Знойный полдень. Ничто не шевелится в пустынном безмолвии. Даже гнус, неутомимый обитатель пустыни, приутих, ждет беспечного пилигрима, чтобы налететь на него серым облаком. Камни пышут жаром, и, кажется, ничто не может двигаться в этаком пекле.
- Эй, Сколакса, зачем мы так несемся, черт возьми?!!
Это прокричало одно из пяти существ, что вопреки здравому смыслу неслись по солнцепеку со скоростью около 10 миль в час. Все пятеро бежали тесной группой, огибая крупные валуны и перескакивая через мелкие. Группа то взбиралась на небольшие пологие холмы, то скрывалась в долинках.
То существо, что бежало чуть впереди походило на огромных размеров краба, к которому приделали торс самого уродливого из медведей-гризли. Передние лапы, висящие в полуметре над землей время от времени касались кочек, отталкивая все тело, чтобы придать ускорение. Паучьи ноги быстро-быстро перебирали по камням, поднимая облачко пыли. Очевидно, это и был Сколакса. Типичный Хулт.
- Поторапливайся, Железноногий, прибавь скорость, — рявкнул полукраб-полумедведь, повернувшись вполоборота на бегу. Пасть его отворялась неожиданно широко, так что вся голова становилась плоской.
«Ну и урод же ты, приятель», — подумал тот, кого назвали Железноногим. Нижние конечности у него были действительно железные и сгибались назад коленями, как у страуса. Стандартная модель, робэнжин ДМ-15, механические ноги, которыми пользовались исследователи новых территорий, удобный мощный девайс, позволяющий развивать приличную скорость на пересеченной местности. Видно было, что владелец робэнжина — настоящий мастер экстремального джампинга. Поношенный термокостюм песочного цвета скрывал очертания его тела, бесформенный рюкзак, брезентовый шлем с широченным козырьком и короткий автомат на груди дополняли имидж этого бродяги.
- Далеко еще? Жрать же охота!
Ответом ему было на этот раз только неразборчивое рычание. Пришлось снова жевать на ходу шоколад — слишком расточительная роскошь для изгоя, каким теперь стал Шолто. Оторваться от людей, уйти в неизвестность, навстречу приключениям — это было непростое решение. Шолто слыл за человека угрюмого, даже мрачного, друзей никогда не имел, был молчаливым типом. Девушки у него тоже не было. Никто не имел ни малейшего представления о том, что происходит в его душе. Начальник экспедиции ценил молодого человека за пунктуальность и дисциплину. Да и в биологии Шолто разбирался отлично. Но что мог думать про себя этот отъявленный интроверт?
Кто бы подумал, что этот замкнутый парень глубоко страдает от одиночества и непонимания?
Мать оставалась единственным близким ему человеком. Женщина удивительно мягкая, добросердечная, улыбчивая, в свои пятьдесят пять она выглядела почти вполовину моложе. Все, что называется "родной дом", связано было в сознании Алекса Шолто с мамой. Елена Шолто была врачом долгосрочной экспедиции на Фламабеме, точнее, оператором медблока. Он тоже хотел присоединиться, на Фламабеме обитали удивительные существа... Но тогда юноша был еще слишком молод и образование не закончил. Мать и сын не виделись уже более десяти лет.
Любые существа, казались ему ближе и роднее людей. Не умея контачить с людьми, он отлично находил общий язык с каждой живой тварью на Корабле. Собаки и кошки души в нем не чаяли. Вот почему он, пройдя интенсивный спецкурс по ксенобиологии, напросился в экспедицию на Ауберу...
В психологии эбрайлов — коренных планетян — он еще до конца не разобрался. Стройной теории сочинить никак не удавалось. Единственным стойким отличием этих удивительных созданий казалась умопомрачительная парадоксальность взглядов. Желающий удивляться нашел бы в них более, чем достаточно удивительного. Но удивление позволить себе может только тот, кто твердо стоит на своих позициях, Шолто же не мог похвастаться убежденностью в каких-то мировоззренческих принципах, а потому не склонен был и удивляться.
