18+
БДСМ (англ. BDSM — bondage, domination, sado-maso — связывание, доминирование, садо-мазо) — психосексуальная субкультура, основанная на эротическом обмене властью и иных формах сексуальных отношений, затрагивающих ролевые игры в господство и подчинение.
(Из Википедии)
Кратко: Мадлон сбежав из дома от строгого и похотливого дядюшки работала проституткой на бензоколонке, пока ее не изнасиловала банда негров.
Она решила прыгнуть с моста, но ее подобрала госпожа Эллин и сделала своей любовницей, компаньонкой и рабыней... Эллин умерла от рака и теперь Мадлон осталась одна. Но воспоминания ранней юности не хотят ее отпускать. Да и как тут забудешь, когда кругом озабоченные клиенты!
Рисунок господина Киндинова
Глава двенадцатая. Мадлон и вип-клиентка
Над гробом Эллин читал молитвы священник, один из постоянных клиентов. С печальным лицом он говорил, какой праведной женщиной была покойная, истинная дочь церкви, благочестивая прихожанка и щедрая благотворительница.
Проводить ее пришло много народу, в основном бывшие клиенты и клиентки, но вип дамы и господа не пришли, считая, что присутствие на кремации может подмочить их репутацию.
Мадлон, слушая проповедь, смахивала платочком слезы. Дорогая косметика не выдержала испытание и поплыла!
Время вновь потянулось, как жевательная резинка. Наконец, гроб поехал в печь крематория.
Так Мадлон лишилась госпожи и подруги. Урну с пеплом Эллин Мадлон решила оставить у себя. «развеивать прах по ветру, как просила Эллин я не буду! Ее место здесь. В этом доме!»
Впрочем, траур трауром, а работа продолжалась.
Открылась дверь и Мадлон поняла, что влипла в историю! Перед ней стояла Дженнифер дочка мэра города!
– Выгнать? – Лихорадочно думала Мадлон. – Скандала не оберешься! А если не выгнать?
И тут в голове раздалось назидание Эллин: ты госпожа и сделай так, чтобы клиенту понравилось!
– И что нужно очаровательной гостье у госпожи? – Мадлон улыбнулась. – Юта, подай лимонаду!
– Лимонаду потом! – Ответила Дженнифер. – Я читала ваш блог в Интернете. У папы компьютер взломала! Так что я в курсе, что тут не только благотворительностью занимаются! Мало того, я понимаю, где и папа отводил душу после тех скандалов, что устраивала ему мамочка! Но я не скандалить сюда пришла! Мне нужна ваша помощь!
– Хорошеньким девушкам нечего у меня делать! Но, раз уж вы пришли, рассказывайте!
– Да! Понимаете, мой папа добрый, обожает меня, свою жену, моих братьев и сестер! А как что в доме, так он сюда забегал! А Это тоже знаю и не осуждаю!
– Как же, покойная Эллин с ним не год и не два работала! Видела я последнюю рекламную кампанию! Примерный семьянин, католик и демократ! И что же он такую информацию в своем домашнем компьютере держит?
– А я не маленькая! Пароли взламывать давно научилась! И о многом догадываюсь! Это все правильно! Но понимаете, меня никто ни разу не наказывал! Перед друзьями стыдно!
«А ведь девочка не простая, – Мадлон вспомнила уроки Эллин, – морщинки в углах глаз, хоть еще и рано! Похоже, что она успела пережить такое, что моя порка для нее просто детская игра!»
– А ты понимаешь, что следы на твоей попе могут поставить крест на политической карьере твоего папы?
– Было бы неплохо! Может тогда он уделял бы больше времени семье! – Вздохнула девушка. – Но следов действительно нельзя! У меня спорт-секция, бассейн! А что можно?
"А можно очень больно выпороть такую замечательную юную Дженнифер и так, чтобы следов не осталось!"
– Но ты знаешь, что сеанс у меня не дешевый!
– Нет проблем! – Девушка положила на стол несколько бумажек с изображением президента. – Этого хватит?
– Вполне!
«Мне предстоит выпороть дочку мэра города! – Мадлон на всякий случай опустила плотные занавески. От папарацци нигде не скроешься! А если ее уже поймали в объектив? А ничего страшного! По примеру Эллин я занимаюсь благотворительностью!»
