Пенетрация. Delirium Office

Зеленая трава щекочет босые ноги. Лучики солнца играют в кудрявой листве. Девушка в персиковом сарафане идет между деревьями, касается нежными пальцами грубых стволов. В орешнике поет соловей. Странно, что других птиц нет. И девушка задумчиво садится у ствола дерева, прикрывает ясные глаза. На розовых щеках играет румянец от свежего воздуха. И лес - это уже не лес, а серые стены, высокие стеклянные окна. И вместо вязи листвы над головой - узлы труб. И пенье соловья сливается в один протяжный гул, в тонкий писк. А девушка все сидит под деревом с закрытыми глазами, и думает о чем-то чудесном, потому что губы ее слегка раскрыты и пальцы касаются травы. Но нет никакого дерева и никакой травы - и девушка сидит на стуле, таком нелепом сером пластике, совсем не подходящем под персиковый сарафан и персиковые плечи. И писк становится все громче, хочется махнуть рукой, чтобы отогнать комара над ухом - но рука не слушается. И над головой вырастает гигантское насекомое. Пустые насмешливые глаза, холодный тонкий хоботок, когтистые лапы. Комар медленно проплывает над головой туда, к девушке. А она все мечтает о чем-то, не открывает глаз. И нужно крикнуть ей "Берегись!", и нужно махнуть рукой, чтобы прогнать комара, всего лишь махнуть рукой. Но рука не слушается, и голос не слушается, и только слепленный рот слегка постанывает. А комар все ниже опускается над девушкой. И вот она открывает глаза - и неслышный крик искажает ее лицо, сминает, как неудачный черновик. И теперь, когда уже поздно, сиплый крик вырывается из горла - и сон обрывается.

На часах 6:45. За окном едва рассвело. Дэн трет глаза - зря, от этого только больше болят. Таблетка снотворного - и можно еще пару часов помучиться под влажным одеялом.

9:00. Будильник журчит ручейком, отчего нестерпимо хочется швырнуть его об стену. Чувствуя себя на первых месяцах беременности и придерживая тяжелую голову двумя руками, Дэн встает с постели, идет в кухню варить кофе. Коричневый порошок медленно тонет в воде, в ужасе отдавая ей весь свой вкус и цвет. Пузырьки медленно поднимаются, вырастают жемчужинками на темной маслянистой поверхности. Дэн одним махом выпивает горячий черный кофе, проглатывая вместе с его горечью мигрень и бессонницу. Стакан апельсинового сока с сухими хлопьями, новости на сайте CNN - и можно идти на работу.

По улице навстречу идут уставшие с утра зомболюди, кое-где попадаются красноватые бодрые глаза под кофеином. Дэн резвым, скорее нервным шагом идет к метро.

В метро то же самое - никто никуда не спешит. А если кто-то спешит или хочет выйти не на пересадочной станции - все равно ему далеко не уйти, плотное стадо шерстяными боками придавит его в правильном направлении и вынесет на поверхность разноцветной однородной волной равнодушной суеты.

Сияющей башней врезается в квартал здание Компании. На макушке - красный логотип. Зеркальными речками стекают стены, кажется, плавятся от жары, сползают в лужу тени на асфальте. Дэн несколько секунд мешкает у входа, облизывает пластиковую крышечку бумажного стакана с кофе. Вот уже четыре месяца он пять дней в неделю приходит сюда, уже почти сто дней, но каждый раз он мешкает у входа, будто бы раздумывает, войти или не войти, как в тот, самый первый раз. На самом деле Дэн, конечно, не сомневается. Или сомневается...

За крутящейся дверью сразу наступает прохлада. Уже на крыльце перед входом стеной опускается климат-контроль, как только ты пересекаешь невидимую воздушную границу. Охранник приветливо улыбается, лифт приветливо кряхтит, незнакомые коллеги приветливо смотрят каждый в свой телефон, чтобы в долгой поездке на 23-й этаж не нужно было разговаривать.

На этаже дизайнеров “23” написано курсивом, чтобы подчеркнуть творческую обстановку. Больше ничто не намекает на таковую - на всех этажах компании стоят одинаковые на вид компьютеры, столы, стены и фикусы. Немного личного хлама на столах - как отшелушенные чешуйки на гладкой переливающейся шкуре.

Потягивая свежесваренный на кофе-поинте кофе, Дэн опускается в кресло с пятнадцатью индивидуальными настройками, и принимается за работу.

Сейчас его работа - это добродушный бизнесмен, лоб которого блестит как у Чикатило при виде бездомного ребенка. Никто в городе не должен знать, что у добродушного бизнесмена на уме, поэтому Дэну надо сделать его лицо максимально добродушным, чтобы завидев его зажиточные домохозяйки сразу бегом бежали относить свои сбережения в банк заказчика.

Все дизайнеры работают тихо, сверчками стрекочут мыши, иногда слышится глубокий вздох, когда кто-то открывает письмо от менеджера с пожеланиями клиента.

- Эгей, всем приветик! - От внезапного громкого звука Дэн роняет мышку и вспоминает, до чего же сильно болят глаза.
Пухлый менеджер в розовой рубашке весело скачет между столами, протискивается к закоулку Дэна, кладет ему руку на плечо и шепчет в шею:
- Дэн, тут такое дело. Сегодня сигареты. Ты же помнишь, та забавная зверушка...
- Скорпион. - Дэн пытается отодвинуться на стуле, но менеджер поставил ногу на основание и колесики не катятся, плотно прижатые к ковролину.
- Да-да, скорпион, ящерица, не важно. Сделай мне их, прошу тебя - о Инночка, новая помада!
Менеджер неожиданно выпрямляется, тычет толстым пальцем в сторону дизайнера за соседним столом. Инна поднимает голову, хмурит брови в тщетной попытке вписать пухлого менеджера в свою реальность между готической архитектурой и нарисованными животными для рекламы памперсов.
- У вас тут так весело, ребята! - радостно кричит менеджер и снова нагибается к самому уху Дэна. - Ты же сделаешь для меня этого паучка, Дэн, как друга прошу тебя.
Дэн кивает, стараясь не дышать глубоко, чтобы не упасть в обморок от гремучего букета шампуня, унисекс-духов и афтершейва.
- Вот спасибо тебе, дорогой. Извини, некогда больше болтать - опаздываю на массаж.
Менеджер ласково пожимает плечо Дэна и убегает, легко лавируя между густо налепленной мебелью.
- Киска, чудесная кофточка. Эй приятель, да ты подстригся! Как отдохнул в деревне... - долго еще эхо его шагов гудит на этаже, сотрясая листья фикусов.

Но нельзя оставить добродушного бизнесмена в таком состоянии - рот перекошен, один глаз больше другого, щеки разной розовости. Нет-нет, скорпион подождет.

В офисе не меняется освещение, не меняется температура, и о ходе времени Дэн узнает только по передвижениям коллег - кофе, перекур, обед в столовой, короткий сон дома. Сейчас коллеги неслышно скользят на кофе-поинт и в опенспейс вползает запах разогретого чесночного соуса. Наконец-то лицо добродушного бизнесмена приобретает достаточно умильной добродушности (максимально эстетически приблизилось к попке младенца) и можно переходить к паукообразным.

Мимо стола Дэна скользит тень в серой униформе - их много живет в офисе. Опустошают корзины для бумаг, забирают батареи кофейных чашек со стола, протирают стекла и заплеванные мониторы, незаметно, неслышно. Тени.

Дэн встает из-за стола, разминает затекшую спину, прохаживается на кофе-поинт нюхнуть чеснока, жужжит себе кофе в сварливой машине, набивает рот печеньем и возвращается к работе. Меньше всего ему хотелось бы снова быть объектом ласки менеджера, поэтому он всего лишь десять минут читает новости про эпидемию холеры среди бомжей и берется вырезать скорпиона из его родного песчаного фона.
Песок струится из-под черных коленчатых лап, засыпает клавиатуру, хрустит под пальцами и на зубах, течет в песочных часах дня. И когда голый, одинокий, жалкий, сияющий бриллиантом скорпиончик сиротливо съеживается на пачке сигарет - в офисе уже никого.

Дэн идет в туалет и долго вымывает песок из глаз, но песок не выходит, продолжает жечь и скрести зрачки. Надо поспать, просто хорошо поспать и все пройдет. 

Доедая чей-то бутерброд, неосторожно оставленный в холодильнике, Дэн ждет лифт. Лифт неспешно подъезжает, нехотя открывает двери, после нажатия кнопки первого этажа еще несколько секунд стоит, позволяя тебе передумать и оставить его в покое. Но Дэн настаивает, и лифт со вздохом закрывает двери и ползет вниз. По утрам он едет куда быстрее. Сквозь стеклянную стенку лифта видно стеклянную стенку здания, сквозь которую видно несколько фонарей и пару горящих окон других офисов. И вот между луной и лентой фейсбука на экране мобильника проплывает лицо девушки в персиковом платье. Платья нет, и ничего нет кроме лица, глаза прикрыты, и луны с этажами больше нет. Это лицо, тонкое, плоское, как нарисованное, мелькает и прячется между этажами. Дэн оборачивается - но лифт ускоряет ход и невозможно угадать, какой это был этаж.

Дэн минуту стоит перед небоскребом, будто бы раздумывает, идти домой или домой? Сегодня все-таки домой. Он берет в забегаловке на углу горячий кофе, чтобы не уснуть в метро, и погружается в душное жерло подземки рассматривать пассажиров и рекламу.


**

Писк пронзает темноту, пронзает сон. Писк будильника. Выдирает мозги на свет божий, обжигающий свет, лучи его будто пронзают глаза, и ничего не разглядеть, и в глазах кто-то помазал жгучим перцем, а в голове гоняют товарняки по разбитым рельсам.

Немного полежать в постели, не спать, просто тянуть время, раздумывать о том, стоит ли вставать. Потом почитать новости, не вставая с постели, хотя когда-то новостей совсем не было среди первичных потребностей. Долго стоять под душем, греть стучащие вагоны в голове. Смотреть как тонет и закипает кофе. Вспомнить о встрече в офисе через полчаса, скакать на одной ноге, надевая впопыхах одновременно носок и футболку, глотать на бегу горячую недожаренную яичницу, и так быстро идти к метро, чтобы аж надкостницу ломило. Шептать железной собаке, чтобы бежала быстрее. Потеть, поднимаясь по эскалатору пешком, или стоять и потеть от волнения, шепотом подгоняя эскалатор. На ходу поправлять прическу - и уже кивая девочкам на ресепшене вспомнить, что сегодня среда, а не четверг, и встреча в 15:00.

Дэн совершенно истощен после утреннего бессмысленного и беспощадного марафона. Он не помнит, выключил ли чайник и закрыл ли двери квартиры на оба замка. Он сидит перед отключенным монитором и смотрит в черноту матового экрана, где не отражается ничего.

Серая тень скользит мимо соседнего стола, спотыкается о брошенную Дэном сумку, рикошетит о стул соседнего дизайнера и невидимым бедром толкает стол Дэна, от чего Дэн вздрагивает и на матовую черноту падает несколько росинок из поливалки. Росинки отражают Дэна и переливаются на солнце.

Тень шепчет "простите" серым, как ее одежда, голосом. Дэн берет салфетку из лотка для бумаг и раздраженно смахивает капли, но на гигантском мониторе остаются едва заметные разводы, как следы маленьких босых ног на свежевымытом полу. Дэн берет влажную салфетку, старательно протирает весь экран, затем полирует сухой салфеткой. Дэн включает монитор и убеждается, что он чист. Проверяет на скорпионе и нескольких проверочных подложках. Наконец-то идеальная пустота. И теперь Дэну вдруг очень хочется капель и следов.

Дэн привстает и осматривается - столы, стулья, окна, фикусы и привычные лица дизайнеров. Приходится несколько раз потереть глаза и внимательно осмотреть весь опенспейс, прежде чем он замечает ее. Тонкую тень, в тон стенам и мебели. 

Она обрызгивает цветы из маленького серого пульверизатора. Она нагибается над горшками и приподнимается на цыпочки к верхушкам, неуклюже двигая худыми конечностями, похожая на большого кузнечика. Когда она осторожными шажками крадется от растения к растению, кажется, что вот-вот послышится треск цикад. Но щелкают и трещат только клавиши, иногда скрипят карандаши и квакает телефон на столе. Эта девушка не издает звуков, не отбрасывает тени, потому что она и есть тень. Волосы ее такого же цвета, как одежда. Дэн долго наблюдает за тенью, ждет, когда наконец она повернет голову, чтобы убедиться, что лицо ее тоже серое. Зачем же еще ему наблюдать за ней.

Но когда она оборачивается - Дэн быстро прячет глаза и принимается агрессивно располагать логотип в соответствии с бренд-буком на нарисованной баночке корма для попугаев.
Девушка неслышно проходит мимо, от нее ничем не пахнет и даже воздух не особо сотрясается от ее движений.

Дэн оборачивается ей вслед - и в отражении стеклянной двери мелькает нарисованное лицо, то самое. Дэн не верит своим глазам, он ненавязчиво встает и как бы спешит на кофе-поинт, но вдруг резко сворачивает в коридор.

Девушка заходит в лифт. Лифт нарочно быстро захлопывает двери и спешит тронуться - и Дэн стоит немного, глядя вниз прозрачной шахты, рассматривает едва заметную серую фигуру. Девушка поднимает голову - это она. Изможденное сухое лицо, серого цвета, темные круги под глазами, впалые щеки, серые плоские глаза - но это она, девушка в розовом сарафане. Сомнений быть не может! Хотя... Солнечный свет равнодушно лупит в нарисованное лицо, освещая каждую деталь, маленькие морщинки на лбу, тонкий изгиб ноздрей. Она не смотрит на Дэна - смотрит куда-то мимо, Дэн даже хочет помахать рукой, чтобы она посмотрела на него - но не машет. Из-за чрезмерного ментального усилия у него разболелась голова, Дэн жмурится, потирает глаза и шаркает за кофе.

Когда Дэн с чашкой и печеньем возвращается за рабочий стол - рядом с клавиатурой лежит маленький сухой листочек. Дэн брезгливо берет его двумя пальцами - сначала вода, теперь этот мусор. Листик разительно диссонирует со всем миром вокруг - ясные умытые окна, сияющие жизнью и зеленью растения, чистые модно одетые люди - и тут сухой мертвый листок, скрюченный, шершавый. И как он здесь оказался?

- Гербарий собираешь? - рявкает над ухом. Дэн подскакивает на стуле и быстро прячет листок в карман джинсов.
- Что?
- Когда будет макет?
Этот менеджер высокий и квадратный. Он не будет трогать тебя руками и не будет дышать в ухо. Он просто будет лезть не в свои дела.
- В процессе.
- Да уж, работа кипит.
- Что сказал клиент по поводу синих флажков?
- Ты сам послушаешь сегодня, они будут здесь через полчаса.
Нет! Только не это! Только не встреча с клиентом!
- Отлично, где встречаемся?
- Я прислал три напоминания. Не опоздай хоть раз.
Менеджер раздраженно протискивается между столов, футболя неудачно лежащие сумки, и цикает языком настолько громко, что весь этаж содрогается и быстрее блюрит, шарпит и обтравливает.

Как можно работать в такой обстановке! Корм для попугаев на вчера, брошюра о вреде курения на позавчера, журнальный разворот с рекламой сигарет на сегодня, акция мобильного оператора, новая ипотечная программа в банке, средство от проноса, тушь с 3-Д эффектом. И все вот прямо сейчас. И голова трещит по швам от жутких образов, и глаза нестерпимо жжет.

Но Дэн - профессионал, ему нельзя ныть и расслабляться, а то не увидишь премии как своих ушей. Правда, он еще январскую зарплату не потратил - но это ничего, потратит когда поедет в отпуск в октябре.

Винтажная автозаправка со старыми машинами украшена синими флажками, зелеными флажками, красными флажками, желтыми флажками. Дэн умылся, выпил воды и кофе. Все готово.

В переговорной окна глухо зашторены, горит одна желтоватая лампа над столом, поблескивают очки и дорогие мобилы заказчиков – сегодня это полная женщина в узком деловом платье и девчонка в драных джинсах и майке. В переговорке душно - наверное, чтобы представитель заказчика в майке не мерз.
Дэн старается незаметно прокрасться к свободному стулу.

- А вот и наш дизайнер, Дэн немного задержался, извините, творческие люди. - Злорадствует менеджер.
Заказчики снисходительно улыбаются и рассматривают Дэна, как пучок редиски на базаре.

- Что вы сегодня нам покажете, Дэн? - строго спрашивает девушка в майке.
- Я думаю, флажки можно сделать даже желтого цвета, чтобы ценностные характеристики радости…
- Какие флажки? - спрашивает менеджер.
- Синие флажки.
- Мы хотим немного переделать концепцию, чтобы все не было так в лоб, и вместе с этим было понятнее, что происходит. - говорит высоким юным голосом женщина в тугом платье. - Чтобы показывать не заправку, а какую-то емкую деталь…
- … которая символизировала бы и заправку, и семейные ценности, и радость путешествия, и яблочный пирог. - подхватывает менеджер. Заказчицы кивают и вопросительно смотрят на Дэна.
- Какие будут предложения?
- Яблочный пирог. - задумчиво произносит Дэн, пытаясь поставить диагноз автору ряда ассоциаций бензин-семейные ценности-чемодан-яблоко.
- Вы знаете, мы как раз обсуждали яблочный пирог.
- Он не очень подходит к путешествиям, это скорее что-то домашнее.
- Моя бабушка всегда пекла обалденный яблочный пирог.
- …с лимонными корочками.
- Да! Откуда вы знаете? Земля ей пухом, рак.
- Это ужасно, у меня тетя…
Дэн чужой на этом празднике креатива и взаимопонимания.

