ГЛАВА I
"Я ПРОЙДУСЬ ПО ПАНСКОЙ..."
Мы все быстро привыкаем к тому месту, где живем. Все, что видим ежедневно, как бы для нас исчезает. Как это ни странно, но хуже всего мы знаем свой собственный дом, свой собственный двор и, зачастую намного больше можем рассказать о Париже, чем о родном городе. А между тем, старый город помимо нашей воли, воздействует на нас. Какие-то невидимые нити тянутся к нам из его бревенчатых домов, палисадников. Земля, камень впитывают в себя жизни прошлых поколений, — ведь ничто на земле 'не исчезает бесследно и безвозвратно. Так давайте же посмотрим на нашу Самару пусть не современными, но весьма мудрыми глазами самарца XIX века.
Самара когда-то развивалась естественным образом: строилась, потом горела, потом вновь разрасталась, становясь многолюдной, полнокровной, как Волга в половодье. Потом эпидемия,
опять пожар и жизнь засыхала. В 1796 г. был составлен план реконструкции и развития г. Самары. Тогда город укладывался в прямоугольник, от реки Самарки до Панской, и от реки Волги до ул. Вознесенской. Центральной улицей в тот период стала Казанская. По ней был положен деревянный настил по краям домов. Все остальные улицы были покрыты песком, и в случае сильных ветров, прохожие ощущали себя как в пустыне среди барханов. По ночам город опускался во тьму и, как бы замирал до рассвета. Все последующие годы Самара развивалась по двум направлениям, как бы заданным ей заранее. Снизу вверх город шагнул сначала за Троицкую, а затем ушел в Засамарскую слободу и Новый Оренбург. Второе направление шло вдоль Волги, сначала до Симбирской, а к середине XIX в. до Полевой. Нынешняя Самарская площадь в стародавние времена вообще была покрыта густым лесом, и самарцы могли случайно встретить там медведя.
Самара в XIX веке была совсем не та, что сейчас. Весь центр был изрыт оврагами. Самый большой из них начинался между Дворянской и Саратовской, напротив гостиницы «Националь», далее он шел по диагонали к Волге до ул. Предтеченской. Он был изогнут дугой и одним краем проходил по тому месту, где ныне стоит Александровская публичная библиотека (Дом Христен-зена). Второй овраг находился неподалеку, чуть ниже и правее, если смотреть со стороны Волги. Он был где-то между Заводской и Панской и шел вниз к Казанской, не доходя реки. Третий овраг начинался между Соборной и Троицкой за Троицким рынком и шел к реке Самарке. Четвертый овраг назывался Большим и начинался на Троицкой площади и двумя ветвями проходил через Панскую к Заводской. В 1909 г. при прокладке канализации было выявлено, что его глубина составляет 6 сажен. С Полицейской площади шел в сторону р. Самарки Мясничный овраг, который называли еще и Палачевым. Примыкая
к этому оврагу, стояла ветхая избушка в два окна, где и жил городской палач, который производил экзекуции на Троицкой площади по приговору суда. Все эти овраги были засыпаны, и об их существовании мы можем узнать лишь по старым картам города 1804, 1839, 1852 гг. Хочется отметить, что в Нижнем Новгороде, например, овраги не засыпаны, через них проходят знаменитые мосты. В Самаре пришлось разрушить естественный ландшафт, т. к. наш город был зажат между Самаркой и Волгой, поэтому сохранять овраги было слишком расточительно. Городская земля имела такую высокую стоимость, что выгоднее было провести очень дорогие и трудоемкие работы. Победив овраги, городские власти занялись спусками к Волге: по Алексеевской, Москательной, Предтеченской, Панской, Заводской, Воскресенской, Успенской, Старо-Самарской. Губернатор А. А. Арцимович приказал подходы к Волге засыпать, замостить и огородить специальными столбиками. На Заводском спуске на выходе к реке была сооружена самарская Триумфальная арка или «Царские ворота». Дело в том, что главная пристань находилась вблизи Заводского спуска и, совершавшие круизы по Волге члены царской семьи, высаживались на берег именно там. Далее городской глава вел их в город через Триумфальную арку с двуглавым российским орлом.