– Тогда запомни, ты пришла сюда по поводу благотворительного обеда, что готовит твоя мама! Принесла приглашение! Конечно, я буду участвовать! Это официальная версия посещения моего дома! А сейчас, моя сладкая начнем! Сколько раз тебе говорить, что дома надо ходить босиком! Грязи в дом нанесла! Ох, грехи мои тяжкие! Кто жалеет розги своей, тот ненавидит дочь; а кто любит, тот с детства наказывает ее.– Мадлон, перефразируя мудрость Соломона, повалила гостью на спину, сняла с нее сандалию и небольшой белый носочек. То же повторила и с правой ногой.
– Простите, не надо! Я больше не буду! – Гостья брыкалась, как пойманный поросеночек, и голося на весь дом. – Пожалуйста, простите!
Затем Мадлон ухватилась за платьице гостьи и стянула его через голову, швырнув в угол к сброшенным носкам. Далее настала очередь лифчика трусиков.
Гостья, оказавшись голой перед женщиной, прикрыла ладошками небольшие груди. Предвкушение наказания наполнило ужасом маленькое сердечко.
«Если об этом узнает полиция или, еще хуже, ФБР – сяду лет на пятьдесят!» – Мадлон, почувствовала, что губы ее пересохли, и она играет с огнем.
– Всем девчонкам нужна строгая дисциплина! – Мадлон достала канадскую кожаную розгу. – Сейчас, моя медовая, ты это поймешь! Кобыла тебя ждет!
В углу комнаты стены стояло внушающее трепет сооружение для: специальная «кобыла» – скамья на высоких ножках со специальными ремнями для привязывания конечностей наказываемой.
– Просто дай девайсу летать. – Вспомнила Мадлон урок Эллин по технологию порки шотландской розгой. – Этот широкий ремень – продолжение твоей руки! Он взмывает вверх и, качнувшись, падает вниз. И чем он хуже благородной розги? Только тем, что он оставляет меньше следов! Но наши клиенты не всегда хотят следы! В таком случае бери не ремень, а канадскую кожаную розгу!
В нашем бизнесе она имеет столько же прав! Конечно ремень тоже пригодится!
Канадская розга опускается почти беззвучно, а через миг на попе расцветает алый цветок, и боль растекается с цветом лепестков под кожей. Дай, Мадлон, дай кожаной розге летать! Пусть девайс пробует полёт и свободу, и власть, и пусть станет хищным! Пусть рукоятка станет продолжением твоей руки! Пусть она жалит и кусает. Мадлон, дай, дай хвосту летать – пусть он впивается нежную плоть! Когда почувствуешь с этим концом ремень а родство, и тебе захочется снова и снова пускать ее в полет: вверх, как позволит размах плеча и вниз! Падать, так чтобы хвост упал на середину противоположной от тебя ягодицы! Так будет очень больно, но захлестов не будет! Только маятник розга – вверх, и – вниз! Рисует полосы, сверху на ягодицах и внизу на бёдрах! Сразу появятся следы, но не бей сразу два раза по одному и тому же месту! Расписывай сверну вниз и снизу вверх! Дай, дай кожаной розге летать – и снова и снова пускай кожу в точку полёта!
Настало время вспомнить урок Эллин! – решила Мадлон.
Гостья посмотрела Мадлон в глаза и зажмурилась от страха: лицо Мадлон было перекошено от злобы так сильно, что она могла без грима сыграть ведьму в детской телевизионной передаче. Громкий голос Госпожи Мадлон вернул гостью к действительности:
– Мисс, извольте занять место и получить причитающееся наказание! Так слушай, дочь моя, сказано в Писании, и будь мудр, и направляй сердце свое на прямой путь!
Дженнифер легла на кобылу, и зажмурилась от страха. Мадлон пристегнула ее за ремешками за лодыжки. Прелестные полушария гостьи слегка подрагивали.
– Ну, теперь, моя медовая, тебя ждет небольшая прогулка на моей кобыле! Юта растерла немного перечного масла по вздрагивающим ягодицам и пристегнула гостью за поясницу широким ремнем.
– Только глазки открой! Видишь отражение в зеркале! Поверь, тебе будет, на что посмотреть! С этими словами Мадлон сняла черную ткань с огромного зеркала, стоявшего напротив кобылы. Тут тебе и воспитание тут тебе и кино!
