Погожее утро предвещало хороший осенний денек. Небо сияло чистой лазурью, было тепло, тихо и безветрено. Стоявший на летном поле красивый брюнет поднял выразительные глаза вверх, потом оглядел взглядом горизонт: вокруг простирались типичные виды мирной Лотарингии, хотя всего три года назад на здешних полях шли жестокие бои. Теперь же окрестности опять напоминали сельские пейзажи Писарро и Ван Гога. Тот же колорит окраин маленького городка, аккуратно нарезанных полей, островков осенних рощиц, голубых кудряшек огородов. Отдаленные фигурки крестьян на фоне пейзажа, повозки, пестрые стада у реки Мез…
Идиллию крестьянского векового бытия явно нарушала кипучая машинная мельтешня полевого военного аэродрома с его беспокойным характером. Летное поле, где застыли рукотворные птицы-убийцы, окружено ангарами, рядами палаток, ремонтными мастерскими, складами. Между ними деловито снуют люди и урчат автомобили.
Авиация – совсем еще юная дочь ХХ века – быстро мужала и крепла в горниле мировой бойни.
Брюнет в летной кожаной куртке удовлетворенно вздохнул, улыбнулся чему-то и твердо пошагал к «стойлу-ангару», где ждал его боевой «конь» - истребитель «Спад».
- Bonjour, Victor! – послышалось приветствие механика Пьера Поля Ланеро, который возился с другим самолетом неподалеку.
Ткнув носком сапога в гуттаперчу колеса шасси, су-лейтенант 2-го иностранного полка французских ВВС Виктор Георгиевич Федоров «бонжуркнул» в ответ боевому другу, своему механику, и добавил, задорно усмехнувшись:
- Слезай с капота, Пьер! Меня ждут великие дела! Как говаривал когда-то недобитый германский Фридрих, которого «боши» из лести нарекли «великим».
Ланеро, привернув заглушку, мягко спрыгнул на траву. Крепко пожал Виктору руку. С ним он плечом к плечу прошел войну на фронтах Франции, Румынии, России. Не раз смотрели они в глаза, казалось бы, неминуемой смерти.
- Ты оговорился, Виктор! – сказал Ланеро.- Разве мне сегодня не перепадет от твоих великих дел? Разве ты не берешь меня? А кто же тогда будет стрелком и бомбометателем?
Федоров шевельнул в улыбке черными усиками и похлопал Пьера по кожаному плечу:
-Нет, mon amie! Сегодня я лечу на «Спаде». Обычный сторожевой полет. Твоя помощь теперь не понадобится – войне пришел конец! Не сегодня-завтра «боши» подпишут капитуляцию. Скоро в Париже мы обнимем наших жен и детишек! Думаю, это последний мой вылет.
-Se bien! Ты прав! – кивнул Ланеро, - но кто его знает, ведь “a la guerre comme a la guerre!”
Видавший виды механик оказался пророком.
------------------
Прославленный русский ас вовсе не страдал безрассудством. Бывало, не раз наставлял он своих боевых товарищей: «Если вы горите желанием сравняться со «стариками», лавры которых не дают вам покоя, то при энтузиазме не забывайте об осторожности. Такое забвение может быть роковым».
Не случайно же в кафе, где летчики отдыхали свободными вечерами, на особой полке стояло более двух десятков бокалов с надбитыми краями – память о погибших товарищах. В торжественных случаях живые накрывали стол и мертвым. Рядом с приборами ставили карточки с их званиями и именами. На стул каждому возлагали его саблю с высшей боевой наградой на эфесе.
После тоста за дружбу Франции и России старший из офицеров предлагал поднять бокалы за тех, кто пал в боях и ждал однополчан там, в высоте:
- Мы, их боевые соратники, - говорил летчик, - не свернем с избранного пути и просим, чтоб они благословили наше парение в небесной шири. Пусть оставят нам место меж своими светлыми душами, когда придет и наш черед…
Осушив бокалы, офицеры, стоя, молчали пару минут. Каждый думал о своем. Горечь неизбежных на войне потерь лишь усиливала боевой дух пилотов.
