- Да пойми же ты, наконец, Оля, что люблю я тебя! И чувство моё уже никогда не сможет угаснуть!..
Глухо уходило в пустоту каждое слово признания, каждый звук пламенных, искренних речей вчерашнего школьника. Уходило потому, что на троллейбусной остановке, временно ставшей местом откровения, не было ни души – рядом стояла лишь девушка, которой, вероятно, и были адресованы порывы влюблённого отрока. Однако и она не воспринимала всерьёз эти слова, а только смеялась.
- Эх, Святослав, Святослав, - с улыбкой на лице отвечала девушка. – Какой же ты ребёнок ещё! Какая может быть любовь? Неужели ты веришь во все эти выдумки? Ведь мы переживаем самую лучшую, самую весёлую пору – молодость! Нужно жить, наслаждаться каждым мгновением, а ты о какой-то любви говоришь!
- Оля, милая, я не понимаю, как можно жить – и не любить… На любви же и основана-то вся жизнь!
- Нет, любовь – всего лишь страдания. Поверь, я прошла через это! Миллиарды раз мне точно так же говорили о всяких там «неземных чувствах». А спустя некоторое время просили прощения – дескать, ошибочка вышла!..
- Но я не такой! – отчаянно, с непреодолимой болью в горле, на всю улицу прокричал Святослав, совершенно забыв о том, что время на дворе стояло позднее. И от крика его проснулись спящие на деревьях галки, а из маленького домика выглянул сонный гражданин, однако, выплеснув наружу испытываемые эмоции, он снова скрылся в своём окошке…
- Да все вы так говорите! – безразлично воскликнула Оля. – Абсолютно все!.. Извини, Святослав, но я в любовь уже не верю. Мы можем быть только друзьями, и не более того! Пойми, я не хочу видеть твоих страданий! И сама не хочу страдать, естественно. Поэтому так будет лучше! Всё, прощай!..
Горькие слёзы подступили к глазам юноши… Нет, Святослав не плакал, однако сердце его было переполнено горечью, сожалением, печалью. Он слышал слова надменной девушки, видел её разворачивающуюся стать, уходящую в темноту… Понимал отрок, что разлюбить эту прекрасную особу ему не под силу. К горлу подступил комок, лишивший человека дара речи. И тогда паренёк приложил все усилия, чтобы произнести свои прощальные слова:
- Да нет, Олечка, ты меня наоборот обрекла на вечные муки. Однако многие люди страдали за любовь, а кому-то даже было суждено и погибнуть за неё. Ты всё-таки многого ещё не понимаешь!..
Только эхо отозвалось на эти звуки. И Святославу ничего не оставалось делать, как опустив голову брести домой…
* * *
…Не знала Оля, что всего лишь через несколько пока ещё коротких, но уже тёплых весенних деньков отдавшему ей сердце человеку суждено будет покинуть родной город, в котором проходили их детские годы, туманная юность и незабываемая пора первой любви. Да, когда-то возлюбленная Святослава верила в это прекрасное чувство! Он с нескрываемой радостью гулял с Олей по тихим улицам, дарил ей чудесные благоухающие букеты из полевых цветов, веселил девушку различными смешными историями. А «очаровательный ангел во плоти» (так Святослав очень часто называл любимую) радовал его своим пением. Оля обладала чудесным голосом, поэтому абсолютно никто не удивлялся, когда узнавал о её намерениях поступать в консерваторию. А Святослав, слушая девушку, чувствовал себя находящимся в раю…
Однако недолгим было счастье паренька! С каждым днём Оля становилась всё более и более равнодушной, а на порывы влюблённого обращала внимание всё меньше и меньше. И тем, что она категорически отвергла признание, Святославова душа была ранена. Ранена тяжело, практически смертельно… Но так уж создан наш мир – не суждено знать человеку своего будущего, своей судьбы. Не имел понятия о ней и Святослав. А пережить ему предстояло многое. Покидая родной город, юноша не думал об этом. Да и причина для отъезда была довольно банальной – вчерашнего школьника призвали в армию. «Все же обязаны рано или поздно отдать долг Родине, - говорил паренёк. – Отдам и я!» Святослав был настоящим патриотом, коих крайне мало осталось на нашей земле. А ведь жить она продолжает только благодаря им!..
* * *
-…Рядовой Храбрецов! – громкий голос сержанта, выработанный за долгие годы службы, сразу же приводил солдат в боевую готовность.