Потом было шесть первых беспощадных, и потому самых страшных ударов.
– Мама! Мамочка! – отчаянно верещала девочка, болтая руками и ногами.
Мадлон позволяла девушке вести себя так, как ей хочется, но прикрыть попу руками не позволила.
– Руки убери! – приказала она.
«Если дух Эллин здесь, то он порадуется!» – Каждый звонкий шлепок сопровождался отчаянным визгом жертвы.
Только сейчас Дженнифер поняла, в какое влипла приключение. – Простите, простите, – захлебывалась девушка, повернула к Мадлон опухшее от слез лицо.
– Пожалуй, хватит! – Мадлон, полюбовавшись своей работой и достала из термоса кусочки льда и с удовольствием раскатила их по надранной попке темно-красного цвета.
Гостья только тихонечко выла. В зеркале отражалось зареванное личико.
– Пей, заслужила! – Юта отпоила девушку лимонадом. – Как говорится, за одну битую двух небитых дают!
Гостья пила, и зубы у нее стучали о стакан.
«Хорошая красивая домашняя девушка, – вздохнула Мадлон, рассматривая гостью, – папа наверняка выдаст ее замуж за соратника по партии или компаньона по бизнесу. Она родит несколько деток и будет настоящей матерью семейства!»
Мадлон почувствовала запах лона, и это подсказало дальнейшую тактику. Она смазала руки возбуждающим кремом и стала поглаживать то место гостьи, которое было никак не спрятать.
Опыт у Мадлон был огромный делала это так хорошо, что оргазм у Дженнифер случился через пару минут. Мадлон засовывала палец в кишку Дженнифер в второй рукой гладила по половым губкам. Дженнифер чувствовала надвигающиеся оргазм. Тут Мадлон нашла клитор Дженнифер, и начала гладить его. Оргазм накрыл Дженнифер, и её ноги резко выпрямились и она начала стонать. А Мадлон и не думала останавливаться, и гостья вздрогнула на кобыле, вскрикнула и обмякла.
– Это бонус! – Мадлон прекратила массаж и улыбнулась, Дженнифер и пытаясь выйти из оргазма слезла с кобылы. Девушка пришла в чувство на удивление бистро.
– Мне казалось, что моя попа лопнет, как воздушный шарик!
– Теперь ты знаешь, что такое телесное наказание! Ну и еще кое-что! Юта, займись на кухне! – Приказала Мадлон. – Нам тут поговорить надо!
Вип-клиентка так и не поняла, как умудрилась слезть с кобылы, лечь животом на диване и когда подушка успела промокнуть от слез.
– Было больно и очень стыдно! Вот уж не думала, что так стыдно раздеваться перед женщиной! А потом... Я такого не испытывала никогда!
– Я не просто женщина, я госпожа! А у тебя интересный шрам! – Мадлон посмотрела в глаза девушке. – Я, кажется, знаю, где я тебя видела! Ку-клукс-клан!
– Вы там были?
– Не только была. Но и помогала тебе держать одного негодяя! У меня с ним были свои счеты.
– Так вы…. И тут девушка разревелась так, что Мадлон стало немного страшно.
– Успокойся! Я знаю, тебе надо выговориться и тогда будет легче! Такое нельзя держать в себе так долго! – это тоже моя работа!
И снова зубы гостьи стучали о стакан.
– Я так ждала этого момента. Мама увезла младших на отдых, папа занят избирательными делами, и я ждала в гости мальчика из нашей школы… Пару раз мы уединялись с ним и занимались оральным сексом, а в этот раз я решилась подарить ему свою невинность.
Какая я была дура! Потеряла бдительность, а ведь нам в школе не раз и не два объясняли, что не надо открывать дверь сразу. Я так готовилась, заказала пиццу и приняла ванну.
Когда позвонили в дверь и сказали – пицца! Я понеслась открывать! На пороге стоял незнакомый негр огромного роста.
– Пиццу заказывали? – в его глазах я прочитала восхищение. – Мадемуазель, ты так сексапильна! Именно такие девочки должны обеспечивать генофонд Америки!
И тут начался кошмар. Вслед за фальшивым разносчиком пиццы воровались ко мне в дом страшные негры.
