Простившись, Чевский не замедлил покинуть домашние апартаменты своего друга, но напоследок вновь учтиво напомнил тому о предстоящей командировке.
Дима же оставшись один, расслабленно потягивал сигарету, посматривая при этом телевизор, но, совершенно не вникая в то, что именно там показывают; его голова была занята иными мыслями – мыслями, которые были посвящены, только что ушедшему Аристарху Сергеевичу, разговор с которым, в очередной раз произвёл на Страхова немалое впечатление.
- В который раз убеждаюсь, что Чевский интересный человек, – выводил свои умозаключения адвокат. – Когда общаюсь с Аристархом, чувствую себя полным ребёнком. Вновь очередное открытие: Чевский, наверное, очень верующий. А интересно: сам он – ходит в Церковь? Да конечно ходит, – тут же следовали ответы на вопросы. – Уж сильно убедительно он рассказывал мне о народной душе – нельзя с такими убеждениями не посещать храма. И, наверное, Аристарх действительно любит Россию. И как грустно он говорит о ней. Ходячий парадокс – а не человек. Он живёт в США, работает в престижном университете, всё у него в жизни благополучно, всё обустроено. У него есть и почёт, и уважение. Живи да поживай себе – наслаждайся жизнью. А он? А он летит сюда, – как сам говорит: «на свою историческую Родину», – и берётся выкидывать собственные деньги, ради какого-то душегуба. Берётся помогать мне – никому неизвестному, начинающему адвокату, да ещё и платит за это деньги, и, похоже, что сам более озабочен Виктором и его преступлением, чем его защитник – то бишь: я. Он видит в этом помощь… – Дима улыбнулся, – простому человеку – а через это всей своей исторической Родине. Нет – не могу я его понять. И прав он в том, что не смогут его понять ни я, ни большинство моих… – Дима снова улыбнулся, – сограждан. Этот Аристарх Сергеевич не от мира сего – и это уж точно. Воскресший Достоевский прямо какой-то. Наверняка Достоевский его любимый писатель. А вот интересно: семья у Аристарха Сергеевича есть? Он ни разу не заговорил о своей личной жизни, да и о моей, по сути, не спрашивал. Такое ощущение, будто эти его вопросы не интересуют. Далёкий мне кажется этот человек от супружеской жизни – очень далёкий. Сам он себя назвал «книжным червем», и, наверное, точно он себя охарактеризовал – в самую точку указал. У него в голове наука, историческая Родина, помощь людям, и всякая там аналогичная философия. Нет, – однозначно заключил парень, – не может такой человек отвлекаться на супружескую, семейную жизнь. Нет у него семьи. Семейный быт не для такого человека, – в этот момент адвокатские размышления прервал звонок мобильного телефона. Когда он взял в руки трубку и обратил внимание на дисплей мобильника, глазам правоведа предстал номер Юли. Пару секунд помедлив, Страхов нажал кнопку приёма – ответив привычным: «Слушаю», – голос парня, памятуя о вчерашнем вечернем раздоре, принял наигранно-равнодушный характер. Дима искренне был убеждён, что ссора субботнего вечера явилась результатом безразличного, и даже неуважительного отношения этой девице к его звонку, и попыткам наладить отношения с нею.
- Привет, – послышался мягкий игривый голос Юлии.
- Ааа… это ты. Ну, привет…
- Как дела адвокат? – звонившая девушка пыталась завязать разговор.
- Всё путем. Отдыхаю. Сегодня ведь воскресенье.
- А вчера, что делал? – Юля задавала вопросы с очевидным добродушием – будто и не было того разлада, – оставшегося уже в прошлом, – в отношениях со строптивым другом.
- Вчера? – нарочито холодным и равнодушным был тон Димы. – Вчера тоже отдыхал. И знаешь: классно отдыхал – всю ночь, – словно пытаясь заставить подругу сожалеть о вчерашнем отказе, с толикой чванства и издёвки ответил повеса.
- Молодец. Надеюсь полностью развеялся от рабочих проблем? – характер ответов парня не вызывал в собеседнице негативной реакции, а голос её по-прежнему оставался мягким и добродушным.
В разговоре наступила мягкая пауза, продлившаяся, наверное, с минуту, а может и больше.
- А ты, что делаешь? – прервал тишину Дима.
- Да недалёко от тебя нахожусь. К подруге ездила – брала конспект.
- Домой едешь?
- Ну а куда ещё ехать? Завтра семинарское занятие – нужно готовиться.
- А я вот завтра уезжаю… и, наверное, надолго уезжаю.
- По делам, наверное, уезжаешь?
- Да – по делам. По серьёзным делам. Далеко придётся ехать – и надолго. Скорее всего, на несколько недель. В общем длинной будет командировка.
- А ты там, что такой серьёзный? Ты, наверное, обманываешь меня. Вчера, наверное, отдохнул ты плохо, – таких утвердительных выводов от девушки Дима никак мог не ожидать; а вдобавок услышав к словам собеседницы её легкий смех, ему вновь стало казаться, что звонок подруги носит исключительно насмешливый характер.
- Слушай: зачем ты вообще звонишь? – уже не скрывая грубости, заговорил он. – С чего тебе так весело? Или я для тебя клоун?
- Нет – не клоун. Просто интересно стало: как ты там; чем занимаешься? – не теряя добродушия, отвечала Юля, продолжая игнорировать тон молодого человека.
- Ну всё? Интерес удовлетворила свой? Узнала всё, что хотела?
- Можешь считать, что полностью удовлетворила. Нервный ты какой-то. Тебя, наверное, кто-то обидел?
