Неведом мне был страх обычный.
Я прыгала, рвалась вперед,
Но кто же знал что для приличья
Мне первобытный страх придет.
Луна была большой и круглой,
Светила изза гор и туч,
А солнце стало совсем скудным,
кидало нам последний луч.
Вино цветов краснее крови.
Вдвоем на гальке мы сидим.
Шум моря, чаек и прибоя.
О неприличьях говорим.
Шептал нам вечер "продолжайте",
И в номере с сестрой вдвоем,
Услышав мысль "все смешайте",
Мы вновь кровь фруктов в горло льем.
Сон навалился ватный, скудный,
Позвал в объятия свои,
И, провалившись в омут чудный,
Мы спали вместе и одни
Проснулась я в ночи от воя,
Мне захотелось убежать.
Не слышен уж шелест прибоя,
Шакалов лишь гнетущий плач.
Их собралась большая стая,
Они стенали для меня.
Себя совсем не понимая
В кошмаре утонула я.
Закрыться, скрыться, только где?
Они бродили очень близко.
Покоя не давали мне.
Душа упала очень низко.
Хотелось знать, что я во сне.
Кто ж знал, мой славный друг-приятель,
Что я умею трепетать,
Что страх, неведомый предатель,
Способен мной овладевать.