– У тебя такое роскошное тело, что мы немедленно тебя хотим! Тебе понравится! Какие восхитительные ноги, какой упругий бюст... О! Какая очаровательная попка...
– Сразу на пороге они принялись меня раздевать.
Наш дом стоит в глубине сада, садовник выходной и шансов, что меня кто-то услышит не было никаких!
– Не надо брыкаться! – Один из негров раскрыл бритву и полоснул меня по руке. Вот это шрам и остался у меня на всю жизнь! Хирургам пришлось сшивать сухожилия, но порванной души не сошьешь!
«Меня могли бы этой же бритвой прирезать, – подумала Мадлон, – негр забыл ее дома…»
– Будешь не ласкова с нами – отрежем голову! – Пообещали они и резанули по руке бритвой.
Честно, я перестала сопротивляться и позволила сделать им все, что они хотят! Так что они меня не били почти!
– Не волнуйся, детка! – Негры хватали меня грубо за груди, – Ты в нас не разочаруешься.
Потом начался настояний кошмар. Меня раздели и принялись лапать во всех местах. Обнаружив волосы между ног негодяи раздвинули их так, что чуть не вывернули мне сустав и той же бритвой принялись соскабливать волосы. Потом к ней примешалась кровь из моей промежности.
– О Господи, – молила я Создателя, но в этот момент он был занят и не услышал моей молитвы.
Тут я увидела, как негры снимают штаны. Какие у них были огромные жуткие фаллы!
– Тот негр, что лишился яиц с нашей с тобой помощью, был первым.
Сейчас ему не до секса, и мысль об этом согревает мою истерзанную душу. А тогда он был главным!
– Повернись, – скомандовал он. – Встань на четвереньки! Дай мне свой зад!
Я не сразу поняла, что он хочет.
– Я... Я не...
Тут он ударил меня по лицу.
– Повернись задницей, белая шлюха!
Текущая кровь лишила меня остатков самообладания.
В самом страшном сне я не могла себе представить, что буду стоять голой перед пятерыми неграми! И они будут терзать мое тело! Я закрыла глаза, чтобы их не видеть!
Тут я почувствовала, как сильные мускулистые руки поднимают меня, переворачивают и ставят на колени.
– Ради Бога! – кричала я. – Не надо!!
Вдруг я почувствовала, что ребро ладони с силой опустилось на шею. Пришла в чувство от боли между ног! Там внутри у меня шевелилось что-то огромное!
– Очнулась, белая шлюха! На стол ее!
Меня перенеси на стол и положили на спину.
Негр раздвинул мои ягодицы, пока остальные держали мои ноги на весу и одним мощным толчком врезался в мою кишку.
Это было гораздо больнее, чем вход между ног.
Под сальные шутки товарищей негр брал меня резко, с силой, причиняя каждым толчком еще большую боль.
Что проходило дальше – я помню смутно: я то теряла сознание, то приходила в себя от внезапная невыносимая боли, пронзавшей меня во влагалище и в задний проход. Помню, они взломали папин бар и стали пить виски прямо из бутылки.
Потом меня снова перевернули и потребовали сосать вонючие фаллы, вымазанные моей же кровью!
– Пожалуйста, пожалуйста, я не могу этого вынести! – Шептала я, но крепкие руки держали меня цепко. А негр приставил бритву к моему горлу и сделал неглубокий надрез.
Присмотревшись, Мадлон увидела на шее девушки искусно зашитый шрам.
Кошмар продолжился. Сзади меня терзали огромные фаллы, а спереди я должна были их вылизывать! Пару раз меня рвало под смех насильников.
Меня заставили выпить виски из обсосанной неграми бутылки, а потом с силой толкали фаллосы в меня спереди и сзади!
Когда я пришла в себя и открыла глаза, негры перевернули весь дом, нашли мамины драгоценности и немного наличности. Сейфа за картиной они не нашли. Главарь, пьяный в дым, сидел в кресле одетый, и курил папину сигару.
– Проклятые животные, чертовы извращенцы! – шептала я.
– Мы были с тобой нежными и ласковыми! – проговорил он, пуская мне в лицо струю дыма. – Подожди, родная, твой мальчик вернул нам долг за наркотики, и теперь ему легче будет идти проторенным путем! А задолжает еще – мы снова придем в гости! На крестины позовешь? Маленькие былые сучки обязаны вынашивать негров!
