Кинофильмы
Для нас, мальчишек конца 20-х начала 30-х годов, кинофильмы делились на "про войну" и все остальные. Предпочтение отдавалось "про войну". Свежа была в памяти взрослых мировая и гражданская войны. В каждой семье что-то напоминало о войне, не вернувшийся с войны или раненый хозяин. Что-то имелось из военного имущества, да и разговоры взрослых часто возвращались к минувшим войнам. И большинство наших детских игр были "про войну". Стороны в них делились на "красных" и "белых", или на "наших" и "не наших". Когда приезжали киномеханик с картиной "про войну" мы одолевали их своей помощью.
Кинофильмы привозили ежемесячно. Сначала возили немые. Электричества в деревне не было. С кинопередвижкой возили динамомашину, которую во время сеанса крутили взрослые ребята. Кто-то из взрослых читал текст на экране, многие не успевали его прочитывать. Читающий интонацией и громкостью голоса старался подчеркивать действия на экране. В поселке Зюкайка показ немого кино сопровождался игрой на рояле. С 33-го - 34-го годов стали возить звуковое кино. В комплекте установки была своя электростанция. Первыми звуковыми картинами были "Путевка в жизнь", "Чапаев", "Человек-неведимка". До войны за демонстрацию кинофильмов рассчитывался колхоз.
В 29-м году, когда еще работала наша деревенская школа, на Первое Мая проводилась демонстрация. Для деревни это было новое и интересное, необычное, непохожее на крестные ходы с хоругвями и иконами с пением молитв. По современным понятиям, это было не очень внушительно. Колонна учеников в 35-40 человек, столько же взрослых с лозунгами, под пение новых песен проходили по деревенской улице метров 500 и возвращались к школе. Не помню, были ли речи. Меня с соседским мальчишкой поставили в первый ряд колонны. Мы тогда еще не учились, а событие запомнилось.
Запомнилось, как в доме Высотиных, напротив школы, готовили лозунги для демонстрации. На одном из них было написано: "Все на борьбу с красным петухом!" Я уже умел читать. Авторы и изготовители о чем-то переговариваются и посмеиваются. Лозунг запомнился, а в чем суть интереса к нему взрослых сообразил уже позднее. Лозунг можно было истолковать двояко: как призыв к борьбе с пожарами (у нас говорили "пустить петуха", т.е. поджечь) и как призыв к борьбе с красным, революционным, против новых порядков.
В 20-х годах были созданы "торгсины" — магазины по торговле с иностранцами. Они скупали у населения золото и другие драгоценности. Власти требовали сдавать золото в обмен на дефицитные товары или деньги. Кое-кто сдавал, другие не хотели сдавать. Старшая сестра Матвея Высотина, моего отца, жила одна в большом доме с многочисленными хозяйственными постройками. Когда-то хозяйство было богатым, все знали, что золотишко у нее имеется. Добровольно продавать государству не хотела, а обыски ничего не обнаруживали. Она говорила соседям, что с золотом не расстанется. Ее посадили в "кутузку". Через неделю пообещала сдать золото. А хранила золото в цветочных горшках под цветами.
Июльские туманы
Вспоминаются удивительные июльские туманы на заречных лугах. После сенокоса, когда сено в стогах и огорожено, на луга для вольного выпаса выгоняли на ночь коров, лошадей. Днем оводы, мухи не дают покоя скоту на пастбище. Лошадей выгоняли после дневной работы, а коров после вечерней дойки. Подгоняли к реке, и они сами переправлялись на луга. С нашего высокого берега скот хорошо виден на лугах. На утренней заре лошадей пригоняют конюхи, а коровы в большинстве своем сами возвращаются к утренней дойке.
Чуть начинается рассвет, мать будит меня. Вставал с большим трудом, без желания. Выходил на бугор и старался разглядеть свою корову на лугах и куда за ней идти. Но иногда вместо лугов видел молочное море. Туман еще не поднялся высоко от земли, стелется по ней, он еще плотный. Перед твоими глазами открывается фантастическая картина. Сон от нее сразу проходит. В том плотном тумане плавают невиданные чудища: ног не видно, они скрыты туманом, головы опущены к траве. Над молочным морем видны только спины. Они медленно плавают. Передвигаются безногие существа. Но вот, кто-то из жителей перебрался за реку и идет по лугу. Его самого не видно, над белой пеленой тумана катится человеческая голова. Если долго любоваться туманом, и он успеет подняться над землей, то тебе долго придется искать свою "пеструху" в этих клубах тумана. Лес, окаймляющий луга, в тумане кажется приземистей обычного и настолько темный, будто высечен из темного гранита. Предрассветное небо в каком-то розовом свечении. Даже не верится, что с восходом солнца исчезнет вся сказочная картина, и луга окажутся обычными зелеными, и окружающий лес станет на привычной высоте.
С июльскими туманами связано цветение льна. У нас немало полей по 2-6 га между лесными сколками. На таких полях, обычно, сеяли лен. Эта культура в те годы требовала ручную обработку, не нужно было загонять сложную технику на малые поля. Льном и занимали эти малые поля. Я замечал, как влияет на человека цветущий лен. Идешь утром по полевой дороге, проходишь лесной сколок, и, как-то неожиданно, перед тобой открывается синее озеро. Легкий утренний ветерок гонит по нему небольшие волны. Это бирюзовое озеро обрамлено изумрудным лесом. Голубой ковер на земле и утреннее голубое небо разделены по горизонту зеленой полоской леса. Когда ребята проходили мимо цветущего льна, громче разговаривали и больше слышалось беспричинного смеха. А если утром шла женщина на работу мимо цветущего льна, то начинала петь, хотя обычно женщины поют в поле, когда вечером возвращаются с работы.