- Слушай: ты что, действительно поиздеваться своим звонком надо мной решила – а? Да? Поиздеваться? Вчера вечером я тебе звонил… – возмущение и обида смешивались в эти минуты в душе парня, – хотел пообщаться,… но ты на полном морозе. А сегодня ты звонишь сама; и издеваешься – дурацкие вопросы мне задаёшь. Хочешь поговорить? Приезжай – поговорим. А по телефону твои издёвки – я слушать не хочу. Поняла ты меня? Поняла, спрашиваю?
- Да поняла, поняла, – уже серьёзным тоном ответила и Юля, а затем и вовсе, повышая голос в такт телефонному грубияну, резко добавила: – Не ори на меня! Понял? Я тебе ничем не обязана.
Дима от такого оборота со стороны Юлии совершенно опешил; и первые секунды не знал даже что, и ответить; но потом вновь продолжил свои резкие речи:
- Не ну ты, правда, издеваешься? Тебе что-то не нравится? Значит, положи трубку и всё – не разговаривай со мной. Короче – всё! Пока! До свидания! – с досадою отключил он связь мобильника. – Вот сучка! – опять парень чувствовал себя обиженным. – Поиздеваться решила. Нашла мальчика для издёвок и подковырок дешёвых. Думает, что я перед ней выстилаться буду? Да? Ага – не угадала. И всё-таки она и вправду дура. Я таких как она не встречал ещё. Вчера же по нормальному ей звонил. Предлагал нормально отдохнуть – встретиться предлагал. А она? Она почти послала меня в задницу! Характер свой начала показывать. А сегодня? А сегодня звонит, как ни в чём не бывало и явно прикалывается с меня; да ещё и хихикает.
Дима с досады закурил сигарету, сделав погромче телевизор. Перещёлкнув дистанцией каналы, и найдя какой-то западный фильм, он принялся, было, его смотреть, однако мысли о пассии, не давали возможности всмотреться и понять киношного сюжета.
- Я так понимаю ей на меня плевать… – всё продолжал молодой человек – оскорблённый и задетый – высказывать самому себе одолевавшие его возмущения. – Я ей о том, что я уезжаю – и уезжаю далеко – а она словно не слышит. Да нет – всё она слышит; но ей просто плевать на меня, – обида переполнила душу адвоката. – Я предлагаю ей пойти отдохнуть – а ей плевать и на это. Я говорю, что я уезжаю – но на это ей и вовсе плевать. Ну, разве любит она меня?
Но постепенно раздумья о совершеннейшем, – по субъективному мнению Димы, – безразличии и неуважении Юлии к его персоне, отошли вон из души; и непонятый и оскорбившийся кавалер углубился в просмотр телевизора.
Этот воскресный вечер Дмитрий Страхов так и провёл – лёжа на кухонном мягком уголке и глядя на экран телевизора; всевозможные фильмы и развлекательные передачи отвлекли его от всех дел насущных, и даже заставили забыть о них. Воскресенье, таким образом, пронеслось быстро и незаметно. Когда Дима оторвался от телевизионного ящика и обратил внимание на время, часы уже показывали начало девятого вечера; и как-то автоматически парень почувствовал, что дело идёт к отдыху – попросту называющемуся сном; он даже зевнул пару раз.
- Да – завтра день трудный. Вот блин… – вдруг осенила его мысль, – а вещи? Мне же завтра уезжать – надо же вещи собрать. Как же я раньше не подумал? Нужно приготовить сумку и уложить одежду. Сейчас? А может всё-таки с утра? Нет – лучше сейчас… – и Дмитрий, укоряя себя за непредусмотрительность, нехотя направился в одну единственную жилую комнату квартиры собирать дорожный багаж.
Открыв шкаф, он окинул избирательным взглядом его содержимое.
- Так – костюм на себя надену. Хотя нет – костюм лучше возьму с собой; а на себя джинсы надену, да свитер. Что ещё с собой взять? Две пары носков? Нет – лучше положу три. Ещё пару рубашек возьму. Ага – и галстуки к ним… вот эти.
Весь избранный гардероб Дима прилежно упаковал в дорожную сумку, и с чувством исполненного долга поставил её в коридоре, на видное место у самого выхода.
- Станок, гель для бритья, мыло… ну и всё прочее – завтра уложу, – подвёл он итоги сбора своего немногого багажа. – А теперь спать-спать-спать и ещё раз спать, – адвокат бухнулся на диван и уже укрылся одеялом в предвкушении сна, как вновь неожиданно прозвучал звонок телефона – звонок который свидетельствовал о том, что на мобилку пришло эсэмэс. Сообщение было от Юли. «С покойной ночи и удачной поездки господин адвокат» – гласило оно. От этого электронного письма, на душе Димы вдруг стало как-то тепло; и в тоже время в каком-то радужном свете пред его глазами возник образ колючей подруги – с её милыми, кроткими, голубыми глазами и добродушной улыбкой на лице. Молодому человеку даже стало перед девушкой как-то уж неловко за себя и за своё поведение, которое сейчас показалось ему совершенной глупостью и предвзятостью; и даже примитивной молодецкой дурью. Быть может, в эти минуты Диме было стыдно за нелепую категоричность по отношению к подруге. Он тут же принялся набирать ответ. Что ответить он не знал, но написать ему хотелось много; может быть даже извиниться, ни за что-то конкретное, а просто – в общем; и может быть добавить слово «целую» вместе с «обнимаю». Но, увы – когда первые нахлынувшие эмоции отступили, мужское самолюбие адвоката Дмитрия Аркадьевича Страхова взяло верх, и он ограничился лаконичным и немногословным ответом следующего содержания:
- Спасибо! И тебе спокойной ночи. Вернусь – созвонимся.