Как надо не любить своего новорожденного ребёнка, чтобы назвать эту крошечную нежную девчоночку Гликерией при наличии отца - Зигмунда?
А нашу лирическую героиню назвали именно так. И пошло всё наперекосяк: в детсаду её звали Глика, в школе - Керри, а муж, молодой и симпатичный безработный профессор философии называл свою любимую жёнушку просто Глюка.
С будущим мужем Гликерия познакомилась, будучи ещё студенткой. Была весёлая молодёжная свадьба без вина в духе того комсомольского времени, а после - два года счастливой жизни в одной квартире с родителями Гликерии.
Всё закончилось, как и начиналось, почти случайно: молодого мужа не взлюбили родители Глюки, и через два года после весёлой свадьбы ему пришлось уйти от жены и годовалой дочки почти в никуда. А Глюка осталась жить со своими родителями и маленькой смешной рыжей дочуркой по имени Фрося. Имя дочке выбирал счастливый отец, ему казалось, что Фрося - имя ужасно смешное и весёлое, а главное, редкое.
И полетели годы, полные труда и любви ко всякого рода родственникам Глюки. Вечно она ухаживала за кем-то из родни, кто долго болел и в конце концов умирал на заботливых руках Глюки. Работа, дом, воспитание дочки, забота о разных болезненных родственниках - вот что наполняло жизнь Глюки в ближайшие десятилетия после её весёлых свадьбы и развода.
Всё на свете когда-то кончается: закончились как-то одновременно работа, воспитание дочери и заботы о родне: Глюка вышла на пенсию, её дочь вышла замуж и уехала с мужем в другой город, а болезненные родственники как-то сами собой закончились - умер кто-то последний из них, и Гликерия вдруг с ужасом поняла, что теперь она осталась совершенно одна, никому больше не нужная со своими заботами, и это было действительно ужасно, потому, что прервалась ниточка хорошо знакомого и понятного Гликерии уклада жизни.
Оставшись одна в своей квартире, да и в целом мире на самом деле, Гликерия не просто загрустила, она чуть не умерла.
Года три с лишним Глюка болела, не переставая, ей делали разные операции, но её болезни не только не кончались, но и множились, и уже был произнесён диагноз, который звучал коротко и страшно, как приговор.
Но болезнями беды Гликерии не ограничились. С ней случилась беда пострашнее всего этого: дожив в гордом и безоговорочном одиночестве до седых волос, Глюка неожиданно для себя влюбилась в молодого и несвободного мужчину.
Это было так болезненно для чувствительного и незащищённого сердца Глюки, что она почти поверила, что умирает от неразделённой любви, и приготовилась уже к переходу в мир иной.
Ночами она сидела в своей безлюдной квартире, не закрывая окон в любое время года: там, за окнами, был мир бездонного неба и звёзд, и этот мир давал понять одинокой стареющей женщине, что она понятна, нужна, и ожидаема там, где уже нет боли ни тела, ни души...
А душа Гликерии болела не меньше, чем её обречённое страшной болезнью тело.
Врачи честно сказали одинокой больной женщине срок, отведённый для её телесных страданий до перехода в лучший из миров: в начале ноября районный онколог, прикинув что-то в уме на тихий вопрос Гликерии: "Доктор, сколько мне огсталось?", сказал: "Думаю, что летом вы уже не будете подниматься с постели. У вас есть родственники, которые смогут за вами ухаживать?"
Родственников у Гликерии уже не было, дочь жила далеко и не слишком сильно заморачивалась тем, как живёт её мать... Вот и осталось Гликерии только лечь и умереть.
Но вместо этого Гликерия вдруг, неожиданно даже для себя, устроилась работать в молодой позитивный коллектив. Правда, смысл этой работы был таков, что нужно приложить неимоверное количество усилий для того, чтобы начать получать твои первые деньги в этом бизнесе. Гликерия никогда не была практичной женщиной, на первом месте среди её ценностей стояли христианские качества Любовь, Радость, Милосердие, Мир, и так далее.