Он откидывается на стуле и слушает гул голосов, слушает стук колес в голове, рассматривает кружение пылинок в луче проектора.
-… Дэн, что думаешь о коте на крыльце дома на горном озере?
- Белом коте. - майки за своих.
- Лучше рыжий кот, с точки зрения акцентов и корпоративного стиля… - а ты не промах, Дэн.
- Исследования подтверждают, что рыжие коты сильнее ассоциируются с семейными ценностями. - менеджер со злостью благодарно улыбается Дэну.
- Давайте все-таки беленького. - настаивает девушка в майке. - И вы не могли бы, пожалуйста, выключить кондиционер.
- Может, сиамский кот? - голос, сдавленный платьем. - Они выглядят очень умными. Что говорят ваши исследования?
Исследования убиваются об стену вместе с остатками здравого смысла.
- Может, пусть будет фиолетовый с оранжевыми пятнами? Как корова. - Дэн хочет поскорее избавиться от этой духоты, от этих синтетических ценностей и вернуться в прохладную тишину рутины.
Заказчицы переглядываются, согласовывая реакцию.
- Я даже не знаю… это как-то… - начинает затянутая.
- Что-то в этом есть. Милый и забавный персонаж. - решительно подхватывает девушка в майке. - Давайте вы на следующую встречу подготовите скетчи.
- А то у каждого в голове свой фиолетовый кот.
- … с оранжевыми пятнами.
- Прекрасно, через неделю?
- А может пусть это будет кошка, а не кот?
Дэн больше не может, он встает, извиняется и выбегает из переговорки, пиная стулья на колесах.

Прохладный чистый воздух, солнечный свет, молчащие люди. Пока Дэн приходит в себя, потягивая водичку из пластикового стакана, менеджер с заказчиками выходят из погребка идей.
- …значит, во вторник в 14.
- Лучше в 13.
- Мы проведем тесты на фокус-группе - желтые или розовые пятна.
- Да, может стоит наоборот еще попробовать - фиолетовые пятна на розовом?
И вместо озера - атомный гриб.
- Конечно, вопросник вышлю вам до конца недели.
- Спасибо, Дэн. До свидания.
- Молодец, Дэн, можешь же, когда хочешь. - злобно шипит менеджер сквозь улыбку - ему рассказывали на курсах менеджеров, что надо улыбаться людям, которых ты ненавидишь, если от них зависят твои премиальные.

Надо предложить во вторник пурпурную мышь с голубым отливом.

Вагоны, груженые бредом, в голове. Фиолетовая шерсть в глазах. Дойти бы до ближайшего кофе-поинта.

Кофеин, сахар, маргарин - и еще пару часов можно продержаться без еды и сна. Дэн медленно потягивает кофе на шумном 27-м менеджерском этаже. Девушки-менеджеры стайками порхают вокруг, они не разговаривают - обмениваются междометиями, как птички, или просто хохочут. Тугие неприлично короткие юбки, высокие каблуки, строгие полурасстегнутые блузки, пестрое кружевное белье. Они никогда не работают с дизайнерами - это тяжелый мужской труд.

Когда очередная стайка упорхнула, Дэн замечает тонкую тень у окна, рядом с мандариновым деревом.

- А эти мандарины можно есть? - вслух думает Дэн.
- Это все из-за кофе, его нужно запретить, все из-за этих ягод. - вслух думает девушка-тень. Темно-серый голос дымом выплывает из почти закрытого рта.
Дэн хочет еще что-то сказать, но не знает, что. Девушка продолжает возиться с кустом, Дэн продолжает пить кофе и жевать печенье.
И вдруг девушка оказывается прямо перед ним, ее нарисованное бумажное лицо измято непонятной эмоцией. Губы ее шевелятся - но Дэн слышит только шипение.
- шшшшш-шшшшш сссссшшшшш - теперь ты знаешь шшшшш.

Девушка набирает из крана воду в поливалку и выходит из кухни.

Дверь закрывается - тонкий нескладный силуэт на мгновение замирает на матовом стекле двери и растворяется в солнечном свете.

Проясненная кофе голова снова погружается в густой туман. Надо бы к доктору сходить или хотя бы выспаться.

Сегодня Дэн идет домой пораньше. На улице еще светло и толпы офисных работников рекой заполнили улицу. Дэн идет в шумной толпе, шум издают только шаги и одежда, цокают высокие шпильки, твердо топают полированные туфли, мягко ступают кеды, кроссовки, мокасины, сандалии и теннисные туфли. И еще сопение тысяч носов и вздохи тысяч грудей. Усталые глаза щурятся на светофоры, или равнодушно пробегают мимо витрин, или считают плитку на тротуаре. Люди насмотрелись друг на друга за целый день, сейчас им хочется поскорее пережить этот кошмар под названием “час пик” и лечь спать. Дэн смотрит на людей вокруг - и понимает, что у всех у них болит голова, болят глаза, что все они хотели бы оказаться в тишине зеленого леса и остаться там навсегда.

Дома - холодное молоко и банан перед сном. Пора начать здоровый образ жизни. Дэн даже двадцать раз приседает, чтобы размяться. И не включает новости, и не читает новости, чтобы лучше спалось.

И действительно - засыпает он быстро. Но уже через мгновение в черноте сна появляются белые медведи с ножами для колки льда. Они хватают менеджера в красивом полосатом костюме, припирают его к вдруг откуда-то взявшейся гладкой стенке переговорной комнаты и тычут ножом в его лицо, куда попало. Дэн хочет выскочить, крикнуть, но вместо этого, когда менеджер обмяк и его посадили в переговорное кресло - послушно идет в лапы медведей. Их мягкие лапы без когтей осторожно давят на его плечи, затыкают рот, нечем дышать, совсем нечем дышать.

Дэн просыпается - и не может вдохнуть, несколько секунд сражается с постелью - он спал лицом вниз, уткнувшись в подушку. Молока больше нет. Приходится выпить теплой воды и лечь спать. Лечь. Не спать.

И ворона на мусорке в полшестого утра сообщает, что новый день уже начался.


**

Сегодня белые медведи пьют пиво и весело улыбаются, болтая о погоде. На их больших белых лапах - большие блестящие черные когти, иначе они бы не удержали запотевшие бутылки пива. У одного на голове кепка, у другого очки, но при этом оба без штанов. Парадокс человеческого восприятия белых медведей, пьющих пиво на пляже.

Конечно же, им не жарко, но нужно обязательно показать, что им жарко. Поэтому мороженое в руках медвежонка с совочком плавится, и даже шезлонг под толстопопой медведицей в купальнике (понятное дело, только в лифчике, без плавок) тоже плавится. Все плавится. И мозги Дэна плавятся. Поэтому несмотря на ранний час он наливает себе уже третью чашку кофе, с размаху падает на послушный стул, протирает глаза перед очередной серией расплавления предметов на идиотской картинке, предельно противоречащей здравому смыслу. Конечно же пиво на картинке не то что не плавится, оно остается ледяным даже на такой адовой жаре в горячей лапе мохнатого чудовища. И зачем медведице крем от загара.

- Эгей! Приветики! - слышится из глубины коридора. Сейчас начнется.
Розовая рубашка - сегодня желтая, остальное без изменений, и эти странные пожатия плеча.
Дэн встает и берет чашку, делает вид, что он как раз собирался на кофе-поинт за дозой.
- Привет, мой бледный друг! Ну как у нас дела?
Дэн кивает, медленно отпивает кофе, делает полшага назад.
- Знаешь, приятель, тут такое дело, - заговорщицки шепчет пухлый менеджер и все дизайнеры равнодушно поворачивают уши в их сторону. - У нас жирный тендер сейчас, это отличный шанс - презервативы. Они с интеллектуальным управлением и несут добро в мир. Нужно что-то сногсшибательное.
- У меня график забит.
- Знаешь что? У меня тоже график забит! Зайка, где ты сделала такой отличный маникюр? - это менеджер бросает кость обаяния Инне, дизайнеру за соседним столом. Инна ловко уворачивается, прячась за монитором. - Так что, возьмешься?
- У меня сегодня медведи.
- У меня тоже медведи! У всех тут медведи! О, жирная медведиха в купальной шапочке, вот умора. Это ты сам придумал?
Нет, это придумал толстый мужик в дорогущем костюме, ролексе и с контрактом на четверть годового дохода компании.
- Мне нужно сегодня отдать макет на утверждение, ничем не могу помочь.
- Да-да, я говорил с Джо. Он все понимает. А что ты делаешь на выходных?
Дэн медленно отпивает из чашки, смотрит в окно, надеясь, что менеджер отвалит сам собой. Менеджер чувствует, что снизу вверх волны его шарма не распространяются.
- Пойдем-ка поговорим на кухню. Ребята, кому-то принести кофе?

Менеджер наливает себе кофе, ждет пока все лишние уши уберутся, хватает Дэна и усаживает на стул. Сам нагибается над ним, так что пухлое блестящее лицо оказывается перед самым носом Дэна. Красноватые глаза, расширенные поры на носу, выщипанные брови, идеальные виски, капелька пота на гладкой щеке.
- Ты плохо работаешь последнее время, братишка, очень плохо. Начальство постоянно недовольно. Ты опаздываешь на работу, опаздываешь с работой. Ты опоздал на встречу с клиентом, высказывался пренебрежительно. Фиолетовый кот - это кажется тебе смешным?
- Мне нужен отпуск?
- Тебе нужен штраф. И он у тебя будет. Да-да, я помню про ребенка и что ты большой художник. Но знаешь - ты паршивый художник. Я достал тебя из нищеты и грязи, дал тебе работу с хорошей зарплатой, так что немного благодарности не помешало бы.
Немного меньше одеколона не помешало бы. 
- И что у тебя с лицом? Ты спишь вообще?
- Вот планировал на выходные.
- Никогда не планируй, для этого у тебя есть я.
Видимо, насмотревшись на небритого Дэна вблизи, менеджер отстраняется, садится напротив. Дэн допивает кофе и идет к кофе-машине. Но когда маленькие зверки отплясали с бубнами, чашка наполнилась и Дэн спешно покидает кофе-поинт, закладывая крюк, чтобы менеджер не смог его перехватить - серая тень мелькает перед глазами и горячая жижа обжигает живот.
Девушка-флорист, а это была она, мечется, подавая салфетки и извиняясь. 
- Уйди, просто уйди. - гаркает на нее менеджер и продолжает попивать кофе за столиком.
На бумажном лице прорисовывается торжествующая улыбка и тут же тень тает.
- Достали эти сумасшедшие.
- Флористы?
- Флористы, уборщики, мусорщики, мойщики окон. Они все сумасшедшие.
- Почему? Может, им просто нравится эта работа.
- Если в компании работает 1% сумасшедших - государство прощает ей полпроцента пенсионного налога на нормальных. Завтра эта криворукая будет собирать окурки на остановке трамвая, нечего калечить ценных сотрудников.
- Не думаю, что она нарочно.
- Давай так, Дэн, наш любитель нахамить клиентам и пожалеть сумасшедших. Ты приходишь на работу на выходных, а я не советую начальству увольнять девчонку.
Менеджер, возбужденный своим гениальным приемом, дергает ногой под столом и даже немного ерзает на стуле.
Дэн ставит чашку в раковину. Готовит новый кофе идет к выходу, стараясь не смотреть на менеджера.
- Присылай бриф.
Дэну кажется, что менеджер подпрыгивает на стуле, и он отворачивается, чтобы не видеть этого.
- Спасибо, Дэн, ты настоящий друг! - напрыгавшись, орет менеджер через закрытую дверь кофе-поинта.


В субботний полдень в офисе хорошо - пусто, тихо. Только кое-где сидят за столами пропащие трудоголики. Бодрый и веселый лифт везет вялого и уставшего Дэна на дизайнерский этаж.
Дэн заходит на кофе-поинт налить кофе. За столиком сидит седой мужчина в белом халате и попивает кофе. Что это? Он еще не проснулся или это галлюцинация?
- Добрый день, вы Дэн? 
- Кажется, да.
- На что жалуетесь, Дэн?
- Я не жалуюсь.
- Ваш менеджер сказал, что вы плохо себя чувствуете и некогда сходить к врачу. Нехорошо, очень нехорошо. Так безответственно относиться к своему здоровью, ц-ц-ц.
Дэн наливает кофе.
- У вас болит голова, глаза, вы плохо спите, раздражительны, вам тяжело говорить с людьми?
- Да.
- Это стандартный набор симптомов офисной горячки, как я это называю. Попробуйте больше двигаться, есть больше овощей и пить меньше кофе. Сходите на расслабляющий массаж.
- Спасибо, доктор.
- С кофе можно начать прямо сейчас, - говорит доктор и отпивает из чашки.
Кофе вкусный, горячий, ароматный, он придает сил, лечит голову и проясняет глаза - пожалуй, доктор прав, стоит с него начать. Дэн тоже отпивает из чашки.
Доктор снисходительно улыбается, Дэн выходит в опенспейс, садится за стол, включает компьютер.
Бриф - полный бред.
- Подумайте об этом. - говорит доктор на прощание и исчезает в коридоре.
Конечно, о чем же еще. Презервативы, несущие добро в мир, ценностные атрибуты: “добрый”, “умный”, “надежный”, “дружественный”, “мягкий”, “сильный”, слоган “и меч джедая в ваших руках”. Даже кофе остывает от такого.

Кофе-машина шипит, пускает пар, мигает и что-то пишет на дисплее, но кофе не варит. Дэн жмет на кнопку раз пятьдесят, наливает воды в скатан и возвращается за компьютер.

Светящиеся пенисы и мастер Йода к трем часам просто валят с ног. Нужно либо срочно выпить кофе, либо часок поспать.
Ехать на менеджерский этаж лень, а на ближайший бухгалтерский у него может не быть права доступа. Дэн садится в бобовое кресло в углу и засыпает.

Когда Дэн просыпается от ломоты в шее - на улице уже темно. Шея страшно затекла, от этого голова болит как-то по-новому. Еще добавилась тошнота, потому что он проспал целый день и даже печенья не ел. Дэн немного лежит в кресле, потом переваливается на бок, встает на четвереньки и кое-как, придерживаясь за стену и мебель, поднимается на ноги.

Кровь сразу вся уходит к ногам, холодеют уши. Надо срочно выпить кофе.
На кофе-поинте машина по-прежнему шипит и плюется паром. Печенье не лезет в глотку. Чай обжигает язык и ни капли не тонизирует.

В стекле лифта Дэн видит свое отражение - изможденное бледное лицо, страшные темные круги у глаз, будто он не спал и не ел неделю - может, так оно и есть? Может, он сошел с ума и просто еще не знает об этом?

На менеджерском этаже людно. Наверное, вечеринка по поводу какого-то большого запуска. Но музыка не играет и никто не веселится. Менеджеры молча стоят плотным рядом вдоль стены в коридоре перед третьей переговорной комнатой. Странные вечеринки у менеджеров. 

Дэн пытается протиснуться к кофе-поинту, но его прижимают к стене, сопротивляться нет сил.
Перед глазами все плывет, светлые рубашки менеджеров сливаются в цветочный хоровод, лиц не разобрать - может быть, потому, что все головы опущены вниз, будто люди дремлют. 

Дверь переговорной открывается - на пороге стоит воин в сияющих доспехах, очень похожий на утреннего доктора. Он пропускает в переговорную троих менеджеров и закрывает двери. Через несколько минут повторяется то же самое. Проходит довольно много времени и наконец толпа поредела достаточно, чтобы Дэн смог прорваться на кофе-поинт.

Но когда заветная дверь с дымящейся чашкой уже близко - Дэна подхватывают под руки два крупных мужчины в белом. Дэн не видит лиц, потому что не может поднять голову. Но видит белые резиновые перчатки на их массивных руках.
И вот дверь в переговорную открывается прямо перед ним, его заводят внутрь.

В комнате темно, только над одним креслом горит свет, создавая театральную обстановку. В креслах сидят люди с опущенными головами. Воин в доспехах подходит к Дэну и светит фонариком в зрачки, Дэн чуть не теряет сознание. Перед глазами теперь стоят горящие пятна и ничего нельзя разглядеть. Дэн только замечает, что одного человека убрали с освещенного кресла, посадили туда другого, а еще одного вывели через заднюю дверь. Надо запомнить, что в этой переговорке есть задняя дверь, можно будет  тайком сбегать с особенно сумасшедших переговоров.

Горящие пятна все стоят перед глазами, когда сильные руки берут Дэна и бережно сажают в освещенное кресло. Лампа ослепляет его - теперь вместо маленьких горящих пятен перед глазами все белым бело. И какая-то черная гигантская муха с жужжанием садится на его лицо, переступает с лапки на лапку. И тут адская боль сразу во всем теле лишает Дэна сознания.

Дэн очухивается на диване менеджерского этажа, заботливо укрытый офисным пледом, удивленно озирается - и опять погружается в неспокойный сон. 


**

Когда Дэн окончательно приходит в себя - солнце клонится к закату. Он проспал почти сутки и чувствует себя точно так же, как на прошлой неделе, когда спал не больше четырех часов за ночь.
Точно так же, как последние четыре месяца в этом дурацком офисе. Голова раскалывается от усталости, голода и мук совести за просроченные дедлайны, глаза и спина болят от постоянного сидения за компьютером. Дэн решительно встает, качается, и идет, впиваясь ногтями в стены, поесть в какую-нибудь тошниловку неподалеку.

