Глокая куздра пнула шуршафчика:
— Не спи! Уже копстели хрюрякнулись, а ты всё спишь! Шуршать пора!
Шуршафчик тяжело путыфнулся, уперся в стену и зашуршал. Давно же он так не буянил! Мягкая волна шуршания нежным шёпотом рассыпающегося в песок камня потекла с холма вниз на неприступный бастион подлых копстелей.
Куздра расчепыжилась и впендюрилась в загривок шуршафчику:
— Эй-эй, смотри куда шуршишь! Хлоппыфнешь и ку-ку всем нашим!
Шуршафчик только глазом блимкнул, но шуршание вильнуло и песчаным прибоем враз снесло могучую ограду. А внешнюю стену самой тюряги только нежно лизнуло и стена, мигнув узенькими глазёнками бойниц, жухнула и ссыпалась в реку. Шуршафчик самодовольно хрюкнул и, словно тающая куча сахарного песка, в реку сползла ещё целая скала с противоположного берега.
Со стороны внезапно обнажённого бастиона донеслись истерические визги взбудораженных копстелей. Река с утробным жблюньканьем вздымала кучурявые волны и всё, что ни попадя на своем неожиданном пути, так и норовя игривою стремниной закрутить парочкой другой бултыхнувшихся копстелей вместе с узурпнёными ладыжниками. Ладыжники, не будь тюхлями, насмерть впиявливались в копстельские жабры и на их врискающих связках оголтело срывались с затопляемых этажей в самую пучину.
— И не вздумай шуршануть лодку! — куздра счепыжилась и швырбякнула шуршафчика на нос шаланды. Свесила хвост с кормы и шаланда, горделиво разрезая нечистую воду, понеслась наперекор стихиям прямо к тюрьме, возвышающейся огрызком марсианского сыра посреди кофейной пиалы потопа.
На самой вершине корявой и ободранной башни стоял он — Великий Глокий Куздр, обтежканный оковами и колодками, железными девами и итальскими сапожищами. Куздра яростно и оглушающе завизжала, исторгая долгожданный вопль ревнивого гнева вместе с предчувствием мегалитической мсти и приближающегося удовлетворения.
Шуршафчик небрежно плюффнул и башня, великолепно шелестя мельчайшим песком, осела, унося с собой всякоможную дребедень с Куздра. Неистовый и свободный Куздр отточенным движением успел перескочить в шаланду и блеснул острыми зубищами.
— Вперед, всему навстречу и в задницу все заднее! — взревел Куздр, распугивая опоздилых коппстелей и опуская свой ненасытный хвост рядом с замершим истомой хвостом жены.
Шаланда развернулась и шуршафчик напоследок шуршнул. Громадье ужасающих и теперь пустых каменных сот супер-тюрьмы хлоппыфнулось. Величайшей волной шаланду перекинуло через расползающуюся песчаную плотину и понесло к светлому будущему, туда, за излучину обновленной реки.