Так, в любви к коллективу и их общему делу, пролетели незаметно для Гликерии месяцы, оставшиеся до лета. Помните, как онколог сказал ей: "Летом вы уже не будете вставать с постели?" Так и получилось. Лето было уже в разгаре, когда Гликерия обнаружила, что даже ходить по своей квартире ей стало очень трудно.
Глюка совершенно не умела жалеть себя. Она не просила помощи ни у кого, и, когда ей становилось немного легче, или когда вся провизия в доме заканчивалась, она говорила себе: "Ну что ж, придётся сползать мне до ближайшего магазина. Другого выхода ведь нет - закончились не только с,естные припасы, но и туалетная бумага, а эта недостача страшнее даже, чем голод..." И ползла в магазин.
А вечером и ночью, когда боли во всём теле становились особенно нестерпимыми, Глюка сидела за компьютером, читала стихи, переписывалась со своими интернетскими подругами на сайте "Одноклассники". Подруги писали всё реже, у них вечно не хватало времени на общение с Гикерией. Но Глюка на подруг не обижалась. Она понимала, что подруги все семейные, и у них много всяких обязанностей по дому и перед семьёй.
Лето было в самом зените, когда на любимом сайте Гликерии написал очередной азиат с восточной внешностью и именем. Такие сообщения на "Одноклассниках" приходили Гликерии довольно часто: в качестве аватарки она выставила там свою самую удачную фотографию пятилетней давности, а мусульмане, приехавшие в столичный город с мечтой о заработке, жили в вагончиках, без привычных и необходимых им женщин и халвы.
Гликерия на такие сообщения, написанные странной сумятицей из ломаных русских слов никогда не отвечала, и соискатели её дружбы и любви отпадали сами собой.
Но в этот раз сообщение от мужчины по имени Магомед пришлось на такую грустную минуту в жизни Гликерии, что она всё же написала восточному мужчине с узкими тёмными глазами: "Что вам надо от меня? Я намного старше вас, и у меня строгие правила христианки в смысле отношений с мужчинами".
Как-то так само получилось, что переписка между Гликерией и Магомедом продолжалась, и Гликерия даже рада была тому, что, заходя на свой любимый сайт, она теперь неизменно находила там сообщение от Магомеда и бесплатный подарок от него - картинку на свою аватарку.
Очень скоро Магомед стал звать в своих сообщениях Гликерию "Зайка Мая!", стал писать ей, что любит её и согласен на то, что между ними, согласно правилам веры Гликерии, могут быть только дружеские отношения.
Так незаметно подкатилось лето к концу. Боли у Гликерии стали уже совсем почти нетерпимыми, и это испытание оказалось куда страшнее, чем скорая и безболезненная смерть.
Настал день, когда Гликерия не смогла подняться утром с постели. Каким-то чудом она всё-таки добралась до своего старенького ноут-бука, включила его, и стала смотреть, как привыкла делать, почту, новости, сообщения.
Новости мелькали по утрам на сайте "В контакте". Гликерия была зарегистрирована в множестве разных групп, и по утрам всегда читала то, что проходит в её новостях.
Оппа! Информация была, как будто специально для неё: "Если человека долго мучают сильные боли, которые не проходят от лечения, значит, это он сам наказывает себя болями за ту боль, которую причинили ему другие люди или он сам". Уж эту свою главную боль Гликерия узнала безошибочно: несравнимой по силе мучения была боль не тела, а души, боль от её последней, такой же сильной, как и неразделённой, любви...
Стала смотреть все группы по психологии, медицине, эзотерике и экзотерике: ей необходимо было узнать, как прервать эту закономерность быть нелюбимой, ненужной и несчастливой. Первым попался на глаза совет, который заставил Гликерию улыбнуться: "Если у вас давно не было секса, это очень вредно для вашего здоровья". Ну конечно, секса у Гликерии не было очень и очень давно. Ей ведь, как христианке, нельзя было и думать о близких отношениях с мужчиной, если не был зарегистрирован с ним законнный брак...
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.