1
По улице, крича и балуясь, шагала группа молодых людей. Большая часть из них играла в снежки, и только один щупленький низенький парень не участвовал в этой забаве – он нес ящик шампанского.
- Осторожно, в Колю не попадите, - крикнул человек в военном бушлате.
- Да, - с важностью подтвердил Коля, - очки можете разбить.
- К черту очки. Торпедами рисковать нельзя.
Все, даже Коля, рассмеялись. А вот и нужный подъезд.
Смену календаря праздновали на съемной квартире у двух студентов – Жени и Паши. Хозяйка у них была на редкость лояльная, так что можно было если и не разнести квартиру, то уж точно отлично отпраздновать.
Стол был небогат, но вполне подходил с учетом того, что большинство людей собирались потом разбрестись по другим местам. Главное, что алкоголя хватало.
Словно рыцари, парни и девушки сели вокруг круглого стола. Они терпеливо дождались, когда телевизор (гаджет, постепенно теряющий свою популярность в этом году) показал им поздравление президента, который говорил, что год был сложным, но все будет хорошо. Кажется, за годы независимости, да и до нее, на Новый год ничего другого и не говорили. Наверное, только на Гавайях говорят, что год прошел на расслабоне, следующий будет еще круче.
Но в этот знаменательный момент никто не думал о Гавайях – все отсчитывали секунды до встречи губ с бокалами шампанского. Военный откупорил тем временем бутылки, специально взболтнув ее перед этим – пробка стрельнула в потолок, а брызги окатили девчонок, словно на Формуле 1. Остатка едва хватило на всех. Когда куранты пробили 12, военный так радостно и сильно чокнулся с друзьями, что разбил бокал. Пришлось допивать пену из бутылки.
- Это знак! - воскликнул защитник Родины. – Не везет мне сегодня с шампанским, надо пить водку.
Вот так и прозвучал первый призыв 2014-го года. Можно было отмечать.
Между первой и второй перерывчик был небольшой. Закуска в еду не превращалась. Застолье шло по неписанному кодексу.
В этом году произошло немало, было что обсудить. Немного поговорили о политике, помянули Стива Джобса. Наибольший резонанс вызвало поражение сборной Украины во Франции. Девушки хотели замять этот разговор, но один из парней встал и отчетливо произнес:
- Я не футбольный фанат, особо за ним не слежу. Но когда на поле наша сборная – это другое дело, это больше чем просто футбол. Пускай у нас худшие дороги и машины, но когда наши возят Францию, как детей – я не могу не любить Украину. Несколько футболистов делают для патриотизма больше, чем все политики вместе взятые. За Михаила Фоменко!
Даже девушки, не знающие, кто это, выпили за тренера сборной, человека, который в отличие от большинства украинцев, мало говорит и много делает.
После этого большая компания раскололась на маленькие группки по два-три человека. Говорили уже о своих вопросах: кто-то о сессии, кто-то о том, что ему надо перебить винду, а кто-то копил на айфон. Обособлено сидели только хозяин квартиры Женя и гостья Лера. Временами общественное мнение привлекал военный случаями из армейской жизни.
- У нас есть парень, который копирует прапора один в один. И вот однажды он нам показывает «Рядовой. Три наряда вне очереди». Все бы хорошо, да в этот момент как раз прапор и подошел. «Кто это сказал?», - спрашивает. Морозиться было бесполезно, и тот признался. «Три наряда вне очереди», - сказал прапор.
Остальные случаи были в этом же духе. Они демонстрировали не знаменитую солдатскую смекалку, а не менее знаменитое умение найти проблему на ровном месте.
Во время обсуждения боевика «Я – робот» с Виллом Смиттом в главной роли, Женя попытался перевести разговор в интеллектуальное русло:
- А ведь такое и на самом деле может случиться. Заметьте, чем развитее становятся технологии, тем глупеем мы. Все лучшие силы мы вкладываем не в человека, а в айфоны и айпады. Чем больше памяти у компьютеров, тем меньше вспомнить человеку… Все настолько комфортно, что человек может и работать, и отдыхать, не отрываясь от компа. Скоро технологии будут делать за человека все, и ему останется только думать. Но думать люди не любят больше всего на свете, и тогда искусственный интеллект нас и покорит. Добровольно. Он будет жить и действовать, а мы…
Но Жене не дали договорить.
- Евгенич, ты чего грузишь всех? Это Новый год, а не научный симпозиум. Да и не надо всерьез все киношные выдумки воспринимать. В крайнем случае, Вилл Смитт позовет Брюса Виллиса, и они опять спасут мир. Им не привыкать. Лучше выпей.
Женя с обидой выпил полный стакан водки, не заметив, как оно обожгла горло.