- Я! – бодро прокричал Святослав.
Буквально вчера он принял Присягу. За плечами остался один из самых значительных и ответственных, переломных моментов жизни. «Всё, не мальчик я больше! – думал молодой солдат в эти минуты. – Теперь буду настоящим защитником. Я в ответе за всё: за Родину, за мать, за сестёр… И за неё, милую, наивную, прекрасную и несмотря ни на что любимую Оленьку…» Не представлял Святослав, что совсем скоро – на следующий день – ему придётся совершить ещё более резкий поворот на своём жизненном пути. Поворот, полностью отрывающий от прошлого…
- Бегом к командиру роты! – сержантский приказ долго себя ждать не заставил.
- Есть! – чётко произнёс новобранец, после чего вышел из строя и последовал в ротную канцелярию…
* * *
«Тяжело в учении – легко в бою!» - сказал когда-то талантливый русский полководец Александр Васильевич Суворов, за всю жизнь не проигравший ни одного сражения. Говорят так и нынешние офицеры на различных занятиях, проводимых с солдатами. Но понять эти слова по-настоящему далеко не каждому под силу!.. Святославу Храбрецову же предстояло прочувствовать на себе весь их смысл – командование приняло решение отправить его на службу в «горячую точку». Да, в одно из самых больных и скорбящих мест родной земли, где свистят пули, разрываются снаряды, льётся кровь. И не столько вражеская, сколько своя.
Молодому, неопытному, «необстрелянному» солдату там выжить крайне трудно, практически невозможно. Понимал это Святослав, понимали и отцы-командиры. Но тех, кто «сонными бровями двинул в сторону войны», к сожалению, мало интересовала жизнь того или иного бойца. А для солдата ясно было одно: приказы нужно исполнять…
На дворе стояли тёплые весенние дни. Прилетали из далёких краёв птицы, распускались первые цветы, таяли снега. Жизнь возрождалась!.. А Святослав тем временем вместе со своими девятью братьями по оружию уже собрал вещи и готовился отправляться защищать её, эту самую жизнь. На прощание с воинской частью, ставшей для бойцов местом принятия Присяги Отечеству, воины запели старую солдатскую песню. Наш рядовой Храбрецов вдумывался в каждый звук, размышлял над каждым её словом:
«Я ухожу! – сказал мальчишка ей сквозь грусть. –
Ты только жди – я обязательно вернусь!»
И он ушёл, не встретив первую весну…
«Эх, Оля, Оля… Как жаль, что ты не знаешь, где я, что со мной происходит… А может, оно и к лучшему! Не будешь думать обо мне, не будешь зря переживать. Ведь всё равно не любишь ты меня совсем – так зачем же себя мучить?!..»
С такими мыслями юноша погрузился на самолёт. Он не боялся смерти – жизнь без любви всё равно будет неполной! Но специально искать гибели Святослав также не собирался. Он готов был служить верно и преданно, делать всё возможное, всё зависящее от него…
* * *
- …Ты будешь отвечать или нет? Пойми, солдат, твоя жизнь не нужна никому, кроме тебя! Так подумай же об этом!
Слышимый Святославом голос был резким, громким и неприятным. И самое главное, чужим… Во всех смыслах этого слова… Жуткий акцент прямо резал слух! И не понимал наш боец того, что говорил ему этот противный человек. А человек ли? Нет, скорее человекоподобное существо, у которого на лбу написано: «Я разбойник, террорист, а убивать людей – моё самое любимое занятие!» Юный отрок слышал его речь. Всё казалось понятным: мы подарим тебе жизнь, а ты её продашь нам (солдат только так расценивал предательство, ибо не всё ли равно – врагу предаться или бесу продаться?). И кто-нибудь другой, возможно, смог бы согласиться на предложение врагов. «Но разве для того я отстреливался до последнего патрона, когда там, в ущелье, попал в окружение? – думал Святослав. – Зря я, что ли, Присягу давал? Да и как потом смотреть в глаза командиру роты, любившему нас как родных детей? А что скажу милой Оле, которой мне суждено было отдать своё большое сердце? Нет, я не скажу искусителям ни слова! Умру, но душу не продам!..»
