- Вы не находите, что сегодня литература как жанр окончательно изжила себя? Возможности интернета и социальных сетей предоставляют столь широкий простор для общения, обмена опытом и впечатлениями, причем в компактных и легковоспринимаемых формах, что более людям нет никакого смысла зачитываться романами и повестями. А то, что пишется в большинстве своем глупо, пошло, безобразно до омерзения... Писательство изжило себя!
-...а вот тут Вы не правы...
- Да, есть и исключения, но столь редкие, что скорее подтверждают мою мысль, а не опровергают ее.
- Нет, я о том, что Вы не правы в принципе. Писатели создают пошлость, воспитывая ее в читателях, поскольку первые следуют пошлости, живущей во вторых? Какой-то фатальный неразрывный круг получается, не находите?
- Может, и так...
- А проблема, на мой взгляд, не в том, что себя изжило писательство, а в том, что люди совершенно разучились читать. Из дурных читателей рождаются дурные писатели, а чаще всего - дурные критики, не способные вчитываться и вдумываться, а только раздражающиеся по поводу того, что они не понимают, да и не пытаются. Дело в поверхностном и простом восприятии, не проблемном и нетворческом мышлении. А, впрочем, не только в этом...
- А в чем еще?
- В восприятии творческого продукта с точки зрения рациональности, как предмета, который может быть правильным и неправильным, в стремлении загнать что-то живое - Вы ведь не будете спорить, что картина, скульптура или пьеса - живой организм? - в рамки нормы или не нормы. А суть в том, что слепок личности, выраженный в таком продукте, уникален и неповторим. Вы представляете себе, каким уровнем духовной культуры, деликатности и чувственной восприимчивости нужно обладать, чтобы попытаться понять это "живое"? Только понять, не говоря уже о критике.
- Вы так говорите, будто критиковать вообще нельзя...
- Можно. И даже необходимо. Но только тогда, когда Вы поняли и полюбили суть произведения, проникнув в нее на духовном уровне. Только с точки зрения большего раскрытия посыла этого живого существа. А без любви критика - это форма убийства.