27 августа, и снова ночь…
Понятно, что не сплю и думаю. Невольно приходит в мою бессонную голову мысль, что она – все-таки самый главный орган, а никакое не сердце. Ничего в этом сердце нет, кроме сосудов и мышц. Нечем думать сердцу. А раз мысли – в голове, то и эмоции – там же. Они провоцируются мыслью.
Это я к чему? А к тому, что голову нужно тоже вовремя лечить, чтобы оставалась в рабочем режиме – мыслила до своей естественной гибели.
Мы так бездумно произносим слово «склероз», потому что не представляем живую картину оккупации склерозом сосудов. А представили бы – тут же задумались, как избавиться от этой напасти, настигающей иногда не очень старых людей.
Видите, куда может завести бессонница? Лежу и думаю о собственной голове с помощью той же головы. Хочется встать и тут же выпить лекарство, растворяющее холестерин, который образует бляшки, закупорившие сосуды.
Встаю и пью. Вот до чего доводит разгул воображения.
Не думайте, что в моей голове нет мыслей, совершенно не связанных со здоровьем. Есть, но они такие крамольные, что боюсь их озвучить. Боюсь «стукачей». Раньше не верилось, что среди творческого люда могут оказаться и подонки, пока не нарвалась на них.
Так что я свои опасные мысли как-то так припрячу, прикрою под рассказом о больном муже. Если обнаружите и со мною не согласитесь, пишите прямо в ФСБ. Есть такая, мол, зловредная единица на нашем приличном сайте, которая позволяет себе вольнолюбивые мысли. А лучше – промолчите.
О муже. Приходит в себя. То есть, он ПОЧТИ пришел в себя, раз удирает домой ночевать (вчера застукали), но сейчас уже не ПОЧТИ. Даже с дивана встал, чтобы сходить в аптеку. Не хотим никого звать на помощь. Сын и дочь обрывают телефон, предлагая немедленную помощь. Мы их вежливо отфутболиваем.
Так вот, о мыслях не по теме болезней. Мы к проблеме болезней так привыкли, что только различаем оттенки фона, который они образуют вокруг внешних событий. Фон то светлеет, то темнеет. Словом – все как у всех.
Праздник Дня Независимости в нашем городе мы наблюдали по местному ТВ, с дивана. Толпы народа ходили по Набережной имени пролетарского вождя (самого вождя уже убрали с главной площади), размахивая национальными флагами. Такого количества народа давно не видела. Все расцвечено сине-желтым… Подъем духа необыкновенный, хотя на востоке льется кровь. Сидят в окопах добровольческие батальоны, густо обстреливаемые со стороны дружественной державы «градами» и минометным огнем. Голову нельзя высунуть. Нечем ответить. Не положено им оружие выдавать… Они же добровольно пошли защищать страну, вот пусть и думают, где оружие раздобыть.
Я вот написала два слова: народ, толпа. Так народ вышел на Набережную или толпа? Какие же это разные понятия! Я всю жизнь боялась толпы. У толпы нет головы – есть ноги, руки и черепная коробка. Толпа кого угодно снесет, если она образовалась стихийно. Затопчет, если в чьей-то черепушке появилась агрессивная мысль.
А народ… Всякий он, пока живет по своим домам. И пока враг не напал. А если напал, то одни представители этого самого народа идут на войну, другие подсказывают со своих диванов, как нужно правильно воевать, чтобы их, думающих, защитить от врага.
Но я – о другом. Меня всегда интересовал характер человека. Ведь умеющих думать куда больше тех, кто умеет еще и действовать. Чтобы действовать, нужно иметь волю, то есть – характер. Без мужества, без готовности отстаивать свое мировоззрение перед сильным противником не может быть поступка.
Народ все-таки делится на рабов и господ – в переносном смысле. Это если грубо, в лоб. У каждого раба по духу, если он грамотен или даже образован, всегда найдется уважительная причина для оправдания своего рабства. А господа собственного духа – это как раз те, кто не желает смиряться с несправедливостью и – в силу своих возможностей, иногда скромных, словом или поступком (делом) – пытается делать мир совершенней.
Когда Лермонтов писал о России – «страна рабов, страна господ», он делил соотечественников не по социальной принадлежности, а только по духовной составляющей. Дело было не в крепостном праве. Народ состоял не только из крестьян. Все прекрасно поняли, ЧТО имеет в виду поэт.
Но не удивительно ли, что в самодержавной «немытой» России поэта за дерзкие слова не упекли за решетку? «Командировка» на Кавказ его спасла? Но это же смешно!
Ладно, вернемся к своим баранам, то есть – болезням.
Ой, расхотелось что-то. Спать надо. Ладно, до завтра!
Продолжение будет http://www.proza.ru/2014/08/28/1755