И Храбрецов держался… Держался стойко – не отвечал ни на один вражеский вопрос! А злой и хитрый верзила-садист спокойно продолжал:
- Сам рассуди: ты умрёшь, от тебя ничего не останется, через месяц-второй уже все обо всём позабудут. А кто твою душонку-то ценит? Бросившие своего солдата на произвол судьбы генералы? Или тот, кто о вас – о народе – каждый Новый год по телевидению говорит, а в повседневной жизни и не вспоминает? Не смеши!.. Вот нам хорошие бойцы ох как нужны! Под моим крылом ты хоть себя человеком почувствовать сможешь. Поэтому не морочь голову, а говори: «Я принимаю вашу религию, начинаю жить по вашим законам и, соответственно, служить вашему государству!» Всё это будет снято на видеокамеру и отослано в твой родной город. Последний раз спрашиваю: согласен?
- Нет! – тихим и уставшим, но в то же время непоколебимым голосом твёрдо произнёс Святослав. – Делайте, что хотите, а Родину и друзей своих я не предам никогда!..
- Что ж, ты сам сделал свой выбор! – страшно и зло ухмыляясь промолвил враг, после чего куда-то повёл обессиленного, но совсем не сломленного славянского воина…
…Через месяц тело Святослава было доставлено в город, где нашему герою довелось родиться и вырасти, в «солдатском цинковом гробу», как поётся в одной старой известной песне…
* * *
…Все мы хорошо знаем, что нет на Земле горя страшнее, чем хоронить собственных детей! Да и в общем вряд ли найдётся человек, с улыбкой на лице встретивший весть о смерти родственника или друга. Такие минуты только жалкие и алчные лицемеры смогут проводить радостно, но им в моём рассказе не место!
А мать Храбрецова горько рыдала. Первая слеза упала сразу же, как только пришло письмо: «Ваш сын пал честью храбрых…» и так далее. Текли слёзы и на похоронах, и на поминках. Плакали и сёстры Святослава, которые были совсем ещё девочками. Однако слезами, как известно, горю не поможешь. Погоревали-погоревали они, да утешились – жизнь-то, ведь, продолжалась…
Вскоре о геройской гибели молодого солдата узнал весь городок. В местной школе его начали ставить в пример ученикам, а местные отставные офицеры говорили, что их надежды на возрождение национального патриотизма всё-таки оправдались! Не обошла эта весть и её…
* * *
…Тёплым апрельским утром, когда весна – первая во взрослой жизни Оли весна – была в самом разгаре, к девушке пришли в гости подруги. Они собирались идти на прогулку, хотели посетить только что открывшийся кинотеатр, где показывались фильмы современного качества. На лицах милых, юных особ сияли улыбки! Девушки шутили, смеялись, веселились. И только Оля отчего-то пребывала в печали. Нет, она принимала участие во всех беседах, изображала смех, услышав очередную шутку. Но глаза, глаза… Да, они всегда выдадут человека! А такого прекрасного, как Оля, тем более. «А может, зря я тогда ему сказала о своём неверии? – думала она. – Ведь неизвестно даже, где он теперь, что со Святославом стало… Ушёл в армию – и никаких вестей… Хоть бы что-нибудь услышать о нём, хоть что-то узнать!..»
Но вдруг мысли девушки неожиданно прервал громкий голос ветреной подруги:
- Слыхала, Олька, Святослава-то твоего убили!
Эти слова как будто огонь подействовали на вчерашнюю школьницу. Она вскрикнула: «Как?!..», после чего буквально замерла на месте. Оленька была взбудоражена! Девушка не могла произнести ни слова, в голове её никак не укладывалась сия дурная новость. Она не могла даже представить, что человека, отдавшего ей сердце и любившего её больше собственной жизни, нет в живых. Наша Оля ничего не слышала, ни о чём не думала, и только глухим эхом доносились до ушей полностью пропитанные безразличием и равнодушием, а также глубоким непониманием слова подруги:
- Его же в «горячую точку» отправили! А он, дурачок, согласился. Видимо, ему там так понравилось, что и возвращаться не захотел! – все, кроме Оли, засмеялись, а глупая подружка продолжила: - Наверняка ему лучше было умереть, чем возвращаться в нашу «дыру»…
Но «милая, светлая, чистая и очаровательная», как произносил когда-то Святослав, Оля уже этих слов не слышала. Она резко сорвалась с места – и убежала. Как её одноклассницы ни искали, а всё равно даже следа не нашли…
* * *
…На следующий день Ольгу обнаружил её отец в собственном доме мёртвой. Сердце её всё-таки было любящим! Любило оно по-настоящему, искренне… И этой трагедии не выдержало – разорвалось…
2012 год, Минск