Вместо этого он примкнул к компании бродяг, добывавших себе пропитание мелкими услугами местным торговцам. То сопроводить караван из одного селения в другое, то зачистить местечко от Низших требовалось тут и там. Платили не так уж много, но и работенка была плевая. Что больше всего устраивало Шолто — здесь никто ни за кого не держался слишком крепко: состав группы постоянно менялся. Ничего не было удивительного, если проснувшись утром не досчитывались одного-двух, а вечером примыкал кто-то еще. Повидать, конечно, пришлось всякого...
Однако это было уж слишком странно даже для такого человека, как Шолто. С чего это все четверо сегодня утром вдруг разом подскочили, как ужаленные и, приняв форму своих родных Кланов, припустили по выжженой степи? Вначале Шолто надеялся понять все со временем, но вот пошел уже пятый час неистовой гонки, а он по-прежнему ничего не понимал. Эбрайлы почти не переговаривались между собой. Каждый из них: Бамаста, Та-муэн, Заббар и Хулт были, казалось, одержимы одной общей страстью. Страстью дикой, неистовой и загадочной.
Cверившись с навигатором, Шолто уже давно предположил, что цель их марш-броска находится где-то внутри исполинского кратера миллионы лет назад потухшего вулкана. Скальная гряда, что кольцом охватывала укромную долинку, называлась по-разному разными кланами. Но все сходились на том, что место это — гиблое. Почему гиблое — толком никто объяснить не мог. То ли ксирибоны тут хозяйничали, то ли Старые, одним словом, соваться туда без чрезвычайной надобности обычно никто не жаждал.
Шолто остановил робэнжин, расстегнул замки и спрыгнул на песок. Через пару секунд все четверо эбрайлов были рядом.
- Ты не можешь здесь останавливаться! - высоким голосом закричал заббар. Он подскочил к человеку и толкнул в плечо, заставляя пошатнуться для удержания равновесия. Тонкое птичье его тело, покрытое бурыми перьями было хоть и легким, но перевито жгутами стальных мышц. Шолто дернулся, мгновенно обозлившись.
- Поднимайся, Железноногий, вставай, вставай! - наседал медведе-паук хулт.
- Мы можем не успеть! Двигай, Железноногий! - настаивал великан бамаста. Только Та-Муэн оставался невозмутим. Он действовал так, как велел ему Та, Путь. Ничто в мире не могло обороть силу Пути. Сейчас он являл собой какую-то гротескную змею на шести лапах, ни дать, ни взять — василиск.
- Зачем? Ответь мне Сколакса! За каким дьяволом мы бежим, сломя голову, по этой пустыне?
- Надо бежать, вот и бежим! - заорал Сколакса. - Тупой хуман! Немедленно поднимайся!
«Пошел ты нахрен, урод долбанутый», - пробурчал себе под нос Шолто по-русски, доставая из бокового кармана рюкзака полупустую флягу. Только сделав несколько добрых глотков тепловатой воды, он не торопясь поднялся и пристегнул свои механические ноги под мрачными взглядами эбрайлов. Заббар, казалось, готов был схватиться за свой разрядник и расстрелять хумана на месте.
Они двигались уже в предгорьях, когда правая нога робэнжина начала хромать, издавая противное жужжание. Требовалась срочная починка.
"Черт возьми, только этого не хватало," - с досадой подумал человек. Он остановился возле пологого валуна в три обхвата, привалился к нему спиной.
В тот же миг все четверо эбрайлов, как один попадали на землю, изрыгая проклятия.
Голос раздался будто со всех сторон сразу:
- Проход здесь закрыт. Хороший день, чтобы умереть. Я - Болиа, страж.
Из-за огромного, величиной с дом, обломка скалы выступила темная фигура. Голова, руки, ноги - на первый взгляд в ней не было ничего особенного. Но приглядевшись, Шолто понял, что это впечатление обманчиво. Эбрайл двигался с дикой, завораживающей грацией, не двигался, а тёк. И, хотя лицо его (нечеловеческое лицо) выражало полную безмятежность, по спине забегали мурашки от острого ощущения опасности, исходящей от этого существа. Человек схватился за автомат.
