Старый скрипач в прокуренном зале,
Где жеманные львицы на себя лишь глядят,
Где в холодном и хрупком, хрустальном бокале
Растворен одиночества горестный яд,
Каждый вечер играет перед публикой сонной:
Все чужие пропитые лица вокруг.
До утра слышны крики да ругань и стоны!
Ты остался один: ни друзей, ни подруг.
За столами сидят – кто в тоске, кто в обиде.
Безоглядно гуляет дочь министра с вором.
И совсем опустившись, в непригляднейшем виде,
Пьют на равных седой генерал с денщиком…
Снова жизнь, обманув, нас куда-то поманит!
Где поклонниц твоих восхитительный ряд?
Ты и сам заблудился в вечернем тумане,
В голубых зеркалах тускло свечи дрожат…
Далеко-далеко за морями Россия!
Ты хотел бы вернуться, устав от забот,
На родимую землю под ласковой синью,
Но тебя там никто уж вовеки не ждет.
Все мы, все, как один, перед нею не правы,
И теперь все равно, кто из нас виноват,–
Догорает на небе зловеще-кровавый
Императорской славы Русский закат!
1990