На улице тропическая ночь, влажная и безлюдная. В заведении пусто, странно, что вообще открыто - все заведения в этом районе работают только по будням. Похоже, еще воскресенье - пусто не только в зале для посетителей, но и на кассе и в витринах. Пара засохших с пятницы салатов абсолютно не стимулирует слюновыделение, поэтому Дэн заказывает омлет и кусок пирога с селедкой под названием "киш-лорен - французский пирог с лососем". После плотного ужина предстоит еще закончить этот концепт из ночных кошмаров про совокупляющихся с клонами ситхов.

Пока в кухне с шипением готовится омлет, Дэн заказывает кофе. Грязный молодой человек за стойкой насмешливо смотрит на него и улыбается, выпячивая передние зубы.
- Кофе? Вы, наверное, в офисе работаете? Какой нормальный человек будет пить кофе в такую жару.
И молодой человек радостно ставит на стойку маленькую чашку со щербатым краем и следами губной помады.
Дэну не хочется ругаться на голодный желудок. Поэтому он просто зажмуривается и подносит чашку к губам. Но тут его кто-то толкает под локоть, и едва теплая жидкость растекается по светлой футболке загадочным узором.
Дэн открывает глаза - толстая тетка усаживается на барный стул вплотную к нему, хотя в заведении пусто и стойка довольно длинная.
- Закурить не найдется, милок?

Женщина старая, толстая и некрасивая, и, кажется, никогда не была молодой стройной и привлекательной. Яркий макияж, томный взгляд близко посаженых глаз, обтягивающая фигуру бегемота одежда - отвратительная пародия на продажную любовь.

Дэн молча отодвигается от женщины.
- Эй, красавчик, огоньку не будет?
Капризно повторяет женщина, кряхтя, слезает с высокого стула, передвигает его поближе к Дэну и снова принимается на него карабкаться.
Вот распахивается дверь... нет, лучше просто из-под потолка спускается телепортнувшийся сюда джедай, достает свой сияющий жезл, несущий добро и радость в этот погрязший в пороках и уродстве мир, и тетка дематериализуется.
- Угости даму выпивкой, а?
Как раз в этот момент перед Дэном возникает тарелка с едой. Он уже принял позу приема пищи и не может просто встать и уйти, скрыться от этой ужасной надоедливой старой шлюхи.
- Что вы пьете?
Спрашивает Дэн, пересаживается на соседний стул, подвигает тарелку и принимается громко чавкать.
- Мартини с тоником.
- Рита, обычно ты пьешь дешевое пиво. - говорит официант, тыча в женщину кривыми зубами.
Рита кокетливо поправляет тугую кофточку на необъятной груди.
- Пожалуйста, мартини с тоником для дамы. - говорит Дэн с набитым ртом, стараясь быть максимально учтивым.
Дама машет руками в попытке покинуть стул.
- Нет-нет, пожалуйста, не подсаживайтесь, я очень громко чавкаю, когда жую, и недавно переболел гриппом.
Женщина обиженно надувает и без того пухлые яркие губы и сосредоточенно сопит над мартини.
- Как у тебя дела, малыш? - забывая про Дэна, говорит Рита бармену.
- Скучно сегодня, никого нет.
- Ничего, к осени больше штрафников будет.
- Да, хорошо бы. А то аренда в выходные такая же, как и в будни, а чертовы офисные крысы по норам сидят.
Рита косится на Дэна, бармен машет рукой в его сторону.
- Я презираю их, они презирают меня. Никто никогда не дает чаевые.
- Все потому, что у тебя прыщи и поганый кофе, сынок.
- Все потому, что они жлобы, старая ты шлюха. Уж и тебя никто на второй этаж небось не звал уже лет двадцать.
- Ха, да я нарасхват у этих толстых, в пиджаках. Они приходят ко мне со стеклянными глазами и хоть под венец тащи, согласны вообще на все.
- Ах ты старая ведьма.
- А этот видишь...
- Это потому что ты кофе у него выбила.
- А-а, налей-ка ему кофейку за мой счет.
Рита снова поправляет грудь, на этот раз профессиональным почти эротическим жестом, откидывает жидкие завитые вороные волосы с жирного плеча и поворачивается всем телом к Дэну.
- Нет-нет, спасибо, я уже ухожу.
Дэн быстро запихивает сухой кусок пирога в рот, бросает полтинник на стол и выбегает в узкую дверь. Как вообще эта толстуха незаметно прошла в такую узкую дверь?

Возле входа в офисное здание Дэн немного медлит. Как будто ночью воскресенья в пустых кабинетах больше шансов встретить зло, чем в будний ясный день. Может, ну его - пойти поспать как следует, а завтра на свежую голову ворваться? Нет, не будет никакой свежей головы. Чашка кофе - и макет практически уже готов.

Дэн решительно шагает вперед - и автоматический рот дверей смыкается за его спиной.

На менеджерском этаже пылесосит уборщик в серой униформе. Дэн идет прямо на кофе-поинт, чтобы убедиться, что кофемашина не работает. Нет, решительно нельзя спокойно поработать на выходных! На ближайших трех кофе-поинтах кофемашины тоже не работают. Когда Дэн, вспотевший от быстрой ходьбы по коридорам, ждет лифт - он замечает, что уборщик последние десять минут ни на сантиметр не продвинулся, трет щеткой пылесоса все тот же кусочек серого ковра, поглядывает на Дэна украдкой, посмеивается и что-то бормочет под нос. И Дэн как бы невзначай медленно проходит мимо уборщика, уставясь на дипломы "Лучшему партнеру" на стене. Он хочет непременно услышать, что бормочет этот псих.

И вот из беззубого рта сквозь рев пылесоса, до ушей Дэна доносится хриплая мелодия:

All I do is drink black coffee
Since my man's gone away

У уборщика сморщенное бледное лицо, он ритмично водит щеткой пылесоса под свою музыку, покачивая бедрами в такт.

Дэн спешит убраться оттуда, но в голове все звучит древняя мелодия с хрипотцой заслушанной пластинки. Кофе, кофе. На этаже аналитиков тоже все машины не работают - как такое вообще может быть? Просто отключены и розеток не найти.

Дэн начинает нервничать, пинать стулья, стучать блюдцами - но машины только улыбаются беззубыми подставками для чашек.

На этаж бухгалтерии нет доступа. Так, есть еще около семидесяти этажей. Не стоит отчаиваться.
Дэн забегает в лифт, вверх, вниз, какая разница. Начнем с верха. И тут от стены лифта отделяется серая тень.

- Хорошо, что вы тоже едете на крышу.
Бумажное желтое лицо с нарисованными чертами, ровное и спокойное, как набросок классициста. Тонкие губы слегка улыбаются.
- Вы не знаете, где найти рабочую кофе-машину?
- Вам вообще нельзя пить кофе. - глаза девушки расширяются, лоб сморщивается, губы дрожат. Она вдруг нажимает ближайший этаж, хватает Дэна за руку и вытаскивает из лифта. Они забегают в темное пространство, девушка прячется под столом и тянет Дэна за собой. Дэн никогда не был на этом этаже, а может просто в темноте все кажется таким другим. И почему здесь не горит свет?
- Почему здесь темно?
Девушка тараторит напряженным шепотом:
- Вам нельзя кофе. Вы теперь знаете. Нельзя все забыть. Вы просто не можете - все забудете и больше можно и не вспомнить.
Дэн мучительно вспоминает, что такого он мог бы знать (загорелые белые медведи, фиолетовый кот лучше розового в зеленый горох, фешн-подгузники...)
- А что такого я знаю?
- Все. Вам все известно.
- Хорошо, что же это такое - все?
Подсветка фасада робкими лучами прорезает кромешную тьму помещения. И Дэн видит блестящие глаза в нескольких сантиметрах от себя. Сумасшедшая, возможно, буйно помешанная.
- Я не знаю. Я когда-то тоже узнала все, все, но теперь забыла.
- Может, я на самом деле не знаю это ваше "все”? 
Что я здесь делаю? Сижу в темноте под столом, болтаю с сумасшедшей, вместо того чтобы выпить кофе и поработать.
- Конечно знаете. Вы видели меня там, вы видели, и вы узнали меня.
Девушка опускает глаза - и Дэн чувствует лицом, как ее лицо краснеет.
- Я, конечно, ничего не помню - но думаю, что так и было. Не нужно пить кофе, пожалуйста, попробуйте, чтобы узнать все до конца, не нужно пить кофе.

Глаз больше не видно и последние несколько слов звучат уже издалека. Она завела его непонятно на какой этаж, неизвестно, что тут вообще, и оставила одного здесь. Чудесно.

Дэн встает, пару раз основательно заезжает коленом об угол стола и неудачно повернутое офисное кресло и наконец добирается до кофе-поинта. Свет зажигается справа, как и на всех прочих. Машина приветливо мурлычет, бережно перемалывая зернышки и старательно процеживая кофе для Дэна. Он представляет, как тонут крошечные пылинки кофе в прозрачной воде, как вода темнеет, становится густой и мутной и появляются жемчужинки пузырьков. Вот он, цвета загорелого бедра эфиопки, с кружевом пенки по краю. Дэн подносит чашку к лицу, глубоко вдыхает чудесный аромат, будоражащий фантазию и воспоминания сразу обо всех завтраках в постелях, путешествиях, романтических ужинах и ночных бдениях в общаге.
Он вдыхает еще раз - и разом опрокидывает чашку в раковину. Кофе с шипением и руганью стекает в трубу. Дэн с горечью смотрит на злые струйки.

Он выпивает стакан воды, спускается на дизайнерский этаж, выключает компьютер и на такси едет домой. По пути в машине ему мерещатся гигантские комары, пьяные белые медведи со световыми мечами и топ-модели в разноцветных подгузниках.

Приняв дверную ручку за гигантскую гусеницу, Дэн долго не может попасть в квартиру. Внутри на него набрасывается шкаф-монстр, больно лупит ящиками по спине. Потом Дэна долго тошнит в ванной, то ли от несвежего пирога, то ли оттого, что зеленый кафель в ванной - это вовсе не зеленый кафель, а зеленая слизь внутренней поверхности желудка какой-то гигантской твари.

После всего Дэн ложится на что-то булькающее и теплое, которое появилось в том месте, где раньше была кровать. Три таблетки снотворного, тридцать минут кошмаров наяву - и Дэн проваливается в скребущий гроб сна.


**

Дэн просыпается от боли.
Голова болит, раскалывается, пухнет, в ней звенит, стучит, пищит, сопит и гудит.
Несмотря на чистоту воздуха 96%, пахнет гарью и тухлым мясом. Наверное, мозги уже все. Расплавились без ледяного пива.

Глаза не открываются - ну и черт с ними. Сегодня, кажется, понедельник - и с ним тоже. Поболеть дома денек, лежать и болеть, и не думать - так меньше болит. Но Дэн не умеет не думать на трезвую голову.
И бегут, бегут джедаи, медведи, фиолетовые коты, насекомые, несъедобные фрукты и бумажные прозрачные руки.

Стоп!

Дэн открывает глаза, поднимается, вспоминая лихие студенческие попойки. Что это было вчера? Трип или делириум?

Кухня, пластиковые поверхности слепят. В коробке для кофе нет кофе. В пакете от кофе - два надколотых зернышка. Дэн жует зерна, они царапают язык, забивают горло - понятно, почему кофе пьют, а не едят.

Вроде был полный пакет вчера. Или позавчера, или на прошлой неделе, а может месяц назад, или год.

Лиза могла бы сходить за кофе и спасти его, хотя когда она была здесь - еще не было кофе, и это было совсем не здесь. Там были зеленые шторы в ирисах, а не жалюзи, и слабый плач плавно переходящий в рвущий уши крик вместо прозрачной тишины.

Тишина снаружи, а в голове - кузни Сарумана.

Дэн выпивает пол-литра горькой воды из крана, одевает то, что удалось нащупать с полузакрытыми глазами, и выходит из дома.

Если не моргать - глаза болят меньше. Но разве можно не моргать.

В метро все люди слились в большое желтое пятно с разноцветными подтеками. Хорошо - не нужно никого рассматривать.

Вот пылающее пятно офиса пронзило синее небо, нацепило солнце на верхушку и сияет как китайская новогодняя елка всей поверхностью. Дэн с полминуты стоит в ускользающей тени и входит в приятную прохладу: 22,5.

Запах кофе и сладких духов на ресепшене, запах кофе и дешевых сигарет от охранника. Кофе и средство для мытья окон в лифте. Скачущие двери этажа дизайнеров. Как же в них войти, если они качаются и юлят.

Но Дэн все же изворачивается и впрыгивает в кривую усмешку дверей.

Тут пахнет только кофе. Дэн бежит со всех ног, насколько позволяет глубокая серая трава ковролина. Вязкая, как те болота у моря, как же называлось это место... что-то про посуду для готовки.
Вот желанная дверь с чашечкой - эта ласково улыбается. Дэн внутри. Желтая вода солнечного света не пускает его к кофемашине. Течение лучей относит к дверям - но Дэн гребет изо всех сил. И вот уже хрупкая светящаяся чашка в руке и палец над кнопкой "большой".

Но вдруг вместо кнопки - бумажное лицо, сложенное непонятным выражением.
- Нет, сейчас нельзя, только не сейчас.
Но Дэн не слушает, жмет на кнопку и как только темная струйка касается чашки - тут же подносит ее к губам.
Но чашка пролетает мимо рта.
И вот она уже в раковине.
- Да что... Да кто ты такая! Бумажная кукла.
Дэн кричит и сминает рукой серый листок.

На кофе-поинте никого. В двери заглядывает дизайнер Инна.
- Дэн, ты в порядке?
- Нет.
Инна закрывает двери.

Вот так. Он окончательно свихнулся.
Дэн наливает себе кофе. Долго смотрит как лопаются пузырьки-жемчужинки по краю. Из чашки улыбается фиолетовый кот.
Дэн выливает нефть в раковину и идет работать.

- ...эй, дружище, але, прием.
Пухлый менеджер опьяняя одеколоном унисекс трясет Дэна за плечо, совсем не так нежно, как на прошлой неделе.
- Привет.
- Привет? Привет! Мы уже полчаса беседуем.
Менеджер хохочет, демонстрируя чудеса стоматологии и протезирования.
- Еще раз спасибо тебе, что нашел время на выходных. Отвязный получился креатив - можешь ведь, когда захочешь. Я просто плакал от восторга, я с детства так не плакал - помнишь ту рекламу колы, когда волшебство? Сегодня в восемь совещание с начальством по этому поводу.
Кола - триллер - алмазные копи в южной африке.
- Я не пойду, голова.
- Тебя никто и не звал, они не выносят психов.
Менеджер смеется еще громче и виляя бедрами идет к дверям.
- Хорошего дня, Дэн. То есть вечера. И я бы на твоем месте хоть для приличия включил компьютер.
Менеджер подмигивает и скрывается в коридоре.

Действительно, компьютер выключен. На часах около четырех. В голове сухо и пусто. Голова больше не болит. Болит все, кроме головы. Пальцы не могут сжать мышь. Ноги не могут подвинуть стул. Дэн с трудом открывает почту - шестьсот с чем-то непрочитанных писем. Он несколько раз зажмуривается и приступает к чтению. Слова тарахтят маком в голове.

На улице темно. В офисе уже почти никого - насколько видит Дэн, не поворачивая головы (шея болит и не двигается). Можно попробовать встать.

Такое было однажды, когда они с Коляном разгружали вагоны с телевизорами ночью на товарной. Утром вот так же все болело, даже пальцы и маленькие мышцы между ребер. Нужно размяться.

Дэн откатывается от стола на несколько сантиметров. Но стул так заботливо обтекает скалиозные изгибы спины, что о оторваться невозможно. Кресло как часть тела -  робоклерк.
За стеклом горят огни. За спиной открывается и закрывается дверь. Судя по звуку, входит привидение или сквозняк шуршит забытыми в принтере распечатками.

Дэн дергается - кресло поворачивается. Прямо перед Дэном стоит бумажная цветочница с кружкой кофе.

Она охает, ставит кружку и бежит, неуклюже перебирая худыми длинными конечностями.
Дэн бежит за ней. В параллельном мире он рванулся, скакнул и нагнал ее у двери. Но на самом деле он больно падает на живот, едва не расшибая лицо о корзину для бумаг.
Ну уж нет, теперь она расскажет ему все.
Дэн встает на четвереньки - он слышит, как бумажный мятый палец терзает кнопку лифта.
Давай, держи, колено. Может не нужно? Может, так и бежать, на четвереньках?

Вот мы уже и на ногах. Сделать пару шагов легче, чем казалось. Но дальше колени дрожат и подкашиваются, лифт тем временем радостно глотает девчонку.
Никогда теперь ее не найти, семьдесят этажей.

Нет. Дэн снова поднимается на ноги и шатаясь шаркает к дверям. Лифт говорит, что девчонка на 37-м. Что ж - туда и отправимся.

Город уплывает вниз, тонет в огнях, огни тонут в темноте, Дэн тонет в лифте.
И Дэн едет не на 37-й этаж, а сразу на крышу.