- Итак, - заговорил эбрайл, - что я здесь вижу... Хулт; если не ошибаюсь, Та-Муэн; прекраснодушный Заббар...
Эбрайлы, шипя, извивались на земле, и вдруг забухал плазменный разрядник. Это заббар открыл огонь, лежа на животе. Незнакомец, назвавшийся Болией, плавно откинулся назад, невероятно извернулся, затем, продолжая движение, вошел в сальто, будто над его телом была не властна гравитация, мягко опустился в полуприсед, коснувшись рукой земли. Ни один заряд не попал в цель. Лицо его по-прежнему было спокойно, только глаза полыхнули огнем, заббар же, коротко вякнув, ткнулся носом в мягкую альпийскую травку, будто придавленный огромным прессом.
Это был Банэру - один из помешавшихся от старости эбрайлов, не способных к Изменениям, но и не умиравших естественным путем. Рыцари Банэру, так их называли люди. Каждый банэру истово верил в какую-то идею и... убивал ради нее. Одни величали себя Защитниками Гармонии, другие Служителями Света. Почти всё свободное от подвигов время они посвящали умопомрачительным тренировкам, доводя искусство владения своим "неподатливым" телом до недосягаемых высот.
- Не велика честь лишать вас жизни, уходите! - будто ничего не случилось, произнес эбрайл. Он сделал паузу, оглядывая всю компанию. - И Бамаста. Прирожденный воин. Тебя придется убить.
"А я?" - подумал Шолто...
- Щьелёвэк... - произнес Болиа. - Ты сам решишь, что тебе делать.
Шумно со свистом выдохнув воздух, поднялся бамаста, на две головы выше Болии. В руках он уже держал изогнутый меч с широкой гардой и длинную дагу. Его тело быстро покрывали роговые пластины, из-под мышек выдвинулась еще одна пара рук, тут же выхватывая из-за пояса устрашающие ножи в виде кастетов с изогнутыми, как хищный клюв лезвиями. Весь он подобрался, превращаясь в непревзойденную машину убийств.
- Ррррр... Ты хорош, банэру, но с Есотом тебе не справиться. Мы пройдем по твоему трупу!
Банэру ничего не ответил. Он медленно, почти демонстративно, достал из неприметного нагрудного кармана вытянутый цилиндр, зажал в кулаке. Из верхнего конца быстро и беззвучно выросло удивительное полупрозрачное лезвие длинной в руку. Больше всего оно напоминало сосульку... отточенную, как бритва. Противники медленно сошлись.
Через мгновение Есота Бамасту окружил смертоносный вихрь шелестящей стали. Все его четыре руки непрерывно двигались, выписывая замысловатые лемнискаты, и казалось чудом, что он не поотрубал сам себе конечности.
"Дзоооннн!" - сказали стальные клинки, столкнувшись с мечом банэру. Густо посыпались ослепительно белые искры. Бамаста пал на одно колено, хрипя от натуги, взмахнул ножом, и тотчас его отрубленная рука отлетела прямо к ногам Шолто. Трое эбрайлов, с напряжением наблюдавшие за боем, болезненно дернулись. Заббар снова попытался стрелять, но в этот раз плазменное оружие просто не сработало.
Банэру строго глянул на эбрайлов, отступая на шаг. Клинок его был опущен, вся фигура расслабленна. «Уходите прочь, здесь все кончено», - говорили его глаза.
Бамаста встал на ноги, слегка пошатнувшись. На то, чтобы затянуть рану ему понадобилось несколько секунд. Зато на плечах, голове, ногах добавились костяные шипы - целый арсенал копий. Оскалившись он встал в позицию, глядя на противника сверху вниз. Банэра метнул вперед свою сосульку, снова раздалось звонкое «Дооон!» и меч Есота переломился по самой середине. Болиа крутанулся юлой, и ледяной клинок описал широкую дугу, проходящую через основание шеи Есота Бамасты. Его голова подлетела, как мяч, за ней по воздуху вилась яркая полоска крови. Огромное тело еще стояло секунд пять, потом рухнуло вперед, как подкошенное.
