Гл.15. «Мёртвые сраму не имут!…» В отличие от живых.
Работница морга переспросила фамилию нужного покойника и уверенно прошла к дальнему столу. Отбросила с головы лежащего там тела марлю и повернулась к вошедшим с лёгкой вопросительностью:
- Этот?…
Сергей увидел знакомую крупную седую голову с такими знакомыми чертами выбритого лица.
Правда, было оно сейчас непривычно тёмно-серого цвета.
Казалось, Пётр Максимович сейчас повернёт голову в сторону вошедших, откроет недобро заблестевшие глаза и скажет своим недругам что-нибудь вызывающее, агрессивно-обидное. Попытается спровоцировать их на стычку, которых было так много в его прежней жизни, словно бы они сами старательно отыскивали этого человека.
Григорий и дядя Никита подошли почти вплотную к столу, на котором лежал мертвец. Посмотрели на мёртвое тело, с которого работница аккуратно сняла марлевую накидку.
Григорий через полминуты отошёл оттуда.
Сергей остался стоять между столами, где лежали два других мертвеца.
С расстояния нескольких метров смотрел он на крупное голое тело неживого человека, который ещё недавно был его тестем. Смотрел на большущий шов, идущий от грудной клетки до самого паха.
«Мёртвые сраму не имут!…» – вспомнил он страстное изречение жившего многие века назад русича, сказанное, правда, совсем по-другому поводу. Но как и всякая истинная мудрость было то изречение приложимо ко всему громадному этому явлению в целом, - человеческой смерти…
Удивило Сергея неприятно жадное нескрываемое любопытство, с которым рассматривал мёртвое тело дядя Никита.
Вспомнил Сергей и то, что в первые годы после своей женитьбы называл он этого человека непривычным для себя словом «папа». Называл вначале с искренним уважением и любовью. После пьяных «концертов» тестя» чувства уважения и любви к тестю сильно притухли, но он продолжал называть его по-прежнему «папой».
А после ссоры и драки с ним, когда они с женой вступились за тёщу, Сергей уже не называл тестя никак. Ибо они просто с той поры ни разу не разговаривали и не общались.
Хотя вины Сергея в том не было.
При случайных встречах на улице он каждый раз первым здоровался с тестем, но тот лишь молча отворачивался или переводил взгляд себе под ноги.
Продолжение следует.