"Я сижу и смотрю в чужое небо из чужого окна
И не вижу ни одной знакомой звезды
Я ходил по всем дорогам и туда и сюда
Оглянулся и не смог разглядеть следы"
ЧАСТЬ 1.
Иджи сидел на краю широкой двуспальной кровати, крепко сжимая тяжелую голову, словно пытаясь выдавить из нее воспоминания последних дней.
– Ничего не помню! Ну, не бывает, чтобы вообще ничего – укорял он сам себя. Где я? Кто я? Что происходит? Вопросы тихо появлялись и пока точно также тихо исчезали. Голова отказывалась работать.
Он осмотрелся. Просторная комната, в которой двуспальная кровать совсем не мешала ощутить простор. Красиво, чисто, тепло. Обстановка скорее изысканная. Он обратил внимание на тяжелую деревянную мебель, ручной работы, родом из прошлых веков. Массивный прочный комод в углу метра четыре шириной, большой овальный стол с двумя стульями по краям, выполненные в одном стиле. Сейчас такую мебель почти не встретишь. На столе стояла круглая ваза с богатым цветным узором в китайском стиле и два элегантных серебряных подсвечника по краям. Все это сохраняло какую-то почти идеальную симметрию. Иджи отметил, что свечи не еще не зажигались, словно тоже были частью декорации.
Белые стены украшали небольшие, сантиметров двадцать картины в красивых резных рамках, выстроенные очень аккуратно в два ряда и пара больших гобеленов неопределенной тематики.
Ни следов других людей, ни алкоголя, ни наркотиков или какого-то разгрома, который мог бы указывать на бурную вечеринку.
К сожалению, окружающая обстановка не помогала пролить свет ни на место его нахождения, ни на последние исчезнувшие из памяти дни, ни на причину этого состояния.
– Нет!- возмущенно воскликнул Иджи, - так не бывает. Он решительно поднялся с кровати. Одежда лежала рядом на тумбе. Черные брюки и рубашка с длинным рукавом. Карманы пусты. Ни нашивок, ни надписей или руководств. Опять никаких зацепок.
Он торопливо оделся и принялся мерить шагами свою комнату. Заглянул в каждый уголок, пощупал каждую тумбочку, осмотрел ванную комнату, раздвинул тяжелые занавеси и выглянул наружу. Небольшая зеленая лужайка, вдали перелесок. Обычное утро в загородном стиле. Он пожал плечами, укоризненно покачал головой. Воспоминания не желали возвращаться.
Портреты на картинах и сюжеты на гобеленах тоже не внесли ясности и не напомнили ему ровным счетом ничего. Ни одно лицо не было ему знакомо. Нигде ни одной надписи. Он решил выбраться наружу, но невероятно массивная дверь оказалась основательно закрыта. То есть настолько, что даже совсем неслабые удары рукой, ногой, всем телом не сдвинули ее с места. От досады он даже швырнул изо всех сил один из стульев в окно. Но когда стекло только гулко приняло удар, не разбившись, Иджи впал в тихую панику. Замуровали, демоны!
–Спокойно, спокойно - успокаивал он сам себя. Пока все не так плохо. И обстановка хороша, и …его взгляд остановился на столе. И еда – протянул он удивленно.
Он замер. Десять минут назад стол бы пуст. Теперь на нем стояла тарелка с овсяной кашей, хлеб, масло, фрукты, стакан чая в красивом серебряном подстаканнике и столовые приборы. Он осторожно огляделся, прислушался. В комнате по-прежнему, никого не было. Пространство не издавало никаких звуков, что тоже казалось странным. Даже в пустой комнате есть множество звуков, которые не замечаешь. Ни шума ветра снаружи, ни внутренних стуков –скрипов, которых должно быть достаточно в просторном доме. Тут даже шаги казались приглушенными.
Иджи тихо подошел к столу, опустился на стул. Есть в такой ситуации казалось ему опасно, хотя бурлящий живот активно напоминал о хорошем голоде, может быть даже не одного дня. Он долго смотрел на еду, принюхивался, прежде чем притронуться к пище. Только притронуться.
Если бы его хотели убить, то уже сделали бы это –размышлял он. Тут что-то другое. Набрав четверть ложки овсяной каши, он лизнул. Самая обычная каша, даже вкусная. Хлеб ароматный, совсем недавно испеченный. Масло как масло –мягкое, желтое, жирное. Чай... Он сделал маленький глоток. Чай шикарный, черный терпкий и необычайно ароматный. Он даже прикрыл глаза от удовольствия. Из фруктов были зеленые яблоки и груши. Никакой экзотики. Похоже самый обычный завтрак. Он шумно вздохнул и выдохнул, намазывая масло на хлеб. Еда была превосходной.
Когда же он последний раз ел? И где? Иджи снова попытался вспомнить что-нибудь еще. Похоже имя это единственное, что крепко держалось в памяти. Да и имя какое-то странное, незнакомое. Он встал, принялся расхаживать взад - вперед. Травмы вроде нет - он ощупал голову и все тело. Следов от уколов тоже. Тогда что же? секретные технологии воздействия? Сон? Другая реальность? Другая тень? Стоп!!! Тень. Почему-то именно последнее слово зазвенело как струна, резонируя с его внутренним миром. Тень... Он несколько раз произнес это слово. Но тень чего? Почему именно тень? Он знал, что тень-это область, заслоненная от источника света и потому являющаяся относительно темной. Что за источник света? Иджи ощущал, что очень близок к истине, но никак не мог ее понять.
Он встал, размял руки и ноги, прошелся по комнате, снова присмотрелся к портретам на стене. Молодые люди от двадцати до тридцати лет. Может чуть больше. Всего девять парней и четыре девушки - красивые, своеобразные, но не похожие друг на друга. Что-то было в этих портретах. Наверное, это можно спрятанной силой. Он почувствовал правильность направления поиска и усилил натиск.