Болиа Банэру уже вкладывал безобидный с виду цилиндр в карман, направляясь к человеку.
- Я сделал то, что должен был сделать, - сказал он одному только Шолто. - Этот Бамаста не знал, конечно, на что я способен. Чему же тут удивляться?
Тут Шолто понял, что его челюсть давно отвисла, а во рту скопилась горькая слюна.
- Но почему нам нельзя здесь пройти, о... Старый? - спросил он, сглотнув и не узнал своего голоса, прозвучавшего сипло, натужно.
- Потому что я здесь Страж, - ответил Банэру. Его лицо вдруг дернулось, быстрая судорога исказила черты, придав ему выражение озлобленности и тоски. - Тысячу лет я охраняю от эбрайлов эту долину и То, Что Там Находится. Столько веков я прикован к этому месту!... Столько смертей!... Ты чужак и не поймешь, как ни старайся. А вы, - он повернулся к хулту, заббару и Та-муэну, словно парализованным на своих местах, - убирайтесь! Или, видит Эу, вы тоже умрете.
- Но что, что там, в этой долине? - заторопился Шолто. Банэру глянул на него с новым интересом, будто стараясь что-то понять для себя.
- Там Телепортер. Древнее сооружение древних мастеров. Оно дает власть над пространством. Если войти внутрь, мгновенно переместишься туда, куда желаешь. Понял, щьелёвэк?
Эбрайлы зашевелились, приходя в себя.
- Это из-за тебя, тупой Хуман! - прорычал хулт. - Банэру нам не одолеть, но ты жестоко заплатишь за смерть Есота Бамасты и за нашу неудачу!
- Я сам сверну ему шею, - прошипел Та-муэн.
- Иди, иди же к нам, Хуман! - злобно скрипел заббар.
Мозг Шолто лихорадочно искал выход. Автомат? Но что-то удерживало его от бессмысленных убийств. Да и не был он воином никогда, не смотря на крепкое сложение.
Как же ему надоели эти эбрайлы! Восемь лет сплошного риска, и все ради чего? Как же хочется ДОМОЙ! Мама...
Постой-ка, сказал он сам себе, а что имел в виду Банэру, рассказывая о Телепортере?
- Ты говорил, что охраняешь эту долину от эбрайлов, Болиа Банэру? - спросил Шолто.
- Да, это так, - невозмутимо ответил эбрайл, застывший со скрещенными совершенно по-человечески на груди руками, в десяти метрах.
- Но я - не эбрайл!
- Я это знаю, - последовал ответ.
- Ну так я пошел...
- Иди, - ответил Болиа и неожиданно улыбнулся... - Только твой робэнжин здесь работать не будет, оставь его. Для ходьбы используй свои собственные ноги.
И человек пошел. Он не обращал внимания на крики и проклятия своих недавних подельников, фигура Стража отгородила его от них. Не оглядывался... Он наконец понял, КУДА идти.
Он не заметил, как прошел перевал, впереди открылся красивейший вид на заповедную долину, полную ароматов разнотравия, жужжания всевозможных насекомых, трелей вечерних птиц. Человек вдохнул полной грудью и зашагал вдоль маленького ручейка к приземистому строению, виднеющемуся невдалеке.
...Камни причудливых форм ограждали правильным ромбом площадку, покрытую стекловидным материалом. Посредине возвышался идеально круглый подиум, вот и все устройство. На этот подиум и взошел Алекс Шолто. Последний раз оглянулся на перевал. Там стоял, наблюдая за ним, Банэру.
...И шагнул в центр.
Бесцветные тонкие молнии коснулись его головы, протянувшись от каждого камня. На мгновение ему показалось, что с него живьем сдирают кожу... Потом все ощущения, совершенно все - исчезли.
Исчезла укромная долинка.
Исчез Алекс Шолто, человек.
Болиа Банеру коротко кивнул и повернулся спиной к Телепортеру.