Виктор Федоров после таких эскадрильных вечеринок частенько уходил в парк и пел русские песни.
- Ну и голос у тебя, Виктор! – поражался пилот Эдгар Меос. – С таким прекрасным баритоном тебе бы в опере петь! Аж слезы наворачиваются, когда слушаю тебя – родину вспоминаю…
- Знаешь, в нашей семье несколько братьев, и все – поют! Бывало, соберемся в Верном, в отчем доме, да как затянем песни… Матушка, сибирская казачка, подхватывает, шутит:
- Прямо хор братьев Федоровых, хоть сейчас на сцену!
Эдгар также приехал из России и служил вместе с Виктором в элитной группе «Аистов» 26-й эскадрильи французских ВВС.
Как правило, на другой день после вечеринки кто-то из этих рыцарей воздуха бросал с высоты на аэродром «бошей» стоптанный солдатский сапог, которым насмешливые французы заменяли традиционную перчатку для вызова на дуэль. Немецкие асы просто свирепели от такой наглости. Однако их попытки разделаться с очередным обидчиком заканчивались конфузом: смельчаки пикировали на взлетающие «Альбатросы» и «Фоккеры» и даже не на самых ровных местах легко «припечатывали» тех к земле.
-----------------------
Каким образом Виктор Федоров, сын сибирской казачки Анны Федоровны и надворного советника, преподавателя гимназии Георгия Петровича, стал пилотом французских ВВС?
Он появился на свет 11 ноября 1885 года в большой дружной семье. После окончания гимназии поступил на юридический факультет Харьковского Университета и увлекся модным в те времена марксизмом. В 1905 году поехал навестить родителей и в купе стал горячо пропагандировать среди пассажиров революционные идеи:
- Ишак ваш Николай Второй и кровопийца! Сколько народу подавил! Да и, в конце концов, настанет ли предел народному терпению? Эксплуатация на фабриках – беспощадная, крестьяне тоже пашут от зари до зари! У людей нет свободного времени для развития способностей. Отсюда – низкая культура народа! Только социал-демократы предлагают реальную программу действий…
Не доехал неблагонадежный студент до дому, на одной из станций в купе зашли жандармы и отконвоировали Виктора в участок, откуда отправили в Ташкент для ведения следствия, где 5 мая 1906 года предъявили обвинение в революционной агитации. Впрочем, учитывая заслуги отца, отпустили для первого раза на поруки, хотя слежку не сняли.
Увлеченный передовыми идеями Виктор отнюдь не угомонился, и в декабре нагрянувшие жандармы застали его на конспиративной квартире в Санкт-Петербурге. И снова – отправка в Ташкентский окружной суд. Однако на станции Казанлинск арестованных, в их числе Виктора, обнаружить в вагоне не удалось. Каким образом они бежали – осталось для жандармов загадкой!
Родители переживали, будучи в неведении о судьбе сына, пока на следующий год им не сообщил заезжий партиец, что Виктору удалось эмигрировать во Францию.
Париж… Это вам не провинциальный казахстанский городок Верный и даже не промышленный Харьков! Город любви, бульваров и кафе-шантанов… Не удивительно, что 22-летний герой влюбился, тем более, что девушка оказалась русской эмигранткой Мариной Альбицкой. Вскоре счастливые влюбленные поженились, и у них родилась дочь Галина.
Но о семье надо было заботиться, кормить! Пришлось Виктору покрутиться, осваивая разные профессии. В итоге, ремесло ювелира стало приносить достаточный доход.
2 августа 1914 года весть о нападении Германии на Бельгию и Люксембург мгновенно разнеслась по Парижу. Известно было, что Германия объявила войну и России. Виктор Федоров, уже шесть лет живший во Франции, успевший поработать в Италии и Бельгии, тут же явился в Российское посольство.
