Осенью дачные сады полны печали. Еще держатся на ветках зеленые листья, и сочные шарики яблок подставляют свои бока солнцу, но уже стих радостный гомон детей и над пустынными садами разливается тишина. Прозрачный воздух наполнен светом и ароматами увядающих трав.
Собирать яблоки всей семьей была традиция. Она пошла еще с тех времен, когда эти яблоки ящиками вывозили на рынок и продавали. Когда-то это были первые, заработанные Витькой, деньги. Теперь уже не Витька, а Виктор Сергеевич, не старый еще мужчина, солидный, крепкий, но с густой проседью в темных волосах, придерживал стремянку. Ольга, его жена, в ярком спортивном костюме залезала по этой стремянке на самый верх, ловко и бережно откручивала зеленые шарики, не пропуская ни одного плода. Она казалась пестрой тропической птицей, и непрерывно, как птица щебетала.
- С другой стороны, парень хороший, трудолюбивый, Катюшку нашу любит. Голова на месте, не какой-нибудь обормот. Образование опять же. Витя, ну что ты молчишь? Посоветуй что-нибудь. Такое вокруг происходит, а ты слова не скажешь.
Виктор Сергеевич думал, что молодежь все уже решила и что его Катька такая же упрямая, как он сам. Если решила замуж - не отступит.
- Но ведь у него ничего нет, - продолжала супруга. - Диссертация под мышкой, да бабка старая в Белгороде. Родителей нет, жилья своего нет...
Жена рядом что-то еще трещала, но Виктор Сергеевич уже не слушал ее.
Всю последнюю неделю он мыслил, куда бы пристроить будущего зятя. Выбор был не велик: в свою фирму или к партнерам. Только как его пристроить, если ни черта он не смыслит ни в торговле, ни в логистике. И диссертация такая мудреная, что-то про атомы, частицы какие-то. Вот умник. Ничего для жизни. Да и Катюха ему под стать. Консерватория, пятый курс. Кругом рыночные отношения, а у них любовь. Любовь, музыка и квантовые частицы.
Виктор Сергеевич хмыкнул и захрустел сочным яблоком.
"В сущности, сами виноваты, - думал он. - Вырастили цветок декоративный, самим теперь и расхлебывать".
- А если он обманет ее? Если ему только прописка нужна? - снова пробилась жена. - Вот и я говорю: какая польза с него? Зять - нечего взять.
Виктор Сергеевич вспомнил, как почти двадцать пять лет назад такое же недовольно высказывала его будущая теща. Борясь с этим недовольством, они дотянули до того, что на свадьбе у невесты уже нахально выпирал из-под блузки животик и регистраторша то и дело соскальзывала взглядом на этот животик. В тот год рожали мало. Кругом вводили карточки, продукты дорожали, и за молоком для родившейся по весне малышки приходилось вставать в пять утра. Много чего довелось пережить. И рэкет, и отморозков с битами, и дефолт. Однако кооператив, основанный Витькой еще в те годы, выжил, постепенно переродился в крупную компанию и теперь прирастал дочерними предприятиями. Домик в садоводстве, доставшийся еще от деда, перестроили в легкий загородный коттедж, от огорода избавились, выровняв и засеяв травой, но деревья берегли. Весь год за садом присматривал местный сторож и только в середине осени Виктор Сергеевич привозил семейство для сбора урожая.
- … и Катя. Ну какая из нее жена? Все в облаках витает. Совсем еще ребенок.
Виктор Сергеевич вспомнил, как ездили сюда еще на старенькой отцовской "копейке". Катюшка тогда только училась ходить и неуверенно топала от дерева к дереву. И Витькин дед опираясь на палку умильно говорил:
- Вот ведь, растет семечко наше.
И родители тогда были живы. И брат старший. Большая семья. А сейчас только Катя и Оля.
- Иди сюда, болтушка моя, - Виктор Сергеевич прижал жену к себе.
- Тише, Витя, я сейчас все яблоки подавлю.
- Не в яблоках счастье.
- Может и не в яблоках, но если бы я копеечку к копеечке не собирала, ты бы до сих пор в своем малиновом пиджаке ходил и яблоками торговал. Пусти уже. Ехать скоро.
Женщина вывернулась из объятий, поправила кокетливо завязанный платок и снова полезла вверх по лестнице.
- Дай ведро.
Виктор Сергеевич подал жене пустое ведерко, вдохнул свежий осенний воздух и широко улыбнулся:
- Хорошо.
- Что?
- Хорошо-то как. Давай переночуем здесь, отдохнем.
- На том свете отдохнем. А я в салоне договорилась. Завтра в десять примерка у Кати, потом у меня. Ресторан еще, меню утвердить надо. Какой отдых, Витя, неделя всего осталась.
Виктор Сергеевич вздохнул, понюхал влажный воздух, наполненный горьковатыми нотками увядания и предложил:
- Пусть дети едут. А мы с тобой тут. Молодость вспомним.
Ольга стрельнула в мужа глазами, фыркнула:
- Молодость... Мне до старости еще лет двадцать. Тогда и вспоминать будем.
Она нарочито легко передала ему полное ведро и полезла еще выше.
