Лара приедет домой и когда уляжется первая радость, вспомнит о работах.
– Ма, я нашла «Бабочек». Помнишь, ты просила. Давно!
– Не помню, - улыбнется Ольга, - но показывай, интересно, что за бабочки.
Лара распакует работы и мать ахнет:
– Это же Ниночкины работы, вместе учились. Много было набросков. И эти тоже. Говоришь, сон мне тогда приснился. Забыла. А ты умница! Чудесный подарок.
Она задумчиво прикоснется к черно – белым волнам туники.
– Я ведь ни с кем не общалась, а она сказала: «Ты будешь красивой и счастливой, как эта девушка, похожая на бабочку». Посмотри, какое чудесное отражение в зеркале.
– Нам с Ленечкой художник что – то другое наплел. Не очень хорошее, но это уже неважно.
– Ленечка?
Ну вот, теперь придется рассказывать. О том, что сценарий у него, ни – ни. О предложении тоже. О чем тогда? Да, просто напомнить о давнем его визите, о письме. А в Москве случайная встреча, музеи. Картину помог найти. Мамулечка такая сияющая, не надо ей лишнее знать. О том, что художница умерла, тоже.
– Любишь его? – спросит Ольга взволнованно.
Лара рассмеется:
– Вот уж нет. Просто друг. С ним легко, все понимает.
Что это мамулечка побледнела? Не может она в Леню влюбиться. Другой нравится, но не было пока ничего, хотя возможно. Возможно!
– Лара, просто друг может стать любимым, а мне бы не хотелось. Потом расскажу... У тебя должен быть другой путь, без этого Лени. Понимаешь?
Не понимает она. Чего волноваться? Опять загадки и тайны. Ей хочется жить ясно и просто. Так и будет. Зря про Ленечку брякнула. Кстати, позвонить надо. Просил же. Не доступен? Ну и ладно. Потом, потом... Она будет играть с братом, радоваться, смеяться. Как хорошо дома!
Придет отец, расцелует. Работы посмотрит внимательно.
– Талантливо! Девушка на маму в юности похожа.
Ой, ой! Сейчас начнут разбираться. Оба спросят, откуда деньги на такие дорогие работы? На улицу, на улицу, с Максиком, а они пусть обед готовят.
- Ма, хочу пирогов. Много, разных. Папа, с тебя плов. Мы гулять.
Мирно, весело, тепло. Редко Ольга смотрит на белоснежные облака. Боль прошла, но разве уйдешь от воспоминаний? Даже если забудешь, напомнит сын, похожий на отца. Подарок судьбы - любовь, сын, освобождение от страхов. Так долго мучилась. Так долго! Если бы не Владимир... Хочется иногда проехать к тому магическому полю. Может быть, цветет лен, но нельзя. Вдруг снова боль! А мужу не признается, нет. Сразу надо было. Не смогла.
Мирно, тепло. Счастливая порхающая бабочка в прошлом. На тяжелом плече. На продолговатой ладони... Но не о себе сейчас. Как быть с Ларой? Вспорхнет такой же бабочкой на плечо сына Аллы Юрьевны. И потянется новая нить. Не хочет она такого родства. Прощено, но отражений учительницы во внуках не надо.
– Оленька, пироги горят, - шутливо пугает муж и целует. В губы!
– Задумалась. Потом поцелуешь, а то и, правда, сгорят.
Разлюбила целоваться, но позволяет. И колдует он над ней, как прежде, а у нее без страсти, но хорошо... Бывает и так.
– Что на второй работе? – спрашивает он вдруг, - не рассмотрел. Шары, пламя, женщина на земле. То ли поднимается, то ли падает.
Падает, думает Ольга, в любовь запретную, как в омут, а потом пытается встать. Встанет! Пламя очищает грех. Кажется, так объясняла художница.
– Это роды, - говорит она мужу, - так Ларе сказали в салоне.
– Дорогие вещи, - в глазах у него недоумение, - откуда у Лары деньги?
Ленечка, понимает Ольга. Спят уже, наверное. Какие музеи? Она ей задаст, а работы выбросит.