- Родина – в опасности и нуждается в моей помощи, - вертелось в его мозгу. Мы не перестали быть русскими. Желать поражения своему Отечеству, как того требуют большевики? Нет и еще раз нет!
Забыты прежние социал-демократические воззрения! Охваченные внезапным порывом любви к России собравшиеся в посольстве эмигранты поют хором «Боже, царя храни!»
- Не за царя, за Россию иду, - думал Виктор.
И уже в начале октября он, записавшись в русский батальон Иностранного легиона, строчит из пулемета на Западном фронте Первой Мировой. В ноябре – он капрал. А 2-го февраля следующего 1915 года осколок снаряда попадает в голову и ногу. Мучает вопрос:
- Что с ногой? Неужели стану инвалидом?
- Не волнуйтесь, - успокоил доктор, - коленный сустав, видит бог, цел!
Пока был на фронте, наслышался Виктор об успехах авиации. Это же так романтично: сражаться в воздухе! Летая, бить врага! В госпитале созрела мысль:
- Пойду в Военно-Воздушные силы!
После выздоровления Федоров направился на прием к русскому военному атташе полковнику Игнатьеву:
- Не могли бы Вы, Ваше Превосходительство, способствовать моему переводу в авиацию?
- Но ведь для этого необходимо обучение,- возразил полковник.
- Готов и к обучению! Прошу Вас исхлопотать для меня направление в авиашколу!
Четыре месяца в Дижоне пролетели незаметно…Теоретические занятия, дежурства, учебные полеты на новых истребителях и бомбардировщиках «Кодронах», которые Франция начала выпускать серийно … И вот – первый боевой вылет. Это было 21 февраля 1916 года в кровопролитных боях под Верденом, где французы загодя выстроили целый укрепрайон.
Страницы газеты «Русское слово» приводят рассказ Виктора Федорова о
тех первых боях: « Мы оба делали 140 километров в час. Расстояние исчезало с головокружительной быстротой. Вот мой немец прошел подо мной. Я останавливаю моторы, падаю и крутым поворотом беру немца в хвост…Затрещали пулеметы, его и мой, и немец колыхнулся и полетел вниз… В то время я был на высоте 2600 метров. Немец сломался в воздухе, перевернулся на спину и упал на хвост в 3-4 километрах от наших линий…Мой второй немец дался мне легко, а третий довольно дорого. Я вернулся с сильно поврежденным аппаратом, получил 17 пуль под мотор».
В период битвы под Верденом Виктор за шестнадцать дней сбил восемь немецких аэропланов. Он писал в Петроград своему другу Н. Потемкину: «Бить, бить и бить врага!»
В приказе по армии Генералиссимуса Жоффра уже в марте 1916 года «сержант Виктор Федоров – пилот, полный отваги и смелости», за свои подвиги был представлен к первой награде – Военной медали.
Новые боевые вылеты, бои, победы, ранения, пробоины в теле «боевого коня»…
…Федоров с другом Ланеро в качестве пулеметчика опять идет на задание. Три истребителя прикрывают работу четырех тихоходных аэрофотосъем-щиков. Но вот двое прикрывавших отстали. Виктор остается один. Неповоротливые авиаразведчики медленно делают свое дело. Вдруг он замечает: откуда ни возьмись, шесть немецких самолетов! Явно хотят атаковать беззащитных тихоходов. Виктор вступает в неравный бой. Задымившись, падает первый «Альбатрос». Федоров наседает на другой. Но тут смолкает пулемет. Не теряя головы, Ланеро быстро приводит его в рабочее состояние. «Кодрон» непрерывно атакует и, обратив второго «боша» в бегство, набрасывается на третьего. Снова отказывает пулемет… В ход идет карабин. Численно превосходивший в начале боя противник не выдерживает атаки и отступает. Федоров и Ланеро благополучно доводят тихоходов до аэродрома.
