырос уже значительно.
На семейном совете все же было решено продать дачу на Базаихе, чтобы хоть как-то отвязаться от Максима. Дачу за полцены переписали на сожительницу Максима.
Через неделю оказалось, что оставшийся долг с процентами составляет 300 тысяч…
В деревне Костя с братом купили карабин, оставшийся там от давно помершего охотника. Укоротили ножовкой ствол и отстреляли карабин в лесу. Пуля уверенно и глубоко застряла в дереве. Карабин стрелял не так уж и громко, из-за толстых стен гаража выстрел можно было принять за падение какой-нибудь железяки.
Максима позвали помочь поднять землю из подвала. Он приехал, радостно улыбаясь, спросил у Кости с порога: жив еще, старый? Я-то жив, так же улыбаясь, ответил Костя. Мешок набили землей под завязку, чтобы нельзя было сразу поднять. Брат спустился в подвал, Максим наклонился сверху, потянув за веревку. Костя подошел сзади и выстрелил ему в затылок. Убивать человека в затылок, занятие ни столько хлопотное и сложное, сколько волнительное. Костя попал ему куда-то в шею и Максим свалился в подвал, где хрипел и ворочался, тут же залившись кровью. Брат вылез из подвала и, взяв обрез карабина у Кости, наклонился и выстрелил Максиму в лицо. Тот затих и больше не шевелился.
Тело замотали в заранее приготовленный полиэтилен. Землю, пропитавшуюся кровью, откопали и выбросили. Вечером отвезли труп на картофельные поля на выселках и закопали поглубже, полив все солярой, чтоб не растащили собаки.
Попались глупо. Брат уехал в неизвестном направлении, Максима тоже потеряли дома. На первом допросе Костя сказал, что вечером брат с Максимом уехали и больше он их не видел. Через пару дней опросов родственников и знакомых у следствия сложилась картина «пропали партнеры по бизнесу». Возбудили темное убийство и обоих объявили в розыск, как без вести пропавших.
Брата остановили на посту ГИБДД в Тульской области. Стали чего-то его пробивать (чутье видимо у полицейских не до конца выбили реформами) и выяснилось, что он пропавший без вести. Думаю, что дальше передали его операм. Те оказались людьми вдумчивыми и вскоре брат заявил, что знает, что Максима убили, а сам он сбежал. Наплел там невесть чего. Туляки связались с Красноярском; у брата одно с другим не стыковалось и, дальше, в общем дело техники, брат написал явку с повинной.
- Я на «шестерке» у Антона М. сидел. Он замполитом там. – Я киваю головой, знаю я Антона. – Мы тогда призовое место заняли в «Калине красной». Он ко мне очень так хорошо, знаете, относился, по-человечески. Там он ещё работает, не скажите?
Я выхожу из следственной комнаты и поднимаюсь из подвала, чтобы позвонить.
- В отпуске Антон Юрьевич,- говорю я по возвращении. – Но с другими людьми переговорил, привет от вас ему передадут, ситуацию вкратце рассказал. Так что как заедите в ПФРСИ, пишите ему заявление, через пару недель он из отпуска должен выйти.