Согласись, твой мальчик ничего не умеет по сравнению с нами! Зато теперь из тебя получится замечательная шлюха! А расскажешь кому – так пикантные фотографии появятся на сайте твой школы! Ты не согласна, что молчать в твоих интересах дорогая?
Я не знала, как себя вести. Мне истерзали и тело и душу!
– Отдыхай, милая! – добавили они, уходя. – А твою пиццу мы съели, пока ты была без чувств и этот итальяшка отвлек нас от тебя!
Я сползла на пол, доползла до двери и, достигнув ее, закрыла на защелку. Тело мучительно ныло. Каждый шаг доставался ей с трудом.
– Я заклеила раны пластырем, встала под душ и горько заплакала. Слезы смывались струями воды. Никогда в жизни я не испытывала ничего подобного. Меня, девственницу, взяли силой, как вещь, в качестве процентов за наркоту! А ведь мой мальчик угощал меня сладким дымком, после того, как я у него в рот брала.
Но самое страшное было потом. Мне пришлось все рассказать папе со всеми подробностями!
Когда отец повел меня к врачам, и мне стали промывать кишку влагалище. Потом шили мои раны, и кроме того, зашили мне разношенное неграми местечко.
– Почти девственница, пообещал мне хирург! Через пару месяцев ляжешь с постель и будет все как надо! Так мальчик ничего не узнает!
Ну, а потом негров поймали, а дальше ты все знаешь! А мой мальчик утонул, катаясь на доске по волнам…
«Возможно. К этому приложил руку твой папа… – Мадлон захотелось выпить. – Но это уже не мое дело!»
– Интересно, что пока я рассказывала все это… Гостья повернулась к зеркалу, попа стала приобретать нормальный цвет! Хотя все еще горит!
– Еще через пару через часов все пройдет, как не было! – Улыбнулась Мадлон. – Можешь одеться! Теперь ты знаешь, что такое не слишком жестокая, домашняя порка!
– А на благотворительный вечер мы вас действительно ждем, – девушка нашла в себе силы улыбнуться. – И я еще как-нибудь загляну! Честно, мне хочется самой выпороть твою Юту!
– Эх, Эллин, я справилась! Клиентка осталась довольна! – Мадлон, приводив гостью, сняла с кухонной полки фарфоровую урну с фотографией женщины. – Как мне тебя не хватает! Не сердись, моя медовая, не стала я развеивать твой пепел, как ты меня просила. – Твое место тут, в этом салоне, где я теперь госпожа. А тебе Эллин, должно быть стыдно, что ты ушла так рано от меня! Мне еще предстоят хлопоты с твоим сыном из-за наследства! Вот честно, кончится тем, что я его трахну! Не возражаешь? Не волнуйся, замучивать его до смерти не буду из уважения к твоей памяти!
– Эх, досталось же этой девочке! – Юта смахнула набежавшую слезу. – Видимо, нам всем женщинам не везет от рождения! За грехи нашей прародительницы Евы. У нее вот было все и колледж, и деньги и богатенькие родители? А что у меня? Остров, песок, океан и папа, что обжал пороть всех детей, но меня больше всего! Черт действительно вселился в моего папочку, чтоб его (грубое американское ругательство – прим. перев.)
С той поры много времени утекло. Было все, регулярные и не очень наказания, страх боли, унижения, а потом я вышла замуж вначале только из-за того, чтобы спастись от отцовских побоев. Сюда переехали, новую жизнь хотели начать! Теперь он в тюрьме, а я в ошейнике!
– Ну, можешь вспомнить и работу за гамбургер и двадцать баксов! –
Проблема, была в том, что Юта не вполне готова к таким отношениям. Эмоциональная сторона для новой компаньонки имела для нее слишком большое значение, и по мужу, что сидел в тюрьме, она скучала по-настоящему.
"Что ж, смиренно подумала она после очередного глотка бренди, придется Юту выпороть!" – Мадлон почувствовала приятное легкое опьянение.
И потаенное местечко вдруг набухло. Впервые за долгое время у нее возникло желание развлечься. Почему нет? Гопожа имеет право получить удовольствие, хоть и от рабыни.
