Мужчины тихо пили в кухне кофе, негромко переговариваясь о чем-то несущественном в ожидании Андрея. Женщины вышли в одну из комнат.
- Ты спишь с моим мужем? - спросила Вероника. Я немного помолчала, прошлась по комнате, вздохнула.
- С чего ты взяла?
- За 12 лет совместной жизни, Олег никогда не называл меня Леночкой. Да и вообще, ты очень странно появилась в нашей жизни. Прошу тебя, ты собираешься забрать моего сына, оставь мне мужа….
В комнате повисло напряженное молчание. Как? Ну, как объяснить этой женщине, что я не собираюсь никого отнимать! Все останется при ней, и сын, и муж. Просто уж так сложилась жизнь, что у нас один сын на двоих. Да и вообще это ее решение, принятое вместе с Олегом, рассказать парню всю правду. Мы пошли на кухню.
Все началось в пансионате, в котором я отдыхала с дочерью прошлым летом. У нас сколотилась веселая компания из трех молодых женщин с детьми, в которую быстро влилось несколько мужчин. Бар, шашлыки, сауна… завязался курортный роман. Целовались мало, зато много разговаривали. Оказалось у нас много общего. Я рассказывала про свою дочь, работу, собаку. А Олег про своего сына Андрея.
Мальчик, по рассказам отца, был умным и красивым, чем нисколько не походил ни на самого Олега, ни на биологическую мать. Голубые глаза и русые волосы притягивали к нему девочек, как магнит. А он, вместо того, чтобы гулять и развлекаться, хорошо окончил школу и поступил в военное училище. Много хороших слов я услышала и о жене Олега, которая появилась в их жизни, когда Андрею уже исполнилось шесть лет, и отдала всю свою любовь маленькому мальчику. Вероника стала малышу настоящей мамой. Своих детей у нее не было. Узнала и о первой жене, бросившей его с маленьким ребенком, и исчезнувшей в неизвестном направлении.
Так, понемногу у нас и завязалась дружба. При расставании мы обменялись телефонами, не надеясь на новую встречу, так как жили в разных городах.
Прошло время. Как то я приехала в Питер, по своим делам. Довольно надолго. Дело в том, что город, где жил Олег, был и моим родным городом. Я прожила в нем львиную долю своей жизни. Просто несколько лет назад, выйдя замуж, я уехала вместе с дочерью жить к мужу. Однако в Питере у меня остались родители, которых я и навещала время от времени. С Олегом к тому времени мы перезванивались редко, и сообщать о своем приезде я не собиралась.
Олег позвонил сам. Новости были плохие. Андрей попал в аварию,
Мальчику было очень плохо. Ему все время переливали кровь, а Олег с Вероникой ничем не могли ему помочь. Оказалось у них полная несовместимость. Стоял вопрос о пересадке костного мозга. Нужен был донор, но никто не подходил. Анализы делали за анализами. Обследования за обследованиями. Врачи просили найти биологическую мать. Но где ее найдешь? Еще 13 лет назад, она очень сильно пила. Куда она ушла, никто не знал. В справочных данных не было.
Узнав обо всем, я тут же ринулась к медикам. Если они перебрали уже десятки людей, и ничего не смогли подобрать, то, может быть, я подойду? После каких то анализов, нам сказали ждать. Меня отпустили домой отдыхать, и я уехала.
Олег позвонил через несколько дней. Сказал, что заедет за мной, так как нас ждут в больнице. При встрече он очень странно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Я заволновалась. Пока мы ехали, я успела надумать себе массу самых страшных вещей про Андрея, и очень обрадовалась, что мальчик жив. Однако дальнейшее меня привело в полный тупик. Первая же фраза, произнесенная врачом, ввела меня в ступор.
- Наконец-то, Вы разыскали биологическую мать. У них полная совместимость по всем параметрам. Анализ ДНК подтвердил родство. Операция назначена на завтра. Будьте готовы. – сказал хирург и оставил нас одних.
Мы долго молчали. Я недоуменно смотрела на ребят. А они на меня. Наконец не выдержала Вероника.
- Что это значит? - спросила она. Нам нечего было ответить.
Вечером, на кухне и состоялся наш первый разговор. Разговор, каких потом было немало на этой кухне. Вероника молчала, поджав губы, а мы с Олегом пытались разобраться в происходящем. Мы не были знакомы 20 лет назад, ничего не слышали друг о друге. Пути наши не пересекались. Или все-таки мы ошибаемся?
- Когда родился Андрей и где? – вдруг спросила я.
- 19 мая 1989 года в 15 роддоме, – ответил Олег. Я потеряла сознание.