На самом большом, на вид очень старом гобелене, с потрескавшейся кое-где краской, изображен белый грациозный единорог, повергающий мифическое животное. То ли гидру, то ли осьминога на фоне заходящего за гору оранжевого солнца. Иджи всматривался в детали гобелена, но все равно ничего не приходило на ум, проливающего свет на его нынешнее положение.
Внезапно, боковым зрением он заметил, как поднялся в воздух поднос на столе. Иджи мгновенно повернулся. Худенькая черноволосая девушка в белом фартуке уносила посуду.
– Ээээ!! – окликнул Иджи, повышая голос.
Девушка даже не повернулась. Быстрым, но ровным шагом она шла к дубовым дверям, которые несколько минут назад он безуспешно пытался выбить. Иджи бросился за ней вслед, ускоряя шаг, а затем, перейдя на бег, но девушка, оказалась проворнее. Она словно привидение, просочилась сквозь двери вместе с подносом. Иджи со всей скорости налетел на закрытые крепкие двери, больно ударившись лбом, упал на дубовый паркетный пол.
Голова болела, как и положено после хорошего сотрясения. Потерев ушибленное место, он заметил на ладони кровь.
–Ну вот, еще и лоб расшиб! – с досадой сказал он себе.
Он прошел в ванную комнату осмотреть в зеркале рану. Да, рана была знатная – почти на пол лба, из которой все еще сочилась кровь. Такую нужно зашивать. Он потер зудевший лоб, стараясь не занести инфекцию.
Интересно, в этом доме есть аптечка и лекарства? – подумал он, снова оглядывая комнату. Единственный шкаф тоже был пуст. В нем пахло сыростью и стариной. Уже закрывая его, Иджи бросил взгляд на зеркало на дверце.
Рана на лбу затянулась! Из нее не капала кровь, даже края раны, которые еще минуту назад зияли, словно открытая бездна, теперь сошлись, оставив лишь узенькую красную полоску.
Ничего себе! Да что это? Иджи бросился к зеркалу в ванную, но отражение не изменилось. Он потер лоб, попытался раздвинуть края раны, но кожа, судя по всему, была цела и прочна. Он потер тоненькую полоску, которую посчитал шрамом, но и она разошлась и разгладилась, словно никогда и не было.
Ничего не понимая, он медленно, на ватных ногах отошел назад, плюхнувшись на кровать, где проснулся. Кровать была застелена!
– Нееет!! Так не бывает. Так не может быть – повторял он, убеждая самого себя. Некоторые эпизоды, даже совсем недавние, выпадали из памяти или из внимания. Он не мог не заметить, как накрывают на стол, как застилают кровать. Может тут уже и уборку сделали, а он не заметил. Но другие детали наоборот помнились отлично и вертелись в голове, стимулируя мысль. Портреты на стене, например, убегающая девушка –прислуга, затянувшаяся рана на лбу. Последних можно было вообще принять за галлюцинации, но что-то подсказывало, что это происходило на самом деле. Иджи понимал, что он кое-что знает о медицине, понимает о законах регенерации. И эта способность у него не такая, как у других людей. Именно поэтому раны на нем заживали как на собаке, а точнее гораздо быстрей.
Но тогда кто он? Кто эта девушка? Почему она просочилась сквозь двери?
Привидение? Тогда почему и как привидение застелило постель, накрыло стол и убрало посуду? Он напрягал внимание и собирал остатки памяти, пытаясь понять хоть какие-то закономерности происходящего.
Ему пришло на ум другое определение теней. Не физического явления. Откуда оно он не понимал, но чувствовал, что это так и есть. Тени это бесконечные миры, отражения некоего первозданного мира. Все эти миры развиваются по своим законам и существуют в невероятном, бесконечном разнообразии.
Видимо, в этой тени девушка обладает свойствами, меняющими плотность ее тела или что-то вроде этого.
Иджи удивился, откуда к нему в голову могла прийти такая бредовая мысль, но почему то он считал ее правильной, хотя и бездоказательной. Как бы то ни было, все эти догадки не проливали ни каплю света на его положение.
Нужно будет в следующий раз ущипнуть ее как следует – подумал Иджи смущенно.
Он взял один из стульев, и сел недалеко от входной двери, за большой цветочной тумбой так, чтобы его не было видно при входе. Судя по ограниченности моего передвижения, я в заключении, хотя и тюрьмой назвать нельзя - Иджи окинул взглядом непривычную, незнакомую, но шикарную обстановку. Однако, нужно отметить, что относятся к нему с почтением. Это и наводило на кое-какие мысли, но не открывало ни причин заточения, ни странных, но гостеприимных хозяев.
В какой-то момент он заметил движение, вернее ощутил его, предвосхитил. И через мгновение сквозь дверь без единого звука проскользнула знакомая черноволосая девушка.
Теперь она несла поднос с небольшим стеклянным кувшином и чашками. Девушка двигалась грациозно и совершенно бесшумно. Подражая ее движениям, Иджи шел вслед за ней. Девушка казалась полностью материальной. Никакого намека на привидение ни в походке, ни в действиях. Лет двадцати. Шла она тихо, почти скользила, но все равно, можно было услышать, пусть и приглушенный звук ее туфлей и шелест одежды. Темное опрятное платье, перехваченное поясом, подчеркивало ее тонкую красивую фигуру и талию. Черные густые волосы скручены в узел и схвачены серебряной заколкой в виде саламандры.
Саламандра!- как огонь пронеслось у него в голове. Ну конечно!
–Серебряная саламандра! – почти выкрикнул Иджи, стоящей спиной к нему девушке...