– Что ты разволновался? Я давала деньги на шубу, а она решила сделать подарок нам. Балую? Есть немножко. В следующий раз с тобой посоветуюсь. Обещаю. Звонят, подойди к телефону.
– Леонид Федорович какой – то. Попросил передать Ларе, чтобы перезвонила. Поклонник? Учиться надо, а не о любви думать.
– Может, и поклонник, - Ольга пожимает плечами, - взрослеет девочка.
Подойдет к окну. Плывут, плывут белоснежные облака. Что же он так рано ушел? Она бы примчалась, прилетела бабочкой. Посоветоваться, отдохнуть на тяжелом плече. Нет боли. Нет! Что – то другое. Важней боли...
– Не дергайся, - успокоит мужа, - все нормально. Мы с тобой в этом возрасте женаты были. Зови детей к столу.
Плотно задернет шторы, а прихожей шепнет Ларе: «Деньги я тебе дала. На шубу. Понимаешь?»
Они одновременно посмотрят в зеркало. Лара виновато и лукаво улыбнется. Ольга выразительно погрозит пальцем. Все еще красивая, отметит Лара, правда, располнела. И она, наверное, станет такой же. Но когда еще это будет?!
Подойдет отец, возьмет на руки ясноглазого крепыша Макса. Дружно, тепло, пахнет пирогами, ванилью. Если бы еще мама ни о чем не спрашивала. Как же! Обязательно спросит, как только останутся вдвоем...
В парке уютно. Гулять бы, наслаждаться, но у Ольги дрожит голос:
– Как ты могла? Какие издательства, какой Ленечка? Это личное.
Страсти какие. Что это мамулечка разнервничалась? Никто и не читал, кроме Лени. Да она, давно и не полностью.
– Ма, Леня порядочный. Никуда твой сценарий не денется. Ой, ты плачешь? Прости, прости. Я все исправлю.
– Что ты исправишь? Там нет вымысла, он все теперь обо мне знает. Ужас!
Так это ее соблазняла училка? Бедная... Но ведь было – то сто лет назад. Зачем об этом писать, тайны выкладывать? Мало ли что с кем случалось.
– Леня сын учительницы, - говорит Ольга, - такой вот зигзаг. Никакого романа с ним, слышишь?
– Сын. Ну и что? – не понимает Лара, - в чем трагедия? Он за свою мать не отвечает, а романа нет и не будет.
Подумаешь, сын! Ну вот, только что душа пела и все испорчено. Как успокоить мамулечку? А Ленечка – то в гости собирался заехать, недели через две. Сначала к матери, а на обратном пути к ним. Болтается сейчас где – то на Севере, к морю не уехал, чудак.
– Лара, ты меня слышишь? Сценарий забери и порви.
– Слышу, ма, слышу.
Не будет она забирать. Вдруг однажды захочет вернуться к чему – то, вспомнить детали. Не одна в нем, наверное, тайна. Мамулечка, мамулечка... Леня прочитал, пожалел ее, а он понятливый, чуткий.
– Ну, хватит, хватит плакать. Все забыто. Как девчонка!
И вдруг подумает, что и есть девчонка, несмотря на годы. Все чего – хочет от жизни. А чего хотеть? Все есть - семья, дом, работа, деньги. Не знает разве, что бывает совсем иначе!
Не слушает, о чем – то своем думает, поймет Ольга. Ребенок еще. Зачем ей проблемы? О чудесах мечтает. Пусть мечтает, а она уже в порядке. Сейчас прижмет к себе сына, расскажет историю про пиратов. Он будет держать ее руку в своей. Крепко, совсем как его отец. Сценарий, учительница, все ерунда. Главное, дочка, этот ненаглядный мальчик. И муж, конечно... Дружно, тепло. Нормально!
Ленечка приедет с очень красивой рыжеволосой девушкой. Представит, как жену. Лара от неожиданности закашляется. Ольга смутится. Лара шепнет: «Мама, уверенней! Знает и знает. Пеки пироги. За столом все проще».
– Ольга, мне бы поговорить с вами, - попросит Ленечка, - найдете время?