Май 1989 года был очень жаркий. Я дохаживала беременность с большим трудом. Большой живот, подвижный мальчишка, спрятавшийся в нем, и уставшая молодая женщина. Все это и пришло 18 мая в роддом, на плановую госпитализацию. Встретили меня неприязненно. Положили в дородовую палату и забыли.
В этот же день, привезли по скорой и другую молодую женщину, Ирину. У Ирины уже начались схватки, поэтому ее направили прямо в родилку. где в тот день дежурила ее хорошая знакомая. Дело шло к вечеру, схватки не учащались, и решено было сделать стимуляцию. Толи медики не заметили, что Ирина была выпивши, толи просто что-то пошло не так, но где-то около 4 утра случилось несчастье. Мальчик, обвитый собственной пуповиной, не выжил.
А в это время и со мной начались неприятности. По медицинским показаниям меня срочно повезли на кесарево сечение. Для ребенка операция прошла успешно, а я умерла. Или почти умерла. Врачи констатировали у меня клиническую смерть около семи утра. И только в 12 часов дня убедились, что я буду жить.
Но за это пять часов произошло многое. Акушерка, принимавшая роды у Ирины, узнав о смерти роженицы, на свой страх и риск подменила младенцев. С Ириной все прошло гладко, так как никто, кроме мамочки и врача не знал о случившемся
Со мной все было сложнее. Когда я пришла в себя, мне никто толком не смог объяснить, почему погиб мой малыш. Они сами ничего не понимали. Придумывали глупые отговорки. Рекомендовали заняться собственным здоровьем. А некоторые просто посылали к черту, говоря, что всякое бывает.
Из роддома меня тихо выписали с заднего хода. Через некоторое время мы развелись с мужем. А где-то в 2005 году, по телевизору прошла документальная программа, рассказывающая о безобразиях, творившихся в этом роддоме в 86-89 годах. О родах, принятых нелегально, о детях проданных за границу. Говорили, что все виновники понесли наказание. Только ничего не уточняли про жертвы. Я попыталась что-нибудь разузнать, но все без результатов. На этом моя история и закончилась.
Ирину при выписке встречала толпа родственников и друзей. Молодой муж, Олег, гордо нес сына в машину, было море цветов и подарков. А когда мальчику исполнилось пять лет, Ирине ничего не помешало бросить его на попечении бывшего мужа, и отправится искать лучшей доли.
Все это мы выяснили не сразу. Несколько месяцев после операции понадобилось нам, чтобы найти кукушку и злобного доктора. Обе женщины признались. Ирине, давно потерявшей свой человеческий облик, было совершенно все равно. Ее не мучили угрызения совести. Врачиха, напротив, каялась во всех грехах и умоляла простить ее. Она отсидела свое, жила в какой-то деревне, где и работала фельдшером. Нам с Олегом очень хотелось посмотреть ей в глаза, но мы не увидели там того, что ожидали. После встреч с этими женщинами в наших душах остался грязный тяжелый осадок, забыть который мы долго не могли.
Слава Богу, Андрюша благополучно перенес все больничные перипетии и вновь вышел на учебу. Я стала часто приезжать в гости к ребятам. Парень называл меня второй мамой, а у меня каждый раз сжималось сердце от мысли, что я могла бы и не узнать, что мой сын жив.
Может быть, на этом и надо было поставить точку, но жизнь есть жизнь.
Как-то раз, будучи в Питере, мы с мужем заехали к ребятам. Мужчина тихо пили в кухне кофе, негромко переговариваясь о чем-то несущественном. Мы с Вероникой вышли в одну из комнат.
- Тебе не кажется, что Андрей должен все узнать? – спросила Вероника. – Ведь это его жизнь и его судьба. Мы не вправе все скрыть.
Я долго молчала.
- Ника, а ты понимаешь, что кроме Вас с Олегом и меня, в этой истории замешан еще один человек? Человек, которому эта акушерка просто сломала жизнь?
Собеседница недоуменно посмотрела на меня.
- Это отец Андрея. Мой бывший муж. Мужчина, у которого отняли сына. Ведь это и его история. Ведь и он имеет право знать правду. А, следовательно, если рассказывать Андрею, то надо рассказывать ее и Алексею.
- Надо подумать, - тихо произнесла Вероника, и мы вернулись к мужчинам.
Алексея я смогла отыскать с большим трудом. Он переехал на новую квартиру, а его родители долго не хотели давать мне его адрес, не понимая, зачем это надо. Ведь мы не виделись уже много лет. А я не хотела ничего объяснять. Он тоже очень удивился моему звонку, но согласился все-таки приехать.