Французские газеты одна за другой печатали портреты русского героя, славили его многочисленные подвиги и окрестили «воздушным казаком Вердена». Ведь представление о воинском бесстрашии в сознании французов было прочно связано с теми легендарными русскими казаками, которые более столетия назад вошли конными порядками в Париж. От их требовательных просьб «быстро!» и пошло название небольших закусочных-бистро.
Прозвище накрепко прилипло к Виктору. Девятого августа 1916 года Жоффр произвел «воздушного казака Вердена» в су-лейтенанты со словами:
- Вы удвоили славу, покрывшую знамена Верденской армии. От имени этой армии благодарю Вас за услугу, оказанную Франции.
----------------------
А Виктор хотел быть полезным Родине. Но вернуться туда для него было непросто. Осенью его и Ланеро отправляют с французской военной миссией в Румынию. Там они сбивают очередной вражеский самолет.
Между тем, молодые летные кадры России испытывали острую нужду в инструкторах с боевым опытом. Наконец, вопрос о переводе офицера французской службы В.Г.Федорова был решен, и он прилетает из Румынии на Родину. В своей ставке знаменитого летчика любезно принимает Командующий российской авиацией Великий Князь Александр Михайлович и дает ему гарантию от политического преследования.
Федоров служит России: преподает в Одесской авиашколе, потом воюет и обучает молодежь в 11-м корпусном авиаотряде. После Февральской революции ведет инструкторскую работу в Севастополе.
Октябрьская революция застала их с Ланеро в Петрограде. Однако недоброжелатели не позволили перейти Федорову в кадры русской армии, и после подписания Брестского мира Виктор, решив и дальше сражаться с Германией, возвращается во Францию, где его ждут Марина и Галочка.
---------------------------
К концу войны на боевом счету Федорова числилось шестнадцать сбитых самолетов врага, хотя его однополчане говорили о гораздо большем числе побед. Кроме рухнувших «на глазах», немало подбитых им в групповых схватках германских аэропланов успевало-таки уходить за линию фронта.
За личную храбрость Виктор был удостоен всех боевых наград Франции, а также трех благодарностей по армии Республики. 28 августа 1918 года он становится кавалером Ордена Почетного Легиона. 7 ноября Главком подписал еще один, четвертый, приказ. В нем говорилось:
«Федоров Виктор, су-лейтенант 2-го иностранного полка, летчик эскадрильи СПА-89, - доблестный офицер. В течение трех лет на своем посту ни разу не дал себя сломить ни усталости, ни ранам. 9 октября 1918 года бросился на помощь нашим бомбардировщикам, сражавшимся с неприятелем, и сбил один истребитель, упавший в пламени. 10 октября, атакованный тремя «Фоккерами» и раненный во время битвы, сумел вернуться на своем аэроплане, изрешеченном пулями».
Три ранения, четыре благодарности…Теперь «воздушный казак Вердена» имеет право надеть четвертую пальму к Ордену Военного Креста. Только он этого не знает, так как именно 7 ноября, в день подписания приказа, снова ведет боевое патрулирование вдоль линии фронта.
------------------------
Безбрежный небесный океан расстилался вокруг истребителя-одиночки. За час полета Федоров не увидел ни одного «боша». В конце войны господство французской авиации на Западном фронте было полным.
Вдруг внимание пилота привлекла как будто темная полоса грозовой тучи. Она приближалась из-за линии фронта, увеличиваясь в размерах. Стремительно набирая высоту, Виктор разворачивает «Спад» на «грозу». Он уже ясно понимает, что на Лотарингию надвигается вовсе не грозное явление природы. Резко берет рычаг управления в положение на себя, хрипит, захлебываясь гневом:
- Проклятые боши! Что выдумали! Днем! В открытую! Когда их не ждут. Решили гады напоследок высыпать тонны бомб на головы парижан!? Там наши жены и дети! Хорошо, что не взял с собой Пьера…Ну, братишка «Спад», покажем этим бесноватым крестоносцам, что и один русский пилот – в небе воин!