Тогда в Самаре уже было что посмотреть, где прогуляться. Как прекрасны были самарские улицы, тенистые и уютные, мощеные и освещенные фонарями. Они, как и люди, имели свои имена. Об этом хочется сказать особо. Самара возникла как крепость и порт, поэтому не случайно улица вдоль Волги называлась Большой. С нее-то город и строился. Потом улица Большая переместилась выше. Вскоре ее переименовали в Казанскую в честь церкви Казанской Божьей матери, построенной на этой улице. Улица выше Казанской стала 'называться Вознесенской в честь Вознесенского Кафедрального собора. Еще выше когда-то селились казаки, поэтому следующая улица получила название Казачьей. Когда казаки ушли из Самары, там построили свои дома дворянские семьи, и улицу переименовали в Дворянскую. Она впоследствии стала центральной. Следующую улицу назвали Саратовской в честь волжского города соседа. Перед революцией Саратовская стала называться Челышевской, в честь почетного гражданина города. Еще выше, улица, параллельная реке Волге, называлась Николаевской или Никольской, в честь Святого Николая Угодника. Историю улиц можно продолжать до бесконечности. Хочется сказать лишь одно, улицы не получали своего названия с «потолка», по прихоти какого-либо чиновника. Не люди давали название улицам, а сама история. На Москательной улице жили москательщики, кузнецы... Предтеченская улица была как бы предтечей Самары. На нее выходили гости города с пристаней, железнодорожного вокзала. На этой улице стояла церковь Иоанна Предтечи. Столько поэзии было в Соловьиной улице. Садовая весной утопала в цвету. Как мы уже говорили. Самара разрасталась и ее центр постоянно перемещался от реки Самарки вдоль Волги. Сначала он был на Полицейской площади, потом перешел на Алексеевскую площадь, а потом сразу продвинулся на Соборную площадь. Вместе с центром, меняли свое название и окружавшие его улицы. Поэтому они по разному назывались в различные исчорические эпохи, а порой несколько улиц имели одно и тоже название. Было несколько Сенных, Панских, Москательных, Симбирских, Предтеченских и т. д. Так, улицу которой заканчивался город, традиционно называли Полевой, потому что за ней сразу начинались поля. Например, Полевой улицей была Уральская. Затем, когда город разросся, Полевой стала нынешняя улица. Каких только названий не имела улица Венцека, по ней одной можно проследить историю города. Константин Павлович Головкин, художник и краевед, перечисляет такие ее названия: Пробойный переулок. Пробойная, Проломная, Поперечная, Базарная и, наконец, Заводская. Садовая улица была когда-то Мечетной, Лебяженской и Новой. Пионерская—Пробойным переулком, Пробойной, Путковской, Успенской, Воскресенской.
К. П. Головкин, любивший Самару всем сердцем, находил в ней такие уголки, где прошлое оживало. Вот, например, Ковригин сад. Этот кусочек девственного леса находился между улицами Николаевской и Саратовской, т. е. за Драматическим театром, между нынешними улицами Фрунзе и Чапаевской. Местные жители плакали, когда по приказу А. Ф. фон-Вакано, в конце XIX века под корень рубили вековые деревья. Варварства и тогда хватало, ведь пивной король не считался ни с чем. А вот Песочному переулку повезло, он и поныне носит это название. Не повезло только живущим в нем. К. П. Головкин пишет: «Будучи не замощенным камнем, он был трудно проходим от глубокого мелкого песка его заполнявшего». Он не имел сквозного выхода и в народе назывался «Мотней». В 1850—51 гг. этим тупиком владел мещанин Гуськов. Местечко было темное и страшноватое. «Криминогенная» об- становка усилилась, когда там был построен «Песочный» кабак. Сильно захмелевшие вязли в песке и оставались в переулке до утра. Сегодня кабака в Песочном переулке нет, а в остальном он не. изменился. Кстати, помимо него в центре города еще только Самарская, Садовая, Полевая и Ярмарочная сохранили свои традиционные названия. Самарская земля богата историей, традициями. Сколько можно рассказывать о Галкином, Запланном переулке, о Молоканских садах, Афонах, Вислом камне.
Сегодня мы наконец-то снова стали задумываться о человеке, душе, нравственности, культуре. Мы говорим о возрождении и в тоже время ежедневно отравляем себя, произнося безликие и бездарные названия: Карбюраторная, Высоковольтная, а то еще поминаем имена экстремистов, террористов, преступников. Все это нас развращает и убивает ничуть не меньше, чем ядовитые выбросы некоторых убыточных заводов. А ведь еще в Библии сказано: «Сначала было слово». В Москве, Санкт-Петербурге возвращаются старые названия. Когда же и мы научимся любить свои город, ведь он достоин этого.