Лифт приезжает прямо к вертолетной площадке, будто им управляет сам Вилли Вонка. Но у Дэна нет доступа на крышу, поэтому он стоит в шлюзе и как рыбка из аквариума смотрит вокруг. Вон дом, похожий на летающую тарелку, а тот - гигантский переливающийся огурец, а это - синий куб, без окон без дверей, как деталь великанского лего, а чуть дальше за ним - большая дырявая голова оранжевого сыра, и повсюду светящиеся столбики одинаковых небоскребов с разноцветными логотипами на крышах и фасадах. Дэн в центре островка делового квартала - офисы, торговые центры, жилые новостройки по краю, всего в 5-7 станциях метро. И дальше - ночь, густая и злая. Кое-где во тьме горят огоньки окон - там кто-то болеет или готовится к собеседованию, чтобы попасть сюда, в сияющий замок на скале. Остальные экономят электричество, экономят газ и воду, все, кроме жизни и времени.

А девчонка сидит на парапете, на самом краю крыши. И Дэн смотрит на нее и боится, что ее, бумажку, сейчас сдует ветер и он никогда не узнает “все”.
И вдруг ему становится хорошо. От этого страха и от желания узнать. И от темного неба.
И белая мягкая лапа ложится на его локоть.
Дэн оборачивается и улыбается белому медведю, и хочет сказать: "ты же понимаешь меня, медведь, понимаешь, как мне хорошо". Медведь все понимает и улыбается в ответ.

И они с медведем едут в лифте вниз, улыбаются друг другу, и Дэн, кажется, рассказывает медведю про медведей на пляже.

А потом вдруг радость выключают. Коридор, забитый людьми. Очередь в кабинет. Менеджеры, стажеры, специалисты и старшие специалисты заходят - никто не выходит.

- Мне нельзя туда. - шепчет Дэн медведю в халате. - у меня болит голова и галлюцинации. Начальство не выносит психов, мне нельзя к начальству.
А медведь все улыбается и кивает, тупая скотина.
- Я буду кричать! Я буду кричать! Да я уже кричу!
Но люди в очереди не поднимают головы и медведь только сильнее сжимает локоть.
Вот они у двери, за дверью. Тяжелый большой стол совсем не в стиле интерьера офиса. И кресло совсем не похоже на офисное - скорее, на приспособление из фильмов про психов. Ах, вот оно что.

Дэн дергается, вырывается из лап медведя, теряет равновесие и ловит виском круглый шероховатый угол большого стола.

Он слышит, как стучит его рука о подлокотник, когда его сажают в кресло. Слышит, как защелкиваются пряжки на кожаных ремнях. И тоненький писк. И звук поцелуя где-то между носом и затылком.



**

Утро. Дэн будто ждал звонка будильника. Как только врубаются арфы - он тут же встает с вороха вещей на полу и начинает собираться.
Одежда, постель, диванные подушки, полотенца - все валяется кучей посреди комнаты. Зачем было раскидывать вещи? Что произошло? Разве не все равно?
Понадобилось несколько минут, чтобы найти относительно чистую одежду в этой свалке.

Ключ щелкает в замке - все-таки хорошо бы позавтракать.
- Не до развлечений сейчас, сначала нужно во всем разобраться.
- Разбираться разумнее на сытый желудок, не так ли?
- Художник должен быть голодным.
- Древние греки не придумали бы философию и математику, если бы не питались полноценно и сбалансировано.
Этот сварливый голос в голове, щемящий, давно забытый.
- А художники-импрессионисты жили впроголодь.
- И плохо кончили.
Ладно, яичница не должна отнять много времени.

Интересно, откуда в холодильнике берутся яйца? Почему оттуда же в шкафчике над плитой не берется кофе?

От первого куска глазуньи и вида вскрытого, сочащегося желтка Дэна мутит. Но он собирается с духом и заталкивает в рот все расплывшееся изуродованное лицо глазуньи.

Сегодня Дэн вышел всего на каких-то полтора часа раньше обычного - но город совсем другой. Пустые улицы, умытые поливалками. Неужели по утрам здесь так свежо?

В метро прохладно и просторно. Редкие люди сонно запрокидывают головы на сиденья, отчего у них появляются шеи и они выглядят стройнее и красивее, чем обычно.

Серая льдина офиса плавно покачивается среди перистых барашков. Сегодня Дэн не берет кофе в ларьке, хотя глаза его слипаются, и не останавливается  у входа.
Скорее, туда, в чрево чудовища, к ответам на все вопросы.

В вестибюле и в лифте полно пахучих румяных менеджеров, розовых, готовых накинуть на тебя аркан горящих дедлайнов. Дэн лавирует, шустро уворачивается от их алчных взглядов. Скорее наверх. Но где ее искать? Она может быть на любом из семидесяти трех этажей, в любой подсобке, на парковке, в буфете или на балконе.

Двери офисной столовой открываются в обе стороны, как в операционной или салуне, пахнет едой, вчерашней едой, жареным и кофе. Грохочет музыка, чтобы не дай бог никто не разговаривал, не заболтался и не засиделся, и повсюду висят часы. Дэн проталкивается через плотные очереди, встречает удивленно-равнодушные лица коллег, расплескивает компоты и один раз даже чуть не бросает в кого-то омлетом.

Ее нигде нет. Прекрасно, что она сюда не ходит в такое место. Дэн продумывает следующий ход, стоя у стенки над двумя куклами-секретарями. Идеально уложенные локоны, идеальный макияж, идеальный маникюр, идеальный угол руки и вилки, одинаковые голоса, они как роботы - никогда не стареют, и все на одно лицо. Первым делом нужно выбраться отсюда.

Но зайти по течению оказалось проще, чем выйти против. Дэн пытается прорваться вдоль стенки, подвигает столы, протискивается мимо стульев под толстыми охранниками, задевает длинные ноги юристов и спотыкается о разноцветные кеды программистов. На подоконнике он видит чахлый цветок - надо было сразу посмотреть на подоконник и не терять времени.

Людей все прибывает, подносы упираются Дэну в локти и бока, проносятся над головой и перед самым носом. Дэн в изнеможении опускается на случайный стул за столиком каких-то неопрятных сотрудников непонятного назначения, трет уставшие глаза, хочется есть и кофе. Да, это и есть ответ.

Дэн становится в очередь где попало, пропускает несколько человек, чтобы не выглядеть слишком наглым: омлет, кукурузные хлопья с молоком, свежие овощи и апельсиновый сок.
- Эй, да ты спортсмен! Кофе?
Дэн зажмуривается и кивает. Почему он зажмурился? Потому что в виске вдруг кольнуло? Потому что наступили на ногу? Чтобы не видеть, что он заказывает кофе?

Если идти по течению, никто не толкается, подносы не опрокидываются и места всегда всем хватает. Дэн садится рядом с очень красивой девушкой из отдела исследований. Открытое голубое платье, кожа цвета слоновой кости, бархатистая и сияющая. Она пьет калиновый компот как дорогое вино, перекатывая его языком по керамическим зубам. Когда она моргает - кажется, легкий ветерок пробегает по душной столовой.
Дэну представляется, что она плачет - тогда бы ее пухлый красный рот приоткрылся, вместо стальных глаз был бы мокрый асфальт.
Но она не плачет - она точным красивым жестом подносит стакан ко рту отпивает глоток и ставит стакан на сложенную салфетку на столике. Вот бы посмотреть, как она у костра жует недожаренную баранью ногу, завернувшись в шкуру или прожженное одеяло. Жир стекает по выпуклому подбородку...

Пока Дэн перерисовывает антураж для девушки из исследований, его поднос с грязной посудой сам собой левитирует между рядами столиков. А, нет, это тень в сером его уносит, маленькая коренастая тень. Дэн бросается за ней, теряя тень на поворотах и снова находя на фоне разноцветных живых людей. Уже у самых дверей в кухню Дэн хватает тень за руку - и невысокий мужчина чуть не роняет стопку подносов.

- Где она? Где ее найти?
На лице мужчины выражается ужас. Он бросает подносы и пытается вырваться - но Дэн крепко держит его за руку.
- Где девушка, которая поливает цветы?
Музыка орет и Дэн сам с трудом слышит, что говорит. Он наклоняется и кричит прямо в ухо тени:
- Девушка, которая поливает цветы.
- Поливает! - орет тень и начинает визжать как поросенок, в которого уже пару раз неудачно воткнули штык.
Сотрудники за ближайшими столиками оборачиваются. Дэн отпускает тень и бежит за ней в кухню - но там очень большой лысый человек в сером с инфернальными глазами просто останавливает его рукой. За его широкой спиной ничего не разглядеть. 

Дэн идет обратно за столик к роскошной женщине из исследований. Садится, механически берет чашку с кофе и отпивает глоток - и тут же выплевывает прямо в спелое декольте. Перец! Дэн выхватывает стакан с компотом из ровных бархатных пальцев и жадно пьет - но все зря. Тогда он хватает ее чашку с кофе - там уже пусто.

Огонь во тру отбирает дыхание, Дэн мечется, выхватывая у людей стаканы из рук. Бесполезно. Он бежит к кулеру и выпивает мелкими глотками три стакана ледяной воды.
Язык немеет, горло тоже - зато слезы уже не текут из глаз.
- Что же это!
Дэн швыряет стакан о кафель - и колючие брызги расходятся кругами. Хрустя стеклом, Дэн рвется к выходу, расталкивая голодных и сытых коллег.

Куда он бежит - Дэн еще не придумал. Надо сесть и подумать, отвлечься. Поработать?

На родном двадцать третьем все по-старому. Пусто, светло, прохладно. Едко пахнет свежей краской - кому-то привезли цветопробы, только бы не ему.
Дэн замечает на своем столе широкий толстый рулон. Сейчас придет менеджер душить Дэна одеколоном и дедлайнами. Нет, нет, к черту, к черту все.

Дэн бежит на кухню, быстрее, пока нет этих серых, хватает теплую чашку. Давай, быстрее.
Черная струйка пенится в белой стеклокерамике, горький запах бьет в заложенный нос. Дэн не ждет, пока чашка наполнится - хватает, когда есть уже на глоток.

- Пожалуйста, не делай этого.
Говорит голос в его голове, совсем не тот сварливый и высокий. Этот какой-то шипящий, серый.
- Уйди из моей головы! - кричит Дэн.
- Это все из-за кофе. - равнодушно говорит тот же голос и тонкая рука берется за чашку в руках Дэна.
- Нет!
Дэн тащит чашку к губам, рука не дает. Вот уже к ней присоединяется вторая бумажная рука, и бумажное туловище в незаметной серой одежде, бумажное лицо с упрямым тупым выражением.
- Зачем ты меня преследуешь!
- Ты должен знать.
- Что? Что я должен знать? Ничего я не должен!
Девушка вдруг резко отпускает чашку, рука Дэна дергается и кофе выплескивается на пол. Дэн бросает чашку в раковину.
- Ничего я не должен. Никому.
Дэн хватает девушку за воротник, трясет и подносит свое лицо близко к бумажке, на которой нарисовано ее.
- Кто ты?
- Я флорист.
- Ты же сама пьешь кофе.
- Нет.
- Я видел.
- Это чтобы не знать.
- Что не знать?
- Правды.
- Какой правды?
- Отпусти меня, мне больно.
- Сначала ты мне все расскажешь.
- Здесь нельзя. Я не могу.
- Говори!
Девушка вдруг принимается верещать и колотить Дэна слабыми кулаками, извиваться, лягаться - но Дэн не ослабляет хватку. Тогда девушка резко дергается всем худым нелепым телом, оставляя воротник серого форменного платья в руках у Дэна, бежит  к двери.
Как кузнечик - лучше остаться без ноги, чем в твоих пальцах.

Но теперь ты не уйдешь.
Дэн бросается за девушкой - в опенспейсе ее нет. Чертова униформа. В дальнем конце комнаты тихонько хлопает дверь кладовки - и Дэн устремляется туда.
Но только он заносит кулак - дверь сразу открывается, сухая рука затаскивает его внутрь и захлопывает дверь.
Дэн нащупывает выключатель, включает слепящую белую лампочку. Стеллажи завалены пантонами, образцами материалов, тапками, ручками и подушками с логотипами всех цветов и размеров.
И среди этой пестроты серым бельмом - бумажная девчонка. На ее желто-серых щеках кто-то нарисовал пятна розового румянца.
Она выключает свет.
- Не включай, они не должны знать, хотя они уже знают. - серый сухой голос будто читает по бумажке без выражения.
- Я не буду играть в эти игры.
Дэн ищет выключатель, слышит возню, слышит, как разбивается лампочка и осколки падают ему на голову и лицо.
Дэн осторожно смахивает осколки.
- Они все равно все слышат и знают.
- Кто они?
- Это все кофе.
- Кофе все слышит и знает? Почему именно я стал жертвой твоей мании? Ты же псих, правда?
- Да, все началось с кофе.
- Продолжай.
- И продолжилось кофе.
- Полагаю, закончилось тоже как-то так.
- Нет.
- А как?
- Ты еще можешь.
- Что могу? Господи, ты можешь нормально сказать, по порядку?
Дэн в темноте ловит ее руку. Она такая тонкая и хрупкая, кажется, можно сломать, если сильно сжать пальцами. Сухая и прохладная кожа. Может, она киборг? Или зомби - сейчас перегрызет ему горло.
- Нет, я не могу нормально сказать по порядку. Я была биохимиком. Делала косметику в большой компании. Теперь могу только поливать цветы. И не могу нормально сказать.
- Что там с кофе?
- Ты сам знаешь.
- Да все знают, что он не полезный. И для сердца вредно, и для нервной системы…
- Нет-нет! Это все не то. Ты же не пил кофе, ты знаешь.
- Почему же ты его пьешь?
- Я не могу, я слабая. С кофе не больно.
- Что не больно?
- Это.
Круг света в темной комнате, писк, белые медведи.
- Что это? - Дэн сильнее сжимает ее руку.
- Пусти.
- Скажи, что больно.
- Рука, ты давишь, мне больно.
Дэн проводит по руке вверх - и берет ее за плечи. Хочется взять ее за горло, чтобы выдавить из нее сразу все слова, а не тянуть по одному.
- Как тебя зовут?
- Не знаю. Меня называют Катя, и Оля, иногда Вика.
- Катя, расскажи мне, пожалуйста, почему не нужно пить кофе.
- Чтобы знать.
- Что знать?
- Все.
- Нельзя знать все.
- Ты уже знаешь.
- Значит, мне можно пить?
- Как же можно знать такое и пить кофе.
- Какое такое?
- Что они забирают твои мозги.
- Кто?
- Люди в белых халатах.
- В больнице?
- Нет, это здесь, в офисе, каждый день. Ты же знаешь, ты не пил кофе и видел.
- Почему же ты пьешь кофе?
- Без кофе очень больно. Все пьют, чтобы не знать и не больно.
- Почему же я должен мучиться?
- Ты должен все узнать. До конца.
- Кому я должен?
- Просто должен.
- А если я не хочу?
- Но ты же хочешь.
Девушка подвигается к Дэну, он чувствует слабое тепло ее тела и руки сами обнимают ее, и она прижимает свои бумажные руки к его спине и кладет голову ему на плечо.
Ее волосы пахнут свежевыстиранными в казенной прачечной простынями.
- Я больше не буду флористом здесь. Меня заберут сегодня, нельзя никому рассказывать. - Девушка произносит это таким же ровным серым голосом, как и все остальное.
- Похоже, тебя это не очень беспокоит.
- Только не пей кофе. Пообещай мне. - говорит совсем другой голос, живой и звенящий сквозь шепот, и в чулане вдруг становится жарко.
- Обещаю. - шепчет Дэн в маленькое ухо и целует его. Потом он целует соленую щеку, тонкие теплые губы. Это другой человек, настоящий живой, не нарисованный. Они стоят босиком в зеленой траве и персиковый сарафан скользит по круглому персиковому бедру в высокую траву.

Девушка бежит по зеленой траве, за ней гонятся белые медведи. Медведи хватают ее на офисной парковке, гигантского кузнечика, кузнечик дергает лапками и бесшумно кричит бумажным лицом. Это не кузнечик - это Дэн кричит бумажным лицом. Это его пальцы добела хватаются за косяк - и медведь осторожно и настойчиво их отгибает.
Это его лицо под лампой и его шею давят ремни. И сталь хоботка втыкается в его глаз.



**

Дэн просыпается в своей кровати дома, глаза привычно режет, привычно стучит в голове. Он щупает рукой постель вокруг себя, будто рассчитывает кого-то там обнаружить. Уже несколько лет здесь никого не было, тем более с утра. Вялые серые лучики лениво вползают в щели жалюзи, как разжаренные мухи.

За окном тускло, жара и смог прячут углы и верхушки домов на другой стороне улицы. Сегодня новая радость - не слушается левая рука и яйцо смешно чавкает, падая на пол из безвольных пальцев. Приходится бить яйцо о бортик сковороды, отчего яичница сильно обогащается кальцием. Каким-то чудесным образом за пачкой с просроченными кукурузными хлопьями обнаруживается пару пакетиков чая в коробке из-под печенья. Зеленый чай. Вязкий запах рыбы или носков, или рыб в носках - в общем, совсем не то, что могло бы взбодрить с утра. Дэн выпивает пару глотков чуть подкрашенного кипятка со сногсшибательным ароматом и идет на работу.

В метро за Дэном следят. Вот этот парень в красной кепке, лица не разобрать, и борода явно наклеена - шел почти от самого дома и теперь будто бы играет на мобильном в игру. Точно следит. Но вот парень выходит на станции между офисом и квартирой Дэна. Зачем он здесь сошел? Может, Дэну тоже нужно тут сойти?
Теперь за Дэном следит девушка, студентка, с петухами в неряшливом хвосте, розовыми губами и облезлыми ногтями. Дэн выходит на ближайшей станции и перебегает в другой вагон, чуть не оставляет за дверью свою левую ногу. Но девушка не привстает и даже не смотрит, куда это он так стремительно исчез.