Виктор оказался правым. То был последний жестокий прыжок загнанного в угол хищника. Проигравшая войну германская военная верхушка в полном отчаянии собрала уцелевшие бомбовозы и под прикрытием истребителей бросила армаду в направлении столицы Франции. Немецкие генералы знали, на какую авантюру шли.
-Черт побери! – подумал Федоров, прикинув численность армады. – Десятки двухмоторных бомберов «Гота» плюс «Фоккеры» и «Альбатросы»! Но выхода нет: он должен любой ценой задержать их, связать боем, попытаться расстроить боевой порядок. Надо дать возможность своим на авиабазе получить сигнал тревоги и подняться в воздух.
----------------
Самое сильное впечатление на психику населения во время Первой Мировой войны производили воздушные удары германской авиации по Лондону и Парижу. Впервые тогда человечество узнало, что такое бомбардировки городов с их страшными последствиями. В конце 1914 года Франция и Германия стали создавать первые эскадры бомбардировщиков, реально осознав мощь авиационного «меча».
Россия поняла эту истину еще до начала Великой войны. Уже в 1913 году в небо поднялся уникальный четырехмоторный истребитель-бомбардировщик «Илья Муромец» конструкции Игоря Сикорского, впоследствии гражданина США. Этот суперсамолет тогда был запущен в серию. В период войны авиапарк «Муромцев» состоял из 85 самолетов. И только один был сбит в неравном бою. По мощи самолетов подобного класса Россия в то время превосходила все другие страны, но никогда не наносила массированных бомбовых ударов ни по промышленным центрам, ни по мирным городам противника.
Германия начала серийно выпускать бомбардировщики «Гота» в 1916 году. Они имели два мотора «Мерседес» с толкающими винтами, экипаж из трех человек, три пулемета на вооружении и могли брать на борт 300-500 килограммов авиабомб. За время войны немцы совершили 27 ночных налетов на Британские острова на самолетах «Гота» и 52 – на тяжелых бомбардировщиках «Цепеллин-Стаакер». Последняя тысячекилограммовая бомба была сброшена с этого самолета на британскую столицу в марте 1918 года.
Париж подвергся ночным бомбардировкам 27-28 июля 1917 года. Второе крупное нападение произошло 8 марта 1918 года. Тогда четыре германских эскадры сбросили на Париж 23 тонны бомб. Погибло много мирных жителей.
Были и другие попытки бомбардировать Париж, в том числе с дирижаблей.
Кто знает, возможно, окончательная за время Первой Мировой войны попытка немцев нанести удар по Парижу была предотвращена во многом благодаря героизму русского пилота французской службы Виктора Федорова.
-------------------------
Поначалу германская армада даже не приняла во внимание одиночный французский «Спад». Он спокойно пролетел над ней, развернулся в хвосте и пошел догонным курсом. Вот уже внизу центр немецкого воздушного ромба. Федоров строчит из пулемета по одной из «Гот», потом по другой, нарушая боевой строй немцев и вызывая явное смятение среди пилотов.
Поняв оплошность, немецкие истребители устремляются к «Спаду». Трещат пулеметы. Маневрирует и нападает «француз». Сбивает одного «боша», второго…Но захлебывается нагретый ствол пулемета Федорова – пули прошили грудь «воздушного казака Вердена». Он уже плохо ощущает, как его верный товарищ с изрешеченным двигателем объятый пламенем медленно клюет носом, стремясь припасть к зеленой и смертельной земле…
А где-то там уже поднимаются с французских аэродромов самолеты авиаполков. До конца Первой Мировой остается всего четыре дня.
2001г.
В соавторстве с Юрием Литвиненко
Опубликовано под заголовком
"Воздушный казак Вердена"в газете
"Уральские военные вести",№91, ноябрь,
2001г.