"Эту покупку мы с Эллин так и не успели попробовать!" – Мадлон достала вибратор, прилегла на кровать и пригляделась к инструменту. Прозрачный, белый, ближе к концу пластиковый шар, наполненный круглыми бусинками.
– Юта, займись! – рабыня большими пальцами зацепила трусики Мадлон и стянула их вниз. Отражение старинном зеркале еще больше возбудило ее. Выглядела госпожа распутной и сексуальной, обнаженная от талии и до колен, со всклоченными волосами. И глаза горели зажженным бренди пламенем.
– Госпожа Мадлон, я очень благодарна вам за то, что вы взяли меня к себе! – Рука рабыни заскользила по животу, и Мадлон почувствовала тепло, разливающееся по "киске". В ответ согнула ноги, широко развела колени, наблюдая, как трудится рабыня.
Перед Ютой раскрылись наружные губы, уже блестевшие от живительной влаги. А между ними загадочно темнел зев влагалища. Чем-то напоминая темный красный бархат. – Но я все же надеюсь, что муж выйдет из тюрьмы и мы заживем нормальной семейной жизнью!
– Эх, моя маленькая Юта! – Мадлон смотрела на отражение парочки в зеркале и по ее телу пробежала волна удовольствия. – И возьми на полке крем!
"Господи, ну до чего же я хороша!" – думала Мадлон.
Она чувствовала как пальцы Юты раздвигают внутренние губы, прохаживаются вверх-вниз по влажной щели и вводят вибратор. Бедра начало покалывать. Зеркало отражало игру более интимную, чем обычное совокупление. Когда рабыня дает господе возможность полностью расслабиться.
"Юта ничего для себя не требует, а для меня готова разбиться в лепешку, думала она, однако я ее высеку и очень сурово, если она не сумеет возвести меня на вершину блаженства!" – Мадлон замурлыкала от наслаждения, как кошка на солнце.
Любовь с рабыней сладострастна. Потому что нет необходимости думать о ком-то еще, кроме себя, любимой. Юта коснулась шоколадной дырочки подушечками двух пальцев. Клитор Мадлон горел и пульсировал, когда рабыня натирала его гелем. Сочащийся из влагалища сок Мадлон размазала по всей раздувшейся от прилива крови "киске". Смочив указательный палец, вставила его в анус. На входе почувствовала сопротивление, но потом кончик пальца без труда проник внутрь. Его словно обернули в горячий шелк.
О-о-о-о, как это неприлично. И опять впервые. Мадлон, ты дрянная девчонка.
Она загнала палец до упора, прислушиваясь к новым ощущениям. В зеркале она выглядела безумной. Глаза сверкали, тело извивалось. Она не могла оторвать глаз от бесстыдного отражения. Широко раскинутые ноги, влажная, блестящая "киска". Пальцы нырнули и во влагалище, двигались и двигались, подводя ее к оргазму.
Она чувствовала, что ее ждет неземное блаженство. Мадлон поставила урну обратно и посмотрела на фотографию, где они снялись вместе на отдыхе в Майами. – Мало я тебя еще порола! Ты ведь подслушала наш разговор? Это знаешь, сказать По-секрету, лесбиянство тоже не мое. Вот с покойной Эллин мне было просто хорошо! За долгие годы я вдруг ощутила чью-то нежность… А сыночек ее смотрел на меня как кот на сметану! Если бы не память об Эллин… Мадлон не могла понять, почему воспоминания о Джоне, сыне Эллин будят в ней не только злобу, но и еще что-то непонятное.
«Я выпотрошу его, высосу, выдою! Короче, он сам мне все отдаст или я самая бестолковая твоя ученица! Зря, что ли ты меня так долго меня учила? Джон, а Джон, ты мне денежек должон!»
Эллин, наставница, подруга и компаньонка мужественно приняла смерть, а теперь ее сын пытался получить право на большую часть наследства. Размышления Мадлон были прерваны телефонным звонком: Джон предлагал Эллин добровольно отдать деньги, чтобы не тратиться на судей и адвокатов.
– Жадина! По крайней мере процесс превратит наследство в ноль или почти в ноль! Приходи, обсудим! – Не успела Эллин положить трубку, как новый звонок отвлек ее от печальных мыслей.