Не сочиняя метафор, Дэн сразу заходит в офис. И тут же выходит - чтобы столкнуться лицом к лицу со своим преследователем, но сталкивается только с равнодушными лицами менеджеров. Они все равнодушные, пока не поднимутся на свой этаж, не выпьют кофе и не заглянут в план задач на сегодня. Потом они как собаки, взявшие след, очень сосредоточенно прут вперед сквозь канавы и холмы, заставляют работать всех, кто задействован в их проекте.
- Тупица. Зачем им следить за тобой в метро, если ты не ходишь никуда, кроме офиса. Они ждут тебя здесь.
На этот раз голос в голове - его собственный. Дэн поднимается на дизайнерский этаж. Дизайнер Инна с подозрением смотрит на него - то ли из-за пунцовых ввалившихся глаз, то ли из-за вчерашней одежды. Или позавчерашней. Дряхлый уборщик в сером наблюдает за ним из приоткрытой двери в подсобку. Вдруг и тогда дверь не была плотно закрыта... Нет, была. Очень плотно - было совсем темно. Но у этого беззубого явно есть ключ.

Дэн открывает свой список задач. Сегодня день разноцветных носков - зеленый чай вместо кофе, потому что кофе нельзя - бумажное тлеющее румянцем лицо... Около полудня энергия яичницы со скорлупой истощается и хорошо бы ее пополнить. Дэн спускается в столовую, стараясь заранее не думать о толкотне, духоте и прочих простых человеческих радостях. Проезжая тринадцатый, он видит очередь людей с опущенными головами. Приходится выйти на двенадцатом, подождать лифт на обратном пути и вернуться на один этаж. По лестнице идти нельзя - там стоят камеры, его сразу засекут и раскусят "они". Здесь тоже наверняка есть камеры - но ехать на лифте в любом случае не так подозрительно, как ходить по лестнице пешком.

Тринадцатый этаж. Очередь. В дверях - человек в белом халате. Дэн становится в очередь, опускает голову и внимательно осматривается. Разнокалиберные спины охранников, менеджеров новичков и побогаче, курьеров, бухгалтеров, программистов. Вот этот пухлый, который постоянно угрожает Дэну. Может, помахать ему рукой - будет не так скучно стоять в очереди, выслушивая какой ты неудачник и что именно кому ты должен. Урчание в животе Дэна заставляет некоторых сотрудников в очереди встрепенуться, но никто не оборачивается, не улыбается и ничего не говорит. Вот Дэн уже настолько близко к двери, что сможет заглянуть внутрь. Но тут его под локоть берет человек в белом халате.
- Вы записывались? - Лысый крупный мужчина пытается скорчить вежливую улыбку.
- Что?
- Вы записывались на прием?
- Мне нужно на прием.
- Вы записывались?
- Да.
- Как ваша фамилия?
- А без записи нельзя?
- Как ваша фамилия.
Дэн вырывается из крепких пальцев и быстро, не оборачиваясь идет к лифту, не сразу попадает по кнопке “вверх”. Вот сейчас, сейчас этот мордоворот снова схватит его и на этот раз не отпустит, и снова будут медведи и насекомые.
Дэн бежит на лестницу. Вверх, вверх... эй, он же собирался обедать. И скорее всего ждать его будут наверху. Хоть не на голодный желудок страдать. Да и бежать по ступенькам вниз куда приятнее.

В столовой меньше людей, чем Дэн ожидал. Но у всех какие-то собачьи морды. Они все следят за ним, подсматривают, что-то разнюхивают.
- Курица или рыба?
- Это какой-то тест?
- Вам курицу или рыбу?
Как в самолете. И вдруг столовую качает, будто она вскочила в воздушную яму.
- Мне рыбу. - говорит Дэн, глядя в похожее на блин лицо работницы столовой. - Пожалуйста.
Толстая женщина с блинным лицом в грязном сером фартуке ловко шевелит пухлыми руками.
Дэн, хватаясь за спинки кресел в борьбе с турбулентностью, добредает до столика в углу. Хочется сразу увидеть, с какой стороны к нему подкрадутся.
Но все собачьи морды только подсматривают и принюхиваются. Дэн ест, не глядя в тарелку, озирается по сторонам.

Значит все-таки ждут наверху. Или просто придут за ним, когда он закончит с носками из радуги, или с радугой из носков, или с радугой в носках, радугой-носком…

На улице темнеет, Дэн ждет с носками в своем рабочем кресле - никто не приходит. И носки все никак не приходят, бриф плывет перед глазами, голова раскалывается, будто вот-вот из нее вылезет пищащий желтый цыпленок. Технологии, молодежный образ жизни, передовой технологичный бренд - это про носки. Технологичные носки... неужели, это он придумал? Как загоревших белых медведей, пурпурного кота, воплощающего семейные ценности, и говорящий унитаз - нет, постойте, это японцы.

Тут людям головы протыкают - а он сидит и думает о носках. И бумажная Катя, или как ее, может, и правда ее забрали. Дэн встает, медленно, стараясь не привлекать внимания, осматривается. На этаже никого нет. Только уборщик водит пылесосом по одному и тому же месту.

Дэн подходит к уборщику, но ничего не может сказать, потому что пылесос слишком громко жужжит. Он трогает уборщика за плечо - уборщик оборачивается и ласково смотрит на него.
- Вы не знаете, девушка в сером, флорист.
Уборщик что-то жестами отвечает Дэну. Но Дэн не умеет читать жесты.
- Флорист. - говорит Дэн и дотрагивается до блестящих листов фикуса. - Девушка. - чтобы изобразить девушку, Дэн показывает длинные волосы и юбку, хотя может у нее совсем не длинные волосы…
Уборщик кивает и улыбается, и снова что-то быстро показывает руками. Сначала хватает рукой воздух, потом проводит ладонью над кулаком и показывает обе руки пустые. Потом хлопает себя по голове и выпивает невидимый кофе.
Ну конечно! Ее схватили, стерли память, потому что она сошла с ума от кофе. Дэн так и думал, она предупреждала, что так и будет.

Дэн едет на тринадцатый этаж - именно там должна быть разгадка. Очереди нет, охраны тоже. Но пропуск Дэна на этаж не срабатывает. Это этаж юристов. Ему не положено сюда заходить. Как же он вошел днем?
Дэн раздумывает, прячась за горшком с пальмой. И тут мимо в лифте проезжает уборщик. Дэн ждет, пока лифт остановится - прекрасно, десятый. Быстрее в лифт, на десятый.

Уборщик уже затолкал пылесос в двери и медленно сам заходит туда. Как раз в тот момент, когда Дэн выскакивает из лифта - двери закрываются. А он может елозить щеткой в одном углу до утра.

Дэн стучит в двери - но глухонемой уборщик уже включил пылесос и не слышит его.
Остается только ждать. Дэн устраивается поудобнее под самой дверью, чтобы не пропустить уборщика. И тут в лифте прямо перед его глазами спускается розовый менеджер. И Дэн бросается по лестнице за ним.

Пухлый менеджер в дорогих светлых туфлях и изумрудном галстуке оставляет за собой такой густой шлейф унисекса, что Дэн без труда находит его на втором этаже. Менеджер уже берется за ручку двери какого-то кабинета, когда Дэн забегает в коридор и кричит "эй, эй, погоди!"
- О, вот и мой любимый дизайнер. Я как раз хотел тебе напомнить про десяток просроченных макетов, не знаю даже, с какого начать.
- У тебя же есть доступ на тринадцатый этаж. - Дэн кладет руку на плечо менеджеру и склоняется над ним.
- Зачем это тебе? Дэн, тебе нечего делать?
- Ты к стоматологу сегодня ходил?
- Не твое дело, куда я ходил. - менеджер по-прежнему улыбается, но розовые младенческие щеки его подрагивают и пальцы крепче сжимают дверную ручку.
- Может, к проктологу?
- Дэн, мне не до игр, у меня важная встреча. Ты хочешь вылететь отсюда и больше никогда не найти работы в этом городе?
Все знают, что это единственный город, где можно найти работу. А хорошая работа - единственный шанс не быть нищим бомжем и не умереть от холеры в жаркий день под мостом.
- Я только хочу попасть на тринадцатый этаж, и доделаю все макеты сразу после этого.
- Ты еще смеешь ставить условия? - шипит менеджер, вена на его краснеющем лбу надувается, и Дэну кажется, что этот помидор в хорошем костюме сейчас измажет своим пюре мышиные стены и красивые блестящие зеленые двери.
- Тринадцатый этаж.
Менеджер нервно сдирает с пояса и тычет Дэну в лицо пропуск - маленькую карточку с карабином. Дэн достает из кармана и передает менеджеру свой пропуск, отпускает коротышку и быстро бежит на лестницу.
- Жду макеты к утру. - игриво кричит менеджер ему вслед, поправляет пиджак и, надев самое сладкое из своих выражений лица, входит в двери.

Дэн порядочно запыхался, пока добежал до тринадцатого этажа. Пропуск подходит без проблем. Дэн долго ищет выключатель, чтобы включить свет - на этаже совсем темно. Но выключатель не находится. Подсвечивая мобильником, Дэн идет в тот кабинет. Да-да, это точно был тринадцатый этаж. Те же фикусы и серые стены.
Дверь в кабинет не заперта и тут выключатель сразу у входа.

Небольшая переговорная комната. Семь стульев, круглый стол по центру. Лампы над каждым столом и одна большая посередине. Кресло председательствующего. Дэн переводит выключатель в точечный режим, чтобы воспроизвести театральное освещение - да-да, точно, это все время была эта комната. Дэн включает поярче все лампы и принимается внимательно осматривать каждый сантиметр пола, шкафчики, ножки стола, крутящиеся самые удобные в мире стулья для заседаний. Ничего. Кресло председателя - такое же удобное кресло, только с подголовником. Ни ремней, ни следов борьбы сидящего на кресле нет.

И потайной двери или хотя бы просто второй двери тоже обнаружить не удается. Хотя, если дверь потайная - ее так просто и не найдешь. Ровная ковролиновая поверхность. Мягкие стены, как в психушке. Может, это был вовсе не тринадцатый этаж? Дэн еще раз все внимательно осматривает, даже под столешницей и внутренности тумбочек. И когда он уже собирается уходить - вдруг замечает что-то в углу между стеной и тумбочкой. Как можно сто раз все осмотреть и не заглянуть в щель между стеной и тумбочкой.

Дэн решительно запускает руку в щель - и тут же ее выдергивает. Что-то влажное и липкое там в щели. Что-то чуть теплое и мягкое. Дэн снова опускает руку в щель и достает оттуда человеческую руку, точнее левую кисть. Это элегантная кисть унисекс с хорошим маникюром, мягкой кожей и гладким обручальным кольцом на безымянном пальце.

Дэн бросает руку, его сильно тошнит, он выбегает из комнаты, но тут же возвращается, заворачивает руку в несколько листов бумаги из лотка для бумаг на столе, запихивает в карман джинсов, пальцы цепляются за край кармана, кровь капает на штаны - но все-таки Дэн запихивает ее в карман.

Опасливо озираясь, он идет в туалет, умывается холодной водой, выпивает несколько глотков из запотевшего крана. На джинсах над коленом расползается темное пятно. И что теперь? Полиция? Начальство? Начальство наверняка в курсе. Полиция? И что он им скажет? Его сразу упрячут, может они тоже в сговоре.

Дэн заходит в опенспейс, в углу находит зеленый плед, набрасывает его на плечи и отправляется на менеджерский этаж.

Около получаса Дэн провел на кофе-поинте, рассматривая однообразные жесты, походку и манеру употреблять кофе менеджеров. И вот все той же танцующей походкой входит его розовощекий погонщик.
- Эй! - Дэн машет ему рукой из угла возле окна. Он не помнит, как зовут менеджера.
- Привет, дорогой! Еще раз привет. Постиг тайны юриспруденции? Ты поэтому вырядился в Тиберия Гракха? Или ты сегодня тень отца Гамлета?
Когда менеджер подходит поближе, Дэн говорит очень тихо.
- Я должен тебе кое-что показать. - он отодвигает плед, уже вся штанина и левый кед потемнели от крови.
- Уоу, дружище, не стоит. - Менеджер делает шаг назад.
- Ты не понимаешь, это очень важно. - Дэн лезет в карман, рука будто сопротивляется, не хочет вылезать наружу.
Менеджер жалостливо смотрит на Дэна.
- Вот! - Дэн победоносно потрясает перед менеджером мокрым желтым полотенцем.
- Что это?
- Это... еще пять минут назад, или десять...  и кровь... - штаны и правда намокли, с полотенца капает вода.
- Дэн, я не буду спрашивать, где ты взял это полотенце. Знаешь, ничего страшного с макетами не произойдет. Пойди домой, поспи, сходи куда-нибудь вечером, а? А завтра навестишь доктора. - менеджер не улыбается, он говорит тихо и спокойно, и его рука на плече сегодня не раздражает, даже утешает.
- Да, наверное, так и сделаю. Спасибо.
- Пропуск, пожалуйста.
Дэн возвращает менеджеру пропуск, сбрасывает плед на пол и бредет к выходу, рассматривая полотенце. Откуда там взялось мокрое полотенце? Может и правда там происходило что-то страшное? Например, массаж.

Дэн заходит в лифт к трем девушкам из бухгалтерии. Они натянуто улыбаются и беспардонно рассматривают Дэна, хотя говорили о чем-то другом.
- ...и поэтому его выгнали.
- Но вместо него взяли такого же психа.
- Не люблю я этих сумасшедших. Боюсь поворачиваться к ним спиной.
- По правилам, берут только спокойных и уже адаптированных.
- Все равно психи есть психи. Мне вчера Вера рассказала, что кого-то из них недавно пришлось сдать обратно.
- Да-да, я тоже слышала, не помню кого. Для меня все на одно лицо.
- Кажется, какую-то из женщин.
- И они пускают этих людей готовить нам еду.
- Нет, это была которая цветы поливала, кажется.
- У нас есть и такие?
- Я сама никогда не видела, но Вера говорила, что ей из отдела кадров сказали. Набросилась на менеджера, избила его...
Дэн выходит из лифта.

Над ночным городом вставала оранжевая луна с подгнившим бочком. Редкие работяги тащились по улицам, не спеша домой. Дэн выбросил полотенце в мусорник, взял в руку теплую чашку, нажал на кнопку. Долго слушал знакомое приятное жужжание, смотрел как темная густая жидкость наполняет чашку, и крутятся по краю жемчужинки пузырьков. И потом ловил губами эти жемчужинки, и смотрел на луну, и видел серые кратеры и моря на ее большом круглом лице.


**

Под окном цветет спатифиллум. На экране - белые медведи в бане пьют ледяное пиво. Их шерстистые лбы покрыты испариной и на спине виднеются красные пятна от веников.

Дэн отправляет макет менеджеру, встает со стула, разминает затекшие конечности и идет на кофе-поинт.
На кофе-поинте Дэн наливает себе капучино в большую чашку и медленно попивает вкусный горячий напиток, глядя на игру солнечных зайчиков на стенах офисного здания через дорогу.

Сегодня все дизайнеры помыли шею. Сегодня брифинг большой рекламной кампании компании, все должны проявить себя. Дэн тяжело садится в кресло, несколько раз крепко зажмуривает глаза, трет громкие виски. У Дэна на повестке дня - живые швабры, табуретки и гардины заботятся о вашем комфорте. Говорящие добродушные гардины.

Дэн лениво ищет в базе фотографии пятисотлетних дворцов французских королей. Золотые лилии заставляют его думать о цветах и зеленых листьях. Дэн изредка поглядывает по сторонам - не притаилась ли в углу серая тень. Уже месяца два ее не видно. Хотя ее и до этого особо не было видно, если вообще было.

Гардины и швабры никак не хотят веселиться и пускаться в пляс - Дэн вздыхает и идет на кофе-поинт за дозой. Фальшивый мандарин на окне сбросил листья и маленькие оранжевые шарики тяжело висят на тонких голых веточках, как на февральской елке, выброшенной на помойку. На кофе-поинт заходит дизайнер Инна, сонная, медленная, как он сам. За ней весело вбегает долговязый белобрысый менеджер, нервно поправляет длинную челку. Оба бросаются к кофе-машине, жадно молча пьют, разминая шею и потирая глаза, и спешат по делам.
Через несколько минут заходит еще один дизайнер, имени которого Дэн так и не смог запомнить, вяло заходит, жадно пьет, тихо уходит.

Дэн тоже жадно пьет, обреченно. Иначе заснешь и не уложишься в дедлайн. Иначе не приходит идея, та самая, которая вселит душу в табуретку или очеловечит межкомнатные усатые двери со вставками из итальянского стекла.

Дэна не позовут на брифинг, потому что руководство не любит психов. Он ходит по тонкому льду, он на грани дурки и серой униформы. После случая с полотенцем он раз в неделю ходит к психоаналитику. Нужно ходить дважды, но нет времени. Зато он пьет красивые блестящие красные таблеточки перед сном и всякие глупости уже не снятся.