И вот мы вновь сидим на знакомой кухне, пьем кофе, а я не знаю с чего начать. Жизнь Леху не баловала, и хоть у него и есть жена и сын, счастливей от этого он не стал. Я, конечно, понимала, что по прошествии стольких лет, мы все должны были немного измениться. Однако бывшего мужа узнала не сразу. Как? Как рассказать этому, некогда такому родному и любимому, а теперь совершенно чужому человеку нашу правду. Может быть, я была не права, думая, что это ему надо так же, как мне? Может быть, он давно позабыл все? Вычеркнул из жизни, как ненужные воспоминания? Но у меня уже не было выхода. Думать надо было раньше. И я начала рассказ.
Ответы на все вопросы я прочитала в его глазах. Когда-то, я потонула в его синих озерах, и забыть их мне было очень трудно. И вот теперь, глядя в его глаза, я стала узнавать моего Леху. Полные укора, они смотрели на меня, как бы спрашивая, зачем я ворошу прошлое. Затем в глазах появилась боль от пережитого, недоумение от смены событий, а потом и злость. Алексей сжал кулаки и прошептал:
- Где эта акушерка? Я ее….
А потом он заплакал. Он плакал так, как плачут дети, горько и надрывно. Когда кажется, что мир уже обрушился вокруг, что ничего уже нельзя изменить. Как плакал он когда-то в далеком 89 году, уронив голову на руки и содрогаясь, как в судорогах. Мы все замерли. Вскоре слезы стихли, и он заговорил:
- Леха, милая Леха! Как бы мы могли жить! Счастливо жить, вместе с нашим сыном. Мы бы ездили на юг, ходили за грибами, играли в снежки…. Я ведь всегда любил тебя, моя Леха, да и сейчас люблю. Потому и с Натальей у нас все так себе. Если бы не Антоха, давно ушел бы. Ну почему? Почему это свалилось на мою голову? Леха!…
Алексей замолчал. Нам тоже нечего было сказать. Всем нам надо было подумать, как рассказать все это нашему сыну.
Мальчишка ворвался на кухню как ураган. У него было много новостей и впечатлений за прошедшую неделю. Всем этим срочно надо было поделиться. Увидев гостей он очень обрадовался. Поцеловал Викторию, обнял меня. Перекинулся шуткой с мужчинами, а затем вопросительно уставился на Алексея. Наши взгляды тоже непроизвольно обратились на отца и сына. Блондины, с огромными голубыми глазами, широкоплечие, узкобедрые. Они походили бы на близнецов, если бы не разница в возрасте. Молчать было нельзя. Я заговорила.
Почему-то изначально подразумевалось, что говорить первой буду я. Может быть потому, что я мать. А может просто другим было трудно начать. Не знаю. Но я заговорила. Я постаралась, как можно меньше вдаваясь в подробности, опустить некоторые детали, чтобы не слишком расстраивать Андрея. Однако он проявил стойкость, и мне пришлось ответить на все его вопросы. Вскоре все точки были расставлены. Я замолчала. Мы стали ждать реакцию нашего сына.
- Значит, у меня больше нет мамы и папы? – спросил он.
- Нет, - ответила я. - Просто у тебя теперь две мамы и два папы. Ты просто стал богаче на две любви. Любви, которые даются богом при рождении.
- А еще у тебя теперь есть сводные брат и сестра,- вмешался Алексей.
- А так же куча бабушек и дедушек, - добавил мой муж.
Мне кажется, что Андрей все понял и все простил. Простил тем, кто заварил эту кашу, кто нес ответственность за все горе, причиненное нам. Простил тем, кто, найдя правду, не стал скрывать ее, а перенес на его хрупкие юношеские плечи. Он очень быстро превратился во взрослого мужчину. Дружба наша не прервалась, а только окрепла. С Алексеем Андрюша тоже видится довольно часто, хоть тот и не смог органично влиться в нашу семью. Бабушки, дедушки, брат и сестра тоже приняли Андрея всей душой, а он ответил им тем же.
На этом я могу поставить точку. На наше счастье наша история, как бы ни была невероятной, закончилась хорошо.
Мужчины тихо пили в кухне кофе, негромко переговариваясь о чем-то важном. Мы вышли в одну из комнат.
- Ты спишь с моим мужем? - спросила Вероника. Я немного помолчала, прошлась по комнате, вздохнула.
- Ника, ну сколько можно задавать один и тот же вопрос? Разве это что-то меняет? Мы теперь одна семья! Забудь ты все эти глупости, и пошли к мальчишкам. А то они там что-то затевают без нас. Непорядок!