Убийца лежал, подложив под голову подушку. Рядом беспокойно ворочалась девочка с золотыми волосами. Они смотрели миниатюрный телевизор, по которому показывали мультфильмы сороковых годов — «Хекилл и Джекилл» и «Майти-Маус».
Берген мертв. Убийца беседовал с несколькими помощниками шерифа и людьми из Мэдисона. Они проглотили наживку — сфабрикованное письмо. Им хотелось верить, что все неприятности закончились и дело закрыто. Кроме того, утром он сумел узнать кое-что определенное про фотографию из журнала. Она оказалась совершенно бесполезной — качество было таким плохим, что ничего разобрать не удалось.
В полдень он решил, что опасность миновала. В час до него дошли первые слухи: Карр рассказывает всем, что Бергена убили. А еще Убийца услышал о Харпере и о сделке…
Харпер за десять центов продаст собственную мать. Даже к смерти сына он отнесся как к обычной неприятности. Если он заговорит, если расскажет хоть что-нибудь, Убийце конец. Харпер знает, кто на той фотографии.
То же самое относилось к Дугу Рестону, Шонекерам и остальным. Но эти проблемы могут подождать. Сейчас нужно что-то решать с Харпером.
Гибель священника многое меняла, нравилось это Карру или нет. И неважно, считает ли он, что священника убили. Если смерти прекратятся, будет значительно проще все списать на Бергена.
Он вздохнул, и девочка с золотыми волосами с тревогой посмотрела на него. У нее на лбу появилась морщинка.
— Даю пенни за твои мысли.
— Всего лишь пенни?
Он погладил ее по затылку. Эта девочка особенно нравилась Дугу Рестону. Она была такой бледной, такой юной. А у Харпера она вызывала совсем другие желания — он старался ударить ее, взять силой.
— Я хочу кое-что у тебя узнать, — сказала она, садясь, и одеяло сползло у нее до талии.
— Спрашивай.
— Это ты убил Лакортов? — прямо спросила она, не сводя с него глаз. И тут же быстро добавила: — Мне это все равно, но если это ты, то, возможно, я сумею помочь.
— Откуда у тебя такие мысли? — спокойно поинтересовался Убийца.
— Из-за фотографии с тобой и Джимом, которая была у Лизы. Расс Харпер предполагает, что это ты расправился с Лакортами, но ему кажется, что у тебя не хватило бы смелости.
— Ты с ним согласна?
— Нет, потому что я тебя знаю, — ответила она.
Брат Джинни держал кроликов. Десять клеток выстроились в ряд на стойке за домом. Здесь также был брезентовый навес, которым Марк накрывал клетки в случае необходимости. Он кормил животных специальной едой для кроликов «Пурина» и объедками с собственного стола, и зверьки быстро толстели: одного хватало на сытную трапезу для троих.
Убийца вытащил из клеток четырех кроликов, засунул в мешок для мусора и привязал к багажнику. Девочка с золотыми волосами ездила на снегоходе брата, шумной развалине, которая тем не менее все еще работала. Они промчались по дороге Миллера и свернули на Чекуамегон: Джинни впереди, Убийца за ней.
Девочка любила свободу, которую давала езда по заснеженным дорожкам. Ей нравилась скорость, и Джинни неслась по узким тропам так, что дыхание замерзало под маской, а рев мотора заглушал все другие звуки. Они промчались мимо двух снегоходов, приветственно подняв руки. На углу с Парсонс Убийца обогнал ее и направил свой снегоход по лесной дороге, а затем свернул на тропинку, которой пользовались всего несколько раз в году. Через двадцать минут они добрались до песчаного карьера, того самого, где нашли Джона Мюллера. Снег был примят мощными полицейскими внедорожниками и притоптан экспертами из лаборатории, но недавняя метель уже успела присыпать следы. Через два дня, даже если не будет ветра, ничто не будет напоминать об убийстве.
Убийца снял с багажника мешок с кроликами и бросил его на снег.
— Готова?
— Конечно. — Она посмотрела на тюк. — Где пистолет?
— Здесь.
Он похлопал себя по карману, затем наклонился, проделал дырку в пластиковом мешке, вытащил сопротивляющегося зверька и бросил на снег. Кролик припал к земле и принялся принюхиваться; ручное животное не пыталось бежать.
— Хорошо, — сказал Убийца и вытащил револьвер из кармана. — Когда так холодно, следует до последнего момента держать оружие в кармане, иначе рука может примерзнуть к нему. — Он открыл барабан. — Это револьвер двадцать второго калибра с барабаном на шесть выстрелов. Думай, куда ты направляешь его.
Убийца вернул барабан на место и протянул оружие девочке.
— Где тут предохранитель? — спросила она.
— Предохранителя нет, — ответил Убийца.
— А на ружье моего брата есть.
— На револьверах предохранителей не ставят. Они бывают только на ружьях и автоматических пистолетах.
Девочка с золотыми волосами навела ствол на кролика, который сделал пару осторожных шагов в сторону.
— Я не вижу никакой разницы. Все равно я бы убила их.
— То была бы просто работа, а это развлечение.
— Развлечение?
Она с удивлением посмотрела на него, словно такая мысль никогда не приходила ей в голову.
— В некотором роде. Ты — самое главное, что было в жизни кролика. У тебя есть власть над ним. Абсолютная власть. Ты можешь сделать с ним все, что пожелаешь. Прикончить или оставить жить. Почувствуй это.
Девочка навела револьвер на зверька и попыталась что-то почувствовать. Она убивала кроликов для обеда — брала за задние лапы и разбивала голову алюминиевой битой для тибола,[17] а затем отрезала ее, чтобы стекла кровь. Голова легко отделялась от тела. А вот для того, чтобы отрубить голову белке, требуется топор: шейные мышцы белки похожи на корни дуба.
— Нужно просто спустить курок, — сказал Убийца.
И тут Джинни почувствовала это. В животе что-то защекотало, на губах появилась едва заметная улыбка. До сих пор она не располагала властью — во всяком случае, ей ни разу не доводилось ощутить ее. Девочку всегда продавали, использовали и принуждали. Кролик сделал еще один осторожный прыжок — и револьвер выстрелил, будто действовал по собственной воле. Зверек подскочил и остался лежать на снегу, продолжая шевелить лапками.
— Еще раз, — сказал Убийца.
Но она с минуту стояла и смотрела. Кролики представлялись ей чем-то вроде капусты или морковки. Она никогда не думала о том, что они умирают. А этому кролику было больно.
Теперь Джинни обладала властью, и в сознании у нее расцветали новые возможности. Она перестала быть мусором; у нее появилось оружие. Девочка с золотыми волосами стиснула зубы, поднесла ствол к голове кролика и нажала на спусковой крючок.
— Отлично, — сказал Убийца. — Ты ощутила это?
— Давай следующего.