- Значит, вас больше не беспокоят голоса?
- Меня и раньше не беспокоили голоса.
- Но вы слышали голоса, когда людей вокруг не было.
- Не то, чтобы я их слышал - я представлял себе...
- Например, голос вашей бывшей жены?
Например, голос не пойти ли тебе куда подальше. Черное белье выглядывает из-под белой тугой блузки психоаналитика.
- Вы сейчас подумали о вашей бывшей жене? Вас мучает чувство вины?
- Нет.
- Но ваш ребенок растет без вас.
Это известно и без тебя, тупая ты овца. Если сесть в глубокое мягкое кресло в узкой юбке выше колена - видно кружевную резинку чулок. Наверное, психоаналитику по статусу больше подошли бы колготки.
- А что случилось с той девушкой?
- Вы пытаетесь компенсировать чувство вины перед ребенком заботой о сумасшедшей девушке. Это помогает вам разрядить внутренний конфликт?
Я бы с радостью разрядил что-то в твою наштукатуренную физиономию.
- Извините, у меня много работы. Давайте я зайду в четверг.
- Мне кажется, вы что-то еще хотите сказать. Какая-то недосказанность, неудовлетворенность в ваших жестах.
Ты глянь, что-то она все-таки понимает. Лучше тебе не знать, детка, о чем я думаю на самом деле.
- Да, пожалуй, я чувствую некоторый дискомфорт.
- Это нормально. Вам трудно открыться малознакомому человеку. Надеюсь, со временем это пройдет и я смогу вам помочь, Дэн. - длинные красные ногти гладят руку Дэна. Что это было?
- И я надеюсь. До свидания.

Говорящая заботливая швабра. Вот оно. Швабра-психоаналитик. Она будет кивать и иногда что-то булькать невпопад. Вы пролили молоко и пришли к швабре - вас мучает тревожность и вы хотите об этом поговорить? Кот нагадил вам на половик - вы снова пришли к швабре, потому что экстраполируете на кота свои детские страхи? Нет, черт возьми, я просто хочу вытереть лужу на полу.

К вечеру готовы пара скетчей со шваброй в белой бороде и круглых очках и гардиной, заботливо качающей ребенка (к сожалению, вариант со шнуром на шее не прошел еще на этапе мозгового штурма). Дэну даже немного совестно идти домой раньше всех - все напряглись над концептом кампании для компании под условным названием "Без границ". Дэну нужно спешить, пока не пришел менеджер и не дал ему задание по новому проекту.

Для надежности Дэн сворачивает на парковку - менеджер еще часа два точно домой не поедет и уж конечно не будет искать пешехода-дизайнера на парковке.

Короткий голый коридор  без пластика и цветочков, просто белые крашенные стены и серая плитка на полу. Шлюзовая камера пройдена - Дэн сначала немного робеет на парковке. В любой момент из-за угла могут выскочить медведи или сумасшедшие девушки-кузнечики с высосанными мозгами. Но ничего такого не происходит, только где-то наверху визжит резина на поворотах. 

Дэн петляет по парковке. Здесь не так жарко, как на улице, и не так людно, как в офисе. Между шестнадцатым и семнадцатым этажами выгружают воду. Между восьмым и седьмым наоборот что-то загружают. Дэн молча проходит мимо, успевает только заметить белый халат на одном из людей, командующих погрузкой. Все остальные в серой униформе молча таскают какие-то емкости, похожие на пивные кеги. Неужели кто-то в офисе пьет пиво такими дозами? Может, день рождения у начальника департамента? Или это новые рекламные носители, или оригинальная упаковка товара для проведения замеров для макета этикетки.
- Эй, вы что тут делаете?
Кричит Дэну человек в халате. Дэн ускоряет шаг и скрывается за поворотом. И он бы спокойно пошел домой, если бы на пятом этаже не происходило то же самое. Полшестого, среда - что это может быть такое? На этот раз Дэн осторожно подходит ближе. Тени в сером катают кеги и с трудом поднимают их вчетвером. На кегах большие яркие наклейки: А-1, А-2 или Б-1, Б-2, но чаще всего просто 3.
И ниже под кодом еще что-то мелким шрифтом. Когда работники идут обратно к дверям за очередной порцией кегов, а наблюдатель в белом отвлекается на учет в планшете - Дэн заскакивает в машину, куда это все грузят. В кузове очень холодно. На кегах написано: "Продукт высшей категории (категория указана на контейнере). Условия хранения - постоянная температура -32,5 градуса, влажность 70%. Состав: substantia grisea 97,8%, физиологические примеси - не более 1%, консервант. Гарантия качества Майндтек". В виске щелкает, а может у виска, глаза закрываются, в нос ударяет горький аромат - это водитель хлопнул дверцей кабины и открыл пластиковый стаканчик, чтобы насыпать сахар.

Надо выбираться - но серые дурачки тащат очередной ряд, и ставят, и белый больше не отворачивается. Дэн прижимается к стене, расплющивается, растворяется в батарее кегов. Двери закрываются. Он погребен заживо. Нет, нет, этого не происходит на самом деле, это медведи в белых халатах схватили его и что-то вкололи.
- Выпустите меня! - Орет кто-то другой, рядом с Дэном, не его голосом, но так громко и надрывно, что у Дэна скребет в горле.
- Выпустите! ААА!!!

Похоже, очень хорошая изоляция, в кузове быстро становится еще холоднее, Дэн барабанит руками в стену водителю. Гремит кегами. Все бесполезно. Он умрет тут от холода. И совсем не во сне и не в галлюцинации, а по-настоящему. Глупая смерть среди бутылей с каким-то серым веществом. Холод промораживает до костей, до самого сердца, в голове холодеет и пустеет.

Дэн успевает попрощаться с солнечным светом, теплом и жизнью, когда двери открываются и люди в серой одежде с такими же серыми пустыми лицами, родные братья серых из его компании, принимаются доставать кеги.

Когда Дэн выпрыгивает из кузова - один из теней вскрикивает и роняет кег. Тут же откуда-то выскакивает верзила в белом халате, но Дэн уже бежит со всех ног.

Вокруг какой-то склад. Ангары, фуры. Дэн бежит, пролазит между гигантскими колесами, оббегает поезда грузовиков - и наконец видит забор. Еще пару километров до ворот. Удивленный охранник на пропускном пункте.
- Вы из какой компании?
- Просто выпустите меня, я оказался здесь случайно.
- Что значит, случайно?
- Я забыл дома униформу и свою шапку Наполеона, то есть мою шапку.
Охранник открывает турникет и вяло бурчит: "понабирают психов”.

Дэн оказывается на шоссе. К счастью, напротив заправка. Он заходит в магазинчик, выпивает из пластикового стаканчика отвратительный кофе, сваренный ржавым автоматом, и едет домой на автобусе.

Все крокодилы, бегемоты, обезьяны, кашалоты пригорода собрались в этом автобусе. И все они рычат, хрюкают, плюют семки, просто плюются, отхаркивают, сморкаются, кашляют. Дэн тоже прокашливается - то ли зеркальный рефлекс, то ли мороз все-таки прихватил его ослабленный офисный организм. Он отлично вписывается в этот паноптикум, с отмороженными ушами, красными глазами, черными кругами вокруг них. За окном мелькают огни, город сияет витринами, фонарями и фарами. Небо кто-то измазал темно-серыми облаками. Автобус давно потерял остатки амортизаторов и весело подскакивает на каждом бугорке, швыряя пассажиров друг на друга в чудовищном танце. Дэн проводит каждого попутчика глазами в темноту. Выходит на конечной остановке - как раз напротив входа в офис.

До чего приятно стоять вот так вот, смотреть на одинокие фигурки людей за стеклом, на гаснущие окна, на засыпающего гиганта - и не входить туда. Не думать о том, что произошло, что происходит там каждый день. Дэн стоит немного, берет кофе в забегаловке на углу - и едет домой.

Скорее помыть руки, постирать всю одежду после этого кошмара, после грузовика с чем бы он ни был, после этого зоопарка в автобусе. По телевизору в кухне делают яблочный пудинг, такой вкусный и ароматный, и носки без швов (те самые высокотехнологичные леприконские носочки). Дэн загружает одежду в новую стиральную машину, чудо техники, без шума, отжим почти со скоростью света. Выгодное вложение премиальных. Механически застегивает пуговицы, выворачивает на изнанку. Что это за мусор в кармане джинсов?

Дэн вынимает на свет щепотку серой пыли. Когда-то это был сухой листочек, шуршащий, как калька. А еще раньше - это был зеленый блестящий листочек, который протирали и мыли тонкие сухие бумажные руки, которые еще раньше были розовыми и живыми.
И Дэна чуть не тошнит при виде убиваемых гигантскими ножами яблок. Она все знала. Она была права.

Дэн идет в кухню, выбрасывает в мусорное ведро огромный пакет кофе, купленный позавчера в супермаркете. Туда же отправляются красные таблетки. 

Дэн выпивает стакан воды, скрючивается бобовом кресле. Стиральная машина так и засыпает с удивленно открытым ртом, не дождавшись старта.


**

Небо за окном посерело и так и осталось предрассветным, низким и свинцовым. 
Дэн с трудом поднимается из кресла. Спину ломит, ноги затекли, глаза растрескались, как холодный тонкий стакан от кипятка: сквозь них плохо видно и кажется вот-вот рассыпятся. Постель манит неряшливой наготой. Но Дэн не может спать. Ему нельзя спать. Он медленно одевается, пожевывая на ходу глазированные кукурузные хлопья. До чего же тяжелая сегодня голова. Надо бы выпить кофе.

Воздух на улице еще не раскалился и можно дышать глубоко, устало глядя в усталые глаза редких прохожих. Они тоже хрустят шеей и жмурятся, они тоже плохо спали, плохо ели и не хотели бы знать того, что пришлось узнать. В виске стучат колеса по разбитым рельсам, в метро на людях немного больше одежды. Они спят, с открытыми глазами, глядя в книжку или спасая землю от инопланетян в игре на мобильном, спят и похрапывают.
 
Дэн тоже едва не засыпает, покачиваясь на поворотах, наблюдая за размеренным движением зрачков бабки с толстой газетой.
Забегаловка на углу призывно пахнет - но Дэн отворачивается, проходит мимо, как при встрече с университетским приятелем.
 
Гигантский кит офиса открывает квадратный рот и втягивает редкие частички офисного планктона и мелкой рыбешки, выпускает обратно прохладный воздух. Дэн несколько минут всухомятку смотрит на чудовище и его обреченную добычу, делает вид, что его это не касается. И с разбегу Ионой бросается в пучину.
 
Нужно не привлекать лишнего внимания. Наверняка, вчера его засекли. Охранник как-то странно смотрит, и рыба с ресепшена улыбается не так, как обычно, поправляет светлую челку и провожает Дэна водянистыми глазами до лифта.

Дэн выходит на своем этаже, чтобы не вызвать подозрения, сразу идет на кофе-поинт. Даже наливает себе кофе. Делает вид, что пьет, хотя на всем этаже есть только дизайнер Инна - похоже, ее включили в первую группу для рекламы рекламы.
 
Дэн идет с чашкой к столу, принимается за работу. Как бы. Сегодня простая работа - Джоконда из итальянской плитки. Мышь выскальзывает из потной ладони, не может быть, чтобы и сегодня 22,5. Жара просачивается вместе с серым светом сквозь специальное покрытие окон. Дэн выпивает уже четвертый стакан воды за последние два часа, из-за этого дизайнер Инна пристально смотрит на него поверх монитора, чего раньше за ней не наблюдалось.
 
К полудню собираются все сотрудники отдела, кроме двоих счастливчиков в регулярном оплачиваемом отпуске. И вести себя обычно становится все труднее. Потолок опускается, температура в помещении стремится к точке кипения мозгов Дэна, провода из-под столов тянут к нему свои щупальца и коллеги не отрываясь следят за каждым его шагом и движением.
 
Вечереет. Голод и напряжение все сосредоточились в темном глазе Джоконды.
- Ла-ла-ла. - слышится из коридора. Ну наконец-то.
- Привет! - Дэн спешит навстречу пухлому менеджеру, заталкивает его на кофе-поинт.
- Привет, Дэн, может отпустишь мой локоть, мне сложно будет объяснять подружке очередной синяк от тебя.
- Мне нужна твоя помощь.
- Помощь? Из-за тебя меня лишили премии в прошлом квартале, и ты даже не знаешь, как меня зовут.
- Я хочу поговорить с начальством, это очень важно.
- Я вот хочу выполненные в срок задачи - и что я получаю?
- Черт, только ты можешь мне помочь. Я не могу сказать тебе, но все здесь в большой опасности.
- Безусловно, если среди нас ходят такие психи как ты, Дэн.
- Отведи меня к начальству, устрой встречу.
- Может, ты сначала отпустишь мою руку, милочка?
- Черт, ты поможешь мне или нет?
- Нет. - менеджер брыкается, выкручивается, но Дэн держит крепко, изо всех сил, хотя весь кофе-поинт и этот пахучий менеджер вращаются вокруг него с бешеной скоростью.
- Ты должен мне помочь.
- Нет, Дэн. Что за глупые идеи. Иди работай и отпусти меня, наконец.
На кофе-поинт заходят двое дизайнеров с большими пустыми кружками. Они равнодушно смотрят на Дэна борющегося с менеджером.
Дэн нагибается и шепчет прямо в идеально подстриженный густо надушенный висок:
- У тебя болит голова по утрам и глаза по вечерам?
Менеджер снова дергается - но Дэн не отпускает и шепчет, чуть не касаясь щетиной дрожащей бледной гладкой щеки менеджера.
- Они забирают у нас мозги. И у тебя тоже. Майндтек.
Мы вам не помешали? - спрашивает дизайнер с уложенными лохматыми волосами и кольцом в носу.

Дэн отпускает менеджера и выходит, пока тот обиженно поправляет галстук.
Придется прорываться самому.

Дэн садится за компьютер и открывает внутренний сайт с планом рассадки сотрудников. Попробуем выяснить, кто из вас корень зла.

Проходя мимо него, менеджер злобно со стандартной улыбкой бросает:
- Жду белье сегодня. Встречу я устрою.
 
Не успевает Дэн погрузиться в имитацию работы над новой концепцией рекламы, как на его столе звонит телефон. Дэн слышал этот звук не более трех раз за полгода работы в компании, поэтому не сразу понимает, что эта тихая приятная мелодия - закопанный под грудой черновиков телефон.
- Да?
- Подойдите, пожалуйста, в кабинет 4, 47-й этаж, сегодня в 17:45. - с придыханием произносит очень приятный низкий женский голос.
- Да, конечно.
На часах 17:40, Дэн быстро встает и идет к лифтам. Что он скажет? Будет обвинять или спрашивать? Угрожать или...
 
47-й этаж - такой же, как и все остальные. Пропуск Дэна срабатывает, стеклянная дверь открывается. Дэн уже бывал здесь, то ли когда проходил одно из собеседований, то ли когда обсуждали проект какого-то вип-клиента, а может в одном из тех дурацких комарино-медвежьих кошмаров.
Суетливо ходят менеджеры в красивых костюмах и красивые женщины-менеджеры в строгих платьях, подчеркивающих округлость форм.
Кабинет "Четыре" находится в торце коридора, и Дэну кажется, что линии на ковре и лампочки на потолке, и взгляды менеджеров все ведут к стеклянным дверям, занавешенным изнутри.
 
Дэн подходит и осторожно приоткрывает двери.
- Привет, Дэн, проходи пожалуйста. - мужчина лет сорока пяти привстает из своего очень удобного кресла возле маленького круглого столика, протягивает Дэну руку. Дэн жмет руку и садится. Кабинет выглядит странновато, столик больше похож на журнальный или коктельный, а вдоль стены стоят обычные очень удобные для переговоров стулья с четырьмя степенями свободы спинки.
Дэн вежливо кивает и остается стоять. Надо было заранее придумать, что говорить.
- Итак, Дэн, ты хотел поговорить?
- Да.
- Я так понимаю, у тебя какие-то претензии?
Нет... да. - Дэн садится на стул боком.
Как бы это сказать - перестаньте качать мой мозг.
- Может быть вы хотели поговорить о прибавке к зарплате?
- Нет.
- Может, не ладятся отношения с кем-то из коллег? Или какие-то процедуры не ясны - ты ведь недавно в компании.
Может, он сам угадает?
- Не совсем. Дело в том, что… - Начальник, если это вообще начальник, смотрит дружелюбно, почти ласково. Язык не поворачивается бросать обвинения в это приятное отеческое лицо. - Я знаю, что происходит на тринадцатом этаже.
Улыбка вздрагивает на правильном лице и отеческая маска немного топорщится и съеживается на скулах.
- И что же по-твоему, Дэн, происходит на тринадцатом этаже?
- У людей выкачивают серое вещество.
- Какое-какое вещество?
- Серое, серое вещество, мозги.
- Не может быть! Каким образом?
- Через глаз, штука похожая на большого комара.
- Гигантский комар на тринадцатом этаже сосет мозги из живых людей?
- Как-то так, да.
- А Виктор ведь предупреждал нас, что с тобой не все в порядке. И другие твои коллеги последнее время отмечали не только асоциальное поведение, но и снижение трудоспособности и качества работы. Мне не остается ничего другого, как уволить тебя. Но помня твои прошлые успехи - мы даем тебе второй шанс вернуться на свое место после прохождения стационарного курса…
- Нет, нет! - Дэн встает и поворачивается к начальнику. - Вы, это вы качаете из людей мозги и продаете их.
- Дэн, тебе лучше присесть. - Начальник откидывается в кресле и Дэну очень хочется броситься и схватить его за худую шею под строгим галстуком.
- Вы делаете из людей психов! Флористка раньше была биохимиком в косметической компании, где она? Куда вы ее дели?
Дэн все сильнее наклоняется над столом, все громче говорит. В двери входят двое здоровяков в белых халатах.
- Тебе лучше пойти с нами, братишка.
Справа - медведи на фоне серой стены, сейчас раздерут его на куски своими огромными когтями. Слева - окно от пола до потолка, небо ясное, игрушечные машинки снуют туда-сюда вдалеке. Впереди наглое, злое, но при этом не менее правильное и хорошо очерченное лицо начальника, если это вообще начальник, а не главврач. Позади глухая стена. Попался.
Дэн бросается о стену и истерично колотит в ее шершавый ковролин, медведи, стараясь не делать резких движений, приближаются. Дэн поворачивается лицом к медведям. Без боя он не сдастся. Дэн всем телом прижимается спиной к доброй надежной стене. Щелчок - и в спину упирается ручка. Дэн от неожиданности подскакивает, но быстро соображает и выскакивает в заднюю дверь.
 
