- Я должен тебе кое-что показать, - понижая голос, Костя обратился к Генри.
- Что именно? – Спросил Генри, не обращая внимания на шепот Кости. Костя достал из куртки статут ОПЗС, и протянул его Генри
- Что это? – держа в руках листы рукописи, спросил Генри.
- Читай. Там не много, я подожду, пока ты дочитаешь, – промолвил Константин и откинулся на кресле.
В дверях появилась женщина в белом халате: - Генри Фром, здравствуйте, как вы сегодня? Все хорошо? – Спросила она, затем заметив Константина, спросила, - это ваш друг?
- Да, Анастасия Григорьевна, – подтвердил Генри, одновременно пряча листки, которые дал читать ему Костя.
- Зайдите ко мне, пожалуйста, после того как закончите говорить, – обратился врач к Константину.
- Хорошо, я зайду, - согласился Костя. После того как врач исчез за белыми дверьми узенького коридорчика. Костя нетерпеливо спросил Генри, - ну что, прочел? Что думаешь?
- Жди, - Генри дочитывал последние разделы, - что я думаю? Думаю, что это бред сумасшедшего.
- Какая ирония, - насмешливо отреагировал Костя на вывод Генри, - я считаю по-другому, я даже представляю, как можно это все воплотить в жизнь, каждый шаг. Уже не одну ночь мне это сниться. Я перечитал за последнее время столько научной литературы, сколько не читал за все годы обучения в школе и университете.
- Ты говоришь так, как будто хочешь поменяться со мной местами. Давай лучше поговорим об этом, когда я выйду отсюда. Ты знаешь, тут особо не хочется даже думать о чем-то таком, что выходит за рамки общественных взглядов не то, что говорить или делать.
- Ладно, я согласен, а теперь мне надо кое-что узнать, – Костя встал, запрятал статут назад в куртку, хотя уже знал его на память. И направился к двери лечащего врача Генри.
- Присаживайтесь, я сейчас, – обратилась к Косте врач Генри - Анастасия Григорьевна. Она достала из серванта папку и положила ее себе на стол, за который и присела. – Так ты друг Генри, как тебя зовут?
- Константин, - ответил Костя, сидя рядом с ней за тем же столом.
- Ты тоже Константин, увлекаешься философией? – Спросил врач.
- Да, есть немного, – поскромничал Константин.
- Генри хороший парень, но он очень много читает. Я собственно потому, с тобой и хотела поговорить, вот, - она достала из стола книги, которые недавно принес Костя Генри, - эти книги ведь ты принес, сейчас это не пойдет на пользу, ему нужно меньше читать.
- Я извиняюсь, но разве читать вредно? – спросил Костя, понимая, что последнее слова врача как-то не вкладываются в рамки его мировоззрения.
- Я ничего не имею против романов или газет, но философия ему сейчас не нужна. Генри рассказывает о философии Гитлера, Ницше, правда, упоминает и Фрейда, Юнга, которых учили и мы, но он же не психиатр, ему этого не нужно, - наставляла Анастасия Григорьевна
«Абсурд! Значит, читать философию и просвещаться вредно, а тупеть с газетами и телевиденьем - это нормально? Что ж вы за люди то такие?» подумал Костя, но возражать особо не собирался. Ему сейчас не надо затевать бессмысленные споры тем более с психиатром.
- Я пока конфискую эти книги, потом верну, может, сама почитаю, - продолжила Анастасия Григорьевна. - Понимаешь, нельзя зацикливаться на одном, тем более на том, что было написано тысячи лет назад. Генри цитирует слова Сократа: «Я знаю, что ничего не знаю», но Сократ на то время действительно ничего и не знал.
«О да…, а мы тут все такие сведущие в вопросах добра и зла или сотворения мира. Та мы даже не можем определить критерии нормальности, как оказывается». Продолжал мысленно оспаривать Костя слова психиатра, - Да, возможно, - не уверенно протянул он, - и как скоро по вашему Генри сможет выйти?
- Как только ему станет лучше, еще неделька может чуть больше. Ему тут скучать не придется, у нас тут тоже есть один философ, как его? Гусев Августинович, вроде, - поведал врач Косте его же фамилию. Услышав эти слова, Костя захотел засмеяться, но после не заметной паузы, он взял себя в руки. «Вообще-то я перед вами» с этими мыслями Костя как бы случайно обвел глазами присутствующих. «Нет.., вроде нету таких, которые бы меня узнали. Это было в другом отделении». Этот просчет психиатра не только позабавил Костю, но и предал смелости, он решился все же вставить ноту протеста.
- Знаете, если честно критерии нормальности как бы нормального человека, весьма размыты. Я бы мог предположить, что эти критерии определяются по большому счету общественным мнением, – начал философствовать Константин.
- Почему же? Можно считать критерием нормальности, к примеру, логичность поступков, – ответил врач, заметно заинтересовавшись разговором.
- Логичность поступков - тоже очень шаткое определение нормальности. Люди под влиянием сильных чувств и эмоций, особенно, таких как страсть или любовь очень редко поступают логически. Я знаю. Кроме того, многие поступки, которые кажутся без логики, на самом деле имеют ее. Шекспир говорил: "В каждом безумии есть своя логика", – заметно начал переусердствовать Константин
- Вам тоже было бы неплохо отдохнуть немного от книг. В действительности мы всегда можем отличить патологию от нормального психического состояния человека, – закончила спор психиатр.
«Вот именно! Можно заметить только психофизические отклонения. Когда есть явные патологии функционирование мозга, а все остальное только суть предрассудки человеческие», рассуждал Костя, но в голос уже не стал говорить. «Ближе к сути» подумал он и спросил, - у вас тут наверно много интересных людей бывает?
- Да, всякие есть, иногда даже ученые попадают. Одного припоминаю доктора физико-математических наук, все время говорил о каком-то обществе, - вспомнила Анастасия Григорьевна.
- А что у него за диагноз был? Интересно и как дальше живут такие люди?
- Он сначала попал сюда в крайне плохом состоянии, поначалу мы думали приписать ему шизофрению, но потом он успокоился. Мы его выпустили с диагнозом нервный срыв и острое расстройство личности. Всему виной была чрезмерная умственная работа. Он был интересным человеком и после нашей больнице решил податься в монастырь, кажется, где-то в селе Дубрава, – почти на одном дыхании говорил психиатр. - А зачем вам это?
- Просто интересно. Генри тоже рассказывал много интересного об этих людях, - скрыл истинные мотивы Костя, - А как его звали?
- Кого? А, этого доктора - Василий Гавриш, я почти всех своих пациентов помню, – похвасталась Анастасия Григорьевна.