Виктор Сергеевич усмехнулся. Ольга вертелась перед ним как тогда, в девяностые. Как быстро пролетело время! Столько лет прошло, а словно вчера. И Ольга такая же шустрая, ироничная, хоть и морщинки появились возле глаз, и по утрам все больше проводит времени у зеркала, бережно сохраняя былую красоту.
"Хорошо все-таки, что я не замутил тогда с Анжелкой. Только бы порушил все."
- Витя! Ну не стой столбом, вон то ведерко подай. Смотри как расстаралась старушка наша. А я ведь срубить хотела. Столько лет пустая стояла.
Виктор Сергеевич помнил эту яблоню всю свою жизнь. Еще отец учил как ухаживать за ней: ствол белить, ветки обрезать. Яблоня уже не тянулась подобно молодым деревьям вверх. Ее раскидистые ветки тяжело опирались на подпорки, словно на костыли.
"Ничего, поживет ещё" - Виктор Сергеевич улыбнулся, представляя, что скоро, он не сомневался в этом, маленькие ножки внуков будут топать между деревьев.
- Яблоки в дом отнеси, да скажи Кате, чтоб собирались. Я приберусь тут.
Виктор Сергеевич бодро подхватил полные ведра яблок и направился к дому. Несмотря на распахнутую дверь, в доме царил яблочный дух. Виктор Сергеевич на пороге привычно снял обувь и пошел дальше в носках, легко ступая по толстому ковролину. Услышав соловьиный голосок дочери он широко улыбнулся, но вдруг остановился и замер. Говорил будущий зять.
- ... только вчера все решилось. Контракт на три года. Квартиру в Женеве оплачивает фирма. Я только не хотел твоим говорить, они и так от свадьбы сами не свои.
- Игорь, ты самый умный! - Катя засмеялась, словно зазвенел колокольчик. - Это же здорово. Мы буде жить в самом центре Европы! Только на три года?
- Это только первый контракт. Я смогу закончить там докторскую, а потом… Катюшка, там такие перспективы!
Виктор Сергеевич стоял неподвижно. Улыбка медленно стекала с его лица. Снова заговорил Игорь.
- ...ты сможешь петь в капелле, а может и в опере. Организуем вечера русского романса...
Виктору Сергеевичу вдруг живо представилось, как Игорь в синем халате моет полы в иностранных офисах, а Катя полуголая, в клубах табачного дыма, поет по ресторанам и кабакам.
Наконец опомнившись, он сделал несколько тихих шагов назад, но вдруг запнулся, грохнул ведром и яблоки, нахально подпрыгивая, разбежались по комнате.
На шум вышла Катя.
- Папа?
- Прибери тут, - отрывисто бросил Виктор Сергеевич, неловко обулся и вышел из дома.
Рассеянно хлопнул по карманам и неожиданно для себя вытащил яблоко. машинально потер его о рукав, откусил и принялся жевать.
Мысль о том, что его маленькая Катька уедет в другую страну неприятно резанула Виктора Сергеевича. И вдвое неприятнее делалось от того что она радуется этому отъезду.
В тишине осенних небес дрогнул и затих печальный звук. Взглянув на небо, Виктор Сергеевич увидел журавлиный клин и сердце вдруг защемило невероятной тоской.
"Улетят ведь. Швейцария, Женева. Не нужны им наши яблоки, " - горько подумал он. - "Для кого это все? Кислятина..."
И он со всей злости швырнул откусанное яблоко за ограду. Красное солнце приближалось к горизонту, окрашивая все вокруг тревожным розовым светом.
Надрывный звук пилы заставил Катю с Игорем выскочить из дома в сад. В недвижном воздухе пахло смятением и бензином. Все стояли молча и только яблоня, бессильно опустив ветки, дрожала каждым своим листочком. Пила вошла уже до середины, когда ствол, лишенный подпорок, разом переломился и рухнул на землю, обнажая нежно-розовую сердцевину.
Ольга быстро собирала выбитые мужем подпорки и впервые на ее лице мелькала растерянность. Она больше ничего не говорила, собиралась быстро и молча.
Так же молча, словно соучастники преступления, погрузились в машину и двинулись прочь от пустого сада.
В машине тягуче пахло яблоками, но теперь этот запах только раздражал Виктора Сергеевича. Он приоткрыл окно и в машину вместе со свежим воздухом ворвался рокот мотора. Виктор прибавил скорость.
Колесо взорвалось и захлюпало по асфальту. Машину бросило на встречную полосу под тяжелый Камаз. Удар подбросил машину вверх, перевернул в воздухе. Она грузно приземлилась на крышу и тут же снова получила удар. Этот последний удар, словно смятую жестянку, сбросил автомобиль с дороги в кювет. Из-под искореженного капота валил удушливый серый пар, тошнотворная вонь паленой резины растекалась над шоссе, к месту аварии бежали испуганные люди, но Виктор Сергеевеч уже не мог видеть этого. Ни последнего луча уходящего солнца, ни пульсирующих красных огоньков, ни рассыпанных по дороге, яблок.
Они растерянно жались к обочине и только жалобно хрустели, попадая под колеса опасливо проезжающих машин.
* Рассказ опубликован в сборнике "Петербургская проза" 2015 год