Скорее к лифтам. Под локтями Дэна стройные и не очень менеджеры разлетаются и вжимаются в стены.
Лифты где-то на 15-м - Дэн бросается к лестнице. Нет, это слишком долго - снова к лифтам. В коридоре уже показались медведи. Кабина лифта медленно швартуется - Дэн забегает. За ним еще одиннадцать менеджеров. Отталкивая девушку на высоких шпильках, в закрывающиеся двери втискивается медведь. Девушка равнодушно что-то бурчит под нос, лифт медленно закрывает двери и нехотя стартует вниз. Чтобы не оставаться наедине с медведем - Дэн протискивается к выходу на втором этаже. Медведь пытается схватить его за одежду - но сотрудники вяло топчутся в тесном проходе и мешают.
Дэн быстро бежит по лестнице вниз, скорее, на выход. Медведь уже здесь, закатывает рукава - но Дэн обегает его и несется к выходу. Усталые люди после позднего обеда бредут на рабочие места, лениво шарахаются от сбесившегося дизайнера. Охранник стоит в дверях, широкий и толстый. Его не обойти. Медведь на бегу достает из кармана электрошокер. Дэн резко тормозит за несколько шагов от двери, чтобы не попасть прямо в жирные лапы охранника. Второй медведь выходит из лифта.
Ну вот, еще один. Похоже это заразно. - безразлично говорит подружке красивая кудрявая менеджер по работе с вип-клиентами.

И вдруг пронзительный крик заставляет всех подпрыгнуть - из-за стойки ресепшена с диким воплем выпрыгивает сморщенный беззубый уборщик. Он уже возле Дэна и дает ему чашку горячего кофе. Дэн набирает в рот обжигающую горечь - в два прыжка подлетает к охраннику и выплевывает кофе ему в лицо. Охранник отдувается и тянется к оружию - но солнечный свет уже принял Дэна в свои пекущие объятия.
 
На улице Дэн бежит дальше, бежать легко. Медведи выбегают из дверей вслед за охранником - но останавливаются, как собаки за воротами. Дэн больше не в их власти, он убежал, вырвался из пухлых лап.
 
Дэн бежит, оглядывается - и ему кажется, что сотни пар глаз следят за ним с разных этажей.
 
Куда теперь? Дома его наверняка ждут, про офис все понятно. Дэн останавливается передохнуть - и чуть не падает на тротуар, как биатлонистка на финише. Ноги подкашиваются, голова лопается по швам и драгоценное вещество неопрятными птичьими следами падает на асфальт, на проезжающие мимо автомобили, витрины дешевых булочных. Дэн придерживаясь за стены заходит в обшарпанное кафе. Прыщавый бармен, толстая старая шлюха в цветочек.
- Ну здравствуй, дорогой. Ко мне или к тебе?
- К тебе, Рита. И заверните нам бутылку мартини и что-нибудь поесть.
Дэн кладет пару сотен на стойку, Рита подхватывает его под руку и Дэн радостно наваливается на ее толстое плечо. Прыщавый молча провожает их к служебному ходу, открывает двери ключом, дает Рите большой пакет и закрывает двери за ее разбухшей, туго обтянутой синтетической тканью в цветочек задницей.


**

Цветочки на платье, цветочки на обоях, едкий запах ландышей, мертвые астры на подоконнике, толстая шлюха в цветастом коротком платье с тряпичной голубой розой в оранжевых волосах. Она никогда не была красивой - нос картошкой, кривые ноги, кривые зубы. Но что-то в ней, в ее манере двигаться и говорить, заставляет верить, что когда-то мужчины были от нее без ума.

Рита практически тащила на себе Дэна эти три квартала от кафе. Она как ребенка усаживает его в пунцовое кресло напротив смешного розового дивана, который очень старается походить на пухлые губы Дали. На полу под ногами - белая шкура, то ли козла, то ли медведя. Рита тем временем кокетливо одергивает платье, включает Бари Вайта, достает из пакета бутылку мартини, маслины и какой-то салат в пластиковой коробке, приносит пару разных щербатых бокалов, наливает и усаживается напротив Дэна на диван, силясь уложить одну бегемотскую ногу на другую.

В тусклом розоватом свете она похожа на большую гусеницу.
- Ну что, милый, за твое здоровье. - Рита смешно облизвает бокал прежде чем выпить.
- Что там поесть? - Дэн слабеет с каждым вдохом, цветочки скачут перед глазами.
- Что-то ты бледненький, может кофейку? Отлично поднимает давление. Все ваши просят кофейку…
- Нет, спаси… спасибо, лучше бы поесть.
Рита широко улыбается и вытаскивает из пакета еще какие-то судки с едой и пластиковые приборы.
- Как будто прыщавый подготовился. - Думает Дэн.
- Он иногда приносит еду из других заведений, чтобы готовить быстрее. Офисный народец в еде не привередливый.

Дэн ест какой-то салат - кусочки резиновых овощей тонут в майонезе. Потом еще что-то, что ему не удается разглядеть, на вкус похожее на курицу.
- Ну что, милый, теперь десерт? - Тихо и почти возбужденно с придыханием произносит Рита. Она плавно поправляет жидкие распушенные волосы и усаживается на подлокотник кресла Дэна. - Как тебя зовут? Можешь не отвечать, если не хочешь.

От окунания в лохань с ландышами кружится голова. На шее липкая пухлая рука Риты, мозг отказывается все это воспринимать и понемногу угасает.

Нет-нет, это совсем не то! Он пришел не за этим. Дэн открывает глаза - толстое лицо с комочками туши в уголках глаз, поплывшей дешевой помадой, пятнами крем-пудры вокруг больших пор. Внизу живота колет - тошнота поднимается все выше.
- Нет! Пожалуйста, не надо.

Рита удивленно отстраняется, садится обратно на диван, с большим трудом подгибает ноги и теперь полулежит, изогнувшись, давая Дэну возможность рассмотреть ее как следует.
- Чего же ты хочешь, дорогой, только скажи. Как тебя зовут?
- Они забирают у нас мозги. Ты представляешь? Ты можешь себе такое представить?
Рита цокает языком с выражением “эх, сорвался” и наливает себе мартини в большой пивной бокал, спрятанный за диваном.
- Вас точно там чем-то травят.
- Кофе, это все кофе, ты что-то знаешь об этом?
- Я знаю, что раз в месяц обязательно попадется такой псих, который будет рассказывать мне про мозги, гигантских комаров и кофе. У вас там похоже что-то вроде атомной станции - вредное производство. У меня был клиент с завода химреактивов, постоянный клиент. Так вот, он намного дольше протянул, чем эти хилые мальчики из офиса. Он еще в шестьдесят бегал за девчонками. А вы вон… сколько тебе лет-то? Дети есть?
- Есть. Дочь.
- Когда ты ее видел последний раз? Дочь у него - а сам ищет нежности на стороне. Почему ты не дома с женой и дочкой?
- Мы… я… не знаю.
- Не знаю. Сидишь целый день, скрючился как стручок, только горошинок нет в тебе, понимаешь? Горошинок нету.
- Это все кофе.
- Это все дурак ты. Не умеешь удовольствие от жизни получать.
- Майндтек, мне нужно туда.
- Всем нужно туда. Так говорил этот высокий, в зеленоватом костюме. Все время в зеленоватом, и галстуки все зеленоватые. Мне, говорит, нужно очень в Майндтек. И что? Думаешь нашел он твой Майндтек?
- И что?
- А ничего. Импотент он, вот что.
Эротическая сцена мелькает перед глазами Дэна, он дергает рукой, чтобы отогнать ее поскорее, опрокидывает свой мартини.
- Эй, ты что творишь! Мне тут убирать потом. Ты лучше выпей.
Рита наливает ему еще, Дэн выпивает - зря. Пляшущие цветочки плывут, вертятся, цветастая Рита снова оказывается отвратительно близко, Дэн машет руками, чтобы прогнать ее, но она подкрадывается из-за плеча и сбоку, он не может сопротивляться, только слабо кричит. Его, кажется, переворачивают вниз головой и подвешивают где-то между подвешенными стульями. Потом медведь душно обнимает его и Дэн проваливается в теплую темную жижу сна.

Дэн просыпается под столом. Он лежит щекой на пыльной истертой медвежьей шкуре. Между ножек стола виднеются гигантские колени Риты. Она пьет и смотрит телешоу про толстух.

Дэн вылезает из-под стола, придерживая голову двумя руками, чтобы не развалилась на куски, садится в кресло.
- Есть хочешь? Вот тут еще осталось. - В пластиковом тазике виднеется что-то вроде тефлетей, который на первый взгляд кажутся маленькими левыми полушариями.
- Мне нужно идти.
- Сначала тебе придется заплатить за всю ночь, тут не ночлежка.
- Я, кажется, потерял кошелек.
- Так найди. - Рита вытирает жирные пальцы о скатерку на журнальном столике и проводит указательным по декольте. - Может на последок…
- Я очень спешу.
- Когда ты храпел под столом, ты не сильно спешил. Сорвал мне ночь работы. Ты знаешь, сколько могло бы клиентов остаться счастливыми сегодня?
Боюсь даже представить.
- У меня нет кошелька. - Дэн припоминает, что доставал его в кафе, чтобы расплатиться за еду. - Может, выпал по дороге.
В ванной Дэн бегло осматривает себя - хорошо бы старуха взяла только кошелек, а честь и гордость оставила ему.

- Рита, спасибо тебе за все, я завтра прийду в кафе и принесу деньги.
- Не так быстро, дорогой. Я чеков не беру. - Рита презрительно смеряет Дэна взглядом. - Вот загребут тебя в дурдом с этими рассказами про Майндтек, инопланетян и серое вещество. И что?

Дэн не знает, и что, и старается не думать об этом. Он спокойно осматривается, продумывая план побега. Хлипкая входная дверь с цепочкой наталкивает на мысли о дешевом отеле, хотя внутри все обставлено как в провинциальном будуаре. Значит, из комнаты выйти не проблема. А вот дальше… непонятно даже какой этаж, эти розовые ламбрекены и золотистые тюли.
Рита тяжело дыша подходит вплотную к Дэну, насколько позволяет ее 12-й размер, и говорит сквозь одышку и прокуренные зубы:
- Ты должен сделать это для меня.

Дэн отходит к окну, но Рита делает шаг в сторону, отрезает его и толкает в кресло. Старая шлюха изгибается над ним, ландыши давно увяли и остался только пот и чеснок. В руках у нее что-то вроде тонкого резинового пояска. Дэн напрягает все мышцы, готовясь к прыжку.
- И ты это сделаешь. Ты починишь мне стиралку.
- Что?
- Что? Ты хоть знаешь, что это?
- Но я никогда раньше…
- Не видел стиралок?
- Мне нужно идти.
- Минутное дело.
Рита деловито сует ему под нос резиновый поясок и ведет в кухню.

Стиральная машина местами заклеена скотчем и заляпана годами приготовления пищи.
- Давай, наклоняй ее, вот так, теперь отодвинули, ага, старый забираешь, новый продеваешь.

Рита нависает над Дэном, увеличивается в размерах и заполняет всю кухню, еще чуть-чуть - и Дэну просто не останется места, он начнет задыхаться и Рита раздавит его своим рубенсовым телом.
Он механически делает все, что она говорит, и когда машинка удовлетворенно урчит - Дэн чувствует себя победителем. 
Он съедает глазунью на прогорклом масле “с палочками корицы”, выпивает кофе по инерции - но вовремя выплевывает обратно в чашку.
- Ты что творишь! Переводишь ценный продукт.
Сейчас она привяжет его солдатским ремнем к батарее и заставит чинить всю рухлядь в этой дыре.
- Мне нужно идти.
- Вот заладил. Здесь всего-то два шага до твоего Майндтека.
Дэн точно помнит, что его везли, достаточно далеко, ему показалось, что прошли часы, но в любом случае - это не могло быть два шага.
- Да-да, склады-то у них за городом. Но офис тут, в этой квадратной блестящей штуке.
- Ты уверена?
- Но так тебя не пустят. К ним или на сдачу по абонементу или можно не соваться. А что ты там собираешься делать?
- Я хочу узнать правду.
- А… правду… - Рита хмыкает и вытаскивает из шкафа синий застиранный целлофановый пакет. - Вот возьми, искатель правды. Предыдущему владельцу он точно уже не нужен. Ну, ты понял - ему ничего уже не нужно. - Рита готова рассмеяться вместе с Дэном, но ему смешно.

В пакете лежит серая рубашка, серые штаны на резинке и серая куртка.
Дэн переодевается в ванной. Серое лицо с темными кругами под глазами, воспаленный взгляд, грязные всклокоченные волосы отлично дополняют образ сумасшедшего.
- Святые угодники и Дева Мария! - Рита подскакивает на диване и всплескивает толстыми конечностями. - Ты не из дурдома ли сбежал, милок? Надо было догадаться. - Рита достает из складок дивана телефон. - Алло, скорая? Извини, дорогой, я не могу иначе. Они и меня туда упекут. Да, буйный псих, запишите адрес.

Дверь не заперта. Этаж второй - Дэн быстро спускается по лестнице и, пряча лицо от консьержа, бежит к выходу.

Раннее утро обдает холодным воздухом. Густо-голубое небо, золотистые лепестки облачков. Редкие угрюмые прохожие на влажных улицах. Дэн пробегает несколько кварталов наугад, останавливается осмотреться. Совсем рядом, еще за пару кварталов, виднеется угол синего квадратного здания.


Вблизи куб похож на длинную стену без окон без дверей. Справа в торце собралась небольшая очередь, человек двадцать. Они стоят с опущенными головами, как сотрудники перед кабинетом супергероя в белом халате. Слева - длинные лавки, люди выходят из автоматических дверей в стене, садятся, отдыхают, потом встают, пошатываясь идут прочь с такими же опущенными головами.

Дэн стоит примерно у середины стены. Он подходит вплотную к синему стеклу - и перед ним открывается дверь. За ней темно - и темнота поглощает его.
- Здравствуй, Дэн.


**

В холле темно и прохладно, впереди горят экраны с красивой ненавязчивой рекламой то ли курорта, то ли средства от расстройств пищевариения.

Высокий потолок уходит в темноту. Где-то вдалеке перемещаются люди.
Справа от Дэна стоит девушка в голубом и ласково улыбается.

- Здравствуйте, Дэн. Вы ведь Дэн?
- Нет. - говорит Дэн и энергично топает влево. 

Длинная вереница людей непрерывной струйкой шуршит вдоль стены. Дэн видит мерцающий значок бегущего человечка, проталкивается через строй, открывает дверь и окунается в голубоватый ровный свет пожарной лестницы.
Это подойдет.

Дэн бегом поднимается по ступенькам. Где-то на четвертом этаже Дэн переходит на шаг - дышать нечем, в глазах темнеет, не стоило есть с утра омлет. И голова. На площадку этажом ниже выходит лысый качок в черной рубашке и черных брюках. Почему они всегда в черном? Неужели в зеленой рубашке он выглядел бы менее устрашающе? Дэн хватается за стену, шагает дальше. Качок идет за ним, быстро-быстро перебирая ногами по маленьким ступенькам, уверенно приближается. Дэн старается ускориться - но ничего не выходит. В животе горит, мышцы ног забились и отказываются сокращаться, птица в виске вот-вот вырвется наружу.

В конце пролета на площадке пятого этажа появляется еще один качок, на этот раз в белой футболке и мягких трикотажных штанах. Ну вот, что и требовалось доказать - точно так же угрожающе выглядит и белый цвет.

Три точки на одной линии пролета - черная, белая, и серая между ними. Дэн видел эту картинку каждый день. Только сегодня между ними не градиент - а серые ступеньки. 

Окна крошечные и слишком высоко. Стены гладкие. Черная и белая точки останавливаются. Они равнодушно смотрят на Дэна, так же, как он смотрел еще позавчера на все эти точки - это ведь только точки, пиксели на холсте.

Дэн перегибается через холодную трубу перил. Быстро перелезает и прежде чем черные и белые пальцы хватают его за куртку - прыгает вниз, ныряет в пролет, чудом не расшибает голову о перила и ступеньки, зато расшибает все остальное, выбивает плечо, сдирает колени и, кажется, ломает ногу и пару ребер. От удара спиной Дэн дышит мелко и прерывисто и не может разогнуться, кислорода не хватает, а черная и белая точка все приближаются сверху. Дэн скатывается до конца пролета и вбегает на этаж. Отличная у вас безопасность, парни, - заходи кто хочешь. 

В длинном сумеречном коридоре множество дверей с непонятными номерами из букв и цифр, и все они предательски закрыты. Дэн ползет по стене от одной двери к другой, он уже слышит твердые черные и белые шаги за спиной. 