Конечно, найдет. Только о чем говорить? Сценарий читал... Неловко – то как! И страшно, вдруг шантажировать будет. Никто не знает, от кого сын. Дурочка, зачем она об этом писала? Хорошо, что в командировке Игорь.
Ларе будет любопытно, о чем они секретничают в отцовском кабинете. Она бы немного послушала, знает, как незаметно приоткрыть дверь, но не оставишь Ингу, робкую или сдержанную, не поймешь. Ленечка сказал: «Она особенная. Вы подружитесь». Когда только жениться успел?
Ольга будет слушать, опустив глаза. Какой шантаж? О матери он расскажет. О маленькой Альке, о рыжей Лене с приветом. О том, как жила Алла Юрьевна. Отец? Не знает его. И в деревне не знают, хотя он пытался расспросить. Мать идеальный человек. Вот только тогда... Но все прощено! Прощено ведь, да?
Какой же он милый! Без комплексов. Назвал женой почти незнакомую девушку, внучку большой рыжей Лены. Влюбился! И в матери все понял, не осудил. Ее понял, пожалел. Ольга протянет руку к пшеничным волосам, ласково взъерошит прямые пряди. Нальет по бокалу вина.
– За то, чтобы не было больше черных отражений. Давно надо было поговорить да, видимо, так назначено было.
– Видимо, так, но один вопрос не дает покоя. Оля, а почему вы мужу не рассказали о том, что вас мучило? О той ситуации, о депрессии, о ролях? Прочитал и вот думаю.
– Все просто, Леня. Любила, потерять боялась. Наивная очень была. Думала, дурочкой считать будет. А потом закрутилось.
Ленечка посмотрит на нее тепло, снова с жалостью. Красивая, уверенная, а в душе до сих пор тревога. Не скроешь. Все в глазах!
Лара не выдержит, откроет дверь. Сколько можно болтать и о чем? Два часа ночи. Нормальные люди спят. Откроет и не поймет, почему он целует мамулечкину руку.
– Заходите, девчонки, - скажет Ольга, - Лара достань и для вас бокалы.
На столе фотографии. Какая – то девочка с растерянным взглядом, очень крупная девушка, напоминающая смутно кого – то. Широкоплечий мужчина посреди голубого поля. Счастливый, веселый. Где – то она видела такую же улыбку. Женщина со строгим лицом и усталыми глазами. Тоже что – то знакомое. Вспомнит когда – нибудь. А, может, нет! У нее своя жизнь, свои воспоминания. Есть и будут.
Все уснут, а Ольга будет сидеть у открытого окна, пока в комнату не заглянет веселое солнце.
– Доброе утро, - скажет она мужчине на фотографии, - доброе! Я вот решила, что надо рассказать Игорю о нас с тобой, о сыне, обо всем, что со мной было. Снять камень с души. Он ведь не заслужил лжи. Простит, не простит, это другой разговор. Ты намекни как – нибудь, права ли я?
– С фотографией разговариваешь, мамулечка? – спросит сонная Лара, - узнала я эту улыбку. Папе ни слова. Твои тайны - твои камни. Мы тебя и с ними любим. Ни слова, обещаешь?
– Вот ты и ответил мне, - скажет Ольга мысленно мужчине с тяжелыми плечами. Надо нести свой крест!
Прижмется к Ларе.
– Обещаю. Сценарий ты все – таки порви. Для тайн хватит души. И памяти.
Лара облегченно вздохнет, не простил бы папа. Даже страшно подумать, что было бы. Дружно, тепло, а что еще надо? Тайны ее, а расплачиваться должна вся семья? Да ни за что!
Подойдет к зеркалу. Какие там мистические отражения, лучики, тени? Вот лицо, руки, ноги, грудь, бедра. Женщина, которой еще предстоить любить, рожать, воспитывать. Хорошенькая. Все у нее сбудется. Все! Подмигнет себе, улыбнется. И мелькнет вдруг светлый, веселый лучик. Словно солнечный зайчик... «Бывает же, когда не выспишся, - ахнет Лара, закроет на секунду глаза, а когда откроет, увидит лицо, руки, ноги, грудь. Не было никакого лучика. Ну их эти мамулечкины фантазии. Она другая! Другая...