После перекура решили включить музыку. У всех были разные вкусы: попса, даб-степ, шансон, джаз. Но, когда включили Ласковый май, кайфовали все. Даже Женя, который во время прослушивания ощутил себя белой розой на холодном подоконнике.
Словом, первая часть марлезонского балета удалась. Большая часть людей ушла праздновать дальше – в квартире остались только Женя и Лера, которая нормально не спала из учебы несколько ночей.
«Как прекрасны спящие люди», - подумал Женя, глядя на нее. А через минут пять и он очутился в плену Морфея.
2
В комнате было настолько тихо, как это бывает только после окончания шумного собрания. Тишина, покой и умиротворение пропитали стены с фисташковыми обоями, окна, мебель. Даже в посуде с остатками еды было в эту ночь что-то возвышенное.
За окном падал снег. Еще слышались взрывы петард, чьи-то пьяные крики, движение машин, но все это не проникало в комнату. А атмосфера падающего снега, сияния луны и звезд проникала.
Когда Женя проснулся, он не сразу понял, что заснул сидя. Расчехлившись, он попытался встать и не смог. Невероятно, но он был привязан к стулу солдатским ремнем и бельевыми веревками из ванной.
«Ограбили», - панически пронеслось в его голове.
Но, когда Женя огляделся кругом, он увидел (насколько позволял увидеть лунный свет, освещающий комнату), что все ценные вещи на месте. Тем более, очень уж знакомый ремень! Привязан он был не один – спиной к нему сидела Лера. Жалко было ее будить, но другого выхода у него не было – надо было попытаться как-то освободиться. Он осторожно разбудил девушку и, пока она не начала паниковать, объяснил ей, что, видимо, их таким образом разыграли, перепутав 1 января с 1-м апреля.
Они попытались освободиться, но все сводилось к тому, что они рисковали просто упасть и оказаться в одном из худших положений в мире – положении черепашек, лежащих на панцирях. - Женя, - представился парень.
- Лера.
Да, в больших компаниях люди нередко могут даже не знать друг друга. Они были из разных кругов общения, увиделись в эту ночь в первый, и если бы не розыгрыш друзей, возможно, и в последний раз. Но судьбе, случаю или повышенному содержанию алкоголя в крови у солдата было угодно, чтобы они хотя бы раз поговорили, пусть даже в такой нестандартной ситуации.
- Ты интересно сегодня говорил о технологиях. Жаль, что тебя прервали.
Жене стало приятно, что он тогда говорил не в пустоту. Сложно сделать ответный комплимент девушке, весь вечер молчавшей, но он смог:
- Я заметил, что на балконе, когда все уткнулись в телефоны, ты наблюдала за полетом снежинок.
- Телефон у меня каждый день, а новогодний снег бывает раз в году. Это логично. Тем более, одна из главных вещей в Новом году: был или не был снег. В этот раз снег был, значит, можно ожидать чего-то хорошего.
- На Новый год особенно грустно быть одиноким. На праздниках ты не просто одинок, но ты еще и чувствуешь себя почему-то виноватым перед веселыми людьми.
- А подумай, сколько сейчас в мире одиноких людей, молодых и старых, которые в эту ночь одни или с совершенно чужими людьми. И то, что они одни для них нечто вроде приговора.
- И каркнул ворон: «Приговор».
- Ты тоже любишь Эдгара По?
И полилась беседа. Беседа, которую невозможно ожидать 1 января в 3 часа ночи от двух молодых людей: об одиночестве, науке, искусстве, философии, детстве, путешествиях. Они скользили с темы на тему, словно фигуристы на льду. Как давно у них не было возможности просто выговориться. Парадоксально, но, когда их связали рядом, они ощутили себя свободными.
Первые полоски рассвета осветили небо. Наступило самое тяжелое утро в году – утро первого января. И пока одни выбирали клуб для after-party, а другие похмелялись, Лера с Женей вновь вернулись к творчеству самого мрачного поэта Америки.
- В английском варианте ворон говорит «Nevermore», что буквально означает «Никогда». Так в основном и переводили. Но я считаю вариант «Каркнул ворон «Приговор» самым лучшим. Во-первых, Приговор и Nevermore сами по себе созвучны, во-вторых, ворон и приговор имеют общий стержень «вор», его повторение дважды усиливает эффект, а в третьих само звучание слова «Приговор» напоминает клюв ворона, его карканье.
Аргументация Жени показалась Лере железобетонной.
Тем временем скрипнула замочная скважина, и в комнату вошли хмельные Паша и солдат.
- Жека, извини, розыгрыш дебильный, не спорю, - попросил прощения военный и начал их развязывать.
Оказавшись на свободе, Женя жадно пригубил бутылку минералки, а Лера сказала:
-Спасибо, ребята, что связали нас.
С наступающим!