Коридор поворачивает под прямым углом, Дэн садится на пол, штаны на коленях и куртка на локтях в крови, очень болит безымянный палец на руке, наверное, сустав выбило при падении. Дэн ползет по полу, через пару метров возле его лица встают черные ботинки, белые кроссовки - чуть дальше, и носок одного из них входит в желудок Дэна - и от боли сознание оставляет его.


Дэн приходит в себя - и тут же хочет уйти обратно. Болит все, но совсем не так, как когда плохо ешь, плохо спишь, от тебя ушла жена и на работе грозят увольнением. Болит так, будто ты упал с лестницы, а потом тебя били ногами. 

Дэн сидит в кресле в позе эмбриона - колени под подбородком, обхвачены руками. Инстинктивно сгруппировался? Почему же он инстинктивно не передумал прыгать с лестницы. В голове отвратительно ясно, будто ее не касаются проблемы тела.

- Дэн, ты меня слышишь? Дэн?
Нет, я не слышу вас, не звоните сюда больше. 
Дэн приоткрывает глаза - снова театральная обстановка: круг света со столом, стулом, лицом и Дэном. А вокруг - темно, почему везде темно?
- Это меньше раздражает мозг, отсутствие лишней информации, минимизация отвлекающих факторов помогает лучше сосредоточиться.
Вы что читаете мои мысли, уроды?
- Нет, Дэн, ты говоришь это вслух.
- Зачем меня избили?
- Ты сам прыгнул с лестницы. 
Дэн сплевывает солоноватую вязкую жидкость на голубой ковролин. Вроде, по лицу не били. Вдруг ему повредили внутренние органы и он все равно скоро умрет - зачем это все?
- Я бы хотел отсюда уйти.
- Ты сам сюда пришел.
- Мне здесь больше не нравится. 
Дэн осторожно опускает одну ногу на пол - нежная трава ковролина касается босой ноги. Где кеды?
- Извини, нам пришлось тебя обыскать, дружок.
Дружок? Сквозь запах крови пробивается пьянящий аромат унисекс. Этого не может быть.

Дэн открывает глаза пошире - перед ним в кресле сидит менеджер, имени которого Дэн так и не смог запомнить.
- Что это? Кто ты?
- Как быстро ты забываешь друзей, Дэн.
- Это ты здесь или я там?
- Надо было кому-то присматривать за тобой. Прости, я недосмотрел, не стоило игнорировать девчонку.
- Где она?
- Там где сдедует.
- Где она?
- Я бы на твоем месте сейчас беспокоился о себе, Дэн.
И правда, я пожалуй тоже начну беспокоиться о тебе, как тебя там.
Менеджер расправляет пухлой рукой лист бумаги и берет карандаш.
- Итак, Дэн, насколько я понял - у тебя какие-то претензии. Что-то там про мозги и всемирный заговор.
- При чем здесь всемирный заговор?
- Это ты мне скажи.
- Хватит, я ухожу. - Дэн решительно опускает вторую ногу, даже встает, придерживаясь за спинку кресла. Правое колено распухло и наступать на ногу очень больно. Наверное, перелом.
- У тебя есть два варианта, Дэн. Ты рассказываешь, что тебя беспокоит, и мы ищем решение твоей проблемы вместе. Или ты попадаешь туда, откуда не возвращаются. 
А как насчет - вы все идете к черту.

Глаза привыкли к темноте, теперь видно, что комнатка небольшая, темные стены начинаются почти сразу за конусом света. И кроме Дэна и этого упыря здесь больше никого нет. 
Дэн прихрамывая обходит кресло, не выпуская спинки. Пожалуй, три шага до двери можно осилить, а потом все время держаться за стены.
- А дети? У них вы тоже сливаете мозги?
- Ты слышал когда-нибудь о распределении ресурсов, Дэн? Это когда у тебя в амбаре пропадает зерно, потому что ты не можешь его переработать и вообще тебе столько не надо, а сосед умирает от голода. И вот…
- …сосед приходит к тебе с гигантским шприцем и выкачивает мозги прямо у тебя из черепа?
- Да ты шутник, Дэн. Сядь, пожалуйста, не мучай свое колено. Может, позвать доктора?
- Так что там про детей.
- Доноры сдают кровь, чтобы спасать детей, больных лейкемией, и это им практически ничего не стоит, здоровый организм сам восстанавливает ткани.
- Мне всегда казалось, что это добровольная процедура.
- Когда как, Дэн. Есть более и менее социально сознательные люди. А когда вокруг война, эпидемии… Нужно быть щедрым.
- А насколько ты щедрый?
- На этом можно неплохо зарабатывать. По правде говоря, это сейчас основная международная валюта.
- И много ты заработал на моей голове?
- На своей голове заработал только ты. Неужели ты правда веришь, что коты в горошек могут приносить деньги?
- Значит, это все фарс?
- Нет, это жизнь, ее обложка, может, не самая яркая и захватывающая - но достаточно привлекательная. Тебе повезло больше, чем Рите или Лизе.
- Так что там с детьми?
- Незрелое вещество добывать незаконно.
- То есть, выкачивать мозги из взрослых людей насильно - это законно?
- Кто тебе сказал, что это насильно? Ты видел очередь внизу? Они сами пришли, потому что хотят подзаработать.
- А если я не хочу?
- Ты сам пришел в офис, никто не принуждал тебя подписывать контракт. Нужно было внимательнее его читать. Там есть пункт про донорство, и кстати - твоя отдельная подпись под ним. Но очень многие не читают и потом приходят с претензиями.
- И всех, кто не читал, вы подпаиваете.
- Если ты о кофе - то специальная формула стимулирует регенерацию клеток, оказывает противовоспалительный и обезболивающий эффект. Как правило, те, кто отказывается от кофе, не могут полноценно восстановиться. Но злоупотребление вызывает привыкание и снижение эффективности препарата.
- А если я не хочу сдавать мозги?
- Ты останешься без денег и очень скоро умрешь или от голода, или от холеры, потому что будешь питаться гниющим мусором, отвоеванным у крыс, или от пневмонии, потому что будешь спать на тротуаре. Это все лечится - но у тебя не будет денег на лечение. И примерно то же произойдет с твоей дочерью, потому что ее мать не сможет ее обеспечивать, а она сама еще слишком мала, чтобы обеспечивать себя самостоятельно. Дэн, не глупи. Все знают, что происходит. Поэтому они просто пьют кофе, радуются жизни, покупают квартиры и ездят в отпуск пару раз в году на море. Нам нужен качественный товар. Вот у тебя мозгов много - но зачем они тебе? Чтобы делать тупую механическую работу, которая совершенно не улучшает мир? Не будь жадиной. Ты получаешь деньги, кто-то получает возможность жить полноценно благодаря тебе, и ты при этом тоже получаешь такую возможность - это же вин-вин! Все в выигрыше.

Менеджер откидывается в кресле, складывает руки на затылке и смотрит в черный потолок с таким блаженным видом, будто бы там крутят кино про эту прекрасную счастливую для всех жизнь. А Дэн смотрит на гладкий черный матовый стол с белыми листами бумаги на нем и представляет зеленую лужайку на опушке леса. Ребенок гоняется за бабочками по траве., оборачивается на писк, удивленно поднимает глаза - и в левый распахнутый синий глаз, прямо рядом с крошечным круглым носом, входит острое жало.

- В конце концов, Дэн, дружище - так устроен мир. Смирись. Глупо бороться с тем, что ты не можешь изменить. Чтобы жить в обществе - нужно мириться с его законами. У нашего общества - такие законы. Смирись. Так устроен мир.

- Мой мир устроен не так.

Менеджер отрывается от кино на потолке и с жалостью смотрит на Дэна.
Одним прыжком Дэн вскакивает на стол, хватает правой рукой карандаш, левой хватает менеджера за ухо и бьет его в шею, попадает в скулу, грифель ломается, кровь, менеджер кричит и дергает ножками, как жужелица на булавке. Дэн бьет еще раз, и еще, в пухлую шею, только царапает ее. Его уже хватают на плечи, тянут за ноги, за волосы, тычут пальцами в глаза и рот, в лицо уже бьет алый фонтан. Но Дэн мертво держит менеджера за ухо и все бьет и бьет огрызком карандаша в пухлую шею, пухлое розовое лицо.
Наконец кто-то догадывается ударить Дэна чем-то тяжелым по затылку, рискуя испортить ценный товар. И снова темнота.


**

Яркий белый свет красным пробивается сквозь закрытые веки. Звенит пустота в голове, звенит голова как пустая кастрюля. Приятный звук.
Пахнет свежестиранными белыми простынями. Чистотой.
Дэн приоткрывает глаза - все белое. Белые стены, потолок, женщина в белой одежде, на соседней кровати старик с белыми волосами, руки Дэна в белых бинтах. Дэн закрывает глаза.
В голове - бело.

- Ну как он?
- Изменения необратимые, последствия травмы и лечения очень тяжелые.
- Жаль. Но хоть что-то еще осталось?
- Что-то безусловно осталось.
- А тот второй?
- Какой второй?
- Не важно.

Мягко открывается и закрывается дверь. Белый старик кашляет, из его рта вылетают белые слюни. Медсестра ставит поперек кровати белый поднос с белыми тарелочками, мисочками и чашечками.
Овсянка, вареные белки, йогурт, рисовый пудинг на десерт.
Белые капсулы с лекарствами.
Белый бумажный горячий стакан - с крышкой. Пахнет дымом, золотисто-вороным. Дэн берет стакан и пьет. С непослушных губ темная капля падает на белое. Оптимальная температура, оптимальный слабенький раствор.
- Как ваше самочувствие, Дэн? Уже лучше?
- Лучше.
- Как вы вчера погуляли? Сегодня пойдете гулять?
- Гулять.
Зеленые глаза сестры, зеленые листья в парке.

Белый старик кашляет, хрипит, медсестра бежит к его кровати. Приборы пищат, мигают фонариками, другие медсестры вбегают, машут руками, кричат, суетятся. Все становится размазанным - Дэн закрывает глаза и оттуда, из-за век, наблюдает. Через несколько минут все заканчивается. Теперь еще больше приборчиков вокруг старика. Изо рта, из носа и из глаза торчат трубочки. Глаза закрыты - старик похож на белого осьминога, больше даже на кальмара, глубоководного белого кальмара в темной воде.

Дэн закрывает глаза - в розовом под веками свете кальмар резвится в темной воде.


Его комната - два на два. В углу стоит маленькая кровать для сна на одном боку, в другом - тумбочка. Душ и туалет - в конце коридора. На стене над кроватью нарисовано окно, кусочек неба то чернеет, то сереет, белеет, иногда даже розовеет или зеленеет, но чаще просто синий кусок сатина.
Дэн моется, одевает серый халат, в комнате меняет серый халат на серые брюки на резинке и серую рубашку с одной пуговицей на воротнике. Пуговица всегда расстегнута. Дэн улыбается тому, что пуговица расстегнута.

По широкому коридору, такому широкому, что можно не смотреть в лицо тому, кто идет вдоль другой стены навстречу, Дэн идет в столовую. Его столик - рядом с фикусом в углу. Дэн всегда завтракает с фикусом. У него нет глаз, куда надо избегать смотреть, и этой уродливой дырки, из которой вылетают слова, на которые нужно избегать отвечать.

После завтрака Дэн поднимается на самый верхний этаж, сегодня четный день, поэтому начать нужно с верхнего. Во всем нужна система. На верхнем этаже, в кладовке, там же, где и на любом другом этаже, кладовка всегда там же, двенадцать шагов направо, потом три прямо, потом еще двадцать направо, разворот на 180 - и кладовка. 

Серый ключ - и кладовка открыта. Нужно спешить, всегда нужно спешить. Дэн выкатывает из кладовки большой пылесос для влажной уборки и катит его к лифту. Начинать нужно всегда от лифта. И потом туда, сюда, туда, сюда, три шага туда, три суда, пока не упрешься в стенку - потом повернуть на 180 градусов, и снова три туда и три сюда.
Нужно спешить.

Когда Дэн снова будет у лифта - оттуда выйдет этот парень в сером и будет водить пылесос туда-сюда, как… как пылесос, туда-сюда. С функцией влажной уборки.

А Дэн спустится на этаж ниже по лестнице. И там пройдет двенадцать шагов, потом три, потом двадцать - и снова кладовка, пылесос, три и три, лифт, парень в сером, лестница, и снова.

- Привет, Дэн. 
Это не ему, мало ли Дэнов вокруг, или послышалось, говорят, ему раньше часто что-то слышалось.
- Этот парень раньше работал у нас, кажется, в финансовом департаменте, потом свихнулся.
- Не люблю я этих психов, зачем их держат?
- Политика компании.

Раз, два, три, два, раз, два, три...

Когда людей уже много, а из окна уже видно не только крыши, но и окна домов на другой стороне улицы - можно сделать перерыв, выпить чашечку слабенького капучино, еле-еле бежевого, несколько тугих агатовых капель в молоке.

Если не смотреть никому в лицо - ты невидимка, часть интерьера. Дэн может незаметно пройтись по столу в комнате для совещаний во время заседания совета директоров - и никто не заметит, как не замечают бульканье кулера и шипение кондиционера. Но Дэн не ходит по столам. 

-… и вдруг этот странный человек говорит - а вы верите в НЛО?
- И что ты?
- Я сделала вид, что не расслышала и дальше пью свой лимонад. Но он обходит с другой стороны и снова.
Мандариновое дерево на окне. Маленькие мандарины, горькие на вкус, слепляющие рот, кривящие бумажное лицо. 
- А ты веришь в НЛО?
- Это, похоже, заразно.
Смех тает в сумерках.
Муравьи расползаются, темнеет. Дэн на таком этаже, что из окна уже видно тоненький слой снега на тротуаре, с самого краю, где никто не топчет, куда не попадают солнечные лучи.

Дэн снимает фильтр с пылесоса, моет его в умывальнике - главное случайно не посмотреться в зеркало. Ловит непослушными пальцами камешки, принесенные на чьих-то ботинках, складывает в отворот рукава, незаметно, как бы почесываясь. 

Дэн садится на пол, в уголке опенспейса, там, где стена для рисования блок-схем и записи мозговых штурмов прячется за развесистую пальму. Есть еще немного времени, пока не выключат свет. Дэн берет в руки маркер, приклеивает его скотчем к пальцам, чтобы не выпадал, и появляются другие муравьи. Человечки, маленькие, как муравьи. Они стоят в очереди в комнату, где гигантский комар пьет их мозги, гоняются друг за другом, догоняют тех, кто не хочет отдавать мозги комару. Потом другие человечки продают комариные личинки и покупают себе дорогие часы, яхты и что-то еще - а за всеми наблюдает большая каракатица откуда-то сверху, и ест этих на яхтах, когда проголодается. Утром этих муравьев уже не будет - их аккуратно вытрут красивой белой микрофиброй.

Свет выключают - и Дэн идет на кофе-поинт. Нет, кофе ему сегодня больше нельзя - иначе он не сможет спать и снова будут уколы, таблетки и ремни, а Дэн очень не любит уколы, таблетки и ремни. 

Дэн в темноте открывает крышку отсека для зерен кофе, осторожно отодвигает зерна и кладет поближе к отверстию для подачи зерен камешки из отворота рукава. Потом подставляет маленькую теплую чашку, нажимает “большой” и быстро выходит. Из коридора слышно, как ровно жужжит машина, потом закашливается, булькает и затихает.

У лифта - девушка в просторной одежде, с растрепанными волосами, ноутбуком под мышкой, большой чашкой в руках и потухшим взглядом. 
Девушка шарахается от Дэна как от привидения. Но Дэн успевает схватить ее за руку, за плечо, пачкает ей свитер маркером. Снова забыл его отклеить.
- Не пейте кофе, это все кофе. - сипло шепчет беззубый рот в уставшее розовое ухо. 
Наверное, девушка не может разобрать слова - она вырывается и бежит на кофе-поинт за кофе. Может, Дэн и говорит что-то совсем не то, он не говорил ни с кем уже очень давно, с того дня, как выпил лишнего кофе, не мог уснуть, опоздал к завтраку и вывалил кашу какому-то парню за шиворот. Горячая каша сказала “майндтек”, парень закричал, а Дэн схватил его за шею, прижал губы к его уху и тоже закричал “не пейте кофе”, но получилось что-то вроде “нетете ко пхе”. Нет-нет, это совсем не про налоги, политика компании - потому что у него хороший товар.

Девушка сквозь стекло испуганно смотрит на Дэна, вызывая охрану по телефону. Она ничего не поняла. Это ничего. Когда-нибудь она поймет, она все узнает. Все все узнают.


Дэн белыми ногами бежит по зеленой траве. Мелкие камешки под босыми белыми ступнями. Жаль, некогда их собирать. За ним бегут два белых медведя, они все ближе, выпускают черные когти. 
Но они тяжелые и толстые, и совсем не приспособлены для бега по траве. Дэн легко маневрирует, оставляет их позади. Вот уже и опушка леса, там, под деревом его ждет персиковая девушка в персиковом сарафане. Из чащи к ней приближается огромный комар, пищит, метит хоботком - Дэн бежит очень быстро, и уже за двадцать шагов начинает размахивать руками. Кыш, кыш, мерзкая тварь. Комар ощетинивается, грозно шевелит хоботком - Дэн бросается на него со своими машущими руками. Опасаясь за целость своих крыльев - комар позорно бежит в чащу. Дэн рядом - и розовое лицо может сколько угодно мечтать с закрытыми глазами и слушать соловья.





Киев, август 2014.