Сенокос
Самая интересная работа в течение сельскохозяйственного года - это сенокос, который приходится на вторую половину июня, после Троицы. Сенокос — работа трудная, до многих потов, но все равно праздничная. Работали с каким-то подъемом. В отличие от других работ, на сенокос одевали лучшую, яркую и легкую одежду. На ноги, как правило, надевали коты — легкие, кожаные, без каблуков. Они спасают ноги от стерни и сырости. На сенокосе в течение всего дня веселый людской гомон. Напряжение в работе возрастало в конце дня, когда до ночи нужно было завершить стог сена или когда на небе появлялись опасные дождевые тучи. Самая тяжелая работа на сенокосе - это метание стогов и косьба вручную. Ровные участки луга косили конными сенокосилками, а среди кочек, кустарника — вручную, литовками. Поскольку мужчин почти не было, то косили женщины. Стогометанием занимались старики, тут нужен опыт. Надо так сметать стог, чтобы сено не испортилось, меньше промокало и хорошо продувалось ветром, но чтобы стог не опрокинулся. По количеству стогов в "зароде" можно определить, примерно, общий вес сена. Зароды огораживались остожьем — забором из жердей. И луга были готовы для свободного выпаса скота. При хорошем разливе реки весной по пойменным лугам укосы были хорошие, ставилось больше зародов. Это радовало глаза, значит сена будет в достатке. С выпадом первого снега, по "первопутку", сено на санях-розвальнях свозилось к фермам. Несколько легче работа на сенокосе - сгребать сено в валки и копна. Ребята на лошадях свозили копны к стогам. С нетерпением ждешь перерыва в работе, чтобы окунуть разгоряченное тело в прохладу реки.
Во время школьных каникул я работал учеником в полевой бригаде, а после 8-го класса помощником бригадира. Моим основным орудием была "сажень" — двухметровый деревянный циркуль. В поле, на лугах у каждого работающего или группы работников в конце рабочего дня надо определить объем работы, подсчитать в трудоднях, а вечером записать в лицевом счете и дать сводку в правление колхоза за бригаду. За лето все поля и луга саженью измерялись много раз, так как работы производились разные: пахота, боронование, посев, прополка, жатва, скирдование. Величину каждого поля, в целом, я знал хорошо.
Конфликт поколений
Когда мы росли и взрослели, как и во все времена, пожилые были не довольны нашим поведением. Осуждали наш атеизм, баловство, вольности, считали, что мы недостаточно уважаем взрослых, не воспринимали наши новые песни и, зачастую, небезосновательно. А мы были агрессивно настроены ко всему старому, традиционному, дореволюционному. Мы считали себя умнее пожилых. Извечный конфликт поколений. Не знали изречение А. Пушкина: "Уважение к минувшему — вот черта, отличающая образованность от дикости".
Воспитание
Я не помню, чтобы нам в детстве когда-то приходилось скучать. Нам постоянно не хватало времени. Все чем-то были заняты: школа, уроки, работа дома, в колхозе. Игры в войну, в разбойников, рыбалка, походы в лес за грибами, за ягодами. Жгли костры, гоняли лошадей в ночное, пасли скот, дежурили на «пожарке». Зимой — санки, коньки, лыжи. Зимними вечерами читали книги или что-то строгали, пилили, клеили. Но и проказничали. Зимой на святках пугали людей недозволенными средствами. Когда девушки бросали валенки за ворота при гадании, прятали их. Лазали по чужим огородам, хотя на своих все было в достатке. Лазали по чердакам и подвалам покинутых домов, искали боеприпасы. С риском для жизни взрывали их. За 3 км ходили на тракт бить из рогаток телефонные "стаканчики". Дрались с ребятами из других деревень. Я не был лидером, заводилой в нашей компании. Но вместе со всеми прорабатывал и осуществлял все "мероприятия", как безобидные, так и сомнительные.
Ослабление религиозного влияния, наверное, повлияло на поведение молодежи в худшую сторону. Только взгляды взрослых сдерживали сомнительное поведение. А верующих детей, помимо всего, еще и боязнь совершить греховное. Как и любое явление в человеческом обществе, религиозные верования имеют свои положительные и отрицательные последствия.
За недозволенное нас наказывали. Наказывали, в основном, отцы. Пороли ремнем или вицей. Было больно, как говорили поротые. Они завидовали мне — меня мать не порола. Наверное, кое за что и следовало пороть. Я завидовал поротым. У них были отцы, которые могли не только пороть, но и защитить, научить чему-то, своевременно подсказать, от чего-то удержать. Для мальчишки, тем более деревенского, нужна все же мужская рука. А наша мать с нами была мягка. Тогда я этим был доволен. Но, по прошествии лет, на эту материнскую мягкость смотрю иначе.
Вспоминая детство, разве забудешь пионерские сборы, костры в ночной тишине, задорные песни о гражданской войне, о пятилетках, от которых мороз по коже пробирал. А когда подросли, ходили на игрища, провожали девушек. И для нас так коротки были летние ночи. А они на самом деле коротки в нашей местности. Не успеет потухнуть вечерняя заря, а уже чувствуется прохладный предутренний ветерок. Скорей спешили домой, на сеновал. Только заснул, как мать тут же будит. Ждут хозяйственные дела, работа в колхозе.